собственным ушам. Откуда этот человек столько знает о нём? Ему известно то, о чём не догадываются даже его родители. Если только, этот старик не умеет читать мысли других людей…
- Вы… откуда вы… кто вы такой? – Не в силах подобрать нужных слов, уставился он затравленным взглядом.
- Ага, начало доходить? Ворколак, лугат, обур… Проще говоря - вампир. – В эту секунду словно рассыпалась та маска доброты и покоя. Сумасшедший старик ответил строгим, хладнокровным голосом. Лишь сейчас, мальчишка обратив внимание на пожелтевшие ногти деда: необычно длинные и остроконечные. – Вижу, ты и не собирался смеяться. Что ж, мудро. Пей, это должно тебя успокоить. Артур, сейчас ты слабо веришь во всё услышанное, но поверь мне – мало кто в ваше время задумывается о том, что ждёт его после смерти. Глупцы… - Истеричный смешок, вырвавшийся тогда из его уст, поднимался, казалось, из самых глубин прогнившей души психически больного старика. - Вы как заведённые крутитесь вокруг денег, похоти и власти, проходите мимо нуждающегося, отдавая свои средства взамен ценностям-однодневкам, грызётесь ради места под солнцем и ежедневно убиваете друг друга, развернув необъявленную войну на собственных улицах. Раскройте глаза! И после этого, вы – люди, дуралеи и сумасброды, продолжаете веровать в силу каких-то святостей, неистово вымаливая у своих божков прощения за мириады сотворённых грехов, а при упоминании вампиров лишь надсмехаетесь над нами, привыкши думать, что мы лишь фольклорная нечисть?! Строите государства на костях предшественников, столетьями проливаете кровь в беспощадных войнах и преклоняете головы перед режимом, который вам навязали вожди и главнокомандующие. Так кто из нас преступники? Мы даже не входим в чужой дом по собственной прихоти, и уже тем более не нападаем ни на людей, ни на сородичей, без крайней на то необходимости. Хорошая пища для размышлений, не так ли, Артур? – Смоляные глаза старика ещё пару секунд не отпускали поражённого взгляда мальчишки, после чего опустились вниз. – Если вы и дальше будете «гнить» как сейчас, через пятьдесят лет эту планету будут заселять одни вампиры… - Безумец рассыпал перед собой очередную горку риса и принялся откидывать в сторону испорченные зёрна. – Страшнейшим видом уже давно пора нарекать ваше, с головой погрязшее в собственных грехах людское сообщество.
Поначалу и впрямь приняв сказанное за маразм воспалённого воображения спятившего художника, Артур постепенно вслушивался в каждое слово, и что самое страшное, - соглашался со многими озвученными стариком умозаключениями. Ведь люди по ту сторону забора и впрямь живут одним днём, как волы загруженные ворохом проблем и потребностей. Что уж говорить о раздумьях над существованием иных материй, оборотней и вампиров… увольте. До этого никому нет дела, кроме чокнутых, любителей пощекотать себе нервы или…
- Или детей, ты прав. – Не отрываясь, продолжил он оборвавшуюся в голове мальчишки фразу. – Ты слишком громко думаешь, - довольно плохая черта, на мой взгляд. – Ошеломлённый Артур резко выпрямился, словно проглотил лом. Каким образом Кёлер мог прочитать его мысли? Или, забывшись, он произнёс это вслух? Какая-то из струн сознания Артура расстроилась, отчего парень ощутил лёгкое недомогание. – До тебя на мои картины ещё никто так не смотрел, с таким трепетом, даже с некоторым отвращением, - но я благодарен тебе за то, что твоя оценка была объективна. Как говорят в учебных заведениях – плохая оценка – тоже оценка? Жаль только, что это прекрасный пряный запах тебе так и не пришёлся по душе. – Седой мужчина поднялся со стула и раскрыл форточку позади себя. Спустя пару секунд безмятежного лицезрения Георга старик ощутил пресловутое жжение, отчего поспешил задёрнуть штору и вернуться к разговору.
Потрясённый Артур чувствовал всем телом необъяснимый холодок, хотя Цельсий и в доме и на улице твёрдо держался выше среднего значения для майских дней. Глядя в спину вампиру, он сделал ещё один нервный глоток сладковатой воды, но уже через мгновение она встала в горле комом, когда Кёлер вновь повернулся к Артуру лицом, - то, что увидел парень в этот момент, напрочь лишило его дара речи. Серые как пепел глаза школьника округлились до невообразимых размеров, в то время как разум затерявшегося между страшной сказкой и реальностью школьника отказывался верить в очевидное.
Как ни в чём не бывало, Кёлер вновь занял своё место и продолжил перекатывать рисовые зёрнышки по столу. На фоне болезненно-серого лица, его левая щека оказалась увенчана красным пятном, напоминающим химический ожог или след от удара плетью. Даже не поднимая глаз, он почувствовал удивление гостя:
- Чертовщина, да? – Довольно ухмыльнулся Кёлер.
- Это правда? - Переборов внутреннюю дрожь, мальчишка оказался чертовски напуган и невероятно заворожён одновременно. – Но как?! Как вы стали таким?
К превеликому удивлению, Кёлеру показалось, что его гость несколько поуспокоился и уже не так спешит домой, сидя напротив и внимательно изучая своими большими глазами каждый сантиметр его лица. Видимо, трюк с ожогом и впрямь поразил разум школьника, однако же реакция его была весьма странной. «Он уже давно должен клевать носом…» - встревожено подметил старик. Если вспомнить предыдущих «гостей» Кёлера, оба которых были старше Артура почти в два раза, - то у этого мальчишки просто железное здоровье и нервы. Тогда, один из студентиков с головой ушёл в глубокую кому, осушив залпом стакан «сладкой» воды, а второй, более подозрительный, и вовсе начал трепыхаться, точно попавшийся в сети карась…
Если бы вы могли сейчас взглянуть на этих двоих, у вас бы не вызвал подозрения ни интеллигентный старичок, ведающий своему юному гостю о невероятных виражах своей судьбы, ни смирно сидящий школьник, слишком уж бледный, чтобы казаться здоровым.
- Ирландия… вечнозеленый мир, царство замков, холодных рек и укутанных туманом горных вершин, уходящих своим пиком далеко в звёздное небо. Побывай ты в тех краях, - обязательно бы влюбился в мою загадочную страну. К сожалению, я родился в преддверии ужасающих событий, поэтому не успел в полной мере насладиться красотами своей родины. Тогда меня ещё звали Донованом, и в свои восемь я уже вовсю работал на поле, пропадая там с утра до ночи со своими родителями и старшими братьями. – Кажется, позабыв, кто сидит перед ним, замечтавшийся Артур сразу представил себе, как маленьким мальчишкой Кёлер-Донован целыми днями работал на футбольном поле: чертил разметку, красил ворота, плёл сетку. – С годами, я часто менял место жительства и имена, но не в этом суть. В сорок пятом году, в 1845м проклятые Англичане отобрали у моей семьи последний клочок земли – проведённым аграрным переворотом, они вытеснили со своих земель мелких арендаторов, вроде нас, де факто – оставив практически всё население страны без средств к существованию. Мои братья хватались за любую работу, стараясь прокормить семью, но лишь впутывались в катастрофические неприятности. В итоге, к сорок шестому году двое из моих старших братьев оказались убиты при вооруженном ограблении, а мать, и одного из братьев, уже и не вспомню, как его звали, – унёс на тот свет страшный голод. Помню, как отец рыдал над их могилами, проклиная небеса за то, что они отвернулись от нас. Он был бессилен, и где-то в глубине души уже мечтал отправиться вслед за своими детьми и супругой, однако продолжал жить – жить, ради меня, и ещё трёх моих старших братьев. Я продержался до лета сорок седьмого года, когда в один «прекрасный» день после съеденной поражённой грибком картофелины мой покрытый язвами желудок зашёлся в адских судорогах в последний раз…
Даже не в силах представить себе картину страшного вымирания целой нации, Артур с удивлением слушал рассказ старика о собственной смерти. Внутри мальчишки боролись физик и лирик, один из которых искренне верил в тайное проклятье, а другой считал сказанное горячкой старого убийцы. Всем телом он чувствовал слабость, и всё же его неутолимый интерес жаждал более красочных событий, связанных с перерождением Кёлера в вампира.
- Но как вы ожили вновь? Как это произошло?
Кажется, слегка раздражённый, Кёлер выслушал вопрос подуставшего мальчишки.
- Сам не знаю…. Знаешь, как-то раз в библиотеке небольшого чешского городка Светла-над-Сазавой я чудом наткнулся на труды учёного, всю свою жизнь посвятившего изучению вампиров, оборотней и прочей нечисти. Так вот, в одном из текстов им было сказано, «если у родителей семеро детей одного пола, - седьмой в девяноста процентах случаев рождается с геном (проклятьем) вампиризма». В нашей многодетной семье я был седьмым и последним. – Едва не роняя голову, парень слушал раскрыв рот, загипнотизированный невообразимой дьявольщиной, так сильно завораживающей его юное воображение. - Во время проливных дождей кладбище возле нашей деревушки размыло настолько, что на берег обвалился приличный слой кладбищенского грунта, вместе с гробами, землёй и, кто побогаче, - надгробьями, да крестами. Помню лишь, что очнулся я в воде и страшно запаниковал – с самого рождения я не умел плавать. И это первые мысли только что воскресшего юнца, представляешь? После я бежал из родных мест, - скитался по свету, то нападая на беспечных путников, то похищая мелкий скот из амбаров. Я никогда не встречал подобных себе и беззаботно наслаждался такой жизнью, высасывая жизненные соки очередного бедолаги… – Он напряжённо замолчал на несколько секунд. - Не будем особо углубляться в дебри моего существования: во-первых у нас не так много времени, а во-вторых, я уже многое позабыл.
Фраза Кёлера: «у нас не так много времени» несколько насторожила мальчишку, но он старался не думать об этом, дабы собеседник снова не прочёл его мыслей. С каждой минутой Артуру было всё ленивее о чём либо думать, однако на ум вновь пришёл очередной вопрос, - на этот раз о его миграции в Россию.
- В Россию? – В глазах Кёлера сверкнула искорка сумасшествия. - Знаешь, вспоминая свой жизненный путь довольно удивительно осознавать, что я пережил рассвет и падение Югославии, Австро-Венгрии, и, что самое прекрасное, - треклятого Советского Союза. Если бы не… ох, извини, о чём это я… - Всего на доли секунды его равнодушная мина исказилась гневом, однако и она так же быстро испарилась, сменившись подобием безумной улыбки. Он мечтательно ссыпал в плошку горстку белых зёрен, словно получая от этого процесса ни с чем не сравнимое удовольствие. – В России я оказался в… Не подскажешь, в каком году скончался товарищ Ленин? – Услышав вопрос, Артур лишь пожал плечами, ответив, что в школе они изучают историю древнего мира. Рисовые зёрна перед его глазами постепенно начали раздваиваться, а голос старика эхом отражаться от стен невидимой пещеры. «Это всё из-за чёртовой воды!» Внутри Артур окончательно обмяк, однако, каким-то чудом внешняя его оболочка по-прежнему бодрствовала. – Уже не нужно, - вспомнил, это было в двадцать четвёртом году – щёлкнул костлявыми пальцами Кёлер.
- В государстве большевиков юный Донован, только уже – Михаил Ольховский, морально обрёл
