БЕГСТВО 3-4-5

игры спланирован так, что силы тьмы
показываются только на одну треть этого срока, торжествуя в конце краткую, но совершенно иллюзорную
победу".
Питер Томпкинс "Тайны Мексиканских пирамид"


"Никто не может смириться с мыслью, что он хуже другого. Кусаются."

Юрий Мамлеев "Другой"


ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ



1


Здесь кончается сентиментальность.




2



"Заменить гардеробщика на официанта! - вопил в приступе очередного припадка Егор Петрович, - Это не приказ, а пожелание! Думайте, решайте, ищите!"
И он стал выплясывать возле кассы, поглаживая ее и приговаривая:
- Ну, давая, родная, ну еще немного...
Затем он повернулся в зал, и все увидели глаза безумца, точно у Некрофила, но он не унимался и выхватив из кармана мобильник, пощелкал широкими пальцами по маленьким циферкам и поднес трубку к уху:
- Я уже на горе, топи баньку! - он уставился на шеф-повара Кутюрье и добавил, - А что делать !? Приходится врать!


М.Холодков давным-давно не посещал свой замок, в котором заправлял управляющий в золоченой ливрее, удивительно похожий на артиста Винокура, с сединой на висках и широкой добродушной улыбкой. Он управлял с чувством, толком, расстановкой и для пущей важности, а также для облегчения работы экономки нанял десяток африканцев-гастарбайтеров, чтобы те следили за домом и помогали по хозяйству. Им был отдан приказ: плодитесь и размножайтесь, в меру своих желаний и возможностей, ведь легализоваться вам вряд ли удастся. Негры послушно кивали курчавыми головами, развесив губы как у Поля Робсона, хотя и не очень понимали, что от них требуют. Все началось тогда, когда им не заплатили денег за особо тяжкий труд по возведению крепостной стены и ассинезаторские работы. Африканцы молча повозмущались и пощелкав языками, принялись работать дальше. Через некоторое время управляющий лишил работников пищи и указал им на то, что они должны питаться подножным кормом, как то - колоски пшеницы, ягоды, грибы, трава и т.д. и т.п. Работники задумались, но стерпели, как и положено гастарбайтерам. Они продолжали пахать с самого раннего утра и до ночи, а потом нажевавшись травы, отправлялись в стойло и там дремали мало-мало, чтобы потом начать все сначала. Пищи не хватало, к тому же все грибы-ягоды и вся трава были съедены в кратчайшие сроки, а неграм очень хотелось кушать. Африканцы решили принести кого-нибудь в жертву и съели одного из своих. Им понравилось. Теперь вопрос с едой был решен... на какое-то время, зато работа спорилась. Они поедали друг друга и собственных детей, которые появлялись словно котята и вскоре остался лишь один, самый сильный и стойкий - темнокожий людоед Он попытался наброситься на распорядителя, когда тот отходил ко сну. Но бдительный упраляющий выскочил из-за угла и уложил каннибала на пол, применив запрещенный прием, да так, что тот и не вскрикнул, а зевающий распорядитель уже похрапывал и пускал во сне пузыри. Что делать с африканцем? - размышлял управляющий и не придумав ничего лучшего, утопил его в реке, привязав к шее огромный камень. После этого он нацепил спящему распорядителю три медали и подложив под подушку три удостоверения на эти медали, под аплодисменты экономки удалился к себе, дабы перетасовать очередную карточную колоду. Всоре ожидался приезд самого М.Холодкова.
М.Холодков впервые в жизни посетил кинотеатр и посмотрел фильм Д.Камерона "Титаник" с Леонардо де Каприо в главной роли и влюбился в него, забыв о том, что когда-то всеми фибрами своей души ненавидел этого актера. Что делать! Он брел по темным улочкам, не находя себе места, терзая себя мыслями о юном герое. Да мечта оставалась несбыточной, но страсть съедала его изнутри и разбивала и без того разбитое сердце. Даже язва желудка некоторое время не причиняла боли... Я возьму билет на теплоход, - думал он, - я поеду в Голливуд и устроюсь работать дворником, чтобы быть ближе к НЕМУ!!! М.Холодков уже представлял себя в Америке, он уже подметал тротуары улиц Голливуда и слышал шаги Де Каприо, он видел его , он ощущал его тело... И вот удача: его заметил один продюссер и пригласил на эпизодическую роль в короткометражке никому неизвестного режиссера. Фортуна! С этого началось триумфальное шествие М.Холодкова по экранам Соединенных Штатов, а следовтельно и по экранам всего цивилизованного мира. Кумир миллионов Леонардо Де Каприо остался в тени, и любовь М.Холодкова постепенно остыла, теперь вновь вспыхнула любовь к себе самому. Я самый великий! Я самый красивый! Я самый значительный! Я! Я - только я! От таких мыслей кружилась голова, ноги подкашивались и постоянно хотелось выпить... М.Холодков получил роль в новой версии "Титаника", которую снова ставил Д.Камерон. Съемки начались в середине ноября, но не закончились... М.Холодков с бутылкой виски в руках, упившись в дрызг, уснул на месте смотрящего, а когда проснулся, то увидел прямо перед собой в море белую гору айсберга... Он не успел ничего прокричать... Необходимо было уносить ноги и спасать собственную шкуру... Через полминуты раздался страшный толчок, скрежет, и на палубу полетели куски льда... М.Холодков бежал, куда глаза глядят, расталкивая локтями пассажиров и матросов, но ему хотелось узнать, куда девалась съемочная группа, где режиссер и... какой сейчас год... 12 апреля 1910 года, - прокричал кто-то ему прямо в ухо, и он понял, почему утонул "Титаник"...



За огромным столом сидели важные персоны в костюмах без галстуков. Их было четверо. Они задумчиво смотрели в центр, не произнося ни слова и явно чего-то ждали. Проходили минуты и часы, а они не шевелились. Странно было видеть этот немой квартет, превратившийся в монумент себе. Наконец в проеме показался официант Слава. В руках он держал большой белый конверт. Подойдя к сидящим за огромным столом, он слегка поклонился, положил конверт в центр стола и удалился. Один из четверых, тот который был похож на всех остальных, протянул руку и взял конверт. Он аккуратно распечатал его и вытащил оттуда, сложенный вчетверо лист бумаги, совершенно чистый и положил его на конверт. Все склонились над листом, также не произнося ни слова. Они сидели и молчали, а минуты сменялись часами, и не было ни слов ни движений.


А во дворе напротив через Садовое кольцо жил-да-был Человек-Гавно. Он появился еще до начала смутных времен, когда в стране еще было почти все в порядке, магазины работали, как положено, люди ходили на работу и получали зарплату два раза в месяц - пятого и двадцатого. Некоторые получали больше, некоторые меньше, но всем хватало. А Человек-Гавно облюбовал место во дворе напротив через Садовое кольцо, сняв свой рюкзак и достав нехитрый завтрак и бутылочку портвейна, который в те времена стоил очень дешево. Над ним смеялись прохожие, его подкалывали местные ребятишки, а сердобольные старушки, сжалившись над ним, приносили краюху хлеба, но Человек-Гавно не ел ее сразу, а припрятывал на потом, чтобы перед сном закусить портвешок. Милиционер, проходя мимо, грозил ему пальцем, но ничего не предпринимал, дабы не пачкать своих рук, и с тех самых пор Человек-Гавно стал неприкасаемым. Его никто не трогал, никто его не оскорблял, а дворовые кошки и собаки ласкались у его ног, нервно водя носами, чувствуя фекальные запахи. А Человек-Гавно подтягивал штаны, полные сами-знаете-чего, и никуда не уходил...
Рела поселилась в дом, рядом с которым обитал Человек-Гавно, уже в новое время, она словно пиявка присосалась к Прорабу и въехала в его роскошную квартиру, не дожидаясь свадьбы, как сказал бы Саш_кц-2/4: Есть Пол Маккартни, а есть Линда, есть Джон, а есть Йоко. Рела сразу же невзлюбила Человека-Гавно, точнее сказать, она была просто-напросто брезгливой особой и не переносила дурные запахи. И свое пренебрежение, свое отвращение она показывала самым недостойным образом - она плевала в Человека-Гавно, она фыркала и прищелкивала пальцами левой руки, она скакала на одной ноге и задирала юбку, вобщем именно так ведут себя все гламурные особы, к которым Рела как раз и относилась. Но рано или поздно всему приходит конец. Нашлись концы и для Релы...
Она пришла в ресторан, когда там уже собрались все уважаемые и не слишком уважаемые люди. Кукла-Дрыгоног, Прораб и Нес-Ра размещались в центре зала, Добрючий и Пельмень сидели за средним столом во втором зале, у лестницы восседали Ампутант и Тщедушный, а Доктор Негоро и Квазимодо устроились перед входом в уборную. Стояла обычная рабочая атмосфера - мат и стена сигаретного дыма. Официанты, администраторы и уборщицы носились по залам точно серые мыши ( не путать с крысами, те живут в подвале ), слегка портили воздух и хихикали над собственными плоскими шутками. Директор - Егор Петрович - несколько раз прошмыгнул с какими-то никчемными бумагами, бармены лили пиво под стойку, а крепкие напитки себе в рот, повара без перерыва что-то жарили, варили и накладывали в тарелки, и вновь официанты и администраторы начинали свою беготню... Прораб, увидев свою сожительницу, сощурил и без того узкие глазенки, засмеялся и захрипел, как издыхающий старикан: Ты почему опоздала, сучка? Рела скорчила гримасу и отвернулась, встретившись взглядом с Моппсом, который подмигнул ей и кивнул в сторону Механика, а тот в свою очередь перевел взгляд на Лему. Вот тебе и раз! - подумала Рела. Вот тебе и два! - сказал прораб и нагнул ее таким образом, что мадам упала на стол, а сзади уже пристраивался Добрючий. Пельмень тоже почесывал руки, Кукла, Доктор Негоро, Квазимодо и сам Прораб вставали в очередь. Все работники заведения, как обычно выстроились в шеренгу по стойке смирно и смаковали видимое.
- Примите у нее заказ! - прокричал Прораб, натягивая трусы и джинсы, когда все было кончено, и людишки потянулись к выходу.
- О^кей! - соединив большой и указательный пальцы правой руки в кольцо и лукаво улыбнувшись, сказал лысый администратор.
Рела сидела в уголке, поправляя помятую юбку, подтягивая трусишки и утирая размазанную по щекам помаду, причем все это она делала одновременно.
- Я буду салат, салат и еще раз салат...
- Что-нибудь попить не желаете? - администратор был Сама Любезность, он впомнил своего лучшего друга Folamge 13, убитого родным братом на кухне, и на душе заскребли кошки... Он чихнул... Затем еще раз... Затем еще...
Через полтора часа принесли заказ. Рела как светская львица набросилась на салаты и сожрала их в один присест, и тут ее разобрал чих... Она чихала без перерыва сорок раз, а официанты Моппс, Слава и Механик с салфетками в руках стояли рядом и смотрели. Летели сопли и слюни, кровь текла по столу, и уже начали вытекать мозги, когда Рела взмолилась:
- Принесите пожалуйста счет...
- Две тысячи триста шестьдесят два рубля тридцать семь копеек! - без запинки отчеканили официанты.
- Откуда копейки... - продолжая кашлять, шипела Рела, - без копеек нельзя?...
- Это вопрос не к нам, а к нашей глубокоуважаемой бухгалтерии, - также хором отвечали официанты.
- Ну тогда напишите счет... - произнесла Рела, продолжая выхаркивать свой мозг.
- Мы не умеем читать и писать, - произнесли официанты и добавили, - бармен умеет только читать, администратор не в себе, к тому же касса зависла, но мы не советуем вам подходить туда, поскольку другой администратор и второй бармен