Никогда не бросай начатое! (окончание).

перехватило дыхание, одновременно с возникшей мыслишкой:
«Может,трупак лежит?» - а что по другому так вонять может?
«Не», - не согласился Дока, - «трупак по другому воняет», - набрал в легкие чистого воздуха, дверь еще раз приоткрыл на немного и внимательно осмотрел внутренности помещения.
«На кровати – пьяный в усмерть. Но дышит», - доложил , захлопнув дверь; потом улыбнулся, - «В этой бригаде (то-есть рыбаков) все алкаши. Но с утра не пьют – на баркасе плывут сети проверять, пока рыба не протухла. А одного человека смотреть за стоянкой оставляют – рыба где-то здесь в погребе лежит,в холодке. Этот сторож наверное и дрыхнет -  рыбу толканул кому-то  за бутылку, ну и выпил один без закуси.  И никто на него не обидится – все здесь такие!»
«А нам что делать?» - было очевидно, что до возвращения баркаса с основным составом  делать  здесь нечего.
«Придется подождать», - Дока вздохнул, и неожиданно улыбнулся, заметив что от  турбазуы по нашим недавним следам прягает по камням Уазик.
«Начальник едет, Геннадий, или папа Гена!» - опознал Уазик повеселевший приятель, - « Я его знаю отлично - развалюху частенько ко мне пригоняет, подшаманить. Так что сейчас все нужное  узнаем!»
Уазик возле Урала остановился, папа Гена, мужик большой по размеру, близкого к зверскому облика и одежде старой и затрапезной, с явными следами общения с рыбой, вывалился из кабины со счастливой улыбкой, и не замечая меня, походкой медведя двинулся к Доке, еще издали тротягивая к нему сразу две руки для приветствия:
«Здорово братан!». – проревел еще издали, - «Уже и не надеялся, что в гости ко мне прикатишь! Счас мы это дело отметим!» - последнее он орал, уже тряся двумя лапами Докину руку.
Тот тоже улыбался и демонстрировал радость встречи. Наконец вспомнил и обо мне:
«Это друг мой, Юра», - предложил папе поздороваться со мной.
«Генка я!» - двумя лапани схватили мою руку и попытался сделать вид посерьезней, - «Друзьям Евдокима я завсегда рад!» - и снова все внимание обратил на моего приятеля.
«Там  кто-то лежит!» - Дока продемонстрировал медведю направление на землянку с необудимым алкашем, - «Ты посмотри, может,его в больницу пора везти!»
«Ерунда!» - медведь и улыбаться не перестал, - «Счас я его вылечу, подождите минутку!» - и побежал к Уазику. Из кабины вылез с сумкой, и даже на расстоянии я понял ее содержимое: до нас донеслось позвякивание стекляшек.
А дальше мы с Докой хлопали глазами,оба и синхронно, потому что впервые в жизни наблюдали удивительные вещи. Для начала, в бутылках оказалась жидкость мутноватая, а пробки – самодельные, сделанные из лишенных зерен початков кукурузы. Папа налил полный стакан как я понимал самогона, и на наших глазаз (правда, из-за двери), немного приподняв верхнюю часть тела, начал вливать в недвижимого и с закрытыми глазами алкаша мутноватую жидкость. А тот, будто кто-то дал ему важный сигнал, жидкость глотал с таким вожделением, будто давно ждал этого момента. Стакан опустел вмиг, не потеряв ни капли мимо рта.  Папа Гена  опустил ранее приподнятое тело на кровать, придал ему безопасное положение,что бы ненароком не свалился на земляной пол, и разведя свои медвежьи лапы, повернулся в нашу с Докой сторону:
«А что делать? Его только так можно к жизни вернуть! Сейчас полежит минут двадцать – и встанет, я то его хорошо знаю!»
«А вдруг он того?» - усомнился Дока.
«Не», - успокоил его папа, - «это дело давно проверено!» - и засиял улыбкой, - «Теперь и нам можно разговеться!»
Как мы с Докой не отнекивались, а выпить пришлось. Самогонки.  И хорошо,что в другой землянке, довольно чистой и без запахов. Жидкость я можно сказать продегустировал на запах, аромат,крепость и вкус – ничего,пить можно, пора и мне «бражку затирать», как я слышал в детстве, иначе, если судить по магазинам, скоро нам и на рыбалке выпить будет нечего!      
После первых ста грамм Дока накрыл стакан ладонью:
«Все, я пас – за рулем!» - и не давая Геннадию времени возмутиться, озадачил того просьбой, - «Мы по делу приехали,помощь твоя нужна!»
«Что надо?» - папа был готов рассказать любые тайны, даже если они и военные. Но делать это намеревался по ходу более важного– введения в организмы присутствующих содержимого начатой бутылки самогона. Только Дока стакан свой закрывал, и этот медведь, которому сто грамм – что слону дробинка, наполнил мою тару с лихвой, потом и свою в таком же объеме.
«Нам нужно знать, не появлялись ли у вас в субботу две недели назад два заметных человека, один большой, вроде тебя, а второй маленький, почти пацан»
. «Счас соображу», - Гена поднял стакан, кивнул мне, мол и ты подними, раз Доке нельзя. Пришлось еще раз выпить, только я стакан свой ополовинил, на что Гена с сожалением вздохнул.
«Кажись, было такое», - припомнил он, кончив зажевывать самогон кусочком хлеба, - « только сам я их не видел. В субботу они пришли, с парой пузырей, переночевали здесь, а утром с  рыбаками  поплыли, не знаю зачем.  Назад мужики вернулись без них и под кайфом – наверное, рыбой поделились, выменяли на водку».  Помолчал, посмотрел на нас с заметной тревогой: «Парень который тогда на стоянке дежурил, говорил мне,что в тот же день сюда мент приезжал, искал каких-то бандитов в костюмах камуфляжных. Но сюда приходили с турбазы хмыри городские, в шортиках и маечках. Менту такие не были нужны – парень о них и не говорил, что бы не напрягать зря».
С Докой мы поняли вмиг: наши клиенты здесь побывали, только уже переодевшись и закопав шмотки, в которых их видел обходчик, когда те перескакивали железку, и в которых их опер искал. Только что они делали дальше? Этого папа Гена точно не знал, и визит в гости можно было спокойно закруглять. Но осуществить это быстро не удалось – Гена не давал такой возможности, пока не опустела вторая бутылка самогона, а я не оказался в состоянии удивительной легкости в мыслях и телодвижениях. К счастью, Дока проявил твердость характера, стакан игнорировал и наконец то – я уже начал клевать носом – потащил меня к мотоциклу. Покатили слава богу домой, вместе с мешком рыбы, без которого Гена отпустить очень нужного друга-механика никак не мог.
                                                                                   
     

                           Часть сорок вторая.

       Появилась возможность примирения несговорчивых оппонентов.

Сегодня четверг, а у нас плановая камералка. И очень к месту  - вчерашний самогон оказался  повышенной ядрености, его влияние на организм сохранилось даже сейчас,в ощущении противной сухости во рту и излишней легкости мыслей. Какое там поле - чувствовал себя некомфортно. Да и  жена….лучше не вспоминать, что успела высказать, когда  утром вырывался из объятия Морфея.
Ребята сочувствовали мне, улыбочками – сами не раз попадали в подобное положение, и по началу с полчаса молчали. Дальше Владимир терпеть не мог:
«С кем наклюкаться ухитрился?» - задал назревший вопрос, - «Давно тебя таким не видел!»
«Ясно с кем,» - подключился и Паша, - «Дока его домой привез – значит  с ним вдвоем и квасили!»
Я сердобольцев выслушал, глубоко вздохнул, с демонстрацией на физиономии полного раскаяния, и  попросил:
«Ради бога, не напоминайте! Меня тошнить начинает!»
Ребята хихикнули, и уткнулись в бумажки,  уже с серьезными лицами. Я тоже начал в своих что-то высматривать, только без всякого вдохновения, и почему то никаких полезных мыслей в голове не появлялось.
Ну и что, так и сидеть дальше? Уже осознав,что по работе ничего полезного  не придумаю? Нет, лучше пройтись, подышать   свежим воздухом – глядишь, и пораньше выйдут из организма остатки вчерашнего зелья! С мрачным видом  из-за стола поднялся и пошел на выход из комнаты – ребята подняли на меня глаза, наверное посчитали, что побежал  в туалет во дворе, куда частенько тянет мужиков в подобном моему состоянию. Но намерения были другими – прогуляться  в гараж, к Доке, кое-что высказать.
Как и обычно, пришлось его поискать, а потом и подождать, пока   заканчивал неотложное дело. И только после этого прошли в его закуток или каптерку. Здесь он посмотрел на меня уже с сочувствием:
«Голова болит?» - то же мне, мог и не спрашивать! На моей физиономии пропечатывалось это даже для не посвященных.
«С твоей помощью,» - «поблагодарил» его за собственное отвратное состояние, - «кто-то у рыбаков с другом любезничал, а я за него самогоном травился!»
«Мы же не просто так там торчали», - Дока не замедлил отбрыкаться, - «полезное кое-что выпытали!»
«Толку-то!» - пока во вчерашней  поездке я не находил ничего полезного, - «Ну были там бандюки, ну прокатились с рыбаками  сети потрясти. И что? Денег с собой не таскали, это и мы,и Михаил уже знаем. А после рыбаков, как только добрались до областного шоссе, их сразу же и пристрелили – так получалось по времени. То-есть,  никуда больше пробежаться они не успели. Нам –то от всего этого какой толк? Кроме моей больной головы с похмелья?»
«Толк есть,» - не согласился Дока, - «теперь  точно знаем, что два главных бандита от турбазы дальше рыбаков не отлучались, и никакого мотоциклиста с ними не было. А раз они оттуда сразу намылились в город, то точно никаких сообщников ни в Мирном, ни в Пионерном, ни в Солнечном не имеют. Кроме, конечно , мотоциклиста, который непонятно где обитает».
«И того,кто к летчикам подходил с бутылкой коньяка,» - со всем остальным в Докином изложении я согласиля. Он это понял, и тут же  сделал главный и нужный для себя вывод:
«Значит,денежки еще можно поискать!»
«Сегодня без меня,» - постучал пальцами по лбу, что бы он понял причину  - некомфортное состояние организма. На что Дока вздохнул, и высказать на данный момент предложение новое:
«Ладно, лечись. А я возле шахты покатаюсь, следы Восхода посмотрю. Фотки  протектора мотика из кашары и возле ямы со шмотками у меня всегда с собой, будет с чем сравнивать!» - и мы разошлись, все же надо и поработать.      
Утренняя прохлада и свежий воздух состояние организма улучшили, и в комнату я вернулся посвежевшим.. Ребята опять меня осмотрели, заметили положительные изменения во внешнем виде, о чем Владимир не промолчал:
«Оклемался!» - это он Паше, а потом уже мне с ноткой сочуствия, - «За бумажки садись! Главный геолог заглядывал, предупредил, что бы  с материалали у него был после обеда!»
Пришлось капитально заняться картами и фотопланом – поднять возможное тушью, подумать, что можно главному геологу показать как установленное окончательно, в чем еще остаются сомнения. Потом вдвоем с Владимиром просмотрели наши персональные планшеты, где возможно геологию сбили, определили на что нужно обратить внимание в дальнейшем.
Все это время Паша молча просидел за своим столом, а когда Владимир с фотопланом и наметками общей карты на ватмане от меня отошел, тихонько покашлял и повернулся ко мне:
«,А мои бумажки посмотришь? Я все подогнал, можно показывать главному геологу».
Молодец Паша. Инициативу проявлять начал не только в поле, когда самостоятельно задал интересную канаву,а и в камералке, чего раньше я у него не замечал. Потому не замедлил предложить:
«Давай сюда», - то-есть за мой стол, на котором места побольше.
Паша начал ко мне пробираться с бумагами, а Владимир за ним со своим стулом то же подошел к моему столу – вздумал  посмотреть, что Паша будет показывать. Чем крайне