старик показал бумагу с иероглифами. – Тебе знакомы эти письмена?
Клиан отрицательно покачал головой.
– Впрочем, для нас это полная чушь, – водяной скомкал бумажку и выбросил под диван в соседнюю комнату. Просто интересно, когда сталкиваешься с предметами, относящимися к иным мирам. А этот контейнерчик не из Тренда. Нам тоже интересно узнавать все такое новое, а не только заниматься своей работой.
– Таких контейнеров на Тренде всего два. Первый, правда, нельзя открывать. Точнее, его не сможет открыть коренной житель этой планеты. Ума не хватит на это, – почему-то разоткровенничался эльф.
– А кто может открыть? – спросил Джефри.
– А тот, кто откроет, того постигнет такая же участь, как и тебя. Митоге, тащи детей, – обратился водяной к третьему хомо, который прятался в соседней комнате.
«Палачи! – промелькнуло в голове у Клиана. – Скоты, они и детей забрали».
В проеме двери показалась новая няня. Она тащила по полу за руку Оганио и за ногу Унзури. У детей были закрыты глаза и они не шевелились. Джефри дернулся, но гвоздь не дал возможности сдвинуться с места.
«Они еще пока живы. Мы их временно усыпили», – усмехнулась женщина, бросив малышей на пол. Потом она принесла какой-то баллончик и брызнула при помощи распылителя из него в лица детей. Нос Клиана идентифицировал тот же запах, что привел в чувство и его.
Эльф удалился. Затем вернулся со штативом, на который закрепил видеокамеру. Джефри бранил палачей трехэтажным матом и пытался вырвать гвоздь.
– Это бесполезно, – сообщила няня, – рука пристрелена к стене дюбель-гвоздем при помощи монтажного пистолета. Гвоздь вошел в тело между лучевой и локтевой костью.
На конце дюбель-гвоздь при вхождении в бетон раскрылся, как бутон. Так что оторвать ты его сможешь только со стеной.
– Как я понимаю, ты с ними в одной банде? – обратился Клиан к женщине.
– Как видишь, – без всяких эмоций произнесла она.
– Сучка, как ты можешь? Тебе же, скотина, доверили за детьми смотреть! – понеслось из уст Клиана.
– Ггыдж, перережь ему малоберцовую артерию. Пусть заткнется, а то уже надоел, – попросила женщина у эльфа.
Ггыдж подошел к Джефри, ударил его кулаком в лицо, затем ухватил Клиана за правую ногу и пропорол мышечную ткань. Из раны стала пульсировать алая кровь.
– Скоро ты умрешь, но перед этим мы убьем твоих детей.
Сейчас они проснутся, и мы приступим. Мы не изверги, поэтому даже для такого выродка и убийцы, как ты, хотим сделать снисхождение перед смертью. Мы – палачи и приводим в исполнение приговор Страшного суда. Меня зовут Митоге 15669231. Это – Ггыдж 13592358. А наш дедушка, –женщина указала рукой на водяного, – носит имя Юриссочч 23653626. Это настоящие имена и фамилии нашего мира. Можешь называть нас по именам. Цифровую часть фамилии можешь отбросить. Будешь беседовать нормально и умрешь, как подобает, или станешь истерику закатывать?
Пока мы камеру не включили, то можем удовлетворить свой интерес.
– Давай побеседуем, – согласился Клиан и обратил внимание, что с ноги на пол пролилась маленькая лужица крови.
– Для начала выясним, чтобы не произошло, как с прошлой командой палачей, которые убили совсем не то существо, которое было необходимо ликвидировать. Ты – Ялин Зуу’их, который, будучи оператором, взорвал фотонную станцию дистанционно из своего мира на планете Салеме? –спросила Митоге.
– Подтверждаю.
– Значит, мы убьем сегодня того, кого необходимо, – улыбнулась она.
– Унесите детей в детскую комнату на время нашей беседы. Когда они проснутся и выйдут сюда, то продолжите свое мерзкое дело.
Женщина кивнула эльфу Ггыдж, и тот уволок за ноги Унзури и Оганио в другую комнату.
– Зачем нас причислять к разряду мерзких созданий?
Мы всего лишь выполняем свою работу. И выполняем ее, надо сказать, на «отлично». Ты же не станешь обзывать последними словами работника тюрьмы, который вводит смертельную дозу ядовитой инъекции серийному маньяку?
Правда?
Клиан неопределенно наклонил в сторону голову.
– Ты сам ответил на свои возражения. А такие преступники, как ты, уничтожают миллионы и миллиарды разумных существ, неоправданно вмешиваясь в ход развития истории примитивных миров. Разве можно жалеть тех созданий, которые одним выстрелом из мощного оружия уничтожают целые планеты, находящиеся на низком уровне развития? Таких подонков отправляют на муки вечные, чтобы они жили, не умирая, и каждую секунду испытывали страдания за содеянное.
– Я не уничтожил ни одного эласта на Салеме, – оправдывался Клиан.
– Поэтому тебя не отправляют в ад, а просто убивают, –ласково произнесла женщина.
– Но вы же не просто убиваете, вы получаете от этого некое наслаждение, – возразил Джефри.
– Наверно, потому, что мы – интеллектуалы, а не обычные тупые орудия в чужих руках. Мы тоже хотим каждый раз, отправляясь в командировку в разные миры, уносить оттуда частичку радости и новизны от увиденного, – поделилась Митоге.
– Не знаю, кто может получать удовольствие от изуверской казни живого существа. Только гуманоиды с больной психикой, – сказал Джефри.
– Сам ты больной, – выкрикнул старичок и ударил немощной ногой Джефри в живот. – Мы казним отбросы социума и от этого получаем наслаждение.
– Как вам нравится. Переубеждать шакала не жрать дохлятину нет смысла. Хорошо, убьете вы меня, но зачем вы убили Муугузи? Она чем виновата?
– Издержки операции по устранению преступника, – ответил эльф.
– А вторую няню? Что вы с ней сделали? Только не говорите, что вас удачно перебросили в ее тело. Я прекрасно знаю, что невозможно предугадать, в какое тело переселится разум. Можно только регион на планете указать, то есть место, куда подсадят разум. Меня тоже так подсадили в тело Джефри Клиана. Его телесная оболочка к моменту моего попадания в его тело умирала, а сознание уже затухло. Но так удается не всегда. Часто в одном теле приходится жить двум субличностям: старой и подселенной.
– Тогда мы подавляем ту субличность, которая жила в теле с рождения. В теле Ггыджа до этого жил профессор. В теле Юриссочч – лесоруб. Ггыджа и Юриссочч перебросили на Тренд в тела, когда первая субличность уже находилась в состоянии клинической смерти. А мне пришлось подавить ту работницу зоопарка, что живет и сейчас в этом моем теле.
Ну, не хватило тел женщин, которые умирали в тот момент в данной местности.
– Выходит, вторую няню вы тоже убили? – спросил Клиан.
– Ее случайно сбила машина, а теперь ее глаза выклевывают вороны и грачи в лесу за Деривативами, – рассмеялся водяной. – Ты ж не знал, как выглядит подменная няня. Вот и повелся, передавая своих выродков в руки Митоге.
– Еще одна невинная жертва ваших праведных деяний.
– Не тебе судить, – процедил эльф.
– К сожалению, суд уже закончился, и не в мою пользу, – заметил Джефри. – А разве нельзя просто подойти ко мне в городе и пристрелить меня в голову, чтобы не убивать этих безобидных двух женщин и кристально чистых деток?
– Смотри, – стала объяснять женщина, указывая на объектив камеры. – Мы снимем твои физические мучения во время казни и душевные, когда будем истязать твоих близких. Потом выложим все это видео на AZurga. Понятно, что в примитивных мирах, как здесь на Тренде, никто не сможет посмотреть этот ролик, так как у вас нет компьютеров и соединений между ними. Так это и ни к чему.
Никто с Тренда пока не может вмешаться в процесс жизни в других мирах. А вот там, где есть, к примеру, интернет, потенциальные нарушители посмотрят твою казнь и сто раз подумают прежде, чем совершить такое, что сотворил ты. А как иначе их остановить? Только страх.
– Но эта инициатива лично вашей троицы – таким способом меня убить. Вы ж могли меня просто отравить, и никто бы больше не пострадал, – заметил Джефри.
– Но мы ж существа творческие. Нам интересно импровизировать, чтобы зритель был доволен. Знаешь, какое количество просмотров имеют ролики с убийством по решению Страшного суда?
– Придурков везде хватает. Только психически нездоровые гуманоиды могут наслаждаться кадрами казни.
– Тем не менее, смотрят и много, – развел руками эльф.
– Послушайте, последний аргумент. Я раскрою вам тайну. Мои дети – не мои. Они – тени Подлинного. Их нельзя так просто взять и убить. Они уникальные создания Природы. Только самый бессердечный гуманоид может взять и лишить их жизни. Вы сейчас, как браконьеры, которые уничтожают редких животных, коих необходимо оберегать.
– Нам не важно, кто они. Они – близкие тебе хомо, и мы их казним, – призналась Митоге.
– Слушай, нам все равно: подлинные они или ложные. Мы их на части разорвем, и все будут на это смотреть, – браво произнес эльф.
В этот момент приоткрылась дверь, и из детской комнаты вышел Оганио. Он подошел к своему отцу, глянул на лужу крови и спросил.
– Папа, это кловь?
– Нет, сынок, это мы сок разлили, – соврал Клиан.
– А цто у тебя с лукой? – захотел узнать малыш.
– Я ее приклеил.
– А кто они? – Оганио обвел пальчиком палачей.
– Наши гости, – ответил Джефри.
– Они – плохие, – заявил сын. – Я сецяс возьму свой пиацкий мец и плогоню их.
– Не надо, – обратилась к брату подошедшая Унзури, держа в руке пластмассовую указку. – У меня есть вошлебная палоцка.
– А ты кто? – настороженно спросила Митоге.
– Я – маленькая вошлебница и умею кадлявать. Сецясь, папоцка, я плевлясцу их в гусениц и пауков.
Унзури обвела троих палачей взглядом и показала на каждого из них указкой. Эльф Ггыдж включил видеокамеру.
«Пс-с-с», – произнесла Унзури и тряхнула своими темными кудряшками.
XXXIII
Семидесятидевятилетний политик Тамма Чини баллотировался в парламент Маржинала. Он проводил встречу с избирателями. Мгени Кутока Ангани в это время находился в столице королевства и пришел посмотреть на молодого оратора. Тамма в зале одного из заводов с удовольствием отвечал на все вопросы, поступающие к нему от избирателей.
Мгени сидел в дальнем углу и следил за тем, как парень держится на сцене, разъясняя посредством микрофона свою предвыборную программу. «Говорит и держится уверенно, а вот одеваться так и не научился, – отметил про себя Мгени. –А еще эта дурацкая прическа… Тамма, ты ж не на ферме навоз тягаешь, а в сенат королевства пролезть хочешь. Разве нельзя укладку на голове перед выступлением сделать?» По окончании встречи с избирателями Тамма выкроил несколько часов из своего плотного графика поездок по территории королевства и уделил внимание своему протеже. Они уселись в кофейне и разговорились.
– Вижу, ты растешь, – подбодрил Тамму Ангани.
– Спасибо, – смутился парень.
– Если выиграешь, то Тамма Чини станет самым молодым политиком, попавшим в региональный сенат Хеджера за всю историю парламентаризма. Или Тамма Нгуви? Как удобнее, чтобы я тебя называл?
– Я уже привык к Чини. Нгуви остался на хуторе в Волатильности, а Тамма Чини покоряет вершины власти, – задумчиво произнес он.
– Хорошо, пусть будет только Чини, – согласился Кутока.
– А вы как? Я вас уже три месяца как не видел.
– Сидел в Деривативах. Дела.., – многозначительно повертел рукой Мгени. – Но в этот раз я в Маржинал надолго.
Пробуду не меньше месяца. Звони, заезжай, не забывай.
– Я не забываю, но сейчас реально
