Передозняк

там какое-то время, в итоге объем раза в два, а то и больше, увеличивается. Хитрожопый этот Пиджак, дальше некуда.
Верка смотрит на стоящего к нам спиной, в углу, Аркана, который все никак не может вмазаться. - Чего это ваш друг там делает, дрочит что ли?
- Нее, это он в пах пытается ширнуться, - отвечаю я с ухмылкой.
Аркан молчит - ему не до нас. Наконец он видно попадает и прогоняет себе раствор. - Ух, наконец-то, - говорит он, пережимает прокол пальцами, чтоб не текла кровь и садится на пол, спиной к стене. - Вовчик, прикури сигарету, - просит он меня.
- Ну чё, как ты, Аркаша, все нормально? - Спрашиваю я его и даю сигарету.
- Да ништяк, все нормально на этот раз, - говорит Аркан с закрытыми глазами.
Верка медленно встает с кровати и неторопливо одевает свою кофточку.
- Все пацаны, стриптиз окончен. Может вмазать тебя, а Боб?
- Не, не надо, спасибо. Я сейчас не буду, попозже в диспансере вмажусь.
- Ну как хочешь, дело хозяйское. Ну чё пацаны, спасибо всем, я пожалуй пойду, пора уже, - говорит Верка и начинает собираться. Вываливает из своей сумочки содержимое на кровать, берет зеркальце и начинает прихорашиваться. Сколько она с собой барахла всякого тоскает, чего тут только нет! Всякие баночки-скляночки, сигареты, куча презервативов, губные помады, шприцы в упаковке - целый склад!
- Мы тоже пойдем, слышь Аркаша, вставай, пора сваливать, - говорит Покойник. Мы все прощаемся с Бобом и выходим из квартиры.
На улице Верка напоминает нам с Покойником, чтобы мы зашли на неделе, почему-то чмокает в щеку смутившегося и покрасневшего Аркана и весело засмеявшись, убегает по своим делам. Мы стоим у подъезда и думаем, куда бы двинуть дальше. Время еще не позднее, светло на дворе и лично у меня нет никакого желания идти домой. Чего я там не видел? Мать последнее время как с цепи сорвалась, постоянно наезжает на нас с батей, с поводом и без повода, так что он наверное тоже где-нибудь с друганами тусуется, домой идти не хочет. Поеду-ка я в цирк, к моему другу Феде, давненько я его не видел. Вот уж действительно с кем пообщаться интересно! Да и трава у него еще осталась наверняка, я сам ему подогнал ее недели две назад, стакан целый. Специально ездил по его просьбе к цыганам, через весь город. Прикольный у нас расклад в городе; на одном конце цыгане торгуют ханкой и герычем, а на другом, тоже цыгане, травой. Все об этом знают, в том числе и менты, и это длится уже много лет.
Надо придумать какую-нибудь отмазку, чтобы Покойник с Арканом не обиделись, они-то сейчас наверняка решат к Покойнику идти, Аркашин гаш докуривать. Мне с ними чего-то не хочется, мы и так в последнее время слишком часто общаемся, надо время от времени отдыхать друг от друга, менять декорации. Можно было к Вике нагрянуть, да рано еще. Если с Федей допоздна не засидимся, то может быть и поеду к ней, там видно будет. Все, решено.
- Ну чё, какие у вас планы, - спрашиваю я их.
- А у вас? Ты чё, от компании отколоться решил? - говорит Покойник.
- Да, - придумываю я на ходу, - у нас телик сломался, мать просила пораньше прийти, починить. Она же без него не может, с говном меня съест если не починю. Ей ведь сериал какой-нибудь не посмотреть, все равно как нам без ширева остаться.
- А батя что? Он ведь у тебя мастер на все руки, - говорит Покойник с подозрением.
- Да батю не дождешься, он допоздна будет где-нибудь с друганами в домино рубится. Они чего-то поссорились с матерью, вот он и хрен кладет на все ее просьбы. Так что пойду я, делать нечего, - говорю я им и с сожалением вздыхаю.
- Да плюнь ты, Вовчик, пойдем лучше к Андрюше, гашик докурим, - начинает убалтывать меня Аркан.
- Не, не, пойду я.
Аркан может и не догоняет, а Покойник то уж точно врубился, что я просто свалить куда-нибудь от них хочу - немного обижен, но делать нечего. Он рассчитывается со мной по деньгам, отдает мою долю, и мы, договорившись по поводу завтрашнего утра, прощаемся. Они идут к Покойнику, ну а я делаю вид что пошел в сторону своего дома, захожу за угол и жду пока они скроются из вида. Потом ловлю тачку и мчусь на встречу со своим другом Федей.

             4.                                                                                                                                                                                                                                                
Минут через двадцать благополучно добираюсь до цирка. На вахте проблем не возникает, меня тут уже все знают и поэтому без базара пропускают. Цирк будто вымер, представление давно закончилось и свет везде выключен, только под самым куполом, в светорежиссерской, еле-еле светится окошко. С трудом забираюсь на самый верх по узким и крутым, ступенькам, открываю тяжелую металлическую дверь с кодовым замком и иду по длинному, узкому коридору. Еще на подступах к помещению, где обитает Федя, слышу глухой, бухающий звук тамтамов - все нормально, хозяин на месте. Я открываю дверь и вежу живописную картину; безумный, однообразный ритм, крутящиеся и мигающие по всему помещению, разноцветные огни светомузыки и худой, с гадской бороденкой чувак, извивающийся в какой-то дикой пляске - мой друг Федя.
Я пару минут наслаждаюсь зрелищем, а затем свищу со всей дури. Федя наконец замечает меня и ничуть не изменившись в лице, салютует мне рукой, продолжая отплясывать, я тоже слегка приплясывая, подхожу к стоящему вдоль стены дивану и валюсь на него. Вихляя бедрами и мотая в разные стороны головой, он подходит к магнитофону и делает звук потише. Включает свет.
- Здорово, Вовчик, - кричит он мне с энтузиазмом, - какими судьбами?
- Да вот, проходил мимо, дай думаю зайду, навещу старого друга.
- Молодец, - говорит он, - правильная мысль. Как ты?
- Да жив пока, ты то как?
- Я в норме, танцую вот. Чай будешь?
- Хорошее дело, с удовольствием, - отвечаю я ему.
Он наливает воду в чайник и ставит его кипятится. Затем подходит к стоящему в углу сейфу и достает из него пакет с травой и папиросы.
- Заколачивай Вовчик, выкурим трубку мира, для правильного состояния.
Я начинаю забивать папиросину травой, а он тем временем кладет на стол всякие печенья и разливает чай.
Я всегда очень комфортно чувствую себя у Феди. Его светорежиссерская занимает две комнаты, в одной стоит большой режиссерский пульт и всякие другие необходимые для работы прибамбасы, другая комната раньше использовалась под склад, потом Федя ее расчистил, выкинул всякий хлам, поставил туда большую кровать, телевизор с видиком, холодильник и теперь, с разрешения директора цирка, живет там. Федя работает в цирке уже лет десять-пятнадцать, не бухает, держит все в идеальном порядке, вобщем начальство с ним горя не знает, поэтому уважает и мозги понапрасну не парит.
- Здесь что ли курить будем, - спрашиваю я его.
- Ну да, сегодня уже никого не будет, можно спокойно здесь курить.
Он зажигает палочку благовония и выключает свет. Я закуриваю забитую травой папиросу, глубоко вдыхая дым. После первой же затяжки чувствую как мое сознание слегка сдвигается. Трава как раз такая, как мне нравится; не слишком крепкая, зато веселая и не грузит. Федина хибара плавно трансформируется в таинственное, мистическое место, с мелькающими разноцветными огнями светомузыки и дурманящим запахом смеси марихуаны с благовониями, чуть слышно играет музыка с пронзительными ситарными партиями. Мы молча курим, передавая друг другу по очереди папиросу, на душе спокойно и хорошо. Федя сидит рядом со мной на диване со скрещенными в позе лотоса ногами. Лицо его, в отблесках разноцветных огоньков, кажется будто бы вырезанным из камня - невозмутимое, с широко открытыми, не моргающими глазами, которыми он смотрит куда-то в пустоту. Глубоко затягивается последней затяжкой, долго держит дым в себе и наконец выпускает его со словами: "Ом маха шивая."
- Чего, чего, - спрашиваю я его удивленно.
Он смотрит на меня пару секунд с ничего не выражающим лицом и вдруг его как будто бы что-то прорывает изнутри, с всхлипываниями и стонами, с выступившими на глазах слезами, с дрыганием ног и жестикуляцией рук, он начинает дико хохотать. Я тоже заражаюсь его состоянием и мы вместе угораем минут наверное десять - как два придурка.
- Ну так что, Федя, - говорю я ему после того, как мы немного успокаиваемся, - чего ты там кричал про маху какую-то?
Федя открывает рот чтобы что-то сказать мне и не удерживается, опять начинает смеяться. Наконец он успокаивается, закуривает сигарету и отхлебывает чай. Сконцентрировавшись, взяв себя в руки, он медленно, четко выговаривая каждое слово, говорит: - Это мантра такая у шиваитов. Шиваизм, это такое направление в индуизме. Они поклоняются Шиве - он у них главный. Шива когда-то был человеком, но в результате долгой и упорной практике стал богом. Шиваиты нормально относятся к траве, многие из них используют ее в своих практиках. Я даже слышал, что у них есть версия по поводу всего нашего мира, они говорят что весь наш мир, это галлюцинация обдолбанного Шивы. Круто да! Представь, сидит Шива с огромным косяком в руке, затягивается время от времени и его глючит капитально, а мы с тобой, да и весь мир тоже, всего лишь на всего содержание его глюка.
- Даа, прикольная религия у этих шиваитов. Так а ты что же, шиваитом теперь заделался?
- Да нет, я сам по себе. Я вообще считаю, что большинство бед на земле от этих религий, вот уж действительно - опиум для народа. От слабости человеческой это все, от страха.
- Нуу, не знаю, - говорю я с сомнением, - а как же, допустим, христианство с его ценностями, заповедями всякими, ну там не убий и все такое.
- Заповеди то хорошие, а кто их соблюдает? Вот уж два тысячелетия это самое христианство существует и что? Лучше жить что ли стало? Людей это как-то изменило? Войн что ли меньше стало? На самом деле христианство то как раз самая людоедская религия оказалась. Вспомни крестовые походы, инквизицию, да мало ли они еще всяких дел натворили, крови людской попили. Да и другие религии не намного лучше. Я сейчас не говорю про Иисуса, он никого отношения не имел к христианству, он даже слова такого не знал. Иисус никогда не был христианином, он был самим собой, его именем просто воспользовались, чтобы создать организацию, чтобы людей в рабстве держать.
- Ну ладно, допустим, может ты и прав насчет христианства, бог с ним. А как насчет твоего индуизма, или скажем буддизма.
- Да тоже самое, схема такая же. Сначала появляется человек, который ценой своих собственных усилий, своей практикой, становится просветленным - то есть человеком полностью реализовавшим заложенный в нем потенциал, познавшим себя. Затем, после его смерти, приходят люди, которые прикрываясь авторитетом этого человека, начинают выстраивать организацию, создают иерархию, пишут священные книги, включая в них то, что им выгодно и с помощью всего этого начинают эксплуатировать людей, превращая их в стадо баранов, при котором они, естественно, в качестве пастырей.
- Нуу, Федя, вот ты жути нагнал! Я и не подозревал, что все так плохо. Ну хорошо, вот ты говоришь, что человек этот, который просветленным становится, он типа того, реализует заложенный в нем потенциал. А кем заложенный? Может богом как раз таки, то есть бог есть получается?
Федя достает сигарету из пачки, закуривает, затем тихо говорит мне:
- Какая разница кем заложен этот самый потенциал и какая разница есть ли на самом деле бог или нет. Пускай об этом