психериус

его в какое-то красивое дело? Нашла скисающего идиота и вздумала этим воспользоваться?
М посмотрел на сидевшую у стены одиночку. Та по-прежнему закрывала лицо руками, но уже дрожала всем телом и пыталась свернуться в кресле калачиком. М почувствовал, как все выпитое им спиртное покидает его клетки, возвращая место вселенной страха. Дикий смех психопатки официантки заглушала чудовищная какофония электронного искусства, танцпол превратился в бликующую в свете прожекторов адскую композицию из наркотиков, крови,  секса и боли. Меркнущими остатками сознания М зацепил лицо дрожащей и скорченной в кресле молодой особи. Та, опустив руки на колени, подняла на него глаза.
Он думал, что капилляры его глаз взорвутся. Закричав от боли, он сбросил с себя ржущую без устали шлюху, вскочил с кресла и бросился к выходу, которого он не знал. Сделав шаг куда-то, ноги подкосились, глаза взорвались, но крика не было. Слайд вспыхнувших кровяных телец заменили ее глаза, и он понял, что узнал ее.

Потом его куда-то волокли. Долго. Он знал, что не мог бы сопротивляться даже мухе, он не мог открыть глаза и думать. Он и не хотел этого делать. Он с удовольствием пялился в черное полотно с золотыми вспышками и не представлял для себя большего удовольствия. Но он прекрасно чувствовал, как чьи-то руки аккуратно раздевают его. А потом, стянув с него последнюю частицу эпидермиса, прожгли все его тело потоком настолько плотного огня, зажарившего все до последнего эритроциты и заставившего вскрикнуть от удовольствия. Крик освежил чувства и заострил сознание. Теперь он мог чувствовать, как проникает в кого-то. Глаза все еще сопротивлялись его желанию открыться и узнать, огонь вливался в него из кого-то бешеной рекой и он не мог просто взять и остановить все. Тело двигалось согласно чьей-то воле взад-вперед по влажной и шершавой плите, и сквозь невероятно тяжелые веки чувствовался свет. Где-то прямо над ним.
Сидевший на нем увеличил темп, причиняя этим все нараставшую боль. Резкие уколы сжигающих нервы импульсов пронзали мозг и вскоре они превратились в ровную и туго натянутую нить из убитых клеток. Питаемые желанием и болью глаза не выдержали и открылись.
- Ты продался!!! – чудовищный вопль ее, конченой официантки, разорвал воздух, сбросил на лишенной всяких сил тело тонны льда и заморозил его. Вот сука! Она все-таки сделала это!


Подняв обессиленную и дрожащую от страха супругу на руки, Ф отнес ее в комнату и аккуратно уложил на огромную мягкую постель.
- Подожди секунду, дорогая, я принесу холодный компресс.
Выйдя в коридор, он направился к ванной и тут же остановился. На полу всюду следы, прозрачные и желеобразные. Они заводят в туалет, оттуда в ванную, затем на кухню и скрываются за окном. Так вот просто кто-то выпрыгнул с шестого этажа? За окнами нет пожарной лестницы или чего-то, зацепившись за которое, можно было спуститься до крыши магазина на первом этаже. Ф обернулся и посмотрел на пол у двери. Чисто, никаких следов. Чертовы грабители! Для них уже не достаточно обычной конспирации. В моду вошла максимальная мистификация и игра в привидений. И это-то сейчас, когда его дорогая супруга беременна и находится на четвертом месяце!
Ф наклонился и дотронулся пальцем до следа. Тягучая жидкость потянулась следом и лопнула от натяжения тихим шлепком. «Они носят с собой тазы с желатином? Суют туда ноги и думают, что так они создадут впечатление ужасно таинственных ребят, способных замести следы и запутать следствие до головной боли?»
Из комнаты послышался тихий стон женщины и Ф, сбросив с сознания ненужные мысли, рванулся в ванную. Все перепачкано той же сволочной жидкостью вперемешку с запахом медикаментов. «Твою мать! Что за…» Схватив розовое полотенце, Ф подставил его под струю холодной воды, намочил и бросился обратно. Женщина лежала неподвижно, свернувшись от холода, и часто дышала. Он подбежал к постели, повернул ее лицом к себе и принялся аккуратно стирать запекшуюся кровь со щек и губ. Те лишь приоткрылись и выдохнули из легких порцию тяжелого и сдавленного воздуха. Ей становилось легче.
- Дорогая, я немедленно вызову медиков! Я думаю, тебе стоит срочно пройти обследование. Вдруг нашему мальчику нанесен…
- Мне лучше, - она открыла глаза, посмотрела на него и улыбнулась, - К тому же, я не думаю, что врачи или полиция помогут.
- Но почему? Что? Что-то не так? – Ф опустил руку с тряпкой и с нарастающим волнением посмотрел ей в глаза, - Я прошу тебя, расскажи, что здесь произошло! Они ведь сильно избили… и ребенок… Ведь ничего страшного…
- Не в том дело, - женщина посмотрела на него испуганным взглядом, - не в том дело. Она вовсе не била меня, - «Она?» - Она даже не дотронулась до меня. Она просто посмотрела на меня… Глаза… - женщина закрыла глаза от давящей внутри боли, - такие страшные… Я думала, что моя голова взорвется. Я даже не уверена, что произошло раньше: ее взгляд или мое умопомрачение. Чудовище… Нежное, сильное и красивое. Вот так.
Ф как мог старался представить себе все то, о чем говорила сейчас его жена. Это должно было быть нечто абсолютно нетипичное и с трудом поддающееся пониманию с хода. Очень хотелось думать, что его дорогая супруга вовсю применяет жесткую аллегорию, но это никак не совпадало с ее теперешним состоянием, совместившим в себе разом панику, боль и недоумение. Она говорит правду? К тому же очень хотелось рассказать ей о всем, что заполнило его нервы жидким азотом сегодня, о том, что «задержало» его сегодня на работе. «Ну давай, добей ее, расскажи ей о М, о сучке-сестричке, о значках на мониторе! Давай, и посмотрим потом, как ты сумеешь убрать после себя все это дерьмо, сваленное на ее голову! Психиатр!» Ф невольно сжал в своих руках ее левую руку, закрыл глаза и попытался собраться с мыслями.
- Дорогая, ответь мне, только предельно откровенно, пожалуйста. С тобой действительно все в порядке? Ты абсолютно уверена в том, что тебе не нужна никакая помощь? По-моему, стоит провести хотя бы общее обследование. Ведь нет никакой гарантии в том, что ты в полном порядке, если принять во внимание то, КАК она… «ну, ЧТО она?» лишила тебя чувств..?
Женщина, повернув голову, посмотрела на него взглядом человека, которому уже до смерти надоело рассказывать младенцу одни и те же сказки.
- Милый, со мной все хорошо. Все хо-ро-шо, договорились?
По коже пробежала мелкая, едва различимая дрожь.
Что-то заставило его опустить ее на постель и вынуть из-под нее руки. По ним тут же прошелся леденящий сквозняк, испаривший образовавшуюся в линиях влагу. Стало холодно, и стены начали сдвигаться. Куда теперь? Что теперь? И почему там, дальше по коридору, так подозрительно мерцает свет? Там что, тоже кто-то есть?
Ф поднялся с постели и тут же зубы сами по себе сжались от боли. Виски сдавило чем-то раскаленным и очень твердым. В глазах потемнело, и рот выдал слабый приглушенный стон. Здорово, а это что? Наверное, вступил в свои права  какой-то странный и болезненный процесс, от которого…
- Что случилось? Тебе плохо, милый? – где-то сзади, абсолютно чистый и здоровый голос.
Ф повернул голову, взглянул ей в глаза и онемел. «Что за… Она не…»
Да, на него смотрели светлые, полные жизни глаза его дорогой супруги, с задумчивым интересом разглядывающие страдающего от мгновенной боли мужа. Ее шикарные светлые локоны искрились, но не кровью, которая ДОЛЖНА была там быть, а своим самым естественным блеском. Чистое, розовое лицо и полотенце, смоченное ВОДОЙ, но не кровью! Так-так… Ровно три минуты недоуменного молчания…
- Что это значит? – два шага прочь от постели, - Это что за игры такие?
- Какие игры? Что такого игривого в вопросе «Что случилось?» Тебе не по себе?
- Где кровь? И что здесь вообще происходит?
Женщина привстала с постели и села на край. Что она хочет сказать ТАКИМ взглядом?
- А как же полотенце? – достав из-за спины… окровавленную тряпку, она бросила ее на пол и вытерла руку о пододеяльник, - В нем больше крови, чем на скотобойне. По-моему – это мне нужно было бы узнать, что происходит. Ты все еще веришь в свою профессиональную состоятельность, или, может быть, собираешься пойти вслед за своими коллегами?
Ф не мог не поверить в правдивость ее слов. Вернее, он был твердо уверен, что спор проигран им начисто. Что-то действительно происходит, только не здесь, не в комнате и даже не в этом чудовищном розовом полотенце. В его маленькой и тупой голове установились новые порядки?
Женщина поднялась с постели, подошла к нему и обняла. Ф показалось вдруг, что его засунули в криогенную камеру, нацепили на двери замок и ушли, оставив его до лучших времен. Ее ледяное дыхание проникало под кожу и замораживало сосуды. И он, почему-то, боялся шевельнуться.
- Знаешь что? Мы сейчас пойдем и просто уснем. А завтра с утра ты расскажешь мне о своих проблемах, и мы вместе их преодолеем, хорошо? Сейчас тебе нужно умыться и… для хорошего сна, чтобы убить все твои страхи, я приготовлю тебе порцию, - голова на грудь и глубокий вздох, - Я ведь всегда говорила, что общение с психами из тебя самого сделает психа. Поэтому, пока еще не совсем поздно, тебе следовало бы сменить… окружение, а? Сам подумай, зачем мне нужен муж, единственное, чем можно было бы заниматься с которым – плясать твист на постели. Я просто переживаю за тебя, - такой же холодный и безэмоциональный поцелуй в щеку, - давай, умойся, выпей и усни крепким и здоровым сном.
Она вышла. А Ф остался стоять, изо всех сил стараясь собрать все свои разорванные в клочья мысли в один большой ком. Зачем он нужен? Наверное, он просто внушает гораздо больше доверия, чем эти обрывки дешевой интеллектуальной деятельности, абсолютно никуда не годящиеся. А из кома можно вытягивать по ниточке все недоразумения и старательно их исследовать. Хм, как смешно, когда так вот, из ниоткуда, появляются какие-то новые и до ужаса идиотские методы сугубо «профессионального» анализа. Даже сейчас, даже в этом зарождающемся сюрреализме. То есть там, где все это не применимо по определению. Идиот!
- Я жду тебя! – где-то из глубины комнаты их откровенных разговоров и сексуальной жизни.
Подставив руки под кран, Ф вскрикнул, отскочил и тихо выругался. Кипяток. Какого черта он течет из крана с синей меткой?
Завинтив обратно вентиль, он отвернул другой, с красной меткой и принялся ждать. Из крана упорно лилась горячая, как лава, вода, и, видимо, совсем не собиралась переходить в холодную. Ф еще раз посмотрел на вентили в надежде обнаружить некую нелепую ошибку в выборе воды. Красная? Верно – горячая. Синяя (еще раз синяя) – снова горячая. Оперившись на раковину руками Ф опустил голову и уставился на струю кипятка. Нет, все нормально. Что здесь такого? Коммунальные службы проводят ремонт теплосетей, поэтому на время отключили снабжение холодной водой. Все до примитивизма просто и не надо наливать извилины тоннами крови, чтобы найти для этого какое-то метафизическое объяснение. Все просто.
Перекрыв воду, Ф вышел из ванной и вошел в кухню. И все-таки, кто она? Плод ее или его воображения? Реальное или выдаваемое за действительное? Была ли она вообще? Или просто желание проявить все свои актерские способности таким вот способом? И… какого черта она не следит за своим кофе?!
Из