Элтон, Мартин, Мэри, ты и дон Карлос. Первые четверо подвергались негативному воздействию – кому опасность угрожала больше, кому меньше, это неважно, для чего–то пугают всех. Но существует только один человек, которого не затронули никакие происшествия. О нем что–то известно?
– А ведь ты прав, – заинтересовалась Элен. – Дон Антонио человек несимпатичный, к некоторым настроен даже враждебно. Давно следовало обратить на него внимание.
–Вот я им и займусь, – с готовностью отозвался Нэд, – а вы уж держитесь с Мэри начеку. Может, заглянуть к ней? – как бы раздумывая, спросил он.
– Не думаю, что это хорошая мысль, – покачала головой Элен.
– Ты, как всегда, рассуждаешь здраво, – вздохнул он. – Ладно, я пошел. Разузнаю про дона Карлоса и под каким–нибудь благовидным предлогом обязательно завтра навещу вас.
– Особенно, если тебе удастся раздобыть информацию о Карлосе, – добавила Элен.
Махнув на прощанье, Нэд покинул «райский уголок». Дожевав оставшийся на блюде виноград, Элен быстро приняла душ и заснула, как только голова её коснулась подушки. Даже если бы куклы и заговорили, она бы их уже не услышала.
Глава 5.
1.
После бурно проведенного дня на празднике масленницы, блинов и чаепития, все отказались от ланча и разошлись по своим комнатам отдыхать. Одна Катя чувствовала угрызения совести, что её работа над бумагами Летиции в последнее время совсем застопорилась, поэтому она направилась в библиотеку. Но сидеть в полутёмной комнате было скучно, и тут она вспомнила, что у неё есть ещё одно задание. Подсознательно оно ей было почему–то неприятно, но и не выполнить приказ начальника отдела она не могла. Значит, чем быстрее она составит список икон, тем лучше.
Захватив с собой блокнот и ручку, Катя направилась в восточное крыло. Возле закрытой двери часовни она остановилась.
«Как же я не подумала, что у меня нет ключа?», – расстроилась Катя, но всё же машинально толкнула металлическую дверь. Тяжелая створка отъехала, открыв щель величиной с ладонь, из неё в коридор упала полоска света. Катя осторожно заглянула внутрь и застыла от удивления. Возле импровизированного алтаря стоял Дик с блокнотом в руках. Он резко повернулся, шагнул к двери и распахнул её:
– Кати? Почему ты здесь?
– Тоже самое могу спросить у тебя и я!
– Резонно, – усмехнулся Дик. – Вот уж не думал, что буду застигнут врасплох! Хорошо, что тобой, а не Летицией. Понимаю, как нелепо будут выглядеть мои объяснения, но я не попал утром на русский праздник и решил сейчас заехать в замок и, наконец, познакомиться с гостями Летиции. Очень уж ты заинтриговала меня своими рассказами.
– Подожди, Дик,– удивилась Катя, – я же видела тебя на масленице, но вокруг было много народа, и я не успела тебя окликнуть.
– К сожалению, я тебя не видел, а народа было достаточно, и мне показалось, что это не самое удачное время для знакомства. Поэтому я и пришёл сейчас, надеялся застать всех вместе после ланча в гостиной.
– Что ты! – махнула Катя рукой, – все так устали на празднике, что разбрелись по комнатам отдыхать. А зачем ты пришёл в часовню?
– Не хотелось идти сразу домой. Пошёл бродить по замку, думал, может все же встречу кого–нибудь. А потом вспомнил, что давно собирался сделать наброски вот с этой иконы.
Дик показал на большую деревянную доску.
– «Страшный суд»?– удивилась Катя.– Не рано ли ты задумался о наказании Божьем?
– Не было бы поздно,– усмехнулся он, пристально глядя на икону. – Ты только взгляни, сколько в ней силы и страсти! Четырнадцатый век, рублёвская школа. Ты слышала о таком иконописце?
– Ну, ты даёшь, Дик! Ещё бы я не знала Рублёва. Ты забыл, что я русская?
– Вот, черт, и, правда, всё время забываю об этом. Ну, тогда тебе должен быть понятен мой интерес.
Дик протянул Кате свой блокнот, где на нескольких листах были сделаны карандашные наброски различных смертных грехов, изображенных на иконе.
– А теперь твоя очередь, как тебя занесло в часовню, неужели решила помолиться?
– Что ты такое говоришь? – обиделась Катя.– Я комсомолка и, естественно, не крещёная.
– Ну, извини, – развел руками Дик,– не понимаю, как взаимосвязаны вера и твой комсомол, но если обидел, не обессудь.
Катя поняла, что у неё нет ни малейшего желания проводить политзанятие и просто улыбнулась:
– Как–нибудь в другой раз восполню пробелы в твоей политической грамотности.
– Согласен, но ты не ответила на вопрос. Почему тебя интересуют иконы Летиции?
Катя не умела врать. Даже если ей удавалось с ходу придумать правдоподобную историю, её тут же выдавал предательский румянец. Но сейчас она твердо решила, что не скажет Дику всей правды о задании начальника, достаточно будет раскрыть только небольшую часть.
– Я получила задание написать статью на тему: «Русские реликвии в старом свете», – сказала Катя, ни капельки при этом, не покраснев, – вот и пришла сюда взглянуть на часовню, чтобы придать своей статье колорит. Хорошо бы перечислить пару–тройку икон, но я, к сожалению, ничего в этом не понимаю, ни какого они века, ни кто на них изображён, может, ты мне поможешь? Ты всё–таки художник.
– Начинающий, – многозначительно добавил Дик. – Конечно же, чем смогу – помогу, но… не безвозмездно.
– Вот это новости! – засмеялась Катя. – Какова же плата, за твои услуги?
– Пока обитатели Долл-Холла отдыхают, расскажи–ка мне, как вы провели время на масленичной ярмарке. Мне показалось, что там было довольно весело.
– Вот теперь я знаю подлинную причину твоего прихода в Долл-Холла, – покачала головой Катя. – Любопытство – страшная вещь! Только я всё равно не понимаю, почему ты не подошёл к нам на ярмарке, если уж приехал туда? Только не говори мне, что оробел от стеснения!
– Но ведь это истинная правда! – серьёзно заявил Дик. – По натуре я робкий и стеснительный. Да, к тому же, слушать твои красочные рассказы намного интереснее, чем пытаться самому понять, что у этих людей на уме. Добрая девочка, сжалься над бедным художником!
– Ладно, знаешь ведь, что я не могу отказать тебе.
Они присели на стулья рядом с дверью, и Катя приступила к рассказу:
– Не помню, говорила я тебе или нет, на масленицу решили ехать все, кроме Карлоса, поэтому ранний завтрак сегодня прошёл на редкость дружно. Даже Мэри пришла вовремя и выглядела очень бодрой и вполне счастливой. Правда Элен, увидев её, пошутила.
– Судя по твоему бодрому и довольному виду, ты ещё не ложилась спать, – сказала она.
– А что Мэри? – поинтересовался Дик.
– Ей не понравилось замечание Элен, она сказала что–то вроде: «Мы слишком хорошо знаем друг друга, это становится опасным».
После завтрака мы спустились к воротам, там нас уже ждали две машины такси и жених Мэри на своём автомобиле.
– Ты имеешь в виду Бормана? – спросил Дик, и Катя кивнула. – Тогда почему ты называешь его женихом Мэри? Разве тебе известно что–то об их помолвке? Ты же сама говорила, что их отношения оставляют желать лучшего.
– Говорила, – согласилась Катя, – это у меня как–то само собой получается. Наверно потому, что в замок он приезжает к ней. Не перебивай меня и не цепляйся к словам.
Дик покаянно поднял руки и Катя продолжила:
– Я вместе с Мэри и Элен села в машину Бормана, в последний момент к нам втиснулся Элтон, и как прилип ко мне, так и не отлипал целый день!
– У тебя появился новый поклонник, помимо меня?– нахмурился Дик.
– Какой ты поклонник? Раньше ты был другом, а теперь шантажист и эксплуататор, а вот Элтон, действительно, всё утро ухаживал за мной как настоящий поклонник.
В Катином голосе так явно прозвучала гордость, что она смутилась и покраснела.
– Есть от чего задрать нос! – продолжал подтрунивать Дик. – Не кто–нибудь, а настоящий английский аристократ выбрал тебя среди остальных девушек.
– Хватит насмехаться. Согласна, Элтон действительно далёк от идеала английского лорда, – сказала Катя. – Но Летиция уже взяла его в свои руки и скоро сделает из него джентльмена.
– Да, она необычная женщина, я не ожидал такого великодушия от неё. Может, она ведёт себя так потому, что сама только наполовину англичанка?
Катя собиралась спросить о каком великодушии говорит Дик, но передумала.
– С такими отступлениями мы никогда не доберёмся до конца, – сказала она.
– Постараюсь больше не перебивать тебя. Что было дальше?
– Прежде чем отправиться на праздник, мы заехали в АПН и захватили с собой моего начальника, Сергея Семёновича. Летиция его, разумеется, знает, а с остальными я его познакомила, и мы отправились на ярмарку. Что же тебе рассказать интересного? Поначалу, все ходили друг за другом, одной кучкой. Покупали всякую ерунду, за этим строго следила Элен, не забывая напоминать, что раз ярмарка благотворительная, мы должны более щедро тратить деньги. Потом все направились к самовару с баранками и блинами, немного перекусили. Мэри восхитили аттракционы – силомеры, бросание колец, хождение на ходулях, и до конца поездки никому не удалось её оттуда вытащить. Особенно ей понравилось ходить на ходулях и жонглировать кольцами. Она нарисовала себе помадой красный рот на пол–лица, брови на весь лоб и ходила с толпой скоморохов. Такой довольной я её не разу не видела. По–моему, она даже пыталась петь частушки и плясать под балалайку. Я не понимаю, Дик, что же это за леди такая странная? В обществе аристократов она зевает, а с бродячими артистами чувствует себя уютно. Может, Элен дурачит Летицию, а поэтому и меня? И Мэри не та, за кого себя выдаёт?
– Уверяю тебя, Кати, Мэри Эйнсуорт – настоящая леди. Её дед, лорд Эйнсуорт, известная в Англии личность. Родословная её матери, правда, держится в тайне, но, судя по замку на Луаре, она была не простых кровей.
При этих словах в душе Кати шевельнулись какие–то воспоминания, но Дик продолжал, и она не могла сосредоточиться на них.
– А то, что Мэри не похожа на всех остальных, разве это плохо?
– Ты так уверенно говоришь о Мэри, как будто знаешь её, – прищурилась Катя. – Откуда?
– Я читаю иногда светскую хронику, тут нет ничего удивительного, – ответил Дик. – Но мы с тобой опять отвлеклись.
– Да, собственно говоря, рассказывать больше нечего, кроме одного неприятного эпизода. Мне, наконец, удалось ненадолго избавиться от ухаживаний Элтона, и Элен уговорила меня пойти с ней к шатру гадалки. Если честно, я опасаюсь слушать различного рода предсказания. С одной стороны, это могут быть шарлатаны, а, с другой, зачем знать, что тебя ждёт впереди и расстраиваться. Лучше жить сегодняшним днём и радоваться. Так вот, я осталась на улице, а Элен вошла в шатёр. Тут я заметила Бормана и Летицию – они неспешно прогуливались под руку, оживлённо болтая. Я ещё подумала, что ему удалось–таки очаровать старушку, и она сменила гнев на милость: скоро пригласит его пожить у себя в замке. И тут я увидела скомороха с бумерангом в руках и решила, что где–то рядом должна быть Мэри, наверно Нэд с Летицией увидели её и идут ей навстречу. Но в этот момент, – Катя перевела дух,– …в этот момент скоморох сделал резкое движение, как будто кто–то дернул его за верёвочку, и запустил бумеранг прямо в Летицию. Конечно же, он этого не хотел, просто невнимательно посмотрел вокруг и не заметил, что на пути движения бумеранга оказались Нэд и Летиция. Реакция у
