Чистилище для грешников

стальными пальцами, а кисти рук будто попали в медвежьи капканы. Ноги Петра неожи¬данно оторвались от пола, при необычном смещении центра тяжести его тела, совсем не похожего на приемы из дзю-до или из айкидо. В следующее мгнове¬ние он уже летел по воздуху, переворачиваясь через голову, к противополож¬ной от стола стене. Бросок был странный, с невероятным вращением, поэтому падение получилось неправильным и неуклюжим, с грохотом, хотя Петр успел подстраховать себя от удара ладонями и коленями.
- Не балуй,- бесцветным голосом посоветовал хозяин, усаживаясь в свое кресло.
Петр был потрясен. Он почувствовал себя подопытной мышью, примитивным объектом для ликвидации. И понял, что с таким противником ему никогда не совладать. В полной растерянности Петр встал на ноги и подойдя к столу, плюхнулся на свой стул. Азиат равнодушно посматривал на него. И Петр заме¬тил во взгляде этого человека древнюю безжалостность и одновременно слабую искорку веселья, необузданную свирепость против многочисленных противни¬ков, каждый из которых был сильнее, чем Петр, и какую-то удовлетворен¬ность. Следовательно, раз азиат уцелел, имея таких врагов, значит Петр для него просто забава или живая игрушка.
- А почему вы сами не ликвидируете объект?- с тяжелым выдохом спросил Петр.- Зачем лишние растраты?
- Это твой объект, а не мой,- неторопливо ответил хозяин, и выметающе махнул ладонью:- Все. Свободен.
Петр помялся, взял со стола пистолет, отвинтил глушитель, чтобы сде¬лать его короче и сунул во внутренний карман куртки. Туда же положил обой¬му. Азиат вновь потянулся к клавишам.
Нервно дернув головой, Петр поднялся со стула и потерянно пошел из комнаты в темную прихожую, поняв, что ответы на свои многочисленные вопро¬сы он здесь не получит. Однако приостановился в проеме двери, оглянулся и спросил:
- Как вас зовут?
Хозяин оторвался от компьютера и чуть-чуть дернул бровью. Очевидно его ни разу, или давно об этом не спрашивали.
- Для чего тебе мое имя?
Петр помедлил и не найдя что ответить, сказал:
- Для меня.
Азиат медлил не более секунды. Он ответил:
- Джебе.
- Это имя?
- Да.
Петр на мгновение задумался и хотел спросить, кого он представляет, но азиат опередил его, хрипато рыкнув:
- Проваливай!
Петр немного потоптался и решительно шагнул к двери. Быстро нашел в темноте бобышку замка, открыл дверь и без страха вышел в коридор, под ми¬гающие лампы. Он уже не боялся, что его будет кто-то подстерегать с целью ликвидации. Этот азиат мог в долю мгновения его уничтожить в странной квартире, и даже не запыхался бы при этом.
Петр подумал, что раз он остался в живых, то значит нужно продолжать жить и исполнить заказ. Куртка перекосилась от тяжести оружия. Петр выгреб из левого внутреннего кармана глушитель с обоймой и сунул их в правый, для равновесия.
                                                                  ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Утром, тринадцатого октября, Петр проснулся как обычно, в шесть пят¬надцать. Немного полежал в кровати, прокручивая в уме вчерашнюю встречу и неприязненно скривился, почувствовав давно забытый горький вкус поражения. Такое с ним было лишь два раза в самом начале службы. Но, одновременно, после контакта с загадочным Джебе, где-то в глубине души маячила призрач¬ная надежда: с ним можно было поработать. Он надеялся, что это не послед¬няя их встреча. С таким шефом, решил Петр, не грех "пощупать" слишком рас¬пустившуюся "братву". Он надеялся, что объект, заказанный ему, как раз из той самой криминальной среды, стремительно разросшейся в последнее время.
Прежний его начальник с двадцати метров не попадал из "Макара" в груд¬ную мишень. А о единоборствах и говорить нечего: длинный, худой, в очках с огромной отрицательной диоптрией.  Однако голова у него была как дом Сове¬тов. Физически он ничего не мог, но операции продумывал до мельчайших под¬робностей он был мозга!
С тайной надеждой Петр хотел помечтать о том, как он появится в под¬польной организации, после акции. Быть может встретит старых знакомых. Но усилием воли выбросил из головы грезы - сначала операция, а потом прикинем хрен к носу, подумаем: что-почем? Петр боялся себе признаться, что вчераш¬няя встреча ему понравилась.
Отбросив одеяло, он быстро встал, мельком взглянул на посветлевшее ок¬но, побелевшее от лучей выползавшего из-за дальних крыш солнца, и прошел в трусах на кухню, ставить чайник. Присел на железную холодную табуретку терпеливо ожидая, когда забурлит кипяток. Зачем-то включил репродуктор на подоконнике, услугами которого почти не пользовался. Телевизора у него не было, потому что происходящее в стране, после увольнения на пенсию, его перестало интересовать. А сейчас вдруг... Будто вернулся в молодость, только без Сереги.
Дикторша в динамике проворковала, что сегодня, тринадцатого октября в первой половине дня ожидается тепло и солнце, а во второй - похолодает и с севера приползут тучи. Возможны осадки в виде дождя и мокрого снега.
Петр подумал, что для снега еще рановато. Лапшу на уши вешает, этот прогноз погоды. Но в мыслях вновь вернулся к акции, прикинув, что ему мо¬жет помешать, кроме сопротивления объекта. Он даже не спросил кто объект. Да ему это было и не интересно, и даже безразлично. С таким хозяином можно и на плаху пойти. Покажем всем лохам и пиджакам, что значит старая гвар¬дия. Шеф железный и глубоко законспирированный. С ним вряд ли засветишься, так что поездка за государственный счет на край географии, на южный берег Севреного ледовитого океана, Петру не грозит.
Неожиданно его внимание привлекли слова бойкого журналиста, сообщавше¬го, что сегодня на Старом кладбище, где закапывают почившую элиту, хоронят двоих мафиози с шикарными почестями. В похоронах примут участие несколько сот человек, вся верхушка организованной преступности. Петр презрительно скривил губы, он понял, что эти двое усопших и есть та самая помеха на ночной улице, в подрезавшем "Мерседесе". Значит один из них жив. Наверное первый, которому он сломал ключицы и порвал сухожилия на шее. И глубоко с надеждой вздохнул, выключая плиту, чайник уже закипел: вот бы где пошуро¬вать - в рядах организованной преступности. Он до того ненавидел слова связанные с определениями мафии, что вся спина зачесалась, как у аллергика от весенней цветочной пыльцы.
Напившись сладкого купеческого чая с мерзлым батоном, Петр не торопясь вытащил из ящика шкафа справочник улиц и стал искать Покровский тупик. Он его нашел, а в приложенной к справочнику карте даже был обозначен седьмой дом. Прикинул, что за час успеет добраться до места акции, но, как профес¬сионал он должен был обследовать точку заранее, поэтому решил двинуться в одиннадцать.
Из карманов куртки вытащил пистолет и осмотрел со всех сторон. Вчера все бросил и уснул как убитый. На оружии не было никаких меток, ни цифр, ни литеров. Он покрутил его в руках, и потянул спусковую скобу вниз. Она подалась. Уперев ее в отлив на затворе, опустил флажек предохранителя вниз, в точности похожий на "макаровский", и отработанным движением снял массивный затвор. Пистолет очень походил на ПМ, но был покрупнее и калибр ствола милимметра на два больше.
Под затвором тоже не нашел никаких меток. Спусковой механизм отличался от "Макара" - был проще. Петр сразу разобрался что к чему. Он не стал де¬лать полную разборку, лишь заглянул в хромированный канал ствола и не об¬наружил ни одной царапины. Оружие даже не было пристреляно. Это ему очень понравилось: ствол еще не наследил и откаток поверхности пуль нет ни у од¬ного криминалиста. Его редко баловали новым, с нуля, пистолетом. Однако был еще один способ его личной ликвидации, при помощи этого самого ствола. Но почему-то он не боялся, что пистолет разорвется у него в руках при выстреле. Петра можно было уничтожить и более простым способом.
Патронов в обойме было девять, а не восемь, как в "Макаре". Петр чувс¬твовал, что убойная сила неизвестного оружия громадна, из-за удлиненного ствола и увеличенного калибра. А то что он не пристрелянный, Петру было наплевать: последние десять лет он вообще выбивал мушку из гнезда в затво¬ре, чтобы не царапалась и не цеплялась за одежду, когда выхватывал оружие. Стрелял с виса и левой, и правой рукой. Из любого положения попадал в кон¬сервную банку первой пулей с пятидесяти шагов. С тридцати шагов бил в лет подкинутые вверх бутылки, а с десяти простреливал подброшенный старый пя¬так.
Собрав пистолет, Петр вставил обойму, загнал патрон в патронник и пос¬тавил на предохранитель. Но подумав, передернул затвор, опробовал выбрасы¬ватель - все было хокей. Не удержался и отыскав в кухонном столе плоско¬губцы, выломал из выброшенного патрона пулю. Высыпал на подстеленную газе¬ту порох. Перед ним были желтоватые крупинки, а не белые, с ниточками нит¬роглицерина - порох, который разрывает ствол. Нет, азиат его не подставлял и не хотел уничтожать. На мафиози Джебе не похож, скорее на старого но¬менклатурного работника, хотя ни один из партаппаратчиков не использовал приемы, которые вчера ему продемонстрировал хозяин. Значит организация су¬ществует и собирает проверенные кадры.
Немного позже двенадцати часов, Петр уже медленно прохаживался по ко¬роткому Покровскому тупику. Краем глаза глянул на левый подъезд рядом с молочным магазином и прошел мимо. Вернулся назад, заглянул в магазин с од¬ной растрепанной продавщицей средних лет о чем-то азартно шептавшейся с одинокой, похожей на нее покупательницей. Женщины были так увлечены разго¬вором, что не обратили на него никакого внимания. Петр протянул деньги, показав глазами на пакет кефира, стоявший рядом с весами. Продавщица меха¬нически отпустила товар и вполголоса с волнением изрекла:
- Я думаю, что Альварес ее все-таки бросит, потому что негодяй дон-Педро насплетничал Сильвии...
Петр немного удивился, не поняв какие-такие испанские или мексиканские события обсуждают женщины. Но постарался поскорее выйти, не привлекая к себе внимания.
Не торопясь заглянул в соседний подъезд, открыл слабо скрипнувшую дверь. В доме будто все вымерло - ни звука. Петр медленно поднялся по ко¬роткой лестнице на первый этаж, прислушался и пошел дальше, на межэтажную площадку. Встал у окна, посмотрел на пустынный тупик, с удовольствием вы¬пил литр кефира.
Через полчаса он вышел из подъезда и решил провести время в кинотеат¬ре, неизвестно на какие средства существующем, в двух кварталах от Пок¬ровского тупика.
Он не воспринимал фантастику, но время нужно было где-то провести, по¬этому, купив довольно дорогой билет, вошел в зал и увидел там десятка пол¬тора подростков, напряженно ожидавших начала. Очевидно они были кинофана¬тами. Свет погас и Петр со скукой стал смотреть американскую слащавую ме¬лодраму "День сурка". Он никак не мог понять, чего киношники хотели до¬биться, снимая такую однообразную билеберду. Подростки вели себя очень прилично, лишь иногда обменивались короткими впечатлениями.
Дождавшись окончания фильма, Петр вышел на улицу и немного удивился: дикторша не обманула, небо затянули тяжелые тучи и сверху сыпал неприятный мелкий холодный дождь. Подняв воротник, он не торопясь спустился к тротуа¬ру по