выдачи смутных предположений за неоспоримую истину в первой инстанции. Свою роль надо доигрывать до конца, пусть твои оппоненты сомневаются в подлинности своих знаний, а не в истинности твоих гипотез, пусть даже и ошибочных.
- Возможно, - магистр ответил снисходительным тоном, давая понять, что Кристина не ошибается, но этот ответ отнюдь не полный. Значит, одним заклинанием пресловутый великий чародей не отделался, оставшись в памяти потомков, еще и благодаря каким-то подвигам разной степени величественности и достоверности. (Ну, не поверю я никогда в жизни, что некий Златоуст Златокудр уничтожил свирепого дракона одним лишь заклинанием истинного света, это при том, что при этом Златокудре драконы были величайшей редкостью, а заклинание это способно лишь испугать мелкую нежить, боящуюся солнечного света).
- Он кого-то уничтожил? – обратилась Кристина за поддержкой к Эмили, которая что-то старательно пыталась просемафорить, отчаянно вытягивая руку к потолку.
- Он много кого уничтожил, как любой нормальный боевой маг эпохи классического средневековья, - ответил магистр ровным тоном, пресекая попытки Кристины узнать подсказку с помощью телепатии. Ой, этот классический период средневековья – столько героев и великих чародеев – не продохнешь. Главное, чтобы рядом был верный летописец с хорошим слогом и привычкой все слегка преувеличивать...
- Он сражался с драконами, - выдала Кристина самый распространенный вид подвигов времен классического средневековья. Ну, нельзя таким монотонным голосом и с таким убитым выражением на лице оптимистично предполагать.
- Кто-нибудь желает помочь Свазильской? – обратился магистр Вэлиан к аудитории. Ответом послужила гробовая тишина и Эмили, готовая вылезти из своей кожи, дабы дать правильный ответ. Ну да, да, да – никто из боевых магов не учит историю боевой магии...
- Лотенийская, - решил магистр и меня подвергнуть внеплановому допросу (то есть опросу) по тем великим чародеям, великие подвиги которых и неоспоримые заслуги перед миром магии мы прошли ранее.
- Оральт Исидор был несомненно величайшим и могущественным чародеем своего времени, - бодро начала я, сияя преувеличенно восторженной улыбкой.
- Почему был? - вопросил магистр. Я подозрительно покосилась на его невозмутимое лицо, не в силах разобраться шутка это или правда. Впрочем, логика говорила мне о том, что герой эпохи средневековья (без разницы какого) должен мирно почивать в своем родовом склепике. Но, если этот герой эльф или вампир... Имя однозначно не эльфийское, а вампира-героя эпохи средневековья я бы обязательно запомнила...
- Потому что рассвет его могущества несомненно приходился на эпоху классического средневековья, в которое он изобрел величайшее заклинание, - продолжала я тыкать пальцем в небо в поисках заслуг этого деятеля.
- Неужели? – с таким же невозмутимым видом поинтересовался магистр, который прекрасно знал, что я была не готова и о героях прошедших лет знала только то, что они когда-то были... Хотя, с величайшим заклинанием я, пожалуй, немного перегнула палку.
- Величайшее заклинание по степени прогресса и творческой мысли, открывающей невиданные перспективы для использования и через сотни лет, - патетически продолжила я. Ну, рассказала же я когда-то о перспективах использования заклинания против храпа в борьбе с нежитью и парниковым эффектом, если немножечко переплести потоки и увеличить векторы и еще что-то взятое с потолка и выданное за неоспоримые факты современных магических исследований.
- Ладно, отложим заклинание Исидора и его перспективы на потом. Расскажите о самом выдающемся деянии этого чародея, - прервал полет моей мысли магистр, прекрасно зная, что улететь она может в неведомые дали, никоим образом не близкие к изначальной теме. Но, возвращаясь к деяниям пресловутого чародея, надо было что-то придумывать, при чем быстро. Обидно, что о пресловутом средневековье я знала лишь то, что у вампиров тогда создавались шедевры архитектуры, а у эльфов бессмертные баллады о любви и героизме, так что даже чужие подвиги не могла приписать пресловутому Оральту Исидору... Ладно, будем импровизировать...
- Он совершил множество славных деяний, но самым выдающимся из них несомненно было усекновение Клыкастого Грифона, несущего ужас на земли Светлого Леса, - быстренько сплела я в воображении эльфов и шедевры архитектуры вампиров в неведомое ранее чудовище. Знающие люди (магистр Вэлиан, Этериэль и Эмили) смотрели на меня как на пресловутого Клыкастого Грифона.
- Лотенийская, конечно, в окрестностях Светлого Леса хватало чудовищ, но эльфы с ними сами прекрасно справлялись. И уж точно не стали бы просить тролля о помощи, - после несколько затянувшейся паузы просветил меня магистр.
- Так он был троллем? – на удивление слаженно и оптимистично произнесли я и Кристина. С ними было проще, троллей героев боевой магии было не так уж и много, но беда была в том, что их настоящих имен я не помнила, зная лишь клички, данные этим героям их же собратьями.... Ну, что ж, будем завуалировано перечислять их подвиги, внимательно следя за выражением лица Эмили...
- И что вам это говорит, Свазильская? – магистр посмотрел на Кристину. Она тяжело вздохнула. Будь на месте магистра Вэлиана кто-нибудь другой, я бы рискнула телепатически подсказать, но с ним это дохлый номер. Магистр Вэлиан – великолепный телепат, сила его дара проходит на грани с телепатией вампиров и он не иначе как чудом избежал цепких рук моей мамы и кафедры телепатии. Впрочем, мадам Элеонора Лотенийская по сей день не оставляла попыток переманить талантливого магистра на свою кафедру.
- Он был хорошим, - уныло предположила Кристина, которой видимо и те три магистра тролля были незнакомы.
- Лотенийская, - обратился магистр ко мне.
- В отличие от своих собратьев он усиленно изучал теоретическую часть магии, что позволило ему, - вдохновенно начала я свою речь.
- Близко, но это Грызеглот, - прервал мою тираду магистр. А я заготовила такой монолог о душевных терзаниях и сложном детстве будущего архимага, значительно упростившего огромную часть заклинаний (за что он и стоял героем-троллем номер один в моем личном списке, но в целом магическая общественность несколько осуждала его за так называемый запуск магии в тираж).
- Значит, он на пару с драконом Малышом в течение пятидесяти лет похищал принцесс, а потом освобождал их с помощью театрализованных убиений дракона одним бродячим актером из цирка, - машинально начала я с не самых героических подвигов второго магистра тролля из тех трех, которых я знала.
- Это было спустя почти двести лет после кончины магистра Исидора. И, кроме того, вами упомянутый магистр тролль совершил множество других менее сомнительных деяний, за которые его имя и вписано в историю боевой магии, - снова прервал меня магистр, тоже знавший о других скандальных деталях биографии упомянутого мной похитителя принцесс.
- Но популярен он стал именно благодаря таким вот сомнительным подвигам, - продолжила я беседу.
- Лотенийская, прекрасно, но, быть может, вы все-таки перейдете к подробностям биографии Оральта Исидора, тем паче, что он имеет непосредственное отношение к вашим предкам, - продолжил магистр.
- Вы о том тролле, который женился на принцессе Лотени, а потом от нее отреклись все ее родственники, предавая их семейное счастье анафеме и семиступенчатому проклятью. И потом у них было три сына – два старших типичные тролли, а младшенький – небесное создание с голубыми глазами и золотыми волосами своей матери. Глядя на него даже отрекшиеся родственники прослезились от умиления. Правда, потом это небесное создание устроило самый кровавый мятеж против своего родного деда, предварительно уничтожив папу и маму. Потом его зарубили родные братья, - удалилась я в глухие дебри семейных преданий.
- Очень интересно, но, быть может, расскажите непосредственно о заслугах магистра Оральта Исидора перед магическим миром, - опять прервал мою тираду магистр Вэлиан. И почему он всегда чувствует, когда я не знаю ответа и намеренно даю лишнюю информацию, чтобы растянуть пресловутый ответ до бесконечности.
- Ну, ничего безумно впечатляющего этот тролль не сделал, если не считать того, что получил степень архимага, что для его разумной расы не типично. Но тот же магистр Грызеглот получил свою степень гораздо раньше и его научные изыскания действительно впечатляют. Но, касательно Оральта Исидора, он уничтожил парочку монстров, терроризировавших окрестности Лотени, ничего такого уж безумно страшного, просто грамотный пиар. И еще он изобрел-таки заклинание, но до того энергоемкое, не точное и разрушительное, что осталось оно только в углубленной теории и в книге «500 способов уйти из жизни, применив идиотское заклинание», - закончила я с улыбкой.
- Больше ничего добавить не хотите? – уточнил магистр.
- Хочу, но точно больше ничего про этого тролля не вспомню, если не считать парочки особенно впечатляющих цитат из семиступенчатого проклятья и анафемы, которым предали его родственники принцессы Лотени. Но я не уверена в том, что правильно расставила ударения, а моя мама, сестра и дух прадедушки отказались помогать мне в этом преступном занятии, вероятно, решив, что я на практике решу опробовать, - честно призналась я. Почему-то Сноб Уильям подозрительно покосился на меня. Можно подумать, что мне делать нечего, как использовать сверхсекретные семейные проклятья против мелких раздражающих факторов...
- К следующему занятию приготовишь развернутый доклад по деяниям этого магистра без лирических отступлений и с полным разбором его заклинания. Тогда и поговорим об оценке, - закончил магистр.
- Схему заклинания прилагать? – коварно уточнила я, невинно моргнув ресницами. Судя по выражению лица магистра, он вспомнил особенно впечатляющие шедевры, вышедшие из-под моего пера.
- Не обязательно. А вы Свазильская – три подробнейших биографии всех троллей-магистров, упомянутых Лотенийской. И обязательно приложить схемы заклинаний, - закончил магистр, наслаждаясь вытянутым лицом Кристины.
Еще находясь за закрытой дверью, я услышала громкие спорящие голоса и поняла, что дома разворачивается весьма и весьма неприглядная сцена. Я даже догадалась, что мама узнала об увлечении сестры. Целых пятнадцать секунд я малодушно колебалась: стоит ли поворачивать ключ в замке и становиться свидетельницей семейного скандала или мирно погулять где-нибудь хоть раз в жизни, не становясь непосредственной участницей. Но, в конце концов, мама запросто съест мою сестру, если я не вмешаюсь. И я открыла дверь...
- И как это понимать!? – услышала я приветственный мамин крик, стоило только войти в гостиную, где непосредственно разворачивались боевые действия.
- Но мы любим друг друга, - Элейн отвечала значительно тише, но в голосе ее было поразительно много спокойствия и твердости. Что ж, если моя сестра ссориться с мамой, то причина более чем серьезная.
- Кто мы?! Сопливая девчонка, которая не в силах отстоять свое мнение и выродок без магических способностей? – продолжала мама набирать обороты. Вообще, у нее двоякое отношение к тем, кому «не
