мешают? Вон и отец от них ушёл. К молодой девчонке, кстати. Прошка её видел. Во какая деваха! Как в телевизоре! Вот бы и Прошке такую маму! Надо было на суде просить, чтоб с отцом остаться. А то все, кто Галушкиных не знают, при встрече Прошкину маму бабушкой называют А ему не хочется бабушку! Ему красивую маму хочется! Это разве преступление?!
Вон, глянешь вокруг – все дети с молодыми красивыми мамами ходят. А у него мама как бабушка. Смотреть тошно. И всё выспрашивает, всё обнимает, целует… А на Прошкину злость смотрит недоумённо, растерянно, словно стукнули её. И как только с ней люди разговаривают – те, о ком она статьи пишет? Наверное, смотрят на неё, как на маленькую. И в душе смеются над ней…
Да, отцу теперь хорошо: его жену бабушкой никто не называет.
Мама заглянула к Прошке и спросила:
– Ну, что – уроки-то сделал? Помочь тебе?
– Да чего ты поможешь? – недовольно огрызнулся Прошка. – Нам такое задают, что академик быстро не решит.
– По русскому языку могу, по истории… ты же знаешь, – тихо предложила мама.
– Без тебя справлюсь, – фыркнул Прошка. – И завтра истории нету. Ясно тебе?
– Ясно.
Лицо мамы омрачилось, но больше она ничего не сказала. Кое-как сделав уроки на завтра, съев очень вкусное рагу со свининой, выпив кефир, Прошка прошлёпал в «царство Мойдодыра», как до сих пор называла мама совмещённый санузел, а потом юркнул в постель. Мама заглянула в комнату, присела на кровать.
– Ты молился? – спросила она.
Прошка скривился.
– Не хочу. Чё пристала? Молиться тебе и молиться!.. Сколько можно молиться?!
– Бабушка перед смертью просила, помнишь? – сказала мама.
Прошка не ответил. Мама вздохнула, перекрестила его, поцеловала.
– Спокойной ночи, мой любимый.
– Ага, – промямлил Прошка и крепко зажмурился.
Мама вздохнула и ушла. Несколько минут мальчик лежал без сна, глядя в окошко, светлое от лунных лучей. В комнате пустынно. То есть, было пустынно мгновенье назад. Потому что вдруг на столе образовалась странная фигура. Почему-то Прошка явственно видел его тело, руки, положенные на коленки, лицо… Кажется, он спит. Иначе откуда здесь, в Прошкиной комнате, сидит пацан? К тому же, знакомый. Да, Прошка его знает: это же Глебка Автаев с карусели! Прошка подскочил, протирая глаза.
– Ты что?! Ты откуда здесь?!
– Тише, – попросил Глебка. – Тшшш… Не кричи так громко. Твоя мама проснётся, и тогда я не успею с тобой поговорить.
– Да я чё? Я всё, молчу, – поспешил заверить Прошка. – Только, правда, откуда ты взялся? И почему? Я воще ничего не понимаю. У меня, может, глюки?
Глебка вытаращил глаза:
– Глюки? Не, я тебе не снюсь. Я настоящий. Как ты. Просто я работаю.
– Ого, работаешь! – не поверил Прошки. – Разве в тринадцать лет можно работать? Это, между прочим, противозаконно.
Глебка снова удивился:
– Работать противозаконно?! Ничего себе!.. Умора! А что не противозаконно?
Прошка закатил глаза.
– Отдыхать, пить пиво, тусоваться и вообще: бери от жизни всё! Не мучай окружающих, и себя не мучай! Ты чего? Это теперь клёвая жизнь! А не работа какая-то.
Глебка хмыкнул.
– Жизнь… бедлам, а не жизнь. Отдыхать-то скучно, если всё время.
Прошка насупился.
– Откуда ты знаешь? – с вызовом спросил он. – Ты ж говоришь – «работаю». Ты и не отдыхал, поди, никогда.
– Почему это? Случалось иногда, – возразил Глебка. – Но просто валяться в кровати и тараканов с потолка сщёлкивать – это скукота. Вот на санках, на лыжах, на коньках, на охоту… Или по грибы и на рыбалку… Это тебе и отдых, и работа. Чувствуешь: не зря день прожит.
Прошка разинул рот: вот тебе загнул, а? Отдыхать так, чтоб тебе и полезно было! Издевательство, одно слово! Этот Глебка словно из другого времени пришёл. Давнишнего-давнишнего. О котором в учебниках по истории пишут. Он так Глебу и сказал. А Глеб подпёр щёку рукой и смерил Прошку с головы до ног непонятным взглядом.
– Да-а… – протянул он. – Трудно тебе приходится.
– Почему это? – полюбопытствовал Прошка с неприязнью.
– Ну… тебе пузыри пускать хочется, пирожные из золотой миски кушать, лень праздновать, а тебе приходится знания в голову вколачивать.. Трудно, конечно.
Прошка покосился на него с подозрением: смеётся он, что ли? Но нет. Кажется, не смеялся. Глеб помолчал и спросил, не глядя Прошке в глаза:
– У тебя есть заветное желание?
Прошка встрепенулся. Ещё бы у него не было заветного желания! Чтоб мама была молодой, красивой, богатой и успешной! Чтоб на перине спать, на золоте есть. Он знал, что не промолвил ни словечка, но Глеб ответил так, будто слова были сказаны:
– Значит, любящая, но старая, бедная мама не нужна больше. Что ж. До свиданья, Прохор.
Галушкин моргнул, и Глеб исчез – так же, как на карусели. Что он за существо такое?! То появляется, то исчезает… Может, это его глюки? Типа воображаемого друга, о котором Прошка видел как-то фильм. Пока мама работала, он включал телевизор и смотрел, что попало. Попало и вот это – психиатрическое… Ух, ты! Получается, Прошка психом стал?! Ого! Больше додумать ему не удалось, и он провалился в сон.
Глава 2.
Проснулся он оттого, что спать надоело. Потянулся, разлепил глаза… И оторопел. Где это он?! Опять во сне, что ли?! Потому что это не его квартира. Слишком просторно. Слишком чисто. Слишком светло. И мебель другая. На компьютерном столе – тонкий ноутбук, а не старая мамина громадина. Всё вокруг – и обои, и плиточный потолок, и люстра, и шторы, и ковёр на полу, и всё-всё-всё остальное – слишком роскошное, слишком ненастоящее…
Или его украли ночью? Зачем только? Не из-за выкупа же! Все знают, что у мамы денег нет… А-а-а!.. Наверное, она узнала опасный бандитский секрет, и те боятся, что она расскажет его в «Розовых стенах»… А то и в главной газете страны.
Бандиты – это вариант. Потому, что им нынче не обязательно прятаться в закоулках, в клубах и отстреливаться в гаражах. Они сейчас в кожаных креслах сидят, сами похожие на кресла в строгих костюмах, элегантных галстуках и с пишущей ручкой ценой в три тысячи рублей вместо пистолета. Ещё хуже тех, что в подворотнях с ножами и обрезами… Впрочем, все они из одной кормушки едят и одним хлыстом погоняют. Так что, вполне возможно, что Прошку похитила братва из кожаных кресел и в галстуке.
За дверью послышались шаги, и Прошка испуганно затаился под одеялом, набросив его на голову.
– Прохор! – позвал его мужской голос. – Вы уже не хотите встать и позавтракать? Уже одиннадцатый час.
Услыхав про время, Прошка взвился из кровати.
– Мне же в школу давно пора! – воскликнул он испуганно и замер, увидев на пороге здорового мужика в тёмно-сером костюме и при галстуке, понятное дело.
Мужик спокойно ответил:
– Вы в школу не ходите, Прохор Сергеевич. У вас домашнее образование. К вам учителя на дом ходят. Сегодня первый урок по математике. А до него прошу в ванную и позавтракать.
Прошка озадаченно огляделся вокруг. Что за вигвам?! Что за чукча в пиджаке и галстуке? Что вообще происходит?! Он в психбольницу попал, что ли?! Или в параллельный мир? И где, в таком случае, его мама? Об этом он и спросил чукчу в пиджаке. Чукча вежливо ответил:
– Ваша мама, Прохор Сергеевич, в будуаре.
– Где? – не поверил Прошка.
– В будуаре, – чуть поклонился чукча.
Не, Прошка точно попал в психбольницу. Куда ещё? Мама и будуар?! Ха! Он недоверчиво хихикнул и натянул на себя разложенную на кресле одежду… Не свою. Слишком красивую. Явно дорогую. Он вышел из комнаты и очутился в розовом фойе с цветами, креслами, парой стеллажей с безделушками и дисками и синтезатором. Прошка ничего не понимал. Да чего происходит, в конце концов?!
– Я хочу к маме! – заявил Прошка после посещения ванной и туалета.
Чукча беспрекословно послушался и повёл его по лестнице на третий этаж. Постучал в дверь согнутым пальцем.
– Алексия Юльевна? – спросил он.
Из комнаты раздался незнакомый молодой голос:
– Да! Что случилось, Костя?
– Ваш сын хочет повидаться с вами.
– Э-э… ну, ладно, впусти. Только ненадолго.
Дверь открылась, и Прошка зашёл в будуар. У зеркала за столиком сидела тоненькая девушка и красилась. Прошка разинул рот. Кто это? Девушка в последний раз провела по губам кисточкой, придирчиво оглядела себя и только, убедившись, что выглядит достойно, встала и повернулась к Прошке и его провожатому.
– Привет, Прохор, – сухо, деловито поздоровалась она.
– Здрасти, – сглотнул Прошка.
– Выспался? – продолжала красавица.
– Ага. В школу опоздал, – на автопилоте пожаловался Прошка.
Алексия Юльевна поморщилась и вопросительно уставилась на него.
– В школу? Что ещё за капризы? У тебя домашнее обучение. Скоро училка придёт.
Ничего не понимающий Прошка вконец испугался и запутался.
– Почему домашнее обучение? – пискнул он. – Я что, больной?
Алексия Юльевна с недоумением ответила:
– Какой больной? Ничего ты не больной. Ты сын суперзвезды и нечего тебе обычную школу пиарить. Да и элитную тоже. Хотя твой отец, конечно, настаивает, чтобы ты познал классовую борьбу. Не знаю… может, это и правильно… В наше время за место под солнцем приходится сражаться изо всех сил, сшибая тех, кто стоит на пути. Даже родственников и друзей. Ничего не поделаешь. Да. Со следующей четверти, похоже, надо отправить тебя в элитную гимназию.
Она задумалась, просчитывая варианты, и Прошка успел втиснуть в паузу вопрос:
– А где моя мама?
И, пока на него изумлённо глядели, продолжил:
– И чего я тут оказался? Это психбольница?
Красавица выдохнула:
– Прохор! Ты спятил?! Как это – где мама?! Я твоя мама! А в этом особняке мы почти год живём, мог бы и привыкнуть для разнообразия. Всё, хватит капризничать. Иди завтракай. А у меня дела.
Красавица глянула на часы.
– Ого! – пробормотала она. – Скоро Мартэн Гева появится, а я не готова! Костя, в гостиной убрано?
– Убрано, – подтвердил чукча в пиджаке и в галстуке.
Чужая красавица рассеянно махнула ручкой.
– Отлично. Идите же.
И Костя повёл Прошку на кухню. Вот это была кухня! Спортзал, а не кухня! Чего там только не стояло, и ещё места хватало, чтоб в догонялки поиграть. А столов целых два: один обычный, хоть и красивый, а второй – как стойка бара. Прошке накрыли обычный стол. А жаль. Завтракать за стойкой бара круто. Вот бы он о таком в классе рассказал! Хотя… в каком классе? Он же на домашнем обучении… Мысль об этом немного подпортила сказку. Потому что он, кажется, попал в сказку: красивая молодая мама-суперзвезда! Богатство! Шикарный дом!.. Интересно, а какие у него возможности насчёт того, чтобы выпросить самые улётные игрушки! Он вмиг представил себе «Детский мир» – те недоступные ему стеллажи, где красовались радиоуправляемая техника и транспорт, наборы «Лего» по саге «Звёздные войны», железные дороги, наножуки, трансформеры, бакуганы, супергерои… Эти полки Прошка пожирал глазами, усыхал в жажде обладания, горел в пламени зависти. Но теперь… вдруг его новая мама с чудесным именем Алексия Юльевна купит ему хоть что-то с этих полок?! Хоть вертолёт на дистанционном управлении!..
Завтрак, конечно, оказался непростой. Оформлен в виде рожицы, а ещё отдельно в тарелке лебеди из варёных яиц, крокодил из огурца… Фантастика!
Прошка мигом смёл завтрак. Добавки бы попросил, но постеснялся. Отругают обжору и больше не дадут... Чукча Костя привёл его в небольшую комнату, похожую на школьный миникласс: доска, парта, стол для учителя,
