Читатель будет захвачен ими. Половину диалогов и мой разговор с отцом Камиллы я уже написал. Думаю, что к пятнадцатому числу сентября всё закончу. С первыми лучами солнца продолжу писать…
Эдгар вспомнил про письмо, которое ему передал Юра. Он нашёл его, вскрыл конверт. Письмо было от Татьяны, и пришло оно три дня тому назад, судя по печати дня получения. «Три дня! Письмо пролежало три дня, и они мне его не доставили!» – возмущался Эдгар. Но вспомнив, как чутко и по-человечески с ним обошлись, когда он «пропал» на целых десять дней, работники пансионата, он сменил гнев на милость. «Надо будет их отблагодарить за понимание и участие, - подумал он. – Удивляясь тому, что я весь в работе, они стали приносить обед в мой номер. А Света!.. Принесла ужин. Вот не думал, что они всё знают - обо мне, о Камилле, о книге. (Пауза.) Выходит, я только один не знал, что все знают… Скрывал».
* * *
РАЗДАЛСЯ ЗВОНОК ТЕЛЕФОНА «для избранных».
- Эдгар, ты совсем рехнулся там? Все телефоны отключил. Снова взялся за своё! Как ты там отдыхаешь? Как книга? Письмо моё получил?
- Да вот только открыл и хотел прочитать его. Книгу, слава Богу, начал. Долго не мог приступить. Это меня «съедало». Но вот ,то ли Олеся, то ли Камилла вдохновили.
- Олеся! О!..
- Татьяна, это не то, о чём ты думаешь!..
- Это всегда не то, Эдгар! Всегда...
- Перестань! С Олесей я познакомился на пляже. Она автор сайта «Стихи.ру». Можешь прочитать её стихи. Она из Владивостока. Я ей рассказал о книге, да, видимо, так подробно, что она сказала: «Теперь напиши её, Эдгар! Ты только что пересказал её…» Вечером, лёжа в номере, я заснул, и мне приснилась моя любовь. Камилла подошла, присела на край кровати и сказала: «Эдгар, я прочитала твою книгу. Она мне очень понравилась!» Ты поняла? Я скоро наизусть выучу эти слова. Всем рассказываю…
- Это знак, Эдгар! Видя, как ты страдаешь от того, что не можешь, как ты говоришь, «найти дверь в произведение», она и явилась к тебе во сне. И смотри же, сказала: «Я прочитала книгу…» Это знак. Хороший знак. Насчёт того, что ты многим рассказываешь – о сне и вообще, о том как ты работаешь, нам это интересно. Словом, как рождается роман. Придёт время – и мы прочитаем его.
- Хорошо, но ещё нужно написать вторую часть.
- Эдгар, пришло письмо в нашу прокуратуру из краевой прокуратуры. Помнишь, они отсылали несколько номеров альманаха и наши стихи к ним на какую-то экспертизу?
- Помню. И что, они забуксовали? На каких весах они взвешивали наше творчество? Они закрывают литературное объединение? Прислали по этому поводу документ?
- Ты что, не читал письма?
- Нет. Только открыл, я тебе уже говорил.
- У тебя копия заключения.
- Да. Ну скажи своими словами, читать не хочется.
- Они считают деятельность литературного объединения «Горячий Ключ» законной, а стихи – непротиворечащие законам жанра…
- Жанра! – перебил Эдгар.
- Дослушай. Регистрацию нам проходить не нужно. Что касается твоих публицистических статей в альманахах, в пяти номерах, их считают актуальными и расценивают как помощь со стороны творческих людей в борьбе с коррупцией, к чему призывает общество президент. Вот так, если коротко. У тебя есть копия, найдёшь время – прочитай.
- Вот, Татьяна, я всегда на заседаниях говорил всем авторам: «Не бойтесь, пишите правду, кто, если не мы, поэты, поведаем её всем».
- На этот раз всё обошлось. Видимо, ты прав, времена меняются. А я думала - всё!
- Так что, лучше сосредоточься на следующем номере. Я думаю, числу к пятнадцатому закончу книгу. Затем оставшиеся дни буду читать, править, дополнять. Ну, ты поняла.
- Ждем. Пиши. И помни, что я тебе говорила: больше света, Камилла была ангелом. Если выберемся, то на следующие выходные приедем. Покупаемся, отдохнём. Там и покажешь черновой вариант. Отключаюсь, муж зовёт. Мы собрались в Краснодар к зятьям. Да, Эдгар, чуть не забыла. Тут Нина Логвинова приехала из отпуска и привезла стихи подруги. Стихов хватит на два сборника, и деньги уже заплатила.
- Хорошие стихи?
- О любви. Есть интересные работы.
- О любви. Что мы без любви, Татьяна?! Пустые души. Печатай. Ты же директор «Печатного дома Татьяны Плешаковой». Сколько мы уже опубликовали индивидуальных сборников?
- Восемьдесят. Может больше. Надо сосчитать. И подшить их для архива.
- Хорошо. Привет Юре. Да, сегодня брат приезжал. Разорался…
- А что ты думаешь? Они волнуются. Я рада, что ты наконец нашёл эту «дверь» - дверь в книгу.
* * *
22.00. ЭДГАР СИДЕЛ НА ПОСТЕЛИ и смотрел на первую часть, лежавшую на столе и уже пронумерованную. «Надо с утра встать пораньше и начать, пока есть вдохновение. Сесть и всё закончить. Дописать. Потом прочитать и дать почитать, пусть в черновом варианте, Олесе. Для творческих людей это не так уж важно, они могут определить картину и на стадии её завершения, как говорил Джон Рёскин. Если она к тому времени не уедет. Прочитает за ночь. Третью часть она уже прочитала…» - так, лёжа на постели, планировал Эдгар.
***
ОН ПРОСНУЛСЯ В СЕМЬ ЧАСОВ утра. Умылся. Взял стопку бумаги из пачки, ручку, положил десять новых стержней рядом и начал работать. И снова пошли слова, предложения… Работа, работа, работа…
Диалоги, воспоминания, справочный материал, орфографический словарь… «Я так рада, Эдгар, что у нас всё получилось!» - «Эдгар, ты снова забываешь обо мне, не звонишь…» - «Как я люблю тебя, милый!»
И снова разлетались по комнате исписанные листы, стержни, снова он в запале отключил телефоны. Снова спал по три-четыре часа. День сменялся ночью, а ночь днём. Ему приносили в номер обед. Света, когда дежурила, приносила писателю ужин и забирала поднос с обедом, к которому Эдгар даже не прикасался. Она вздыхала и тихо уходила.
Снова Юра психовал и раздражённо говорил жене: «Больной. Они все больные, эти творческие люди. Думают только о себе. Эгоисты. Я его просил: не отключайся!» Но после того, как он накричится, набирал телефон Светы и спрашивал её о брате, который вечно пропадает. «Пишет, Юрий Николаевич, пишет!» - «Вы его кормите, Света?» - «А как же! Правда, он не всегда ест, главное, чтобы ему никто не мешал. Не заговорил с ним. А телефоны он отключил».
Олеся, глядя с балкона своего номера на пустующее место Эдгара, радовалась за него и подсчитывала дни: «Уже семь дней!»
Прошло ещё десять дней. Он опять оброс, исхудал и снова стал похож на Робинзона Крузо…
Это случилось в три часа ночи, тринадцатого августа, когда Эдгар написал последние слова: «Конец второй части».
Он откинулся на спинку стула. Позвоночник давал о себе знать. Рука, которой он писал, не разжималась. Закрыв глаза, он видел строчки, строчки, строчки…
Он встал, умылся и лёг спать.
* * *
ЕМУ ПРИНЕСЛИ ОБЕД. ЭДГАР слышал, как уходила официантка. Он начал слышать звуки мира: смех с пляжа, гул пролетающего самолёта, слова коридорного, детские голоса… Он приходил в себя после работы. «Никогда, никогда я так не работал, - глядя на фото и обращаясь к Камилле, - сказал Эдгар. – Никогда не испытывал такого вдохновения и удовлетворения от своей работы. И мне нравится, всё нравится, любовь моя, что я написал. Ты – моё вдохновение…» Он взял фотографию в рамке и поцеловал её. Ему вспомнились слова Камиллы: «Эдгар, я прочитала книгу…» - «Но что это было? Как она могла прочитать её? Наверное, в Сферах книга уже была написана, и потом они пропустили её через меня, те, кто её писали. А может, Камилла сама написала её? И книга прошла каждым словом через моё сердце, душу, пальцы и… на бумагу. Вот и понимай, как хочешь, дорогой поэт. Неужели всё в мире – и в маленьком, в котором мы живём, и в большом, в котором живут души ушедших,.. - в Сферах – всё взаимосвязано?!» - размышлял Эдгар, лёжа в постели.
И кто знает, из живущих на Земле, может, он был не так далёк от истины. Ясно одно – он стал другим. Почувствовав, прочувствовав неведомые ему чувства, сильные чувства, порой – пугающие, в нём произошли перемены. «Обратной дороги нет!» - вспомнил он слова Россетти.
Он собрал листы, пронумеровал страницы. Соединил все три части и снова пронумеровал их внизу красной пастой. Получилось 387 страниц.
- Триста восемьдесят семь страниц! В моей автобиографической повести 1026, но я пишу её уже двадцать лет! Вернее главные творческие события и, конечно, о том, что
происходит вокруг меня, со мной.
* * *
НАШ ГЕРОЙ ПООБЕДАЛ, ПОДНЯЛСЯ в номер, взял черновой вариант книги, положил его в коробку и пошёл на своё место. Он надеялся, что Олеся его увидит и подойдёт к нему. Он ей даст прочитать то, что с такой страстью и любовью писал и днём, и ночью.
Так и получилось. Олеся, заметив со своего балкона Эдгара, спустилась к нему.
- Эдгар, что в коробке?
- Книга, Олеся. Хочу, чтобы ты первой прочитала её. Это, правда, черновой...
Олеся не стала дожидаться разъяснений Эдгара, а взяла коробку, нежно её открыла, пролистала листы и сказала:
- Поздравляю тебя! Не станем терять время. Ты разрешаешь?
- Олеся! Тебя муж зовёт.
- Он мне не муж. Живём четыре года вместе. Но он мне не муж. Он хороший человек и три раза предлагал мне руку и сердце…
- Но чего-то, как всегда, не хватает, - улыбнулся Эдгар.
- Да! – глядя Эдгару в глаза, сказала Олеся. – Мы уезжаем послезавтра, ночью. Обещаю вернуть завтра в восемь вечера.
- Хорошо. Буду ждать вердикт.
Олеся прижала к груди коробку и пошла в сторону корпуса, в котором она проживала с детьми и, как оказалось, с другом.
* * *
ЭДГАР, ОТДАВ РУКОПИСЬ чернового варианта своей книги Олесе, направился на то место, где его любимая снимала на фотоаппарат чаек, облака, берег моря, - за скалу. Он шёл с палкой в руках и полотенцем на плече и вспоминал, как боялся за Камиллу, когда она уходила одна и долго не возвращалась. Вспомнил, как он ей задавал вопросы по поводу расстояния от Земли до Солнца, о скорости, с какой Земля вращается вокруг светила… Он дошёл до места. Сел на бревно и стал палкой писать на песке их имена. Он чувствовал глубокое удовлетворение. Испытывал гордость за написанные им слова, части книги... Вспоминал наиболее удавшиеся места в книге, которые повествовали о их жизни, творчестве; о том времени, когда они были по-настоящему счастливы. Вспомнил о том, как они, сидя утром в мастерской его любимой художницы, говорили стихами. Улыбнулся.
Так потихонечку время подходило к вечеру. Он всё сидел и перекидывал камешки палкой. Он увидел красивый камень размером с кулак. Эдгара удивило, что на нём были белые, словно нити, полосы, попадая на которые, лучи солнца отражались. Пододвинул камень палкой к себе, взял его в руки. Посмотрел внимательно. И подумал: «Сколько же лет он тут лежит? Сколько веков? Наверное, повидал на своём веку…» Эдгару мешали лучи, которые исходили из того места, где лежал камень. Он уклонялся от них. Лучи ослепляли ему глаза, мешали рассматривать камень.
Эдгар ткнул в это место палкой. Казалось, что лучи исходили от маленького камня, на который попадали, в свою очередь, лучи солнца. «Такое ощущение, что этот маленький камешек горит», - удивился Эдгар. Он засыпал его песком и хотел было уходить, потому что вспомнил про цветы, которые не положил на склон горы, как просила, узнав о смерти Камиллы, его мать - Лидия Александровна, которая плакала целый день и вспоминала её. Плакала она ещё и потому, что ей стало обидно за судьбу своего
