отсутствию мелких купюр, общий объем драгоценной поклажи не выходил за пределы разумного. Мне без проблем удалось поместить деньги в четыре плотных полиэтиленовых мешка, обычно используемых для бытового мусора, а повторив эту операцию по нескольку раз, я смог создать для своих сокровищ вполне надежную защиту. Главный враг бумажных денег — избыточная влажность, и теперь, когда она была им не страшна, я мог не опасаться за их сохранность. Конечно, у меня оставалось еще и золото, но поразмыслив, я пришел к выводу, что его банковская упаковка вполне годилась и для моих целей, а потому решил оставить все как есть и перейти к следующему этапу своих сборов.
Не было сомнений, что для грядущего грандиозного мероприятия потребуется взять с собой максимальное количество вещей, которые позволят мне обладать определенной независимостью от различных дорожных ситуаций. Поэтому, для наилучшего размещения багажа и освобождения дополнительного объема в «Мерседесе», я решил снять не только третий, но и второй ряд пассажирских сидений.
Шикарный кожаный диван долго не хотел покидать свое законное место, и мне пришлось применить грубую силу, выламывая его из напольных креплений. Тем не менее, дело было сделано, и вскоре за передними сиденьями образовалось около трех метров пустого салонного пространства, что должно было с лихвой покрыть все мои потребности.
Часы показывали половину десятого вечера, постепенно начинало темнеть, и сейчас я стремился закончить первую часть своих сборов как можно скорее. Провизия, инструменты и прочее, вполне могли потерпеть до утра - для их оптимальной укладки требовалось время, но с деньгами и топливом хотелось разобраться сегодня. Золотой запас, состоящий из десяти плоских ящиков, мне удалось вполне быстро и комфортно разместить по всей площади салона, а уже на них, сразу у задней правой двери, я поставил пять канистр бензина. Они составляли мой неприкосновенный запас, и в случае необходимости, должны были мгновенно оказаться под рукой. Мешкам с деньгами, вследствие их особой ценности, также предназначалось особое место, и я водрузил их сразу за водительским сиденьем, для надежности подперев сзади электрогенератором.
Не было сомнений, что моего запала хватило бы и на весь багаж, но подступающая ночь уже диктовала свои правила. От леса веяло легким холодком и, внезапно замерзнув, я поспешил закрыть машину, после чего торопливо направился к дому, по дороге несколько раз отмахнувшись от надоедливого комара, противно зудящего над самым ухом. Это было настолько естественно и привычно, что, только дойдя до входной двери, я осознал смысл произошедшего. Рука, протянутая к дверной ручке, сама остановилась на полпути и, замерев на месте, я напряженно вслушивался в тишину, стремясь вновь услышать этот тоненький писк, сравнимый сейчас по воздействию разве что с рыком льва, прячущегося в глубине саванны.
Ожидание не заставило себя ждать, и буквально через несколько секунд над моей головой раздался ни с чем несравнимый звук, издаваемый приближающимся насекомым. На этот раз я не стал мешать ему сесть на мою кожу, и только когда пищание резко стихло, нанес резкий шлепок по шее, разом прекративший недолгую жизнь кровопийцы. Поднеся руку к глазам, я некоторое время рассматривал маленькую темную точку, в которую при сумерках превратился комар, но вновь раздавшийся писк, разом заставил угаснуть первоначальный интерес. Комар был не один!
Не могу сказать, что эта новость вызвала у меня шок, но следовавший из нее вывод не оставлял поля для сомнений: пробуждение жизни действительно началось, и началось все ускоряющимися темпами. В любой момент процесс может перенестись и на более высокоорганизованные существа, нежели насекомые или небольшие птицы, а это нанесет удар по моим планам, делая их практически невыполнимыми. Я не смогу, не привлекая излишнего внимания, все также вольготно передвигаться среди очнувшихся людей, а значит, не смогу и затеряться среди них без риска потерять все, что имею. Движение на краденой машине с миллионами в багаже станет крайне опасным делом с абсолютно непредсказуемым результатом, что никак не могло меня устроить. Впрочем, пока ничего этого не произошло, а я вовсе не собирался устраивать преждевременную панику. Независимо от обстоятельств, я в любом случае намеревался выехать в Крым уже на следующее утро, а значит, мой план не требовал никаких изменений.
Сегодняшний день, пожалуй, самый невероятный день в моей жизни, если конечно не считать первого дня спячки, подходил к концу. Сейчас уже чувствовалось, как неудержимо наваливается скопившаяся усталость, доселе незаметная из-за постоянного выделения адреналина. Стоять на улице и гадать о будущих событиях, в ход которых я никак не мог вмешаться, было бессмысленно, и, отмахнувшись от надоедливых комаров, которых с каждой минутой становилось все больше и больше, я прошел в дом, имея одно единственное желание - как можно скорее лечь в постель.
К сожалению, моему намерению не суждено было осуществиться так скоро. Несколько десятков насекомых уже проникли внутрь помещений, залетев в настежь открытые окна, и стоило мне, заведя двигатель маленького электрогенератора, стоявшего на веранде, включить внутри свет, как эта новая проблема обозначила себя во весь рост. Около пятнадцати минут я ходил по дому, вставляя в оконные проемы специальные сетки, а затем еще не менее получаса ушло на то, чтобы уничтожить непрошеных гостей. Делая это, я в первую очередь думал о людях, которым предстояло оставаться здесь неопределенное время, поскольку подобное соседство было для них крайне нежелательно. Сам я мог натереться одним из противокомариных средств, которых у нас всегда было достаточно, но для беззащитных спящих это не было панацеей из-за ограниченного срока действия репеллентов.
Обходя комнату за комнатой и смотря на милые родные лица, временами я чувствовал угрызения совести из-за своего решения, но каждый раз инстинкт самосохранения и настойчивый голос разума не давал мне колебаться. Сейчас я просто выполнял свой долг, делая все возможное для облегчения их существования, и мне вовсе не хотелось вновь начинать заниматься ненужным самоанализом в уже решенной ситуации. Когда с процедурой было покончено, мне еще хватило сил наскоро перекусить парой бутербродов и умыться, но затем общая усталость видимо перешла некую грань. С трудом передвигая ноги, я словно в тумане дошел до своей кровати и, едва закрыв глаза, в ту же секунду погрузился в глубокий сон, мгновенно перенесший меня из ночи в следующее утро, судьбоносность которого сложно было отрицать.
Глава 17. Вперед!
Мой сон, длившийся не более шести часов, несмотря на небольшую продолжительность, оказал на организм поистине целебное воздействие. Я чувствовал себя совершенно отдохнувшим и, едва успев открыть глаза, через несколько секунд был уже на ногах. Множество мыслей, проснувшись одновременно со мной, уже роились в голове и, пытаясь привести их в относительный порядок, я не сразу заметил, что за ночь в мире произошли новые изменения. Впрочем, тому были и вполне объективные причины, а не только моя невнимательность. Из-за плотно закрытых окон и задернутых штор я не мог навскидку определить произошедшую перемену погоды, и только внезапно скрывшееся солнце заставило меня встрепенуться. Подскочив к окну, я, на всякий случай, медленно, отвел в сторону занавеску и одним глазом выглянул наружу. Нет, ни инопланетян, ни людей, я там не увидел, но затянутое облаками небо и гуляющий по верхушкам деревьев ветер красноречиво говорили сами за себя. Климатические изменения продолжались, и на этот раз было не похоже, что эта перемена погоды будет столь же кратковременна, как и вначале. Набегавшие с востока облака быстро заполняли собой остатки голубого неба, и если дальше все пойдет в подобном ключе, то через несколько часов можно было ждать очередного дождя. Однако, это было еще не все. Где-то далеко над лесом кружила, боровшаяся с ветром, ворона, и мне даже казалось, что я слышу ее отрывистое беспокойное карканье. Маленькая мушка что-то деловито искала на подоконнике, а две веселые бабочки-лимонницы исполняли свой танец среди розовых пионов.
Остатки сна совершенно улетучились, мозг теперь работал четко и слаженно, не допуская излишнего сумбура в построении мыслей. Оглянувшись на Машу, спящую на кровати, я одним движением развел в стороны шторы, а затем снова перевел взгляд на улицу. План сборов, до этого момента не имевший четких контуров, вдруг проявился до мельчайших деталей, и сейчас я уже видел не примерный список необходимых вещей, а четко разработанный план. Оставалось только реализовать его пункты на практике, и можно было смело выезжать. Действовать я решил немедленно и сейчас опишу всё в четком хронологическом порядке, чтобы читатель представил себе не только объем выполненной мной работы, но и временные промежутки, занятые тем или иным занятием. Такой способ повествования как нельзя лучше показывает мой энтузиазм, а также позволяет наглядно оценить скорость, с которой я собирался. Итак, начнем.
8.32. Умываюсь и принимаю душ.
8.40. Надеваю легкую спортивную одежду, затем точно так же одеваю Машу.
8.59. Завтрак. Бутерброды, заварное картофельное пюре, яичница, чай.
9.21. Начинаю закладку вещей в машину.
9.30. Уложены инструменты. Ветер становится сильнее.
9.42. Уложен запас одежды, обуви, белья на двоих. Упали первые капли дождя.
9.58. Уложен запас продовольствия. Дождь постепенно усиливается. Только что слышал крик сороки в лесу.
10.10. Загружен максимальный запас питьевой воды. Вдалеке слышен гром.
10.24. Собрано две сумки необходимых вещей (аккумуляторы, элементы питания, два ноутбука, фото-видеотехника, предметы гигиены).
10.35. Автомобиль полностью заправлен топливом. Началась настоящая гроза – торжественность и грандиозность соответственно моменту.
10.40. Последний обход дома, последние слова родным, последний поцелуй маме, отцу, Аллочке, бабушке.
11.00. Переношу Машу в «Мерседес». Бедняжка - она стала совсем маленькая и легкая. Фиксирую ее ремнями на переднем сиденье, сзади под голову устанавливаю специальную подушку для сна. Весь вымок.
11.11. После очередной смены одежды сажусь на водительское сиденье и это время можно считать началом моего путешествия.
Итак, свершилось! Сделан наиважнейший шаг, который при любом развитии событий уже не позволит моей жизни войти в прежнее русло. Путь назад, если и не был отрезан окончательно, был заказан на долгое-долгое время. Не зная, что готовит судьба мне и всем остальным, теперь я был уверен в одном — ничто не вечно. Нет в мире ничего незыблемого, а если что и казалось таким, то события последних недель опровергли все постулаты, возводимые людьми. Я не мог находиться на месте, только движение вперед давало мне шанс избежать многих превратностей судьбы, и останавливаться я не собирался.
Сейчас передо мной лежали полторы тысячи километров дорог, проходящих по бескрайним российско-украинским просторам. Сам маршрут был мне хорошо известен:
