Этап взросления

пилот-нанонавт едины, как всадник с конем, трансформирующиеся в кентавра. Второе указание, «снизошедшее к нему с неба», указывало на пилота, китайца Дэна Юаня. Получалось, что вышестоящие прекрасно осведомлены о делах автономий, и старец приписал эти знания духам друзей. Сын Георгия Дар правильно понял подсказку свыше. Китаец заслуживал доверия. Не то, что замерзающие европейцы.
Представление – попытка примирить враждующих и одновременно – прикрытие грандиозного события. Состоится в сакральном месте, на заброшенной стартовой площадке его армейской советской юности. Здесь, в Кзыл-Ордынской степи, он наполняется оптимизмом при виде своих энергоблоков, целебная ностальгия окрыляет старейшину. Воспоминания… Кажется, вот за спиной пошутит «Кузя», проворчит «Панфил», прорычит «ротный». Вольтовая дуга в памяти, словно детство, заново повторяется то, что было. Картины ободряют и одновременно предупреждают: опыты Николы Тесла опасны. А было весело.
…Признаки предстоящего события наблюдательный сержант воспринимал со своей скрытой раскосой улыбкой. Уже не первый                               пуск на его глазах, он теперь заместитель командира взвода,  а Кузнецову, которому до дембеля, как до соседа  в строю, досталось отделение и звание младшего сержанта. Урусбаеву есть возможность дослужиться до старшины, Георгий перед «гражданкой» получил еще одну лычку на погон. Сержант, обвешанный значками ВСК и классности, неплохо будет смотреться на Московском вокзале города Тулы. Именно там «Кузнеца-молодца» должны встретить  родные и друзья. Очередной предзапускной ажиотаж для «Кузи»,  как и для «Панфила», последний, и родовитому казаху немного  грустно  из-за этого. Ему-то Кзыл-Ордынская область – дом родной,  если и задержится на Байконуре, то ничего не потеряет. Тут для сверхсрочника букет возможностей, высшее образование предлагают сразу несколько вузов, без отрыва от производства. Даже военная академия филиал учреждает. Что дневальный орет? А! Замечтался, а команда – на обед строиться.
Праздничный обед для срочника в/ч 93764, которому не светят звездочки и ордена, ожидаемое удовольствие. Вместо надоевшей                      «кирзухи» или сушеного картофеля – настоящий плов, после которого хочется пальцы облизывать. Низам только изображал гурмана: этот плов все же не бешбармак, но не оставлять же в миске ни рисинки? Компоту в этом случае наливали по полной кружке, давали к нему конфеты или печенье, салат – не из поднадоевшей верблюжьей капусты. Силы пригодятся, его взвод заступает в караул, хотя Урусбаев сейчас в него не пошел бы, будь его воля.
Конечно, о дезертирстве не могло быть и речи. Просто те взводы  роты охраны, что находились в казарме, обеспечивали перед пуском эвакуацию жилого сектора. Офицерские гостиницы и дома для   гражданских специалистов должны быть пусты, всем надлежит                         отдалиться от старта на безопасное расстояние. С военнослужащими проще: дан приказ «отступить» - он не обсуждается. А вот представители предприятий, люди штатские, могли попытаться «профилонить»,  запереться в комнате. Выкуривать таких тушканчиков – обязанность  службы режима, к которой отчасти относится и рота охраны. Выгонять ленивых девиц в степь – особый кайф, смело себя вести на запретной территории гражданского сектора только тогда и можно. Выдворяя замешкавшихся и заспанных, Урусбаев будто участвовал в представлении, но не это было главным его наслаждением. Эвакуаторы оставались  ближе всех к старту, небывалое зрелище захватывало, сердце начинало биться учащенно. Событие!.. Уже завтра объявят на весь мир об успешном запуске «Протона», «Прогресса» или лунохода, ну, а если что-то не так… Скромное сообщение об очередном, перевалившем за полтысячи «Космосе», хотя «америкосов», как говорят офицеры, такой липой не обманешь. Вместо забавы – наряд.
Караул на территории Машиноиспытательного комплекса для Урусбаева – самый приятный. Интереснее, как он считал, того,                                           что охраняет стартовую площадку, а тем более – на гауптвахте. Наряд на «губу», в распоряжение коменданта, тем не менее,  некоторым нравился. Видимо, тем, кому на роду написано служить вечно в охране или тем, чьи деды и отцы успешно и сыто сторожили зеков во времена ГУЛАГа. С территории МИКа старт тоже просматривается, хоть и на удалении.
Наблюдать за пуском вышли все караульные отдыхающей и бодрствующей смен, КППшники, «Панфилы», часовые могли обозревать предстоящее со своих постов. От МИКа до старта энное количество километров, но атлантовый напряг первой ступени оценить мог                              каждый из тех, кого отодвинули подальше в степь. Они все –  причастные!
Первые секунды вызвали восторг, а затем… Огромное изделие  словно заартачилось на виду у зрителей и стало клониться в сторону.                          Что это?! Мощный взрыв прервал выкрутасы ракеты-носителя,  обломки полетели в разные стороны. Говорили позже, что  сработала блокировка, ее взорвали руководители, находившиеся глубоко под землей. Вышедшая из повиновения махина могла   нанести вред ближайшим населенным пунктам. Впрочем, настоящие причины – не пища для солдатского ума, потом говорили о «боковушке», «Крыльчатке», но весьма туманно. Разлетевшиеся в небе запчасти    никого не убили, но повредили чью-то материальную часть.   Потрясены были все наблюдающие: такого с первой ступенью еще не случалось. Вторая, третья – вне поля зрения запускающих,   о неудачах узнавали из разговоров. Зато вскоре сменившийся взвод Урусбаева ждали не желанный отдых и телевизор в казарме. Они стали участниками совсем иного кино.
Построение на плацу носило экстремальный характер и вовсе не напоминало строевой смотр. По лицам офицеров не поймешь, что происходит. Выражения - от напряженного до растерянного, у кого-то нечто похожее на испуг разбуженного по «тревоге» любовника, спавшего с женой своего командира.
«Батя», как звали уважительно командира части, был немногословен и сосредоточен.
- Организуется срочный поиск важной детали. Всем приказываю: быть внимательней!  Прошу!
Полковник пригласил к микрофону гражданского, видимо, одного из конструкторов.
Немного сутулившийся человек в очках, несколько смущаясь перед целым полком, объяснил суть задания.
- Примерно такая деталь, ее надо найти. Заранее благодарен!    Наши сотрудники будут рядом, покажете найденное им. Сектор поиска широк.
Откашлявшись, полковник произнес главное:
- Вас распределят по участкам! Смотрите в оба! Кто найдет, будет немедленно отправлен в отпуск. С последним мотовозом или на моей машине. Независимо от срока службы и взысканий. Вас доставят в зону поисков немедленно.
Полковник знал, чем подогреть энтузиазм даже уставших парней из роты охраны. Что для солдата лучшая награда? Конечно, отпуск, возможность побыть дома.
Спасательная команда обработала воронку, обезопасила.  Увлеченный перспективой, как и другие, Низам Урусбаев вглядывался в песок и скудную растительность в надежде найти «виновника».  Деталей, разбросанных взрывом, предостаточно, но все не то.   К воронке близко не подпускают. Специалисты отвергали найденные штуковины, еще раз разъясняли, обрисовывали форму искомого. Активность солдат заметно угасала, иные пытались приблизиться  к воронке. Подходить близко запрещено: топливо и изотопы вредны,  не зря же «головастики» и «заправщики» получали сыр и молоко в  виде ДП.
Иные солдатики, словно вспомнили, что они недавние мальчишки. Интересно дугой замкнуть невидимый аккумулятор, поджечь кругляк прессованного пороха. Баловство было замечено, опасность травмы   велика. В виде поощрения «любознательные» получили по паре   нарядов вне очереди и были отправлены с «передовой» на кухню. Постепенно поиски прекратились, о том, что какой-то офицер что-то нашел, узнали позже из пересудов. А Низама потянуло в сторону бахчи, ведь мама – узбечка.
…Воспоминания о том злосчастном запуске перемешивались с другими, подобными, участившимися после распада СССР. Возрожденной России, ставшей центром обновленной Конфедерации, было нелегко возобновлять космические проекты. Мировые кризисы и локальные конфликты, замерзание Европы и подтопление Соединенных Штатов, попытки «господ» свести население планеты к «золотому миллиарду»  имели определенный успех. Поднебесная скала, испытывая перепад температур, разогреваемая солнцем и охлаждаемая ливнями и ветрами, покрывалась трещинами. Лишь особенная культура ханьцев, у которых житель Шанхая не понимал сполна говор пекинца. Путинская   Конфедерация стала настоящим магнитным полюсом Земли, притягивала к себе все лучшее и благородное. Появились еще    космодромы. Но Космос словно решил защищаться от назойливого человечества, стараясь обходиться без жертвенных приношений от людей.
Полномочный представитель народной монархии при Байконуре профессор Урусбаев вполне зрело анализировал неудачи. Ляпни он раньше про халатность, воровство и откаты, сгноили бы в лагере. Товарищам капитана Кобова проще свалить все на «сбои системы». Америкосы, мол, тут ни при чем.
Не сразу до Низама дошло очевидное: землян просто не допускают. Военные базы на Луне за гранью рассудка, незримые «вредители» обходились малой кровью. Во времена СССР даже космонавты скрывали свои видения на орбите, об усиливающейся гравитации безнравственности умалчивали. Верили в сказки.
Тогда у того же Валентина Степановича еще был шанс получить звание майора, вопреки песне Высоцкого, напеваемой «Кузей». Кобов дослужился до российского генерала и оказался весьма полезен впоследствии. Убеждать его  в том, что проекты сдерживает «высшая сила», было занятием довольно опасным, да и сам Низам дошел до этого не сразу.
Старшина Урусбаев остался на сверхсрочную, поступив на  заочное в престижный филиал столичного вуза. После двух лет  уволился, но остался на космодроме, получил отличную практику. Байконур постепенно пустел, Урусбаев собирал опыт. Накопленный  багаж позже позволил ему организовать экономическое чудо Казахстана: в него поверили враждующие между собой соседи, демократическая монархия всем пришлась по вкусу. Невиданный рост экономики стал возможен и из-за привлечения Низамом специалистов с закрытого полигона.
В жузах – полный порядок! Халатность пресекалась на корню,  степные ветры потворствовали ветряным совершенным энергоустановкам, новейшие солнечные электростанции влились в систему. Оживились засушливые земли, зацвели сады. Ученому и практику все было мало.
Руководитель свершений Низам Урусбаев не уходил от риска, пытаясь воспроизвести опыты Николы Тесла, получил удар током и впал в кому. Табун из крылатых коней носил его по диковинным мирам и вернул на грешную землю. Очнулся он другим. Повзрослел, появились способности, он стал выдающимся теоретиком. Тяга к эзотерике, овладение практиками, прозрение… Эрнст Мулдашев. Монгольские рукописи и посылки из Тибета оказались весьма своевременными. Сотрясали мир, народная монархия едва избежала распада. Выход подсказал очередной контакт с духом Гагарина. Экспедиция на Север, к законсервированным технологиям гиперборейцев… Их