шляхи. Одно время было так: днем в уезде одна власть, ночью — другая.
Три месяца назад из Одесщины ушли белые, на этот раз навсегда; до них ушли петлюровцы, махновцы, французы, англичане, греки, поляки, авст-рийцы, немцы, галичане.
Но еще носился по уезду на красном мотоциклете «Индиан» организа-тор кулацких восстаний немец-колонист Шок; еще не был расстрелян гроза местечек Иоська Пожарник, обязанный кличкой столь прекрасным своим лошадям, что равных им можно найти лишь в пожарных командах; уныло ре-зали своих соплеменников молдаване братья Мунтян; грабил богатых и бед-ных болгарин Ангелов, по прозвищу Безлапый; еще не был изловлен петлю-ровский последыш Заболотный, уходивший после каждого налета через Днестр к румынам; еще бродил на воле бандит в офицерском чине Сашка Червень, не оставлявший свидетелей.
В самой Одессе гимназистка седьмого класса Дуська Верцинская, из-вестная под кличкой Дуська-Жарь, совершила за вечер восемнадцать налетов на одной Ришельевской улице и только по четной ее стороне. Самогонных аппаратов в деревнях было больше, чем сепараторов; спекулянты ездили по трактам шумными обозами; в кулацкой соломе притаились зеленые пулеметы «максимы», а сами кулаки, еще не вышибленные из своих гнезд, готовили месть и расправу.
В Одесском уезде жили бок о бок украинцы, молдаване, немцы, болга-ры, евреи, великороссы, греки, эстонцы, арнауты, караимы. Старообрядцы, субботники, молокане, баптисты, католики, лютеране, православные. Жили обособленно, отдельными селами, хуторами, колониями, не смешиваясь друг с другом, сохраняя родной язык, уклад, обычаи.
Были села, где жили сплошь хлебопашцы, и были села, где жили вино-делы, огородники, гончары, шорники, брынзоделы, рыбаки, столяры, шинка-ри и даже села, где жили одни только музыканты, разъезжавшие по свадьбам и крестинам.
Были села, особенно поближе к Одессе и по Днестру, где жили банди-ты.
Бандиты были из немцев и болгар, из евреев и молдаван, из украинцев и греков, из мирного и немногочисленного племени караимов. Были бандиты из баптистов. Вечерами они выходили на шляхи и в ночной темноте грабили и убивали, не разбираясь в национальности. И по утрам у дорог находили трупы немцев и болгар, евреев и молдаван, украинцев и караимов».
Жуткая картина, правда? Когда страна живет спокойно, такого не быва-ет. Подобная жуть может быть следствием лишь двух социальных бедствий – войн и революций.
10. Будешь смотреть в глаза тем, кого обидел.
Есть такой фильм – «Неуловимые мстители». Снят в СССР, в 1966 го-ду, режиссером Эдмоном Кеосаяном.
Ты смотрел, читатель? Хороший фильм, хоть и старый. Действие про-исходит во время той Гражданской войны 1918-1924 годов, на территории, которая перестала быть Российской империей и еще не стала Советским Союзом.
Фильм начинается со сцены расстрела. Атаман Сидор Лютый расстре-ливает человека, по фамилии Шусь. Происходит это на глазах у множества людей. Среди зрителей двое детей, зовут их Данька Шусь и Ксанка Шусь. Они видят смерть своего отца, и с желания мести начинается их личная вой-на.
Для данной книги нам интересна вот какая сцена. Спустя несколько дней после расстрела на деревенской ярмарке Сидор Лютый случайно стал-кивается с Данькой. Атаман, конечно, знает, чей сын смотрит ему в глаза со страхом и ненавистью. И Сидору Лютому не по себе. Он пытается угостить Даниила квасом и произносит перед ним вот такую речь:
- Неужто ты думаешь, Шусёнок, что у Сидора Лютого душа не болит за каждого сироту-сиротинушку? Болит! Только время нынче такое – не обой-тись нам без сирот. Ну, а ты знаешь, скольких моих дружков отец твой пору-бал? Не знаешь! То я знаю! Я бы его и мертвого в петлю сунул! Ух, и гад же был твой отец, Шусёнок!
После этих слов Данька Шусь выплескивает Сидору Лютому квас в ли-цо. А о том, что было дальше, мы говорить не будем – для данной книги это не имеет значения.
Видишь, читатель – что получается? Сидор Лютый в этом фильме пер-сонаж, конечно, отрицательный, но у него тоже есть своя правда! Он не че-ловека с улицы убил, нет! Он убил своего врага, на руках которого, быть мо-жет, не меньше крови, чем на руках самого Сидора. Сидор не жалеет о соде-янном – к тому времени в России попривыкли убивать. Но вынести взгляд сына убитого врага Сидор Лютый не может!
Подумай, читатель – вот ты увлекся революционной риторикой, вот ринулся в революцию, как в омут. А революция переросла в гражданскую войну, как это частенько в истории и бывало. И вот ты защищаешь плоды ре-волюции – воюешь, стреляешь. Люди стреляют в тебя, ты стреляешь в лю-дей… Не важно, как ты их называешь: контрреволюционеры, «красные», «белые», террористы, махновцы, петлюровцы, бандиты, сепаратисты, фаши-сты, жиды, троцкисты, анархисты… Много названий придумал человек, для того, чтобы не называть человеком того, кого он видит сквозь прицел ору-жия… Быть может, в мирной жизни вы не сталкивались никогда, но сейчас – по другую сторону баррикад, и это решает все. Они твои враги.
Да, враги, но ведь – люди, а не орки или терминаторы. У них есть близкие, есть дети. Вот ты застрелил врага. По твоему разумению он был сволочь последняя, и мир после его смерти стал лучше. Но для его детей он был просто папой. Просто папой, который по твоей милости больше нико-гда не придет домой, не обнимет их, не скажет ласкового слова.
И вот они, эти дети, смотрят тебе в глаза.
Сможешь ты это понести, читатель?!
Сможешь перед ними оправдаться?
Сможешь подобрать такие слова, которые оправдают перед ними твой поступок?
Сможешь доказать, что их боль, их сиротство – это питательная среда, этакий навоз, на которой вырастет всеобщее счастье? Такое великое-превеликое благо для народа (если революция локальна), а то и для всего че-ловечества (если революция задумывалась как всемирная)?
Кстати – во время войны гибнут не только вояки. Гибнут и люди по-сторонние, даже дети. Вот ты навел на врага свое оружие, выпустил в него горячую тяжелую железку – пулю, мину или снаряд. А железка в ребенка по-пала. Ты не хотел, нет, просто железки не всегда летят туда, куда нам хочет-ся.
И вот перед тобой стоят родители шестилетней девочки или восьми-летнего мальчика, и спрашивают: «А дитя-то тебя что сделало?»
Что ты им ответишь?
Да, этой смерти ты не хотел. Но если бы не ты, этот ребенок был бы жив. Ведь в революцию идут чаще всего добровольно. Ты сам это все «зако-лотил», ты сам взял в свои руки оружие. Это ты, именно ты виноват в том, что «время сейчас такое, не обойтись нам без сирот!»
Сможешь ли ты с этим жить, читатель?
Задумайся над этим. Вот тебя зовут на бунт, говорят пламенные слова, призывают «свергнуть тирана» и сделать жизнь лучше. Уверяют, что все пройдет мягко, быстро и не больно. И у тебя, конечно, чешутся руки и ноги, хочется вскочить, побежать, размахивая революционным стягом…
Но дай себе минуту на раздумье. А вдруг все пойдет не так хорошо? Люди, делавшие революции до тебя, были тебя не глупее, а ведь у них часто получалось не мягко, быстро и безболезненно, а тяжело, долго, грязно и кро-ваво. Посмотри по сторонам – может, действительность не так безобразна, и не стоит так рисковать? Нет, собой рискуй, если охота есть. Твоя жизнь – ты и отвечаешь перед Богом, на что ты ее употребил. А вот жизнями других людей – стоит ли рисковать?
Прежде, чем пойти на очередной Майдан, или на штурм очередного Зимнего Дворца, задумайся, читатель. Когда все кончится, сможешь ли ты смотреть в глаза тем, кого ты осиротил? Сможешь ли каждый день сталки-ваться с теми, у кого незаживающая рана на сердце, и все потому, что ты, лично ты, ринулся в бунт?
11. Революции все равно не достигают своих целей!
Действительно – не достигают.
Доказывать этот тезис лучше на примерах. Причем рассматривать надо не мелкие бунтишки, вроде Киевской Оранжевой революции 2004 года, а ре-волюции серьезные. Я имею в виду - революцию в Российской Империи в начале 20 века и Французскую революцию, конец 18 века.
Ты смотрел фильм «Кортик», читатель? 1973 года, трехсерийный. Пре-красный фильм! Но нас сейчас интересует настоящее украшение фильма, песня, имеющая название «Песня красноармейца». Автор текста – Булат Окуджава. Есть в ней такие строки:
Окоп ты мой холодный
Паек ты мой голодный
Не плачь, моя мамаша
Что писем нет давно,
Не будет он напрасным
Наш подвиг благородный
И время золотое
Наступит все равно.
Какие красивые слова, правда? Но – задумаемся. Сейчас 2015 год, с момент революции 1917 года и гражданской войны прошло чуть меньше ста лет. И у меня простой вопрос. Время золотое - где?
Нет, на самом деле – где оно?!
Описание той эпохи поражают своей кровавостью. Многие револю-ционеры были людьми серьезными, полумер не признавали. Себя не жалели, врагов не жалели, уложили в землю огромное количество людей. Какое именно? Это знает только Бог. Историки указывают разные цифры, причем речь идет о сотнях тысяч людей, а то и о миллионах. То есть революционеры старались на всю катушку.
И – что? Не прошло и ста лет, как страна, ради которой они пошли на такие жертвы, пала. На дворе тот самый капитализм, ради свержения которо-го и начиналась вся свистопляска в 1917 году. То есть на лицо не победа коммунистов, а сокрушительное, оглушительное поражение! И не нужно пе-речислять достижения советской эпохи – как то полеты в космос или победа во Второй Мировой Войне. Революцию делали не для этого!
Это – как в футболе. Если твоя команда пропустила больше голов, чем забила, то она проиграла, даже если сама забила очень много! Какая разница, что вы забили 10 мячей, если пропустили 15?! Вы выходили на поле - для че-го? Чтобы победить. Победа есть? Победы нет. Значит ваши 10 мячей не многого стоят!
Революцию большевики делали для чего? Чтобы построить комму-низм. Коммунизм – есть? Коммунизма нет! Значит - из революции получился один большой пшик.
И, кстати, в космос летают и американцы. А ведь у них революции не было. И во Второй Мировой Войне они тоже – в числе победителей. Значит, достижения, которым хвалились в СССР, возможны и без революционного всплеска, в капиталистическом мире.
Как не крути, а тысячи людей в сырую землю положили зря!
Пойдем дальше, читатель.
«Свобода, равенство, братство» - слышал такое? Наверняка слышал. Это – девиз Великой Французской революции. Если не наврали источники, то впервые этот тезис появился в речи Робеспьера, произнесенной 5 декабря 1790 года в Национальной ассамблее.
Великая Французская революция бушевала долго, и жизней унесла много. Десятки тысяч – так точно. Добавим сюда одно из следствий револю-ции - Наполеоновские войны, и мало французам не покажется.
Теперь вопрос – достигла ли эта революция своих целей? Свобода, ра-венство и братство – есть во Франции, или их нет?
Здесь вопрос сложнее, чем с русской революцией. Коммунизм – это определенный строй социальных и экономических отношений; есть он или нет – понятно сразу. А вот свободу, равенство или братство на весы не поло-жишь, и графиками на схеме не изобразишь. Тем не менее, мы все же попы-таемся на этот вопрос ответить.
Задумаемся – зачем люди делают революцию? Я не имею в виду тех, кто просто собирается до власти дорваться и поживиться всласть, а револю-ционеров идейных, способных на
