начала рыдать.
Узнав, что там, за стеной, находится Эд, я в ту же секунду ударом ноги снес дверь. Мы оказались в темнице, где в каждой камере сидело по пристражу, а еще в одной — моя возлюбленная Ева.
— Лео! — крикнула она.
Во мне смешались радость и злость. Ева жива — это заставляла мое сердце сильнее биться от счастья. Однако мой друг и отшельница всё еще торчали за решеткой.
На моем пути стоял какой-то злобный дед в красном плаще. Его глаза были затянуты красной пеленой. Старик скинул плащ, обнажив огромное мускулистое тело, а из его рта вывалился язык и начал расти, достигнув через несколько секунд метровой длины. Он, словно живое существо, извивался возле огромных рук старика, а затем и вовсе залез ему в ладонь. Еще мгновение — и дед вырвал себе язык, после чего оторванная часть закаменела и стала его оружием. Этим языком-мечом он ударил по рычагу, который открыл все решётки камер, кроме той, где сидела Ева. Пристражи мигом вылетели оттуда. Их глаза налились черным цветом — злой силой Трактуса.
— Одним ударом я точно с ним не справлюсь, а тут еще эти выбежали… С моей неуклюжестью я их наверняка задену, — вслух сказал я.
— Я разберусь со стариком, — шагнул вперед Саригон. — Не зря ведь я предводитель славной расы, вышедшей из пещер.
— Саригон, он не человек! Твои шансы малы.
Я вышел вперед и приготовил клинок к бою.
Союзник встал передо мной:
— А какие у нас шансы, если ты будешь атаковать? Вспомни, как ты приземлился около меня после невероятного прыжка. Я еле уцелел! Ты разнесешь здесь всё и убьешь не только врага, но и моего сына. И не забывай о своем друге, ради которого ты здесь.
— Но… — я всё сильнее сжимал рукоятку меча.
— Вот, возьми, — Саригон достал из кармана скрученный в трубочку бумажный лист, завязанный тоненькой веревочкой. — Стэн передал тебе… Сказал, что «когда пристражи окажутся рядом, дай это избранному — он поймет, что делать».
Передав мне листок, Саригон поднял меч над головой и побежал на врага. А я в это время открыл послание, переданное мне Стэном. На листке был изображен черный отпечаток руки. Ничего не значащий отпечаток. Теряясь в догадках, я посмотрел вперед на Саригона, который вовсю сражался с Магистром, а трое пристражей уже бежали в мою сторону. У меня был всего один шанс, и я не придумал ничего лучшего, кроме как приложить свою ладонь к отпечатку. Лишь только я коснулся листка, на ладошке тотчас стало очень влажно, и я сразу же убрал руку, однако вслед за нею потянулись чернила — черные, жидкие… Сформировав таким образом нити толщиной в несколько сантиметров, листок превратился в пепел, а жидкость осталась болтаться на моей ладони. Пристражи находились уже в нескольких метрах от меня, и я выставил руку с магией вперед. Волшебные нити моментально застыли и превратились в острые иглы, которые сразу же полетели в сторону трех парней и вонзились им в глаза. Дрожь пробрала меня, а пристражи замерли. Иглы, идущие из моих пальцев к глазам атакующих, начали пульсировать. Со стороны пристражей начали доноситься звуки, похожие на скрип двери, которую давно пора смазать.
Бой между моим союзником и Магистром продолжался, и инициатива явно была не на стороне Саригона. Я сразу же захотел помочь патрульному, но мои движения были скованы — колдовство привело меня в ступор, как и пристражей, так что мне оставалось только наблюдать.
Саригону приходилось несладко. Соперник постоянно атаковал, и даже феерическое владение мечом не помогало моему союзнику. Патрульный на некоторое время отступил в сторону, где была заперта Ева, чтобы перевести дух. Отшельница сразу же принялась давать Саригону какие-то указания, и, похоже, слова девушки вселили в него надежду. Однако враг быстро оттолкнул Саригона в сторону, чтобы тот не смог освободить Еву.
Магия в моих пальцах продолжала действовать, и я никак не мог помочь отчаянному Саригону. Как бы он ни пытался в процессе боя обойти врага, всё было напрасно.
Мой друг долго сдерживался, но когда его терпение иссякло, резко набросился на Магистра. Это была последняя его атака — либо всё, либо ничего. Сил хватило только на пару взмахов мечом. Саригон из последних сил помчал на врага, дико завопившего: «Вот и твоя смерть!» Помощник Владыки взмахнул своим каменным оружием, и кровь хлынула на пол, а следом упал и воин Саригон. Однако это не был час его смерти. Патрульный продолжал двигаться, зато Магистр Эрик рухнул замертво с торчащим в области сердца мечом.
Моя магия прекратилась, и все пристражи упали на пол. Прыжком я в ту же секунду оказался возле решетки, за которой находилась Ева. Я опустил рычаг, и отшельница получила свободу. Она сразу же кинулась к раненому патрульному.
— Ну, как мы его, Лео? — с улыбкой сказал Саригон, истекая кровью.
Он пожертвовал своей рукой, бросившись на противника. Саригон знал, что от удара ему не увернуться, поэтому подставил руку, которую ему обрубили до самого плеча, а сам вонзил меч в цель.
— Я восхищаюсь тобой, мой друг. Однако не напрасно ли всё это? — сказал я и перевел взгляд в сторону лежащих пристражей. Неужели моя магия убила их?..
Глава 35. ТО, ЧТО НЕ ВЕРНУТЬ
Я так и остался там стоять. Стоять и просто смотреть на свою ладонь, которая совершила всё это. Неужели я сделал что-то не так?.. Я не мог убить Эда!..
Моё сердце разрывалось. Весь пройденный путь оказался напрасным. А перед моими глазами — всё та же ладонь и шрам на ней. Рассматривая шрам, я вспомнил детство, когда мы с Эдом были совсем маленькими. Сколько нам было?.. Вот сразу и не вспомню… Лет по семь, не больше. Мы любили убегать далеко от дома за город, к ферме мистера Сайруса, который был лучшим в своем деле и, пожалуй, единственным, кто действительно разбирался в земледелии и скотоводстве в West New Ground. Убегали туда, где нас никто не мог найти, убегали от домашних хлопот и суеты… Он всегда радостно принимал нас, относился добродушно, словно мы его внуки. На ферме, кроме животных, у него никого не было. Хотя у него была дочь, которая навещала его на каникулах. Добрый мистер Сайрус, обычно он носил круглую большую шляпу, клетчатую рубаху и рваные штаны. Хм… Так странно, а я почти про него и забыл, если бы не всё это… Вспоминается, он всегда угощал нас крепким чаем, который мы терпеть не могли, но к чаю прилагалось сладкое печенье, от которого мы приходили в восторг. После этого старик водил нас по своим владениям и показывал, что изменилось с нашего последнего посещения. Какие появились животные, сколько коровы дали молока, какой приплод в этот раз принесла крольчиха… А мы с каждым разом всё больше и больше восхищались его терпением и вообще всей картиной, ведь у нас в городе такого не увидишь… Затем мы убегали в поле. Огромное зеленое поле, которое манило своими бескрайними просторами. Мы забегали метров на сто в него и просто падали на спину, наблюдая, как плывут облака и мечтая о том, что нас ждет в будущем, однако мы знали, что как бы ни было трудно и что бы ни случилось, наша дружба будет всем примером. Да, это время невозможно забыть!
Мы часто так убегали от родителей. Они, конечно, знали, где мы, но не хотели афишировать, ведь для нас это было особенное и тайное место.
Всё перевернул случай, произошедший в большей степени со мной, чем с Эдом. Мистер Сайрус на своем бордовом пикапе поехал в магазин за кормами для животных. А мы в это время у него гостили, и славный мистер оставил нас на время своего отсутствия за главных фермеров. Надо заметить, что мистер Сайрус никогда не разрешал нам лазить по крышам его амбаров, где находилось зерно, однако нам всегда очень хотелось разогнать голубей, поселившихся на крыше и вечно гадивших на стены. Мистер Сайрус уехал, и мы должны были воспользоваться этим, так же, как и любые другие дети на планете — запретный плод сладок. Тем более, лестница уже стояла у стены. Мы с Эдом забрались наверх, лишь только машина исчезла из нашего поля зрения. Мы разогнали всех голубей и намотали еще около десяти кругов по крыше, пока шифер не треснул, и я не провалился внутрь. При приземлении я немного ушиб ногу, а разбитая шиферина сильно распорола мне ладонь. Крови было много, и следов от нее тоже. Мы с Эдом очень испугались, ведь кровь не останавливалась. Не дождавшись мистера Сайруса, мы ринулись домой, где ничего не рассказали, о том, что были на ферме, а я придумали историю с битой бутылкой, о стекло которой я порезался. Вечером приехал мистер Сайрус — весь бледный, словно смерть, и дрожащий. Он держал свою шляпу у груди и хриплым голосом рассказал, что это он виноват, что мы были у него на ферме, а он за нами не усмотрел. После этого мы больше с ним не виделись, а дорога на ферму попала под запрет. Как-то мы захотели вновь туда убежать, но так и не перебороли вину из-за фатального поступка. Мы ослушались старика, когда он нам доверял, как собственным внукам… Странно, что я думаю об этом, ведь столько воды уже утекло…
Глава 36. ЖИВЫЕ КАРТИНЫ
Мои воспоминания были прерваны криком Евы, которая возмущенно звала меня. Неуклюже, но торопливо я подбежал к ней.
— И чего ты там встал? — Ева сложила руки на поясе. — Пристражей спас, так всё, можно умывать руки?!
— Как спас? — я широко раскрыл глаза и уставился на Эда. — Он дышит! Он дышит, Ева!
— Конечно, дышит — это ведь Отпечаток Жизни… Магия, высасывающая Свет Трактуса. Старид мне рассказывал об этом, но я и понятия не имею, как такая сила могла очутиться у Стэна. Такие свитки можно найти лишь в хранилище Владыки.
— Так что с ними? — вновь спросил я.
— Они спят и видят прекрасные сны, пока их память стирается. Они не будут помнить, что были пристражами.
— Их можно разбудить? — спросил Саригон, крепко зажимая место, откуда шла кровь.
— К сожалению, нет. Как бы вы ни пытались. Лишь спустя десять часов они смогут придти в себя.
Раздался шум в коридоре, и через несколько секунд у сломанной мною двери появились Алекс и Донован.
— Слава Богу, вы живы, — увидев нас, начал Алекс. — И госпожа Ева с Вами. Наверху битва в самом разгаре, как ваши дела? Что с пристражами? И, главное, что с Владыкой?
— Пристражи живы, — немного оттолкнувшись от стены и сморщившись от боли, ответил раненный Саригон. — А с Владыкой разберется Избранный, как это и было предначертано.
— Да, так всё и будет. Только сейчас узнаю… — я посмотрел в проход, где только что сидела плачущая Эмилия, но ее уже след простыл.
— Мы сейчас же начнем поиски Владыки, — заявила Ева.
— Не нужно, — сказал юный Донован. — Он знает, что вы здесь. Знает, что нужно Леонарду. Поэтому Владыка наверняка на самом верху башни в замке. Там и находится портал, ведущий в другой мир.
— Алекс, бери Эда. Ева, возьми отшельника, а ты Донован — патрульного, сына Саригона. Товарищ… — я посмотрел на Саригона. — Ты сам сможешь дойти?
— Извини, друг, но, боюсь, у меня совсем не осталось сил, — Саригон с презрением посмотрел на труп павшего врага. — Этот дед выжал из меня все соки. Поднимайтесь вверх и пришлите мне кого-нибудь, а главное — донесите сына и передайте его выжившим патрульным.
Я кивнул ему в ответ, он вновь облокотился о стену и прикрыл глаза. Глава патрульных потерял слишком много крови, однако его жизнь еще можно спасти.
Забрав бывших пристражей, мы поспешили к месту первого
