подъехал к замку, то с неудовольствием отметил его внешний вид, который во многом оставлял желать лучшего. Создавалось впечатление, что замок выдержал многомесячную осаду, и самое странное было то, что кроме мертвецов никого не было видно. Но Джозеф чувствовал, Херменгильда где-то здесь, иначе быть не могло, потому что заклятие Звездочета подразумевало ее присутствие в этом районе при любых обстоятельствах. «Где же ты, моя птичка?» - подумал Джозеф про себя, проезжая по чудом сохранившемуся штурмовому мосту через ров, наполовину засыпанный трупами. Главных ворот не было, точнее, на месте не было. Одна створка валялась на земле, и из-под нее прямо на Джозефа смотрела чья-то бородатая голова с выклеванными птицами глазами. Вторую створку внесли прямо во внутренний двор крепости четверо дюжих молодцев, на большее их усилий не хватило. Двое из них, как ежи иголками, были утыканы стрелами с коричневым оперением, а два других были просто изрублены в капусту, о чем говорили разбросанные неподалеку части их когда-то дюжих тел. «Весело вам тут было, ребята», - прихмыкнул Джозеф, знавший толк в подобных переделках. Внутри крепости все было также как и снаружи.
Всадник направился к резиденции могущественной феи. Апартаменты Херменгильды представляли собой мрачное сооружение из отполированных черных гранитных плит и напоминали чудовищных размеров склеп. Ни слуг, ни охранников не было видно, как и самой хозяйки. Джозеф спешился и вошел внутрь через низкую сводчатую галерею.
- Херменгильда! Душа моя! – прокричал Джозеф, на всякий случай сжимая эфес своей тяжелой шпаги. – Отзовись!
Но никто не отзывался. Джозеф проходил сквозь анфиладу комнат, не встречая никого, ни живых, ни мертвых. Именно так, трупов в покоях Херменгильды, как ни странно, не наблюдалось. Фея пропала, исчезла, растворилась в призрачной дымке, унеслась северо-западным ветром. «Интересное дело», - успел подумать Джозеф, перед тем как под ним открылся предательский люк и полетел куда-то вниз.
* * *
Королеву мучили кошмары. Всю ночь ее преследовали зомби, оборотни и прочая мерзость. В третьем часу пополуночи, устав от бесконечного повторения ужасных сцен, она поднялась с королевского ложа и, ежась от холода, с дикой головной болью отправилась на кухню. Ирма любила вот так запросто, когда слуги и повара спят, приготовить себе чашечку кофе с лимоном, выкурить сигаретку и съесть что-нибудь сладенькое. Обычно кофе у нее сбегал. Так получилось и на этот раз. Ирма собственноручно заметала следы преступления, когда почувствовала, что эта, всегда доставлявшая ей какое-то странное удовольствие, процедура не приносит желанного эффекта. Тревога не отступала, душу терзало предчувствие близкой беды. Когда она хотела нарезать лимон, то вспомнила предостережение Леопольда и в сердцах отшвырнула блюдце. Слезы навернулись на глаза, пресветлая королева почувствовала себя семилетней девочкой, одинокой в этом пустынном, спящем замке. Она вспомнила то время, когда Старый король наказывал ее за детские шалости, которые, по его мнению, не соответствовали будущему королевскому сану. Вообще-то Старый король баловал маленькую принцессу, но, как подобает, был строг. Почему-то именно сейчас Ирме ужасно захотелось вернуть то время, когда она могла позволить себе натворить глупостей, и получив за это легкий шлепок пониже спины, безмятежно прыгать, бегать, смеяться или плакать, как душа пожелает. Она закурила и, оставив недопитый кофе, вернулась в спальню.
Там кто-то был. Ирма поняла это сразу. Остановившись на пороге, она в полумраке опочивальни разглядела на своей кровати груду какого-то тряпья. Самое ужасное было в том, что это тряпье шевелилось и издавало охающие звуки. Королева хотела позвать стражу, но не сделала этого. Пальцы сами нашли рукоять кинжала, к голове прилила кровь: «Кто бы ты ни был, я убью тебя», - пронеслась мысль, и королева шагнула вперед. На кровати прекратилось оханье, и груда тряпья скатилась на пол, превратившись в неприятного вида сгорбленного карлика с трясущейся головой. Он упал на колени и прошамкал.
- Погодите, Ваше величество, не надо крови, она еще будет, но позже.
-Кто ты? – строго спросила Ирма, не убирая кинжала.
- У меня нет имени.
- Что ты тут делаешь?
- Мне нужно поговорить с Вами, поверьте, я абсолютно безопасен во всех отношениях. Все, что мне нужно, это пять минут спокойной беседы.
- Будет тебе беседа! – многообещающе прорычала королева, ее захлестывала ярость. «Карликов мне только не хватало!» – кинжал угрожающе блеснул в пламени свечей.
- Не убивайте!! – воскликнул ночной посетитель. – Звездочет! …
- Звездочет? – кинжал дрогнул в королевской руке. – Он послал тебя?
Карлик кивнул.
- Говори! У тебя две минуты, если ты
лжешь …
Посетитель замотал головой …
- В этом нет необходимости, я все сейчас объясню. Ваш Звездочет, не имея возможности связаться с вами телепатически … Вы понимаете, о чем я говорю?
Ирма кивнула. О занятиях телепатией со Звездочетом знали только они сами, это походило на правду. Видимо карлик действительно был послан тем, о ком говорил.
- Ну и … ? – кинжал опустился чуть ниже. Ё!
- Вот я и говорю. Я ему: «Не будет она меня резать», а он мне: «Будет». А я ему: « Не будет, она женщина благородная. Опять же, королевских кровей. Зачем ей резать несчастного старика, который, не имея возможности добиться аудиенции официальным путем, вынужден проникать в королевские покои через эти ужасные дымоходы, чтобы вручить Вашему Величеству послание ее верного слуги и скромный букетик роз».
С этими словами карлик жестом фокусника извлек из ниоткуда три чудесные розы и с почтением преподнес Ирме. Та механически протянула к букету свободную от кинжала руку, но отдернула ее, вспомнив об утреннем лимоне. «Шипы могут быть отравлены». Карлик нехорошо засмеялся и произнес без прежней старческой хрипоты:
- Шипы не отравлены, их вообще нет. Неужели я посмел бы преподнести королеве цветы с шипами.
Он распрямился, исчез ужасный горб, взмахом руки была убрана седая борода. И пред ясные очи королевы явился немного помятый, немного небритый, но в принципе довольно бодрый Королевский Звездочет во всем своем астрологическом блеске, с наглой улыбкой на похудевшем лице.
- Сволочь! –с чувством выдохнула Ирма. – Какая ты сволочь! – она оттолкнула букет, но потом взяла его.
Их глаза встретились. Потом встретились руки, губы и все остальное …
Через полчаса Ирма, приподнявшись на локте и обретя способность говорить, произнесла:
- Как ты мог оставить меня в такое время?
Звездочет закатил глаза в потолок и перешел на свой дурацкий тон:
- Видите ли, Ваше Величество, королевская служба отнимает подчас у нас, королевских звездочетов, чертовски много времени. Нам приходится забывать о своих личных привязанностях и отправляться по велению долга в дальние - дали, в которых …
Ирма оборвала его пространную тираду, лягнув ногой куда-то в межреберную область.
- Молчу-молчу, - Звездочет отполз куда-то в угол королевского ложа и загородился подушкой.
Ирма села, сладко потянувшись, проворковала:
- Хоть бы сапоги снял, астролог, - ее страхи куда-то улетучились, и на душе стало легко. Королева развеселилась. – Ты бы еще шпоры нацепил, кавалерист.
- В следующий раз я учту Ваши пожелания, - с наслаждением потягиваясь и зевая во весь рот, пробормотал Звездочет.
- Каждый раз так обещаешь, мурло, - целясь в него подушкой произнесла королева, - рассказывай, где был.
- Партию в шахматы? Или сеанс телепатии? – уклонился от ответа наглец.
- Ну, … наливай, - откликнулась Ирма.
- Значит, шахматы, - кивнул звездочет.
Он вскочил с кровати и из ящика бюро вынул отполированную коробку, ловко открыл ее и стал расставлять на шахматной доске искусно выполненные фигурки, звеневшие как хрусталь. Это собственно и был хрусталь. Фигурки были полыми и представляли собой не что иное, как бокалы и рюмки.
Королева в это время хозяйничала в баре, где выбрала объемистую бутылку и, присоединившись к Звездочету, стала наполнять фигурки особым шахматным смыслом. Звездочет умостился напротив нее и глубокомысленно двинул вперед королевскую пешку.
- Только не в поддавки, - предупредила королева, - а то будет как в прошлый раз, ничья на девятом ходу.
Оба расхохотались. Через некоторое время, а партия игралась в полной тишине, если не считать позвякивания «съедаемых» пешек, Звездочет произнес:
- Защита Каро-Канн, - голос его был нетверд.
- Сказала бы я тебе, - буркнула королева, - набрасывая халат на точеные плечи.
Еще через пару ходов она сообщила:
- А меня отравить хотели …
- А я знаю, - ответил Звездочет и сделал шах королю.
- Кто? – глаза королевы блеснули сталью.
- Слон в пальто. Шах, - Звездочет потер руки. – Я же говорил, что женский алкоголизм не излечим.
- Больно ты умный, - королева увела короля на безопасное поле.
- Должность такая, - прищурил глаз Звездочет, нацеливаясь конем на ферзя.
- Короче, ничего рассказывать ты не хочешь, - вздохнула королева. – Ладно, будем считать, ты знаешь, что делаешь.
- На все воля Божья, - кивнул Звездочет, цинично забирая ладью. – Сдаешься? За здоровье королевы!
Королева фыркнула, а опорожненная ладья присоединилась к другим фигуркам, сошедшим с доски. Несмотря на упорное сопротивление, Ирма получила законный мат и неожиданно для себя уснула прямо за доской.
Когда утром она открыла глаза, то обнаружила себя лежащей на кровати, заботливо укутанной в лебяжье одеяло. О Звездочете напоминали лишь опустошенные шахматные фигурки и три шикарных розы без шипов в старинной вазе у изголовья.
* * *
Летел Джозеф недолго. Будучи парнем непугливым, он и испугаться не успел, как свалился, да и мысли мрачные его посетить не успели, тем более, что вскоре его свободно парящее тело спружинило на что-то мягкое и круглое и закачалось в пустоте. «Шутим, значит», - подумал Джозеф, приняв более-менее устойчивое положение, и осмотрелся. Благо в том месте, где он оказался, было, как ни странно, светло. Осмотр показал, что приняла его благородное тело гигантская паутина, висевшая посреди, как казалось сверху, бездонного колодца. Свет по мере удаления в глубину мерк, и колодец казался черной дырой. Метрах в двадцати над головой угадывался потолок. Больше ничего интересного не было, кроме гладких и явно скользких стен. Джозеф стал ждать, удобнее устроившись в нитях паутины. Он понял, чьи это штучки, не понятно было только, кто появится первым – гостеприимная фея Херменгильда или хозяин паутины. Более нетерпеливой оказалась женщина. Джозеф не удивился, когда через несколько минут увидел на верхней площадке ее знакомый силуэт.
- Отдышался? – любезно поинтересовалась Херменгильда. – А я то думала, что это за рыцарь пожаловал в мои Богом забытые владения. А оказалось, что это вовсе и не рыцарь, а обычный пройдоха в рыцарских доспехах, начинка отсутствует, одна скорлупа, да и та не ахти. Что ж ты шлем потерял, рыцарь? Под ноги смотреть надо.
- Это я значит пройдоха? – констатировал Джозеф. – Хорошо-о. А ты кто у нас будешь сегодня? Как всегда младая красавица на берегу Норвежского озера? Стоишь, с надеждою глядя в даль, а не появится ли на горизонте прекрасный рыцарь, мужественного образа
