прозвище) "гиксосы" дошло до нашего времени в виде греческой модифицированной фонетической формы - "hyk sos" ("гиксос").
Бытует мнение (70-2.с125), что форма "hyk sos" представляет собой искажённое древнеегипетское выражение «heka(u) khаsut/khosute» (в условной русской транскрипции "хеку хасут" (2.с270)), которое означает «властители пустынных нагорий или (точнее) властители (князя, цари) чужеземных стран» («чужеземные властители»), где "хек(у), гек(а)" или "хик, гик" означает "властитель, князь, царь". Важно отметить, что термин «хеку хасут» (как «чужеземные властители») - принятое в Древнем Египте наименование ханаанских или сирийских (Нижний Рутену) правителей (вождей), которое применялось задолго до эпохи владычества гиксосов в Египте. Так, о «хеку хасут» сообщается в «Повести о Синухе». Предводитель племени азиатов (Абиша) на картине из гробницы в Бени-Хассан обозначен как «хеку хасут» (т.е. он - "сириец" (не кочесвник), а поскольку ещё и азиат, то Абиша - хаибири). Этот же термин («хеку хасут») встречается на скарабеях и других памятниках конца Среднего царства. В эпоху «Малых гиксосов», в частности, наименования фараонов иногда писались (на скарабеях) без картуша и содержали обозначение «heka khasut», например, «Heka khasut Anat-Her» (что тождественно обозначению "ханааней Anat-Her" (то, что этот царь не хаибири или хуррит, - следует из его теофорного имени)). Надпись о царе Хиане, (в заголовке) содержащая «HqA-xAswt» ("Heka khasut"), найдена на цилиндрических печатях (типично месопотамском предмете обихода). В Туринском царском списке также упоминаются шесть правителей с титулами «хека хасут» (ханаанеи, хаибиру или хурриты Угаритского нома).
Заметим, что поскольку корни слов "sos" и «khаsut» егип. выражений "hyk sos" и «heka(u) khаsut» совершенно различны, то представляется, что и данные выражения не идентичны и по смыслу. По Флавию-Манефону, "гиксосы" - это "цари-пастухи" или "цари пастухов", а не просто «чужеземные властители» из Ханаана или Сирии. О том, что "цари пастухов" это - "hека амеу" (но не "heka sos"), однозначно сообщает папирус Салиер I, описывающий события, синхронные времени деяний Фиванского царя Секен-не-Ра, первым выступившего против гиксосского владычества: "Случилось так, что земля Кимет (Египет) принадлежала врагам... Враги же сидели в городе (людей) аму/амеу и (их) царём (hеку) был Апопи (ок.1600-1567 гг. до н.э.) в городе Ауарис". Заметим, что и вассальный египетский правитель Секен-не-Ра в одном из документов также обозначен как «hек(у), гак».
Таким образом, (не по Манефону) царь гиксосов Апопи - "hик(у) амеу" ("царь азиатов" (т.е. царь пастухов мелкого рогатого скота)), - в египетской трактовке наименование в достаточной степени презрительное. Манефон же ввёл в обиход несколько иное название: "hик сос"- царь "сос".
Лингвист с мировым именем Эмиль Бенвенист (81.с102) в своём "Словаре индоевропейских социальных терминов" показал, что слово "sus" (которое в греческом языке читается, как "sos") означает "свинья" (домашняя). И тогда, "с лёгкой руки" Манефона, писавшего по-гречески, закрепилось и сохранилось на века (даже в трудах Иосифа Флавия - потомка гиксосов), наименование "hик сос", которое означает "царь свиней" - тяжкое, предельно сильное оскорбление в устах египтянина (брезгливо относящегося к свинье - ритуально нечистому животному, и всему, что с ней связано ("Исход евреев из Египта").
Историограф Манефон, с детских лет знавший многовековое прозвище ("амеу") азиатов-семитов, при написании своей "Эгиптики" в исторически верное наименование царей азиатских племён - "hеку амеу" ("цари пастухов (мелкого рогатого скота)") либо "хеку хасут" ("чужеземные властители"), привнёс (явно на националистической почве) традиционную египетскую ненависть к азиатам (да ещё и к захватчикам его страны), субъективно усилив (заменив) презрительное древнеегипетское "амеу" греческим ярлыком (площадной бранью, ругательством) "sos" (т.е. Манефон заменил в термине обозначения азиатов-семитов «мелкий рогатый скот» на «свиньи»).
Однако, с другой стороны, как уже упоминалось, древнеегипетское название лошади не "sus", сем., но "ssm.t"; и если Манефон, вводя новое обозначение гиксосов, всё-таки воспользовался семито-хурритским термином (желая отразить и усилить эту сторону памяти о прошлом), то «hик sus» может означать и «царь лошадей», что тоже не лишено исторического содержания (подобно «hик амеу»), а древнего историографа тогда можно считать беспристрастным и объективным.
Следует отметить (48.), что египтяне связывали не только хурритов, но и (согласно надписям) амеу-хаибиру с умением разводить лошадей и управлять ими (соответствующие навыки, очевидно, бы¬ли позаимствованы ими хурритов Угарита). Так, в одном из текстов эпохи Тутмоса III хаибиру упо¬ми¬наются как конные войны на службе фараона (следовательно, бескомпромиссная дискриминация гиксосов (по Манефону) не была тотальной).
Уместно привести некоторые биографические сведения о древних историках, много писавших о гиксосах. Так, египтянин Манефон (Мои-н-Тот (283-246 гг. до н.э.)), уроженец города Себен-нитос в Нижнем Египте, - широко образованный жрец-историограф Гелиополиса, имел широкий доступ к первоисточникам и владел египетской традицией. Иосиф Флавий (Йосеф бен Матитьягу hакоhен (ок. 37-100 г. н.э.)) - официальный римский историк, пользовавшийся покровительством царствующего дома Флавиев. Первоначально священнослужитель (коhен) Иерусалимского Храма, а затем и главнокомандующий повстанческими отрядами в Галилее во время Иудейской войны. Был взят в плен римлянами, но позднее освобожден от рабства как вольноотпущенник императора Веспасиана. До конца своих дней Иосиф оставался верен мозаизму. Его книги, написанные по-гречески, были рассчитаны на неевреев, которых Флавий стремился ознакомить с историей и религией своего древнего народа.
5. Гиксосское наследие Египта.
Вполне возможно, что языком межплеменного (межэтнического) общения ханаанеев, хурритов, хаибиру, амореев, а также и прочих этносов в Угаритском номе, служил угаритский диалект аморейско-протоханаанейского языка Ханаана (ст. "Эпоха Угарита в Ветхом Завете". Инет). Сушествует немало косвенных свидетельств, говорящих и том, что в том же качестве этот язык использовался и у гиксосов в захваченном Египте. Так, гиксосы - аравийские хаибири (мигрировавшие на Аравийский полуостров караванным путём черех Сирийскую полупустыню) после изгнания из Египта несомненно вернулись в Аравию (к родичам, оставшимся там, к примеру, в Йемене) и, как установлено, опосредованно привнесли в живой арабский язык ряд признаков (грамматичекие особенности и значения слов (вклад в лексикон)), сходных именно с угаритским диалектом ханаанейского языка.
И в Древнем Мире, и в настоящее время "сильное влияние одной нации (этноса) на другую почти всегда оставляет след в языке", - писал большой эрудит Эрнест Ренан (92.с175).
Как известно, этнографическая связь египетского языка с семитическими (94.с65) существовала с доисторических времён. Зафиксировано родство этих языков в корнях, суффиксах, грамматических формах, в законе трёхбуквенности и второстепенного значения гласных. Однако при господстве гиксосов и в постгиксосский период, в текстах, составленных жрецами или учёными Египта, постоянно и во множестве встречаются щумеро-аккадские слова, такие как: раам (вернул, возвратил), сар/шар (акк. "царь, правитель"; ивр. "министр" (др.-егип. "sr" - "сановник")), баб (ворота, дверь); а также ханаанейские: рош (голова), шалом (мир; приветствие), барух (благословение), бейт (дом), беэр (колодец) и т.п.. Так (48. с276), при Тутмосе III и Аменхотепе II египетское воинское звание "господин войска" звучало как "адон войска". Фараон Хоремхеб (Хорус по Манефону), до того, как занять трон, носил придворное звание "Адон всей земли в продолжение многих лет". Наименования хан. "адон" ("господин") и сем. "аб" ("отец"), которыми библейский Иосиф сам называет себя (Быт.45.9) перед своими братьями, вошли в египетскую речь, как названия должностей: адон пехоты, адон казнохранилища, адон мастерских фараона и т.д. В "Папирусе Анастази I" (эпоха Рамсеса II) встречаются многочисленные семитизмы (94.с341), такие как, к примеру, "махор" ("витязь"). В надписи в заупокойном храме, выстроенном для себя фараоном Мернептахом в Фивах (48.с331), слово (прошу) "пощады" (по смыслу) передано семитическим "шалом" - (прошу) "мира". Письма и памятные надписи эпохи Рамессидов переполнены семитическими словами и выражениями. Во времена ХIХ и ХХ династий: "мода на семитизмы дошла до смешного: вместо египетских слов в речь беспрерывно вставлялись слова семитские, и, более того, даже египетским словам старались придать семитскую форму" (48.с190). Особенно часто семитизмы употреблялись в качестве военных терминов.
Египтяне также (в гиксосский период) охотно перенимали ханаанейские и аккадские (и, вероятно, хурритские) имена гиксосов ("Сборник египетских имён Либлейна"), такие, как Баал-Махор, Пет-Баал, Машшу, Песахелес, Немурод, Капур и др. Документально засвидетельствовано, что даже Фиванские жрецы бога Амона давали своим детям гиксосские имена. Вассалы, правители номов (номархи), низкопоклонствуя, подражали своему сюзерену, фараону. Так, Фиванский номарх, современник царя Апопи Океннира, носил имя Секкенира III. Имя царя гиксосов "Апопи" сделалось обыденным в Египте. Танах свидетельствует, что египтяне не гнушались вступать и в брак с гиксосами-хаибиру (так, Асеннейт, жена Иосифа, а также мать (Агарь) и вторая жена (Патума) Измаила - египтянки), вероятно, после восприятия ими обряда обрезания (см. ниже).
Как отмечает историческое литературоведение (8.с549), вся египетская "проза", вплоть до первых веков I тыс. до н.э., - это либо чистые стихи, либо ритмизованная проза, подобные образцам, принятым в художественной литературе Шумера и Аккада.
В конце эпохи правления ХII династии (когда наблюдался упадок государственности), в качестве антитезы традиционно общепринятой в среде египтян догме о бессмертном загробном существовании, - второй и главной, лучшей части жизни египтянина, появилась так называемая "Песнь арфиста" ("Песнь из дома усопшего царя Антефа, начертанная перед певцом с арфой"), в которой отношение древних египтян к смерти отмечено не свойственной им печатью двойственности (31.с161): с одной стороны, - восторг, ликующее принятие смерти и загробной жизни; с другой, - неподдельный ужас и страх простого человека перед её приходом. Прежде боялись лишь результатов загробного суда: "О Ра!.., спаси меня от этого бога, который тащит грешников на верёвке к месту убиения, чтобы растерзать души" ("Книга Мёртвых", Гл.107). Но с появлением в стране большого числа гиксосов-"черноголовых" (к мнению которых прислушивались), в сознание египтян было привнесено шумеро-аккадское восприятие жизни и смерти: "Ничто не дорого, кроме сладостной жизни ("Поучения Шуруппака")"; ибо преисподняя,
