Отцы Авраама

разрывов существовавшей традиции (26.с 46). И в конечном итоге, шумеры и семиты-аккадцы слились в единый этнос - народ "черноголовых". Язык шумеров, как язык обихода, постепенно вышел из употребления в начале II тыс. до н.э., а этнос, образовавшийся в результате ассимиляции, пользовался аккадским языком в быту и шумерским языком в отправлении религиозных культов (такая же идея возникала и у евреев по поводу иврита в Израиле) и в канцелярии (в период III династии Ура; 2112-1997/2132-2024 гг. до н.э.). В ту пору бытовала даже такая аккадская поговорка: "Что это за писец, если он не знает шумерского языка". В аккадских текстах встречается множество заимствованных у шумеров слов (сохранились в иврите), относящихся ко всем сторонам бытия. Шумерское влияние было ощутимым (13.) и в аккадском искус¬стве (мифологические сюжеты, монументальная архитектура и глиптика), и в литературе. Народ "черно¬головых" (6.с21) ценил, сохранял и изучал памятники шумерской литературы, и подражал им даже тогда, когда шумерский язык стал мёртвым языком. Ко времени III династии Ура процесс ассимиляции завершился (4.с268;103.): весьма показательны имена "черноголовых": "Лу-нанна" ("человек Наннара (бога Луны), шумеро-дравидийское), его отец "Ур-аби" (где "аби"- "мой отец", акк.-драв.), (имена из судебного постановления (9.с373)). Целый спектр вариаций имён (свидетельствующих о ряде ассимиля¬ций) содержится в следующей купчей: «Сына Син-нури, по имени Залилум, Баальмунамхе купил у его матери Син-нури. В качестве его полной цены он отвесил ей 11 шекелей серебра. Она поклялась своим царем перед ювелиром Иби-илабратом, перед птицеловом Син-гамилом, перед Варад-Наннаром, перед Син-Эрибом, перед Аху-вакаром, перед Энлиль-шеми, перед Аху-вакрумом, перед Лу-нин-шубур-ки, пе¬ред Илим-ахи в том, что в будущем не предъявит претензий».
«Исторические исследования о народе неразрывно связаны с важным и значительным вопросом о его первоначальной отчизне, о той колыбели, в которой  протекало его детство», - полагал знаменитый египтолог конца ХIХ века Генрих  Бругш (48.). Очевидно, что для древних шумеров земля их предков - лучшее место в Ойкумене, «рай», и они поместили его на острове Дильмун (цивилизация Дильмуна (первое упоминание о Дильмуне встречается на шумерской глиняной табличке, найденной в храме богини Инанны в Уруке) в период своего расцвета занимала территории современных острова Бахрейн, Кувейта и части Саудовской Аравии (к примеру, поселения Калат-аль-Бахрейн или Саар)), откуда (с острова Бахрейн), по одной из версий, прибыли в Междуречье (не исключено, что такое видение прародины (как и легенда о потопе и Зиусудре), перешло к шумерам вследствие глубокой ассимиляции с автохтонными прадравидами; подобное произошло и с аккадцами, веками смешивавшимися с шумерами).
Земля предков шумеров - "чистая", "непорочная", "светлая", обустроенная богами "страна на вос-токе", где неизвестны печаль, жестокость и отчаяние, где живут Великие боги. Здесь «не убивает лев; не хватает ягнёнка волк; нет диких псов, пожирающих козлят; голубь не прячет голову… солод, что  вдова рассыпает на крыше, птицы небесные не поедают». На блаженном Дильмуне, земле праведников, нет боль¬ных, немощных и старых, и даже рожают без боли и мук (5.с74;6.с170;102.).
Древние индусы в начале времён, в Критаюге, Золотом веке, также не ведали греха, жили счастливо, в мире и благоденствии и смерти не знали (Э.Н. Тёмкин, В.Г. Эрман "Мифы Древней Индии". 1982). И у праариев был на севере свой «остров блаженных» (Авеста, Махабхарата), подобный «пресветлому» и «непорочному» Дильмуну.
В сознании многих поколений людей издревле теплится мечта, навеянная этими преданиями, о некоем "Золотом веке", где безопасно, всё гармонично, разумно и справедливо. И наступление этой блаженной поры, как вещает пророк Исайя (Ис.11.6-8), ознаменуется всеобщей благодатью: «волк будет (мирно и дружно) жить вместе с ягнёнком, барс будет лежать рядом с козлёнком; и телёнок, и молодой лев... будут вместе (весело проводить свой досуг)... и не будут делать зла и вреда (никому)». Характерно (Driver, p. 119), что и в одном из Угаритских мифов звучит тот же мотив: эра мира наступит тогда, когда у быка будет «голос газели, а у сокола голос воробья» (см. ст-я «Эпоха Угарита в Ветхом Завете». Инет).
Но где же всё-таки была благодатная и обильная земля отцов древних евреев, племён Евера-Авраама? Где этот прекрасный, вечно цветущий сад Эдема, в котором первопредки жили без забот и горя? Ведь только в наказание за непослушание праматери Еве предстоит познать боль: ибо «со скорбию рожать будешь детей» (Быт.3.16).
«Есть все основания полагать, - писал С. Крамер (9.с171), - что сама идея рая, [как] сада богов, имеет шумерское происхождение». Описание Дильмуна содержит многочисленные параллели к ветхозаветным повествованиям об Эдеме (49-2.с512; 102.), поскольку и аккадцы поместили на этом острове свою "Страну жизни", блаженную обитель бессмертных. «Есть убедительные указания на то, что библейский рай, также описанный как сад к востоку, в Эдеме... изначально был идентичен Дильмуну, шумерской райской земле», - считает С. Крамер (9.с172).
Существует предположение, например (7.с160), сделанное на основе библейского указания (Быт. 15. 18; Втор. 1.7) на "великую реку" Евфрат (Быт.2.14), и шумерского понимания слова "Эден", что сад Эдема располагался в нижнем течении древнеперс.Тигра, (шум.-убейд. Хиддекель; аккад. Идигна, Идиг-лат) и Евфрата (шум.- Буранум; аккад.- Пурату (Фурату); иврит.- Пэрат (Фэрат); древнеперс.- Уфрата; греч.- Евфратес), в необысайно плодородной (аллювиальной) долине Междуречья.
Как уже упоминалось, еврейское «Эден» означает "радость, довольствие", а шумерское «Эден» зна-чит «степь» (4.с139), а также и (7.с160) «долина; равнина», где многие годы «черноголовые» беззаботно «веселились и пировали» (Из "Плача о гибели Ура"). Примечательно, что богиня любви и плодородия шум. Инанна (акк. Иштар) носит на голове венец (корону) Эдена - венец равнины (8.с104), т.е. является богиней-покровительницей Эдена.
Шумерская трактовка термина «Эден», как представляется, издавна  была известна ха-ибири. Так, «Эден» в  качестве месопотамского географического названия упомянут при перечислении в Иез.(27.23).
Отголоски представлений об Эдене сохранились, в частности, и в мидраше «Ган (сад) Эден» (Рабби М. Вейсман. «Мидраш рассказывает»). Так, когда посмертно праведник входит в сад Эдема (рай евреев, а термин «рай» - персидского происхождения и означает «сад»), ангелы сбрасывают с него погребальные одеяния и облекают восемью слоями Облаков Славы (сакральная символика числа восемь и объекта «облако» указывает на то, что действо свершается на небесах (иудаистический (раввинистический) рай евреев, находится на небесах), где «небесная» душа почившего (важнейшая из двух душ еврея) - «дух Божий», через 30 дней после смерти восходит на Небо, возвращаясь к Господу Богу, источнику своему). Далее ангелы водружают праведнику на голову две короны, одну из жемчугов (цветов вечной молодости и возрождения, - шумерский мотив из эпоса о Гильгамеше), а другую из золота, и вручают восемь бла¬гоуханных миртовых веток (золото, число восемь, цветы и ветви деревьев - сакральная символика («Древний человек и божество»), соотносимая с культом раннеземледельческой Великой матери, богини Неба), что говорит о скором возрождении «небесной» души праведника к новой, земной жизни (Господь «вдует» эту чистую душу в новорождённого еврея после свершения обряда «бритмилла»).
Древние вавилонские летописи повествуют о том, что «около Эриду (вероятно, первого убейдского города, в котором обосновались протошумеры) был сад, в котором росло таинственное священное дерево, посаженное богами, и корни этого древа были весьма глубоки, а ветви его простирались до неба (типичное для шумеров «Мировое дерево»). Это дерево охранялось сторожевыми духами, и никто из людей не мог войти в сад».
При раскопках (А. Перрот. 1933 г) аморейского города Мари (если судить по тамильскому имени «Мариядей» («Почтенный»), то название «Мари» - прадравидийское), древнего поселения шум.-акк. куль¬туры (ныне Тель-Харири в Сирии, 2,5 км к западу от нынешнего русла Евфрата), обнаружен роскошный царский дворец (более 300 комнат), стены которого были украшены фресками, и на одной из них изображена коронация царя в присутствии богов, происходящая на фоне пышного мифического сада, напоминающего описание (Быт.2.10; 3.24) библейского Эдема. Деревья этого сада (на фреске) охраня¬лись херувимами (херув, керуб, акк. - "благословенный, посвящённый") и орошались четырьмя пото¬ками, вытекающими из одного источника (70-5.с107). О подобном же говорится и в (Быт.1.10): «Из Эдема (земного (как и у «черноголовых») библейского рая) выходила река для орошения сада-рая; и потом разделялась на четыре реки».
Как известно (Танах), создание Вселенной, человека и рая произошло в историческом смысле одновременно, и по еврейскому летоисчислению в 3760 г. до н.э.. Уж не связано ли предками древних евреев начало своего летоисчисления с приходом шумеров в страну Сеннаар? ибо такой выбор начала отсчёта времени соответствует принятому в древности принципу датирования событий.
Не исключено также и то, что данный отсчёт лет соотнесён шумерами с закладкой храма Энки на «священном участке» города Эриду(г), который возник в начале VI тыс. до н.э. на берегу Персидского залива как центр раннеземледельческой убейдской культуры (в Эриду нижние строительные горизонты (XVIII -XV) состоят из маленьких прямоугольных домов и свя¬тилищ, построенных из сырцового кирпича; первый храм Энки (С. Ллойд) - квадратный (ок. 3 кв. м), возведён из кирпичей призматической формы. Отметим, что  Эриду упоминается в письменных источниках сер. III-I тыс. до н.э. (104. с131).
Как выяснилось (90.), что храм бога-отца Энки, обнаруженный Э. Тейлором в 1855 году при раскоп-ках холма Абу-Шахрейн, перестраивался много раз (при седьмой перестройке храм длиной более 15 м был возведён на искусственной платформе). Фундамент же первого святилища, сооружённый на слое девствен¬ной почвы, датирован (подчеркнём) ок. 3800 г. до н.э. (практически совпадающим с началом еврейского летоисчисления, поскольку, согласно иудейской традиции, Адам появился на свет в 3730/3729  г. до н.э.). Приведём образец сходной шумерской хронологической формулы (9.с363): «Год (когда) Шу-Син, царь Ура, построил западную стену». Характерно, что исторических хроник (в современном понимании) шумеры не вели (9. с46).
Рассмотрим и иной возможный аспект выбора древними евреями начала своего летоисчисления.  Обратимся за сведениями к шумерскому (Ниппурскому) календарю. Шумеры считали нача¬лом нового года момент пересечения Солнцем линии весеннего равноденствия. В своё время проф. Стефану Ленгдону («Таблички из архивов Дрехема») удалось обнаружить за¬писи, оставленные Дунги, правителем Ура (ок. в 2400 г. до н.э.), где го¬ворилось о том, что при составлении Ниппурского календаря выделялось определен¬ное небесное тело, по расположению которого относительно Солнца можно было определять точный момент наступления Нового года. Правитель сообщает, что подобным образом (поступали) «делали люди две