время находился я.
В следующее мгновение раздался странный шорох. Я не успел поднять глаза. Ни о каком чоппере не было и мысли, а если и были, то я просто ничего не успел бы сделать. Меня сбили, навалились и скрутили.
Кто-то истошно орал:
– Руки! Руки!
Среди сумятицы и тычков, я успел кого-то лягнуть, кому-то заехать локтем. Но было поздно – на голову натянули мешок, поставили на ноги, и повели, довольно культурно предупреждая:
– Лестница. Еще одна. Ножку, ножку…
Опыт полезен тогда, когда мы принимаем его во внимание. Я своим опытом пренебрег, хотя двадцать раз был в подобном положении. Ведь ясно же было, что “бонга” просто так здесь не поставят, что где-то прячутся камены, что за мной наверняка наблюдают. И еще эта турель с пулеметом. Не зря она меня все время смущала.
Судя по всему, через шестую позицию меня провели в коридор, который был общим для всего форта, и протащили до командного пункта, открывая и закрывая поочередно бронированные двери. Только в районе второй пушки, где сильно пахло взрывчаткой, воспользовались каким-то обходным путем. Наконец, открыли последнюю дверь. Вежливо предупредили: “Осторожно… комингс…” Завели в помещение и посадили в углу на корточки. Я услышал, как они уходят, бряцая оружием и довольные исполненным делом. Это были камены. С черными ангелами я один раз дрался, они казались плохими бойцами. Однако судя по запаху, в форте присутствовали и последние.
В помещении было так же темно, как и в коридоре. По крайней мере, сумрачно, потому что сквозь ткань мешка не пробивалось ни лучика. Я пошевелился, устраиваясь удобнее и пробуя, как сидят на мне наручники.
Знакомый голос произнес:
– Жрать охота…
– Леха… ты что ли?
– А-то… – ответил он. – Гулять меньше надо. Почеши лысину.
Я представил его дурашливую морду с многократно перебитым носом и едва не рассмеялся.
– Кто еще с тобой? – шепотом спросил я.
– Да все мы здесь, – ответил за него Федор Березин.
– И матрос?
– И матрос…
– Здесь я, – подал он голос.
– Ну слава богу, а то я бескозырку нашел.
– А Лука?
– И Лука… – отозвался он.
Судя по всему, за Лехой сидел Лука, затем Федор Березин и Григорий Кутуз.
– Почеши лысину, – попросил Леха.
– Не разговаривать! – прикрикнул камен.
Мы замолчали. Некоторые время были слышен голос камена: “Да, позиция пять, третий эшелон”. Потом в комнату вошел черный ангел. Его выдавал стук копыт и, словно визитная карточка – тонкий запах навоза.
– А… эти, что ли?
Они шептались. Я разобрал только отдельные злорадные фразы:
– Выследили… накрыли… заманили… постарались…
– А откуда?
– Странная история… из базы Канонерска…
– Так мы ж ее…
– Ну да…
– А?.. Все равно не похоже. Чудеса в решете. Живучие, сволочи…
– Говорят, подводная лодка. Адмирал лично хочет… потом экзекуция…
Затем камен произнес фразу, значение которой я не сразу понял.
– Если привезут анализатор.
– Обязательно?
– Согласно инструкции.
– Зря… я бы не возился…
Какой анализатор, подумал я. Детектор лжи? Зачем он им нужен? Нас лично собирается допрашивать какой-то адмирал? Но никто даже не обратил внимания на полковничьи погоны Луки Федотова. Значит, что-то другое. Так, какой еще может быть детектор?
Черный ангел вышел. Его копыта стихли за бронированной дверью в глубине туннеля. Судя по всему, помещение, в котором мы находились, было большое и гулкое. А камен был дежурным. Иногда он с кем-то разговаривал по связи.
– Ну почеши лысину! – снова попросил Леха.
– Дело дрянь, – прошептал Федор Березин.
– Как ты думаешь, они нас сразу шлепнут? – спросил Леха.
– Конечно! – уверенно сказал Федор Березин.
Он явно хотел умереть героем и утащить всех нас за собой. Лучше бы он напился, и я тоже.
– А мне показалось, они кого-то ждут – подал голос Лука Федотов.
– Подождут и шлепнут, – заверил Федор Березин.
Мы грустно помолчали. Смерть во цвете лет никого не прельщала. Думаю, даже Федора Березина.
– Слушайте, – горячо зашептал я, – я здесь надыбал “бонга”…
– Ну… – сразу отреагировал Федор Березин, которому и положено было отреагировать на подобную фразу.
– А где?
– В ангаре напротив, – сообщил я. – Даже не охраняется.
– А давайте на нем улетим? – высказался Федор Березин.
– Из кулька в рогожку, – пробурчал Лука.
– Давайте! – быстро зашептал Федор Березин.
– Ты же его не знаешь, – веско заметил Лука.
– Ну и что! Все летающие объекты одинаковые.
В его словах прозвучала неподдельная бравада. Если бы я так часто не пил водку с Федором Березиным, то решил, что это треп, но Федор был не из тех, кто кидал слова на ветер. Во-первых, он был летчик от бога, а во-вторых, всегда реально взвешивал свои силы и шансы.
С другой стороны, мне тоже показалось, что это неплохая идея, но я понимал, что она слишком рискованная. Мы даже не успеем выбраться из казематов, не говоря о наручниках, в которые были закованы.
Камен бубнил в телефонную трубку:
– Третий вышел… Третий вышел… Зона девять... Зона девять... Как слышишь? Прием. Прием.
Снова появился черный ангел.
– Ну что?
– Расчетное время в двенадцать ноль пять.
– Будь осторожен.
– Куда они денутся...
И тут меня осенило:
– Лука, – позвал я, когда черный ангел вышел, – какие бывают анализаторы?
– Лжи, – сказал он.
– Это понятно, а еще?
– Отставить шептаться! – снова крикнул камен.
Мы примолкли, Лука прошептал:
– Идентификатор Плетнева.
– Что это такое?
– Определяет генетический набор человека, то есть стандартный метод типирования ДНК. А зачем тебе?
– Незачем, – буркнул я. – Просто так.
– Они тебя ищут? – догадался Лука.
– Похоже, – сознался я, – им нужны цекулы, – и позвал: – Леха, ты можешь снять наручники.
– Если только ты залезешь в мой карман.
В его карманах всегда можно было найти всякого рода нужные и ненужные вещи, не исключая даже ключи от наручников.
– Командир, – позвал Лука Федотов, – дайте воды, мне плохо.
– Полковник, только из уважения к вашим сединам… – сказал камен, подходя и снимая с Луки мешок.
– Что с нами будет? – спросил Лука.
– А что бывает за подрыв флагмана?
– Понятно… – уныло согласился Лука. – Но мы же солдаты… мы выполняем долг.
– Вас как военного могут оставить. У нашего адмирала сердце доброе. Будете двор мести. Из матроса сделают хлыста, а остальных в камеру.
– И вы туда же! – вырвалось у Лехи.
– Станете космической пехотой! – засмеялся камен.
– Я полежу пока… – неподдельно простонал Лука.
– Лежите…
Камен не возражал. Его снова отвлекла связь.
– Какой пехотой? – шепотом спросил Федор Березин, когда камен отошел.
Во время восстания хлыстов он пребывал на Марсе и не участвовал в их подавлении, стало быть, мало что знал о черных ангелах, а о их хитиновых куколках еще меньше.
– Черным будешь, – объяснил я, – ангелом, без роду и племени.
– А я не хочу, – заволновался Леха. – Я уже там был.
– Где ты был? – удивился камен, отрываясь от телефонной трубки.
– Нигде, – спохватился Леха Круглов.
Одни раз он уже подвел нас своими откровениями и теперь боялся своего языка.
– Он наш, редакторский, – громко сказал Федор Березин. – Все писатели сумасшедшие.
– Вас всех перевоспитают, – засмеялся камен, – забудете, как бумагу марать, – и забубнил в трубку: – Мы готовы… мы готовы… Девятый, принимай борт, принимай борт.
– Сними орденскую планку, – энергично зашептал Лука.
– Зачем… Ну почеши лысину!
Судя по голосу, Леха впал в отчаяние. Ему претила сама мысль стать черным ангелом. Я представил, как это произойдет: нас облучат, сделают куколкой, а потом подвесят вниз головой, чтобы мы зрели и в конце концов превратились в бабочек, то бишь в жуков. У нас появятся фасетчатые глаза и вырастут огромные крылья, а руки станут длинными и тонкими, как у летучих мышей. Б-р-р-р…
– Сними и расстегни мне наручники, – зло шептал Лука, наставляя Леху на пусть истинный.
Кажется, он даже пнул его, чтобы привести в чувства. Я немного подвинулся, чтобы скрыть от камена их возню. Руки у Лехи были приспособлены для всякого рода пакостей – типа открывания электронных замков не говоря уже о любых механических запорах. Чтобы расстегнуть наручники, требовалось секунды две, не больше.
– Эй! – крикнул камен. – Что вы делаете?!
Он вскочил, бросив трубку на стол.
– Ему плохо! – громко объявил я, привставая.
– Здесь не госпиталь! – произнес камен, подбегая.
В следующее мгновение меня ударили по голове и почти сорвали мешок. Камен боролся с Лехой, который не успел снять наручники. Я бросился камену под ноги, не давая ему навалиться на Луку, который уже освободил руки и поднимался. Леха вслепую боднул камена головой в живот, а я подцепил его плечом. Но он каким-то образом сохранил равновесие и даже успел задеть меня коленом, как вдруг захрипел, упал на пол и стал кататься, держась за гордо. Только после этого я понял, что произошло. Лука наконец вспомнил навыки контактного и бесконтактного боя и применил их на практике. Уж не знаю, как, но, похоже, он ударил камена двумя пальцами в кадык. Камен задыхался и кашлял. Он пополз к столу, где у него было оружие. Леха – прыг – сел ему на ноги. Камен несколько раз дернулся. Леха, оскалившись, держал. Потом камен выгнулся, хрипя, и застыл в центре помещения, как большой червяк, – изо рта у него хлынула кровь.
Пока он все это проделывал, Лука освободил мне руки, занялся матросом и Федором Березиным, а я подбежал к бронированной двери, на которой было написано “Крейсер Рюрик” и закрыл ее на массивный засов и только после этого мельком огляделся: мы находились в большом сводчатом помещении, в котором недавно был пожар – потолок оказался закопченным, часть оборудования была свалена в углу, другая часть была разбита. Рядом с входом начинался длинный коридор, в конце которого, похоже, располагались службы.
Надо было срочно его обследовать. Я выхватил свой огромном черном пистолете с вычурной скобой и, держа его перед собой, как в полицейских фильмах, первым делом сунул нос у туалет: все три кабинки были пусты. Пуста оказалась и кухня, заваленная тарой из-под минеральной воды, картонными коробками и покореженными котлами. Однако из столовой донеслись какие-то звуки. Соблюдая максимальную осторожность, я заглянул внутрь. Хорошо хоть не начал стрелять – на полу сидел Леха и с жадностью пожирал тушенку с перловой кашей, используя в качестве ложки собственную расческу.
– Фу… – выдохнул я, входя и опуская пистолет.
Леха поднял на меня глаза, в которых светилась святая наивность, и пожаловался, с удовольствием почесывая жирной расческой лысину:
– Запить нечем…
– Ну да, конечно, – саркастически согласился я, обозревая бардак, царивший и здесь. Мне показалось, что в углу за грудой разбитый столов находится портал. Наши, отступая, сожгли и разломали все, что можно было разломать. Разбили даже бутылки с пивом марки “Балтика”, попрятали куда-то вилки, а холодильник расстреляли из автоматов.
Нас позвали. Я быстро вернулся в дежурку – надо было срочно уходить. Лука, вооруженный пистолетом камена, как раз открывал бронированную дверь. Федор Березин и матрос Григорий Кутуз, стояли по обе стороны, прижавшись к стене.
Мы выскочили в коридор. Справа была дверь, ведущая в караулку. Лука рывком дернул за ручку, и мы, держа оружие наготове, ворвались внутрь. Из всей
