небольшое место под солнцем ему явно было еще от века более чем бесспорно уж всецело как есть вот положено…
И произошло – это, собственно говоря, только лишь оттого, что американские политические деятели из неких своих вполне трезвых и прагматичных, политических соображений столь решительно ей сколь смело подставили свое до чего еще грубое капиталистическое плечо.
А между тем самое беззастенчивое вовлечение любого рода искусства в политические игры весьма вот неизменно будет чревато именно тем исключительно так до чего еще на редкость более чем неприглядным его опошливанием, смешиванием с грязью…
То есть сатрап СССР и чужую культуру до чего еще основательно всячески извозил во всех тех до чего еще зловонных идеалистических нечистотах, а не одну лишь разве что именно только свою.
38
И до чего безмерно как есть чисто ведь сходу разом же замарать великих людей, дабы они с ног и до головы увязли в сущей тине пошлых интриг или вообще утопить их в тюремной параше – то, как есть и было наиболее сладкой мечтой до чего и впрямь переразвитого тоталитаризма…
И если нисколько нельзя было (в свое время) и впрямь на корню извести все доподлинно массовое искусство, раз от всего этого оно бы не в меру тогда захирело, то вот никак и близко не давать ему увидеть мир, выйдя на тот еще широкий экран, собственно, и было проще простого.
Весьма талантливые фильмы клали на полку именно по этому до чего еще тогдашне на редкость распространенному главному, сугубо цензурному принципу.
И все, то донельзя тягостное вмешательство серой власти СССР в истинно великое духом творчество сколь явственно проистекало от одного лишь того более чем безупречно полностью понятного его устремления, никак и близко не допустить хоть какого-либо ему вовсе не подотчетного отображения всех тех невероятно суровых реалий нынешнего железного духом века.
Нет, уж все их более чем должное проявление в большом и славном искусстве до чего неизменно вот должно было следовать одной той безупречно удобной начальствующему взору приглаженной наглядности во всех ее полностью сознательно извращенных формах чисто разве что пропагандистского безмерно вычурного бытия.
39
Пейзаж сегодня, слава Тебе Господи, ныне и вправду несколько сменился, однако так и зияющую острой болью реальность и в настоящее время разве что поболее, чем некогда прежде, до чего старательно залепливают ведьминым отваром безотрадно сладковатой пошлости, раз чего-либо полноценнее этого «чудодейственного средства» попросту и не существует в самой природе вещей.
Ведь явно окажется на самом так деле вполне предостаточным всего-то навсего перевести хорошую книгу в том самом довольно-то дурном ключе, и тогда она и впрямь до чего
неизбежно послужит абсолютно иным целям, нежели чем было то, для чего она и была на деле как есть, первоначально еще предначертана самим ее автором.
Прекрасный замысел будет возможно всячески опошлить и затмить грязным и слащаво вульгарным его как есть дальнейшим перевоплощением на некоем другом языке.
А, кроме того, массовое искусство вообще порою специально низводят до полностью вот трафаретно праздничного уровня.
И все это именно что как раз подобным образом и делается, причем, прежде всего, лишь только ради того, дабы и впрямь можно было полноценнее достичь цели совсем уж искусственно так облегченного восприятия всей этой нашей донельзя подчас никак непростой и нелегкой жизни.
И уж до чего ее ныне истинно на редкость беспрестанно стараются всячески подсластить и сколь тщательно до чего ярко всячески ведь затем приукрасить.
И это при том, что подлинно народная песня, как правило, необычайно же грустная, а вовсе не восторженно слащавая…
40
Причем почти весь духовный прогресс в этом-то самом вопросе более чем явственно шаг за шагом неизменно уж следует как раз за весьма и весьма безотказно и беспросветно низкопробным техническим развитием.
И вот чего именно пишет обо всем том Иван Ефремов в его романе «Лезвие Бритвы».
«Создать, проявить, собрать красоту человека такую, чтоб она была реальной, живой, - это большой подвиг, тяжело. Проще дать общую форму, в ней подчеркнуть, выпятить какие-то отдельные черты, отражающие тему, ну, гнев, порыв, усилие. Скульпторы идут на намеренное искажение тех или иных пропорций, чтобы тело приобрело выражение, а не красоту.
А изображение прекрасного тела требует огромного вкуса, понимания, опыта и прежде всего мастерства. Оно практически недоступно ремесленничеству, и в этом главная причина его мнимой устарелости».
И ведь вовсе нет ни малейшего признака какой-либо устарелости в том до чего еще наиболее главном сегодняшнем устремлении духовно развитых людей России и ближнего зарубежья взять бы, да сколь деятельно переложить…
То есть всенепременно же приноровиться, дабы более чем основательно пристроить все те тяжкие и большие общественные заботы на чьи-либо совершенно так чужие покатые плечи.
И во многом то явно сродни ремесленничеству в той крайне уж донельзя важной области сущего переосмысления самых различных аспектов общественного бытия, и это как раз именно то, что и пришло на смену всякого того еще разного рода сомнениям, раз теперича, они нам оказались никак совсем не к лицу…
41
И вот, в некоем том новом виде сходу и возрождается сколь стародавнее язычество, поскольку новая «кровохаркающе нигилистическая мысль» неизменно формирует в человеке все, то наиболее главное, чего в нем давно уже не было, а именно истую веру во всесильных идолов, и они теперь точно окажутся живыми, а никак не деревянными.
И надо бы трезво и жестко отметить, что это именно те, кому пламенно достались все бразды правления, и принялись всячески создавать (при помощи чужих рук и таланта) до чего наглядные образы идеалистического толка, причем лишь ради того, дабы полностью стала вполне очевидна вся благодатная суть их величайшего краснознаменного царствования.
А как раз-таки потому и вся вящая монументальность до чего сходу востребованная от искусства этими во всей своей живой плоти обожествленными людьми-идолами… она-то и послужила сразу «трем богам».
Во-первых, будучи таковой, она до чего неизменно более чем критически подчеркивает обещанное многолетие данной власти, пришедшей на сколь долгие века.
Ну, а во-вторых, именно вящая монументальность и подтверждает ее жизнеспособность и великую мощь.
А в-третьих, она точно также еще и вызывает во всех подданных нового императорского, хотя и чисто на сей раз пролетарского трона истинный трепет и умиленное восхищение.
42
И ничего того поистине нового с тех еще стародавних и древних времен и близко ведь попросту явно никак пока совсем не возникло, да только привилегированная каста в некую ту давнюю эпоху как есть, уж была относительно мала и даже, пожалуй, сравнительно незначительна.
Ну а тем почти единственным и далеко не самым наихудшим нововведением всех тех новых революционных реалий и стало как раз-таки именно то, что самое же явное количество всяческих нахлебников и паразитов на теле народа весьма и весьма в сущие разы как-никак, а лишь невпример возросло.
И главное, все это разве что поскольку весь тот безмерно расширяющийся бюрократический аппарат и есть самая наглядная и сколь еще неизменная часть всякого того обыденного быта царства светлых и радостных обещаний совершенно уж иной, нежели чем она некогда вообще была ранее и впрямь-то попросту бескрайней, словно море широкой общественной жизни.
Однако речь тут идет не только о государстве тех еще самых пролетариев, что исключительно так навсегда более чем надежно полностью разорвали донельзя доселе их сковывавшие путы былого рабства…
Да, нет, конечно же, и само вот как есть само наличие той еще до чего непомерно огромной бюрократической машины было и есть, тем самым весьма ведь неотъемлемым свойством буквально-то любой так и расползавшейся по швам, от края и до края изъеденной коррупцией империи.
И это разве что лишь всегда только и предвещало ее на редкость прискорбный близкий конец, а вовсе не начало того нового, никем ранее на своем горбу никак еще нисколько не изведанного высокоидейного существования в том самом попросту как есть отныне будто бы и впрямь полностью бесконфликтном мире.
43
Причем почти для любой империи мелкие ее обыватели не более чем пешки на шахматной доске до чего еще и впрямь-то совсем вот до чего необъятно широкой общественной жизни.
Новоиспеченный диктаторский режим (в нынешнем его современном виде), он-то все эти качества разве что до чего исключительно весьма ведь значительнее укрупняет, а вовсе не создает он нечто новое, доселе и невиданное во всей той когда-либо вообще еще только имевшей место общечеловеческой истории.
А точно также и плодит он совсем ничего не производящих (кроме той еще сущей тупой болтовни) осатанело амбициозных бездельников, причем в том самом безыскусно прямом и более чем безыдейном смысле!
Так что как-никак, а явно зазря ко всему тому никак недвусмысленно призывал Антон Палыч Чехов, чтобы все еще, значится, разом сколь дружно взялись бы за славный физический труд…
Нет, от всех этакого рода донельзя же горестно слащавых воззваний остались одни лишь отчетливо на редкость вот разве что до чего пустозвонные благие намерения, ну так и этого явно было до чего еще как есть невообразимо уж мало.
Для злосчастных уроженцев сталинской эпохи все эти яркие всполохи революционных молний вовсе ведь безвременно разве что только и окончились именно той еще колонией строгого режима на вширь попросту отныне совсем невероятно необъятной территории всей той шестой части суши.
44
Диктаторский режим, сам себя во всеуслышание объявивший всенародным, что вот до чего еще ласково греется под знаменем кроваво красного вероучения, разом затем и плодит тех самых властвующих буквально над всяческой серой массой тупых и до чего весьма словоохотливых дармоедов.
А еще и производит он их заодно и именно тем на редкость исключительно так естественным для него образом, то есть совсем безо всяческих каких-либо мнимых извращений и отклонений от всего того, что как есть считай изначально было ему чисто тем теоретическим путем фактически уж всемогуще завещано великим демагогом Карлом Марксом.
То есть, и впрямь суждено было тогда великой стране попросту ведь находиться в сущих тенетах той до чего еще безумно резвой и донельзя так розовощеко циничной сущности, что разом сходу всячески оплела собой абсолютно любое общественно полезное разумение.
Да вот и донельзя беспринципно сделав из своей до чего отъявленно фанатичной слабости главную силу, двигающую все и все только лишь строго вперед, и это при том, что была она крайне юрка в одних разве что делах сущего словоблудья.
Причем сам по себе весьма твердый тому фундамент был, как есть, чисто заранее заложен в виде самого так разнообразного цветасто книжного кликушества, что собственно и послужило опорой ко вполне удачному воцарению над всей и всяческой правдой жизни той самой громогласно разрушительной, да и банально лживой теории.
Ее безмерно радостное принятие на ура неизменно
