Часть 5 К своим истокам

остаться, Гриша, тебе бы самому легче было жить.
- Такой цели я себе никогда не ставил. Толку, что ты мне отпустил бы мои грехи. Тут всё сложнее, брат, они меня не отпускают. Как в анекдоте: «от клопов мужик ловко избавился: диван вместе с ними на улицу вынес и бросил там. И только он радоваться начал, что так легко решил этот вопрос, как клопы тот диван сами обратно в дом занесли. Не захотели они хозяина менять. Любят его».
- На днях в Орёл приедет сестра Валя с внучкой Натальей. Мы с Валей крещённые, нас наши родные тёти ещё в детстве в Москве крестили. А вот Наташу вряд ли кто крестил, так что тебе, батюшка, с ней работы будет предостаточно.
Забегая наперёд, можно сказать, что потом сюда приезжал сын Распутина Дима. И отец Сергий сам лично крестил его. Показывал ему эту же церковь. Сам поднимался с ним на колокольню. И можно сказать, что по-отечески обошёлся с Димой.
На всю жизнь у того осталась гордость за всех своих родных, что так незабываемо его встретили в Орле его дяди и тёти. И как он сам лично звонил в большой колокол. А его родной дядя, отец Сергий, с ним рядом был. Это для сына Распутина было настоящим счастьем.
С чувством душевной лёгкости тот уехал к себе в Израиль. И это очень хорошо, что именно так всё получилось. Спасибо тебе, отец Сергий, за твою отеческую заботу о своих родных, спасибо!
На следующий день утром всех своих братьев Николай собрал на рынке возле шашлычной. Это, как на боевом корабле, был объявлен большой сбор. И тут уже надо действовать, как указано в боевом расписании, и не иначе. Работает один слаженный механизм. И уже нельзя моряку по-другому поступить.
- Ещё рано, у нас ещё есть время подкрепиться горячими шашлычками. Как говорится, на дорожку. Потому что сегодня работы у нас будет очень и очень много. И без хорошей еды нам никак нельзя. Всё это серьезно сказано. Но…
- Как раньше на работу мужиков брали, вы сами знаете? Смотрели, как те едят.
Коля в своём репертуаре, он умён и красноречив. В деле всегда смекалист и быстр.
- Потом по ходу заедем в ритуальное агентство, как раз всё по часам у нас будет. Заберём там готовую оградку. И уже наш курс известен: проведаем нашего дедушку Семёна Андреевича. Надо и там порядок навести. Раз мы так решили, так и сделаем, братья. Такая на сегодня у нас раскладка. – Кто против?
Николая все в шашлычной хорошо знают и уважают. Это сразу в глаза бросается. Их встречают с южным радушием. Даже сам хозяин, добрый Ахмед, вышел к ним, чтобы лично поприветствовать их. Лучшие места им давно приготовлены, и братьям это приятно.
Южане хорошо понимают, что сейчас встречаются братья. Они уже в курсе всех их событий. А это у них на юге много значит: родственные отношения. Понимают, что они собираются делать большое и хорошее дело - дедушку проведать. Порядок там навести. А это уже целое событие на Кавказе и, естественно, уважение к таким людям.
- Надо много и хорошо кушать, дорога большая, день тяжёлый. Поэтому подарок вам от меня на дорожку, - и Коле свёрток с едой вручает. – Это от Ахмеда и моих братьев. У нас обычай такой. Спасибо, что именно ко мне с открытой душой вы зашли. Для меня это большая радость хорошему человеку помочь. Пусть всегда и у вас будет радость.
Действительно Ахмед сейчас самый счастливый человек. По его сияющим глазам это видно, вся его душа там.
- Денег не надо! Не всё деньгами меряется. Я и так сегодня самый счастливый человек на свете. И мне тоже будет удача, я в этом не сомневаюсь. Лишь бы у вас всё хорошо получилось, как задумали. Все жмут друг другу руки.
Здесь в шашлычной Распутин познакомился с Сергеем Панченко, это лучший друг Николая. Именно его Коля попросил помочь довезти оградку до речки на своей машине. И естественно, что тот не отказал своему другу. Здесь все они и встретились.
Сергей Панченко, добрейшей души человек. Сухощавый, подвижный, всё делает толково, продуманно. С седеющими коротко стрижеными волосами, рослый, спортивного вида мужик. С крепким рукопожатием. А это уже о многом говорит. И прежде всего, о его искренности.
Металлическую оградку хорошо связали и положили в машину Сергея Панченко. И ещё всякого разного инструмента он туда положил. Но всё это в дороге пригодится. Особенно, когда придется через поля ехать, а там неизвестно, что может случиться.
Не доезжая до Муратово, впереди идущая машина, которую вёл Алексей, остановилась. Остановился и Сергей Панченко. К машине подбежал Сергей Серёгин:
- Мы с Алексеем заедем на мою дачу, возьмём там пилу, лом, хороший топор. Потом приедем к вам. А вы берите с собой Николая и езжайте к речке. Сколько проедите, а дальше ждите нас.
Всё, дальше нам не проехать. Тут до речки метров сто осталось, надо выгружаться, – это Сергей. – Не будем судьбу испытывать.
Выгрузили оградку. А потом решили, чего им ждать? Всё равно, всё это надо будет через речку, а потом ещё дальше тащить, до самой могилы. Поэтому всё, что смогли, работники сразу взяли в руки и потихоньку двинулись в путь.
Ещё не сильно жарко, самое время для таких больших переходов. И опять они отклонились от курса. Хотя всего пару дней тут не были. Но быстро сориентировались в зарослях и вышли к могилке дедушки.
- Здравствуй, Семён Андреевич, вот мы и вернулись к тебе, пришли, как обещали. Будем здесь порядок наводить. Пусть душа твоя порадуется, сегодня у неё будет настоящий праздник. Блеснули слезинки в чёрных глазах Николая, но он опустил лицо, не захотел показывать свою душу, хотя и так всё ясно.
Чтобы зря не терять время, Сергей Панченко взял гаечные ключи и начал потихоньку собирать оградку. А Коля и Распутин снова пошли к машине. Скоро должны подъехать Алексей и Сергей Серёгин.
Так оно и получилось, к цели они подошли одновременно, только с разных сторон. Разгрузили вторую машину. И уже все вместе двинулись вперёд. По ходу набрали воды из Моховницы. Кристально чистая и холодная: грех не отведать такой родниковой воды. Одно удовольствие её напиться. Когда ещё такой случай представится?!
Завёл Сергей свою пилу и начал валить осины вокруг могилки. Распутин орудует топором, и всё, что можно срубить, попадает под его острый беспощадный топор. Тут нельзя по-другому поступить. Очень сумрачное место для захоронения. И что обидно, даже нет намёка на когда-то бывший огромный и цветущий сад и пасеку. Как такое может быть в природе, даже следа не осталось. Как будто и не было здесь человека.
Остальные братья оттаскивают ветки к оврагу и бросают их вниз под уклон. Никого подгонять не надо, все работают на совесть, их сердца так приказывают делать.
Целая просека получилась до могилки дедушки. И там уже большая светлая площадка. Это его внук Сергей работает на совесть, старается, все лишние деревья выпиливает:
- Пусть много будет тебе солнца, Семён Андреевич, иначе и быть не должно. Ты столько настрадался за свою жизнь, что и слов таких сейчас не найдётся, чтобы всё это выразить.
Пришла сюда страшная война. И дедушка со своей семьёй бросает здесь всё нажитое. И уходят в сторону Белоруссии, чтобы спасти своих детей и внуков спасти. Но там их окружают каратели. Загоняют всех беженцев в большие амбары для зерна и поджигают.
Старшей внучке Вере тогда  всего семь лет было. Она запомнила всё это  на всю свою жизнь: огонь, стрельбу, крики и стоны умирающих людей. Это старшая сестра Алексея, ей уже за семьдесят лет.
И только один амбар не успел сгореть, партизаны сумели его отбить у немцев ценой своей жизни. А сколько они не смогли спасти людей, про то уже никто и никогда не узнает.
Живы они тогда остались, хотя в это трудно было поверить.
Потом они с тётей Зиной побирались, ходили по селам, просили еду. Другого выхода у них не было. И в итоге вернулись в своё село: везде были немцы. Это и есть оккупация на долгие годы.
Так и выжили они здесь у себя дома. А дедушку прятали от немецких работ. Во всякое тряпьё его одевали, говорили, что болен он. И всякие болезни придумывали. А этого немцы очень боялись. Так и спасли Семёна Андреевича. Сначала он их спас, а потом они его.
Распутин из дома написал письмо Вере, своей старшей двоюродной сестре, с Дальнего Востока написал, чтобы та рассказала ему побольше о дедушке и о войне. Как тогда они войну пережили. Вся их семья, и весь их род. На эту тему Вера ни с кем не хотела разговаривать. Думал, может ему она что-то расскажет.
Ещё Распутин отослал Вере пару своих изданных книг. Написал, что он собирает материал для своей новой книги. Просил помочь ему в этом деле. Иначе всё, что знает она, и то забудется. Нет уже в живых ни дядек, ни тёток наших. И спросить уже не у кого: никто и ничего не расскажет. И архивы молчат.
Вера ответила Распутину письмом всего на полстранички. То, что и написал сейчас Гришка. Сохранилось у него это письмо, но роли большой оно не играет, чтобы его дословно здесь приводить.
Смысл его совершенно ясен: «Я не хочу, Гриша, чтобы ты писал о войне. Всё равно весь её ужас ты не сможешь отобразить. Мы выжили, и это главное для нас. А за всех погибших никто не ответит. И о нас ты ничего не пиши, это уже никому не нужно. Старые мы стали».
Странное письмо. Но, как говорят люди, кто пережил ту страшную войну, то разум того человека намного выше нашего среднего разума. Хотя это и очень странно звучит. Но это так.
И многие их рассуждения в нашем понятии тоже в голове не укладываются. Замкнулись они в себе и стоят на своём. У них своя правда. Но они последние, кто эту правду знает, на себе испытали: нельзя тут молчать.
Именно сейчас, когда уже новые фашисты  снова подняли свои змеиные головы на Украине. Снова убивают повсеместно наших солдат-мальчишек. Прости, Вера, тут я с тобой не согласен.
Мне ещё мама рассказывала, что мой отец ей говорил, что его парнишкой в Германию угоняли. Везли на машинах в город. И они по дороге обезоружили часового. Попрыгали с машины и разбежались: кто куда. А вот что дальше было, того я не знаю. И никто уже не узнает.
Знаю, что воевал он, имел награды. И все его братья воевали. У дяди Володи орденов и медалей больше всех было. А самих героев уже нет в живых, и наград тех нет…
- Что ты, Григорий, призадумался? Или что-то вспомнил? - это Алексей, он и сейчас, как в детстве, опекает Распутина.
- Много чего вспомнил я, братишка. Всех наших родных вспомнил, как-то нахлынуло всё. Наверно, здесь аура такая, по-другому и быть не может. Ведь нет здесь сада и пасеки, всё кануло в вечность.
Взял Распутин ведро и лопату, стал копать землю возле оврага и носить на могилку деда, чтобы повыше её поднять.
- А земля то, какая чёрная и жирная. Недаром немцы её вагонами в Германию гнали. Это целое богатство, - и Распутин руками бережно ровняет землю на могилке деда. Она живая и тёплая.
Всё же была права его бабушка, кто здесь родился, на такой богатой земле. Тяжело ему умирать на чужбине, там всё другое, и особенно земля. Как бабушка говорила: «Болото, вода кругом, как не хочу я здесь умирать».  Почему и говорят, земля - мать родная.
Сейчас все умершие родные здесь рядом с ними находятся: со своими детьми и внуками. Сами тут собрались и смотрят на них сверху. Ведь душе не прикажешь, - где добро, там и она. И удивительно насколько здесь светлее стало. Радуются их души.
А Сергей уже распилил большую осину наполовину. Сделал запилы на двух пнях, и в эти гнёзда братья