Навигатор нервно затеребил пальцами по сенсорному монитору.
- В два часа по корабельному времени вы должны вылететь из третьего ангара, в семь вечера, при условии нормального полёта, достигнете цели. Планета к тому времени должна уже час как выйти из плазмы. У вас останется одиннадцать часов. Из них отнимайте время на возврат. Мы с навигатором Торэ рассчитали орбиты кораблей так, что сначала «Элизио» выпустит вас максимально в близком районе от звезды, затем «Аррариус» заберёт вас там же по истечении срока миссии.
- Ребров и Вансон у нас на борту? – осведомился советник, нажав клавишу отсека безопасности.
- Да. Константин уже у нас. Профессор тоже! – отрапортовал начальник безопасности.
На экране у Тонсона возникло лицо Майна.
- Мы готовы к расстыковке! – серьёзно сообщил он.
- Мы тоже готовы, - кивнул Эльд коллеге, а Юрий подошёл к микрофону и объявил:
- Внимание по кораблю! Начинается процесс расстыковки! Немедленно прекратить передвижение между крейсерами!
Спустя тридцать секунд все трапы и опоры были втянуты, согласно протоколу переборки всех отсеков обеспечили полную герметичность. Все в мостике почувствовали небольшой толчок. Светлин отдал бы многое посмотреть, как два космических гиганта отделяются друг от друга, обнажая между собой холодную пустошь с чужыми звёздами, сверкающие своими не иссякающими лучами где-то там, в немыслимой дали. Мечта Торэ Майна частично сбылась. На ближайшие сутки он стал капитаном «Красного гиганта».
*****
В ангаре стояло четыре человека. Если взять скафандры внушительной толщины, в которые был облачён каждый, то они, скорее всего, походили на роботов. Трап открылся, и легендарная команда заняла свои места. Юрий отметил, что большая часть оборудования была удалена. Приборами пришлось пожертвовать, чтобы сохранить кораблю скорость и манёвренность. Остался необходимый минимум для управления, жизнеобеспечения и аптечный комплект.
- Начинаю предполётную проверку! – сообщил Мёт Эльду.
- Начинайте! – отозвался главный навигатор из динамиков.
- Связь в порядке. Жизнеобеспечение в норме. Начинаю проверку двигателей!
Челнок тряхнуло, панель засветилась, и на ней поползли диаграммы. Из-под левого крыла вырвался столб огня, затем из-под правого и все почувствовали толчок сзади.
Мёт продолжал:
- Форсажные и маневровые двигатели в норме. Зажигание основного двигателя прошло успешно. Мостик, открывайте шлюз! Готов к взлёту!
- Ангар герметичен! Давление выровнено! Открываю главные переборки! – сообщил Тонсон.
Двери ангара поползли в разные стороны и в проём ворвались ослепительные лучи Рукбата. Навигатор не врал. Он действительно максимально близко подвёл корабль к звезде. Быстро среагировав, Вансон поставил пятикратный экран затемнения.
- ЭТ-17, разрешаю взлёт! – скомандовал Эльд.
- Понял вас, «Ослеплённый лучами»! – ответил Вильм.
Челнок пришёл в движение, шасси ускорились и через десять секунд они оторвались от пола ангара. Сердца всех бились в волнении.
- Удачи вам, ребята! - пожелал навигатор и связь отключилась.
Юрий вопросительно посмотрел на профессора.
- Связь здесь бесполезна. От этого солнца идёт столько помех, что мы, кроме хрипа ничего бы и не услышали, - объяснил Лебук.
Они уходили в неизвестность. Корабль уменьшался, превращаясь в игрушечную лодку, в то время как Альфа Стрельца занимала весь экран.
К свету
По истечении тридцати минут полёта удалось стабилизировать курс. Мёт намертво зафиксировал управление, только после того смог снять свой шлем от скафандра. Крупные капли пота срывались с его головы и падая на пол, тут же засыхали.
Юрий с волнением глянул на часы с обратным отсчётом. Все молчали. Но Светлин знал, что думает каждый из них сейчас, про то, о чём и на обоих кораблях Образцовой расы. Эту мысль он пытался задавить в себе и сам. Мысль о том, что их вылазка чистой воды - безумие!
Разрядил обстановку Вильм:
- Да. Ваш «автобус» заставил меня поволноваться. Упрямая посудина!
- Я, честно говоря, сам не понимаю, как он при таком весе быстро взлетел, - поддержал разговор профессор.
- Вансон, что с системой жизнеобеспечения? – обеспокоенно спросил Ребров.
- Здесь душновато и начинает повышаться температура, - согласился советник.
- Сейчас посмотрим, - ответил Лебук, тестируя системы на бортовом дисплее:
- Температура действительно повышается. Жизнеобеспечение работает на максимуме. И.
- И? – спросил Юрий.
- И оно долго не выдержит.
- У нас проблемы? – ответил спереди пилот.
- Похоже, что так, - констатировал профессор.
- Но вы же говорили, что повышения температуры будет незначительным, - произнёс Костя.
- Если это была б обычная звезда, то на таком расстоянии от нас бы уже остался только искореженный кусок металла.
- Всё в природе относительно, - усмехнулся Светлин и тут же серьёзно добавил:
- Вансон, что вы предлагаете?
- Можно полностью отключить систему жизнеобеспечения корабля и перейти на обеспечение своих скафандров. Их хватит на восемь часов полноценной работы.
- Это неприемлемо! - категорично заявил советник.
- Система жизнеобеспечения нам ещё понадобиться, а если она продолжит борьбу и не выдержит, то тогда, у нас действительно будут проблемы, - заверил Лебук.
- Тратить ресурсы скафандров тоже не вариант. Неизвестно в каких ситуациях они нам понадобятся, - возразил Костя.
В кабине повисла пауза молчания.
- Есть один выход, - вдруг встрепенулся профессор и открыл чемодан с медикаментами, - Возможно, он вам не понравится.
Судя по лицу Вильма, пилот тоже догадался о намерениях Вансона.
- Надевайте шлемы, господа! Я отключу систему жизнеобеспечения, сделаю вам инъекцию, после которой вы впадёте в состояние, похожее на анабиоз. Часа четыре нам будет нужен только минимум кислорода. Так мы значительно повысим ресурсы скафандра, выиграв где-то около трёх часов.
- Приступайте! – приказал Юрий.
- Но есть одно но! – охладил его Лебук.
- Что за но? – не понял советник.
- Один должен остаться и привести в чувство всех остальных, вколов команде восстановительный укол, когда будем подлетать к цели, - ответил за профессора Мёт, - Я это сделаю.
- Нет, - категорично заявил Светлин. – Ты всегда должен быть в хорошем самочувствии. На тебя возлагается миссия нас отсюда, потом вытащить.
- Я справлюсь с этим, - отозвался Костя.
- Друг, ты уверен?
- Да. Надеюсь, вы меня спасёте, когда будет худо, - искренне ответил капитан «Аррариуса», - Мёт, когда мне вас будить?
- Просто засеки четыре часа, - добродушно ответил пилот.
- Вансон, показывай «пилюли»!
Команда надела шлемы, перевела рычажки системы жизнеобеспечения скафандров на красную отметку: «поддержание жизни». Профессор отключил микроклимат корабля. Вколол Юрию и Мёту инъекцию. Затем по радиосвязи сказал:
- Константин, смотрите! Я вколол всем фиолетовую ампулу через отверстие на рукаве. Ровно через четыре часа вы тоже проделаете с зелёной ампулой.
Костя ответственно кивнул и профессор Вансон Лебук тоже отправился в глубокий сон.
*****
Вколотая инъекция потекла по телу. Венами, артериями, сосудами и наконец, капиллярами – возвративши мозг в сознание. Светлин содрогнулся, сделал рывок головой, приоткрыв на секунду глаза, и от головокружения, снова рухнул в кресло.
- Не так быстро, месс! – успокоил советника Вансон.
Костя сделал умный выбор. Сначала он привёл в чувство специалиста по космическим аномалиям и медика по совместительству в этой экспедиции. И потом, с его помощью, уже завершил процедуру реанимации остальных членов экипажа.
Юрий сделал вторую попытку открыть глаза. У него это получилось. Головокружение спало, и советник как следует, огляделся. Мёт вёл корабль по приборам. Смотровой экран был закрыт.
- Добро пожаловать в пекло! – похлопал по плечу друга Константин.
- Мы почти на месте, - заверил Вильм. – Но я не представляю, как и куда мы будем садиться.
- Планета вышла из звезды? – спросил Светлин.
- Да. Судя по приборам, она перед нами, - ответил Вансон поправляя шлем.
- За бортом наверно много градусов?
- Хватит, чтобы иссушить за пару секунд Тихий океан, - съехидничал Костя.
- Ох уж эти Марсиане! Руки прочь от земных океанов! – парировал ему в шутку Юрий.
Обстановка в кабине накалялась и без повышающейся температуры. Никто не знал, что делать дальше. Цель экспедиции была перед носом.
Мёт, следивший за дисплеем гравитации, встрепенулся:
- Мы планируем! Нас тянет…. Нет, скорее нас ведут!!!!! – воскликнул он и на всякий случай отключил основные двигатели. Наступила тишина. Корабль дрейфовал, это было видно по градусному экрану. Минут двадцать продолжалось тягостное ожидание, после которого основной шлюз в транспорт ЭТ открылся.
Боязно, один за другим, новоиспечённые капитаны и старые вояки вошли в помещение, залитое не сильно ярким серебристым светом. Пол был овальным, посреди комнаты была впадина. Кругом было пусто. Лишь где стена встречалась с белоснежным полом, виднелись небольшие треугольные отверстия.
- Воздух в норме! – сообщил Лебук, руководствуясь карманным определителем атмосферы. – Не идеальное сочетание, повышено содержание водорода, некоторых макроэлементов, но в целом – дышать можно.
Когда все оказались внутри помещения, шлюз ЭТ снова закрылся. Внезапно, из треугольных отверстий повалил белый пар. Он молниеносно окутал тела людей и команда погрузилась в оцепенение.
Последнее, что помнил Юрий, был звонкий звук выпавшего из рук и разбившегося об пол определителя атмосферы.
Те, кто знали создателя
Он не знал, что луч света может жить. Что у него есть душа, продолговатое эластичное тело и ярко оранжевый хвост. Свет, который их переносил в холодной пустоши, был живым. Он не знал, что звёзды живые. Немилосердные, огнедышащие, сжигающие, непредсказуемые, красные гиганты, коричневые карлики, сверхновые, дарящие свет и тепло, смерть и излучение, но всё же – живые!
Лучей было множество. Миллионы! Они-то сплетались хитрыми сплетениями, то стремились одиночными кометами в разные стороны, находясь в постоянном движении.
Их структура поразила его. Он увидел строгие магистрали, которые опоясывали планету сверкающим пульсирующим ореолом. Он увидел города – невероятное сплетение разных ослепительных оттенков: от белоснежно-голубого до оранжево-фиолетового. Храмы, конусные макушки куполов которых состояли из потоков света, направленных в вверх – в бушующие небеса огня. Эта была иная жизнь, не человеческая, и понять её, команде было не по силам. Форма существования, в которой нельзя различить или провести границу между живой и неживой материей. Невозможно предсказать ни одного дальнейшего действия, зигзага отдельно взятого луча.
Друзьям было страшно. Они никогда не сталкивались с подобным. Их тела окутывали светлые линии. Но это были не путы. Им было тепло и свободно. Команда могла двигаться и говорить. Но увиденная картина, оставляла их безмолвными. Им открыли купол, но они не ослепли. С удивительных перламутровых небес пошёл золотой дождь, каждая капля которого, горела, превращаясь у самой поверхности в новый луч. Появившись, лучи приобретали белоснежный оттенок, оставались короткими и невероятно
