капитан.
- Полная герметичность! - молниеносно отвечал тот, кто отвечал за данную категорию.
- Экология?
- Отличная! Все параметры климата соблюдены и находятся в стабильности.
- Включить радарную систему!
- Включена мес! Индикаторы показывают весь флот.
- Установить связь с группой!
- Связь установлена! Капитаны кораблей подтвердили исправность навигации.
- Включить взлётные огни!
- Включены! Опознавательные огни активны.
- Проверить работоспособность всех двигателей!
- Первые пятнадцать работают мес!
- Вторые пятнадцать работают!
- Третьи пятнадцать тоже!
- Капитан, по всей планете землетрясения, мы должны вылетать!
- Пуск первых двести сорока ступеней через три секунды!
Всё задрожало, корабль нехотя заскрипел и начал чуть-чуть приподыматься.
- Открыть пусковую шахту!
- Уже открыта! Помех для взлёта нет.
«Кросса» вылетела из ангара, который уже начинал рушиться.
- Капитан, двенадцать ступеней не загорелись! Есть угроза взрыва!
- Сбрасывайте их быстрей!
- Да мес! Ручное сбрасывание ступеней сработало!
Двенадцать ступеней отсоединились и скрылись в атмосфере планеты, из которой они уже выходили.
- Запускайте вторые сто двадцать ступеней!
- Уже запущены!
- Приготовьтесь переходить на собственные двигатели корабля!
- Атомное отделение готово! Реактор готов к работе! Перевожу всю энергию на тяговый эффект.
С мостика было видно, как все отсеки крейсера, быстро погрузились во тьму.
- Отлично! Механика?
- Всё в порядке! Гравитация стремиться к нулевой.
- Отсоединяйте вторые сто двадцать ступеней!
- Успешное отсоединение!
- Переходим на первые пятнадцать двигателей!
- Перешли!
Неведомая сила подтолкнула разгоняющийся звездолёт резко вперёд. Костю, как и Юрия, непривыкшим к таким скоростям, тошнило. Планета рассыпалась, образуя астероидное поле.
- Уходим из зоны удара. Перехожу на ручное управление! - скомандовал капитан.
- Мес, нулевая видимость.
- Прыжок?
И тут друзей так тряхнуло, что они чуть не выпали с кресел. На местах их сдержали лишь объёмные подлокотники и страховочные пояса.
В рубке погасло большинство систем.
- Прыжок не работает, генератор скорости не выдержал!
- Включить резервное освещение!
- Да, мес!
- Кислород? Вода?
- Пробоин нет.
- Радиация?
- Утечек нет! Реактор не пострадал.
- Включить защитную материю корабля!
Происходящее далее просто нельзя было описать словами. Постоянная тряска, отказ различных систем и приборов, перепады напряжений, монотонный вой сирены, сопутствовали во время послестартового маневрирования. Спустя три часа крейсер выловил проход в астероидном поле. По звездолёту плакал ремонт. Капитан приказал:
- Режим: «дрейф»! Восстановление главной электросети и генератора скорости после полной остановки. Выключение двигателей с 1 по 15, тормоз использовать на шестьдесят пять процентов, экстренный на тридцать три. О полной остановке лично доложить мне!
- Да мес, будет сделано! – ответил главный техник механики.
Юрий и Костя сидели в креслах ни живые, ни мёртвые, на глазах у капитана серебрился пот. Они вылетели! Они выжили! Они покинули орбиту! Но не все. Из армады в девять кораблей, из зоны удара выбрались только пять. От планеты Образцовых людей осталась только история.
Ледяная синева
Квазара находилась в самом центре Магелланова облака. Возникшие образование пожирали галактику, затягивая всю существующую материю поблизости, искажая пространство и время, невероятным водоворотом энергии хаоса. Свет от вспышки сверхновой звезды, пробившись через биллионы километров бескрайнего космоса, достиг поверхности Земли спустя сто пятьдесят тысяч лет – 24 февраля 1987 года.
Корабль шёл по инерции в сторону галактики Млечный Путь. Потребовался ещё один день, чтобы сделать полную остановку космического гиганта для ремонта двигателей светопространства. Остальные четыре звёздолёта летели к точке встречи, назначенной по особому распоряжению капитана – звезде Икрас Омеги, находящейся на краю данной галактики.
Утром, вместе с завтраком, Юрию в номер доставили записку от капитана:
«К одиннадцати часам приходите на уровень тринадцать гамма,
У меня есть в расписании минут тридцать. Пронтавриус».
Светлин отметил, что командор корабля делал первые прорывы в изучении земного языка. За десять минут до назначенного времени он закрыл номер, зашёл за напарником и они направились к капитану. Состояние безнадёжности прошло и лишь красные глаза от недосыпаний выдавали усталое состояние командира «Кроссы». Друзья шли по прямому коридору, который кончался довольно просторной комнаткой.
- Куда мы идём? - не выдержал Юрий.
- Терпение - кислород космонавта! – выразился профессиональной поговоркой капитан.
Пронтавриус подошёл к металлическому шкафу, который земляне только, что заметили и открыл его. Там лежали скафандры, и от их вида у Кости перехватило дух. Не позволив им сбежать и развести панику, капитан молниеносно облачил землян в костюмы и подтолкнул в переходную камеру. Быстро одевшись, он тоже присоединился к ним. Комната была похоже на обычный городской лифт, в котором могло разместиться максимум человек шесть. Дверей было двое, и Светлин догадывался, куда ведут вторые. И от этого бешено колотилось сердце.
Земляне надели компактные шлемы, и началась процедура понижения давления. Цифры бесшумно уменьшались, но пока ничего не происходило. На самом деле гравитация приближалась к нулевой, и Юрий смотрел, как ни с того, ни с сего его руки начали подниматься вверх. Счетчик, застряв на цифре ноль, остановился и перед ними, разъехалась вторая дверь, за которой лежала Вселенная.
Напарники и капитан, пристёгнутые тросами, плавно спрыгнули вниз. Обмундирование скафандра не стесняло движения, и они парили. Над ними, под ними, да везде, находились тысячи звёзд этой галактики. Ребров и Светлин смотрели на крейсер со стороны, который, несмотря на своё величие, казался лодкой в этом океане звёзд.
- Кто не выходил ни разу за борт своего корабля, тот никогда не будет его командиром! - усмехнулся по личной связи Пронтавриус.
*****
В течение ремонта «Кроссы» Светлин неплохо подучил язык капитана и взялся за перевод тома общей истории Образцовой расы. Предложения осложнялись лишь многочисленными обращениями. Тяжеловато давались и научные термины. Несмотря на то, что ему помогал Костя, в день они двигались не более чем на одну страницу высококачественного перевода.
Выход в открытый космос вдохновил Юрия подробней изучить звездолёт, и вот как-то он стоял в коридоре, окончательно запутавшись в проходах, и проклинал себя за свою любознательность. Людей здесь не было, спросить некого. Весь экипаж корабля ремонтировал по три смены сверхсветовые двигатели. Земляне были единственным исключением из этого числа людей.
Не найдя выхода, Светлин решил пойти просто вперёд. Коридор заворачивался, повторяя конструкцию звездолёта. Вскоре машинист наткнулся на герметичную дверь, на которой было написано: «Интеркордия», что указывало на исследователей. Юрий набрал код, который действовал по всему кораблю и двери разъехались. Перед ним возник ещё один коридор с жилыми отсеками.
Машинист робко постучал в дверь с первым номером, где была табличка: «Вансон Лебук. Профессор космических аномалий» и, почти сразу, ему открыл человек лет шестидесяти. На голове у него были уложены седые волосы, глубина морщин на лице была свойственна профессорскому лицу. Одет он был в синий хлопчатый камзол, а полуботинки, которые носила вся команда, повторяли контуры его ступни и были идеально вычищены до блеска какой-то пастой. На шее был нацеплен неизвестный прибор, и специально регулируемые очки усиления.
Узнав одного из «гостей», он вежливо спросил:
- Что вам угодно?
- Подскажите, как выйти к пассажирскому лифту, а то я заблудился.
- Два коридора по левому сектору и вы у него.
Юрий уже сделал манёвр разворота, но профессор его остановил.
- Вы не составите мне компанию на обед?
- С большим удовольствием, - ответил Светлин, и они прошли в номер.
- Вы даже не представляете как мне скучно: поговорить не с кем. Все заняты починкой корабля и дежурят уже неделю наверху. Тут остался только мой коллега, профессор - биолог Зрак, но он не сильно разговорчив.
Юрий понял, что ошибался насчёт основной массы людей крейсера.
- Вам интересна моя профессия?
- Вообще-то да. Меня интересует космос в целом и тем более его аномалии, - не растерялся землянин.
Служитель, которого Вансон вызвал по связи, принёс обед, и они принялись за еду. Покои учёного ничем не отличались от каюты Светлина, разве что несильным беспорядком и несколькими дополнительными приборами.
- Существуют ли реально границы Вселенной? - начал Юрий деловой разговор.
- С точки законов физики - да.
- И с точки здравого смысла. Не так ли? - подчеркнул землянин.
- Я полностью с вами согласен: всё кончается, ничего не вечно. Но чем больше мы исследуем космос, тем он для нас становиться всё необъятнее и необъятнее. Человечеству не стоит искать его конец. Слишком разные категории понимания наших созиданий и созданий того, кто это всё построил.
Вселенная – механизм, порождающий жизнь, а иногда и забирающий как в нашем случае. Мы можем довольствоваться её благами, но не можем противостоять её катаклизмам, какие возможности у нас не были бы. Мы спасли от астероида первобытную расу на Инаре, установив на нём планетарную бомбу.
- Хм, - усмехнулся Юрий. - Когда-нибудь, через много лет у них появиться достойная цивилизация. Они даже не знали, что их ожидало, и кто их спас!
Лебук согласно кивнул головой и продолжил:
- На Эйле мы создали новую звезду на базе старой, чтобы спасти, даже не гуманоидную, новую, чуждую нам цивилизацию. Но предотвратить водоворот энергии антипространства нам пока не по силам. И значит, что эти спасения были совершенно напрасными! Ведь когда-то чёрная дыра доберётся и до них. Космос вечен и бесконечен. Он имеет свои подразделения, начиная от комет и астероидов, заканчивая скоплениями галактик. Кстати, вы знаете, что они расположены не случайно?
- Ну да, я слышал, что космос буквально сделан из галактик. Местные группы, колонны, арки, - начал вспоминать курс школьной астрономии Светлин.
Профессор понимающе кивнул.
- В каждой группе, как вы соизволили выразиться, есть свой лидер, вернее, своя главная галактика, она обычно больше по размерам, чем другие, и чаще имеет спиралевидный характер.
- Я вообще считаю, что галактика это символ жизни и гармонии Вселенной.
- Смешение стихий просторов и снастей могучей колыбельной! - процитировал Юрий мирового классика.
- Аверо!!! - Вансон воздал овации.
- Это не я, а Бодлер, да и то, не про галактику. Профессор, правда, нет никаких успехов с квазаром?
- Да никаких! Но мы не могли её не изучать, это была наша проблема. Мы видели неизбежность гибели нашей планеты. Изучать столь опасный объект довелось интеркордам нашей специальности. Вы даже не представляете, какими рискованными были исследования. Достаточно было попасть во власть этих чудовищных энергопотоков, и никакие мощные двигатели корабля не смогли бы вырваться из гигантского водоворота. Мы
