вместе фаллос и вульва», на второй же изображен «схематизированный вариант той же записи [того же содержания]» (А.Д. Столяр. 1985). Следоватнльно, зооморфный бог-первопредок (в облике медведя) представлялся андрогином.
Поскольку тленна всякая плоть, то до нашего времени из эпохи мустье и поры верхнего палеолита в «медвежьих комплексах» сохранились, часто обнаруживаемые в контексте с черепами, лишь медвежьи кости «os penis». В верхнепалеолитических пещерах (святилищах) найдены и подвески из тех же костей пениса (os penis) медведя. Очевидно, что помещённые (судя по гравировкам) вместе с фаллосом атрибуты, соотносившиеся с женским началом, в которых физиологически нет костей, должны были истлеть за тысячелетия.
Артефакты свидетельствуют, что в глубоко архаичные времена женское проявление Единого бога (Великая мать) виделось (в общем случае) не только в антропоморфном виде (женские статуэтки), но и в зооморфном, - и, в частности, в облике медведицы (в Румынии найден (М. Гимбутас. 1974) ритуальный сосуд (V тыс. до н.э.; вероятно, культура "винча")), а также самок зубра/тура (корова) и вепря (свинья). Так, Зевс превращает своих возлюбленных Каллисто и Ио (желая скрыть их от мести Геры) именно в медведицу и корову (соответственно).
Образ могучей (особенно пещерной) медведицы должен был служить символом неиссякаемой материнской силы, заботы, тепла, что и обнаруживается в скульптурном наследии, в частности, культуры «винча», где Великая богиня-мать изображалась в виде «мадонны» в медвежьей маске и с медвежонком на руках. Характерно, что в Чатал-Хююке (новые раскопки) обнаружены печати, на одной из которых изображена беременная медведица. В Литве же (отметим, что в Литве и Латвии хорошо сохранилось праарийское наследие) роженицу и по сей день называют «медждицей». В некоторых славянских деревнях бытовал такой обычай (Л.Я. Штернберг. 1936): по прибытии из церкви свадебный поезд жениха и невесты встречала в дверях дома молодого мужа старуха, одетая в медвежью шубу шерстью вверх, т.е. медведица. Медведицей именовали и Великую мать Артемиду (определение Страбона, кон. I в. до н.э.). Жрицы, участвующие в обрядах плодородия культа Артемиды носили медвежьи шкуры (Aristoph. Lys. 645)) и именовались «медведицами» (заметим, что на галльском языке медведь назывался «Артос», и медведица - «Артио», а на др.-ирлан. «медведь» - «арт», и на греч. - "arktos"). В частности, у кельтов известны такие богини-медведицы, как «Деа Артио» и Андарта (почиталась в Дроме). Так, в одном из храмов Артемиды постоянно содержалась прирученная медведица (Л.Я. Штернберг); а в храме Артемиды города Браурон, Аттика (А.И. Зайцев «Греческая религия и мифология». 2005), раз в четыре года на время торжеств в честь богини поселялись афинские девочки, достигшие брачного возраста (их называли «медведицами»), которые принмали участие в празднестве, будучи в медвежьих масках и одеты в выкрашенные шафраном одежды (шафрановый цвет - красновато-жёлтый или жёлто-оранжевый с коричневым оттенком, т.е. цвет спелости). Характерно, что в этот же храм приносились в дар богине одежды умерших при родах женщин (Артемида - родовспомогательница). Показательно, что ещё в ХIХ веке в Украине водили медведя по селам, и к нему подходили женщины (касались и кормили его) для того, чтобы приобщиться к детородию (Л.Я. Штернберг).
Известно, что в Ханаане, ещё в конце неолита, образ медведя (как воплощение архаического Единого бога) символизировал и мужское, и женское божество. Так, в одном угаритском тексте (KTU,1.101) сказано: бог «Балу [Баал-Цафон] воссел... на горе (Цафон), как медведь» (т.е. здесь медведь соотносится с образом бога-отца), а о ханаанейской Великой богине Анат говорится (Bertholet «Das Geschlecht… s.31), что она прозывалась «именем Баала», т.е. медведицей (заметим, что "Балу (Balu, Bhalu)" на одном из дравид. языков значит «медведь, медведица»; а на санскр. слово «bיala» означает «cила, власть», и на хан.-ивр. «баал» - «хозяин, властитель» (в этом термине («баал») видитсяустойчивый синоним к понятию «медведь», поскольку старинное воззрение: «медведь - господин, хозяин (он - воплощение бога)», бытует и в наше время, в частности, у народов Сибири: «медведь - хозяин тайги»)). Считается, что и русский термин «бог» восходит к корню праарийского слова «baga» - «господин, владыка» («bhagas» - «одаряющий господин»). Показательно, что "в волшебных сказках ("и мифах") Сибири, - как отмечают В.В. Иванов и В.Н. Топоров ("Исследования в области славянских древностей". 1974), - медведь принимает облик змеи или дракона" (т.е. у патриархальных славян и индоариев медведь соотносился исключительно с мужским божеством (так (57.), лат. "ursus" - "медведь" этимологически связано с праиндоевр. "ursen" - "мужской")). Характерно и то, что небесный бог Перун носил наименование "Медведко" (А.Н. Афанасьев. 1869), что свидетельствует о генетическом родстве его образа с амбивалентной фигурой мужской ипостаси Единого бога.
Одним из ранних (мустье) примеров «общения» человека (неандертальца) со своим божеством (в облике медведя), несомненно, являет (как уже упоминалось) пещера Базуа, Северная Италия. В данной пещере, у основания одной из стен, находится монументальный сталагмит зооморфной формы, похожий на медведя. Предполагается (А.Д. Столяр), что для придания ещё большего сходства со зверем, верхняя часть этого сталагмита при необходимости покрывалась шкурой, а затем водружался череп медведя (и божество «оживало»). Следует отметим, что пещера Базуа являет собой пример одного из самых ранних пещерных святилищ с установленным в нём «оживлённым» кумиром (живым божеством). Выяснено (В.С. Житенёв), что медвежьей шкурой позднее окутывались и изваяния в пещерах Пеш-Мерль и Монтеспан, предгорья Пиренеев. Показательно, что в пещере Монтеспан обнаружена вылепленная из глины фигура медведя без головы (мадлен), роль которой выполнял медвежий череп, найденный поблизости и первоначально, видимо, прикрепленный к фигуре. Тот факт, что фигуру медведя окружали фигурки других животных, а на самом медведе обнаружены следы ударов дротиками, свидетельствует, что божественный прапредок был строго "наказан" за "нерадивое" отношение к своему охотничьему долгу.
Так как в пещере Базуа фрагменты шкур медведя изображены в ассоциации с мужским достойнством, следовательно, подобные «макеты» воспринимались как воплощение мужской ипостаси Единого божества, - бога-отца. В пещере сохранились следы культовых церемоний и магических обрядов неандертальцев. Существует мнение, что пещера Базуа донесла до нас (сохранила) следы обряда инициации подростков в присутствии бога-прародителя (A.C. Blanc «Some evidence for the ideologies of early man». 1961). Характерно, что и на глинистом полу пещеры Монтеспан тоже сохранились следы ног не только взрослых, но и подростков 13-14 лет (и здесь вполне могли происходить обряды инициации мальчиков). Примечательно (интересно) и то, что в пещере Базуа, на прилежащей к сталагмиту стене, обнаружены следы глиняных комков, концентрирующихся у основания этой стены. Кроме того, и сам сталагмит оказался покрыт слоем глины (последствие воздействия этих комков). Вполне возможно, что неандертальцы, недовольные какими-либо деяниями своего бога-родителя (болезни, засуха, плохая охота и т.п.), порицали его за это и в знак осуждения нередко побивали комками из глины его идол.
Заметим, что подобное действо вершилось и много позднее, к примеру, персы секли море (морских богов), римляне - реку, а арабы побивали камнями изваяние божества примерно ещё в IV в. н.э.). Отметим также и такой дравидийский обычай: на празднике в честь бога Шивы (праздник розог) верующие стегают бога черенками пальмовых листьев.
Обычно считается, что тотемные представления зародились в период среднего палеолита (или несколько ранее) в русле культа предков. Как известно, во многих палеолитических погребениях около кострищ сохранились следы трапезы (кости, подверженные воздействию огня). Вполне возможно, что в погребальный ритуал неандертальцев (в русле концепции посмертного возрождения как основной составляющей культа предков) могло входить коллективное поедание тотемного животного. Семитолог Роберт Смит, в частности, полагал, что коллективная трапеза рода (поедание тотемного животного) первоначально представляла собой одну из форм общения (консолидации) членов рода и его (рода) божества-первопредка в зооморфном облике (сходный подход сохранялся, например, у библейских евреев). Дж. Фрэзер по этому поводу писал: «Посредством вкушения тела божества человек приобщается к атрибутам и силам божества…воспринимает в себя тело и кровь своего бога». Не исключено, что подобные трапезы служили символом воздаяния уважения (почтения, преклонения) богу-предку («отцу-матери»), а также означали коллективную просьбу протообщины к божеству о скорейшем возрождении почившего родственника (заметим, что позднее разделенные на сакральные ипостаси (эпифании) прапредки были персонифицированы, к примеру, у каждого шумерского рода были свои антропоморфные бог-праотец и богиня-праматерь).
Находки, сходные по сути с описанными выше (подобие в части отношения к намеренно отделённым черепам медведя, а также и захоронение костей от иных «священных» частей его тела), но не связанные (или не целиком связанные) с «культом медведя», сделаны, в частности, при раскопках мустьерского культурного слоя (толщина 5м) в знаменитой пещере-святилище Регурду (Франция). Здесь обнаружены ритуальные захоронения (судя по слою - многотысячелетняя традиция) не только черепов медведей, но и костных останков других (тотемных) животных. Весьма показательно (важно) то, что "среди них (количества останков) абсолютно преобладали кости медведя…на втором месте (количественно)… (кости) оленя; прочая примесь (объём костей иных животных) была незначительной (А.Д. Столяр «Происхождение изобразительного искусства». 1985). Характерно и то, что на западной "вымостке" (4В) пещеры Регурду, на камнях, перекрывающих кости нескольких медведей, были установлены два медвежьих черепа и один - оленя (соотносился с Великой богиней; об этом, в частности, свидетельствует др.- герм. (видимо, ещё неолитическое) поверье о том, что олень (богиня-мать) способен одним своим дыханием обратить змею (бога-отца) в бегство).
Поскольку в погребении на стоянке Homo heidelbergensis (Германия), датированной 410-350 тыс.лет до н.э., были найдены оленьи рога (ими была прикрыта затылочная кость черепа человека); а в одной из пещер Ливана обнаружено (Р. Солецкий. 1970) и неандертальское захоронение «священных» частей тела оленя (кости), которые были ритуально уложены и посыпаны красной охрой; следовательно, на протяжении "мустье" олень, считался сакральным животным и соотносился с божеством. И тогда представляется, что такая эмблема (а сакральная эмблема отражала определённую совокупнось божественных эпифаний), как "(пещерный) медведь", почиталось намного больше (судя по разнице в объёмах костных останков), нежели совокупность сакральных проявления, связанная с образом
поддельный автор.
