О российской истории болезни чистых рук

затравить, спустив на нее сразу всех собак.
И тем паче, что и близко этак явно не станут всякие западные государства вполне вот всерьез спасать страну до чего критически подверженную вовсе-то, как есть не в меру вязко же жертвенному идеализму.
Причем то, что при данных обстоятельствах весьма ведь явственно так и окажется никак уж недвусмысленно определенным, ясным и прозрачным…
Так это как раз именно то, что и близко не будет всем тем величественным европейским державам попросту никакого дела до горьких бед, что самым неразрывным образом и вправду окажутся, связаны с тем совсем немыслимо шатким положением чужой и, безусловно, во всем для них совершенно так чужеземной им страны России.
Нет, они, куда скорее наоборот, могли донельзя ведь значительнее поспособствовать именно как раз тому только лишь едва-едва намечающемуся ее развалу, а то и собственноручно его всецело же полностью весьма этак спешно и организовать.
А то чего доброго данный праведный идеализм, до самых тех еще краев доверху переполненный идеями благородства и самопожертвования ради всеобщих, а не своекорыстно личных интересов и к ним вовсе-то неприметно уж никого при этом явно не спросясь не дай-то Бог сходу разом так ведь и переметнется.
Ну, а именно тогда он кое-кого сходу так и заставит несколько переменить те самые издревле же вполне сложившиеся принципы, всецело же некогда выработанные еще при том самом ныне вовсе так незапамятном императоре Августе.
Вывеску, когда надо мы поменяем, а вот то, что за ней никогда.

204
Ну а в России все это было как-то и близко уж не так!
В ней именно что только весьма вот безнадежно схлестнулись в бешеной ярости два потока сознания - западный усвоенный кое-как наспех (и донельзя, кстати, идеализированный) и азиатский с его всенепременным презрением ко всем тем общеевропейским ценностям, а как раз потому до самых седьмых небес и превозносящий семью, власть и старый порядок.
Страшная это все-таки сила взаимная нелюбовь (не личная ненависть) сколь многих людей достойных, а меж ними столь явно так уж до чего непрерывно так и будет разливаться то самое всем как-никак вовсе небезызвестное житейское море, никогда ранее и близко пока не вкушавшее никаких плодов доподлинно же верно осознанной свободы.
И вот ведь именно разве что той безумно бестолковой свободы всяческой праздной и пустой болтовни, безрадостно и беспардонно мусолящей своими грязными лапищами старые раны уж будто бы и не доставало той самой и впрямь отчаянно за всех сразу воюющей российской державе.
А между тем - это как раз-таки в результате до чего многолетних и беспрестанных дебатов нигде далее вовсе и не осталось никого из тех, кому было бы всего-то лишь разом так явно и надобно жить, во всем следуя весьма банальному уму и сердцу, а не в густом дыму бесконечных словесных баталий.
А в них до чего разом подчас ведь уж совсем безбожно терялся всяческий тот более чем безупречно разумный и житейский здравый смысл.
Ну, а тем наиболее главным и сколь истинно сокровенным термином прореволюционно настроенной интеллигенции явно уж тогда и стало, то самое чисто как есть ведь более чем сакраментальное изречение, более чем откровенно и всеобъемлюще выражающееся в тех только разве что двух донельзя веских словах «все долой».
И ведь вполне осмысленно сокрушить все и вся было для них, считай этак более чем жизненно важно, да и более чем безотлагательно полностью необходимо.
Да еще и сделать это явно уж надлежало именно так во имя некоего сущего экстракта общественного блага, до чего на редкость безыскусно вылущенного из всей той чисто так пустозвонной и нечестивой словесной шелухи всяческих революционных лозунгов.

А тут и тот изумительно высокий, светлый ум, с невыразимой грустью покидающий берега родной отчизны при самой первой для нее серьезной опасности…
Уж более всего на свете, безумно страшащийся пролития человеческой крови, к коему и он тоже будет с какого-то боку вполне однозначно и впрямь-то сколь еще неуклюже более чем несуразно на деле причастен.

205
И это как раз уж этакие весьма разнузданно и донельзя расхристанные люди довольно-то немало и были как есть, никак вот вовсе не бездеятельно всецело причастны к тому самому до чего ведь неистово воинственному подстрекательству к бунту.
Да и кроме того вовсе-то не меньшей была вина и разного рода откровенно же слабых на всякую кровавую слезу либералов и в деле только лишь разом так затем еще последующего посильного укрощения всех тех внезапно взбесившихся людских инстинктов.
А ведь кое-кто явно и не думал пошевелить мозгами ради настоящего, а не липового блага общества хоть чего-либо, вообще еще делая даже и одним пальцем ноги, а не то чтоб руки свои холеные в чем-либо весьма непритязательно нечистом разом сходу более чем скверно так явно вот перепачкать.
А между тем без всякой крови тут и вправду было никак не обойтись, однако то без тени сомнения, была бы совсем иная кровь не чертовых же царских сановников.
И раз ее длинные костлявые руки должны были коснуться никак не тех еще сколь давнишних эксплуататоров, а уж всего того чисто от века на редкость чудовищно забитого и бедного люда рабочих и крестьян…
А это, видишь ли, и было бы для всей той российской интеллигенции вовсе ведь бесспорно донельзя недопустимо, раз совесть их подобного кровопролития стерпеть… ну никак и нигде совершенно же не могла!
А все, потому что при этаком диком ужасно бедовом раскладе весьма ведь безнадежно бы пострадали не те весьма и весьма зловредные царские сатрапы, а именно те ни в чем, ни перед кем совсем неповинные люди.
И за ТЕ самые несчастные судьбы случайно погибших В ТОЛЧЕЕ УЛИЧНЫХ ПРОТЕСТОВ кое-кому было непросто ВОТ так обидно и досадно, а как есть, до чего откровенно же именно до смерти всею душой безумно так разом и жаль!
Однако при всем том в чьих-то сияюще радостных глазах бессмысленно примитивное и тупое убийство царских министров и было наиболее наилучшим и действенным средством для самого максимально же естественного приближения тех и впрямь бесподобно светлых дней вовсе-то явственно иного и куда поменее беспросветно темного будущего.
А то, как же!
Поскольку все ведь нынче разве что во имя народа и его благими чаяниями фактически до чего повсеместно, знамо дело, как есть, весьма ведь восторженно так и творится!

206
И вот как истинно уж обречено оглядывался на то самое разве что только совсем для него недавнее и донельзя злосчастное свое прошлое тот нынче почти истинно легендарный генерал Краснов.
Причем он, безусловно, вел на редкость жаркую полемику с самим-то собой и в том судьбоносно трагичном 1922 году в его книге «От двуглавого орла к красному знамени» он никак не вскользь упоминает о том крайне неприглядном потворстве интеллектуальной элиты общества со всех сторон безнравственно аморальному построению великого царства идеалистической химеры.
«У Рузского миллион солдат под ружьем, и все еще и не нюхали революции. Даже если тысяч сорок походом двинуть на Петроград, так при одном известии весь революционный пыл погас бы и все эти герои революции побежали бы выдавать друг друга и каяться. Но, повторяю, игра заварена серьезная, и в ней принимают участие верхи, не без одобрения союзных посольств».

Причем эти «благородные господа союзники» как на то не раз было указано выше, играли с Россией в двойную игру, однако, куда им всем было до царского правительства, которое многодумно играло в игру тройную и не только с народом, но и с самим собой, то и дело отчаянно выкручивая себе руки.
Слишком уж невозможно сложным царством интриг во все времена и вправду ведь всецело являлось буквально-таки любое правительство России.
И это сколь отрицательно же разом сказалось еще во времена славной битвы при Калке, когда вящий разлад между князьями фактически открыл Чингисхану врата от древней Руси.
Да и во время крушения доподлинно настоящей великодержавной империи все это уж было в точности как раз именно так, а никак не иначе
Не верящим в это вполне бы стоило прочитать до чего и впрямь весьма вот более чем занимательные «Воспоминания Витте».

207
А между тем все уж явно как есть и могло бы пойти совсем иным путем, будь та царская держава руководима людьми доподлинно прагматичными, всегда этак до чего взвешенно думающими именно своей головой и главное нисколько и близко никогда при этом ее, не склоняющих в жесте чрезвычайного почтения пред ничтожнейшим монархом.
Николаю Второму, явно во всем импонировала мировая слава, ну а простым житейским умом он так и не догадался обзавестись еще от рождения.

Без его упрямого самодурства Россия вполне бы имела все реальные шансы полностью так тихо-мирно уладить все те сколь этак весьма остро торчащие на самом краю империи не столь в принципе и глубокие разногласия с той самой вовсе вот несоизмеримо (с ее просторами) маленькой Японией.
Причем все - это было возможно осуществить, никак и близко не доводя при этом дело до того самого позорного цусимского поражения.
Поскольку все те довольно-таки вдоволь имеющиеся спорные вопросы уж нисколько не были чисто ведь как есть донельзя вот вовсе неразрешимы на том самом для именно того ведь разве что и существующем дипломатическом фронте.
Да и во время того совсем же безалаберно бездарного ведения русско-японской войны 1905 года никто из тех грубо и властно предержащих вожжи правления центральной властью и близко так совсем нисколько не учитывал всю ту крайне ведь отчаянно неблагополучную дальневосточную обстановку.
А только и всего что именно заранее нежились все те петербургские сколь и впрямь непревзойденно смелые столичные «задомыслители» в том самом чисто уж мнимом золотом ореоле всей своей личной и совершенно никак вовсе-то затем немеркнущей грядущей славы.
Но между тем то, что сыграло тогда исключительно так вовсе ведь до чего еще незавидную роль, так это именно та более чем бескрайняя отдаленность тех самых морских ристалищ, а в точности и всех тех прочих сухопутных сражений, от всего того, что вообще уж в то время хоть как-либо прозывалось Россией.
А, впрочем, имела тогда место еще и самая неописуемая отстраненность петербургских кабинетных вояк буквально от всего, что могло иметь хоть какое-либо вообще же относительно прямое отношение ко вполне настоящему состоянию тогдашних дальневосточных военных дел.
Ну а на германском фронте все было абсолютно ведь полностью как есть явно иначе…
Немцев била жуткая дрожь при одном лишь даже и мимолетном упоминании о, безусловно, так как есть разве что только лишь явно возможном грядущем русском наступлении.
А впрочем, и выражения типа «Цусиму… это очень так даже прямой плевок в души людям честно и геройски умиравшим, а между тем и до чего весьма явно наведшим шороху посреди японских военачальников.
Ну а как раз именно поэтому они никак уж нисколько ведь чисто совсем и не захотели нарушать тот довольно хрупкий нейтралитет во время самого еще начала Второй мировой войны. 

208
Всей той и впрямь до чего непомерно огромной империи вполне реально и справедливо всегда ведь сколь этак явственно же опасались.
И это