О российской истории болезни чистых рук

же агрессивна и безумно беспощадна ко всякому вовсе отныне никак непрошеному инакомыслию.
И той самой единственно верной и главной стезей вполне же успешного существования отныне вот и станет разве что только самое безупречное следование буквально каждой букве марксистского мировоззрения.
А между тем и без того довольно-таки многие люди до чего безучастно подчас податливы всяческой нескончаемо трескучей государственной пропаганде, а как раз потому их и окажется легче легкого обработать демагогически верно выверенными штампами.
Ну а также и сладкими посулами всей той будто бы значительно лучшей чисто как всегда лишь разве что только грядущей жизни.
ЕЕ невообразимой красоты чертоги были кое-как всецело обрисованы в самых до чего еще разных брошюрах и лозунгах.
Но та самая настоящая правда крайне убогого социализма была вся в черной копоти начисто сожженного в доменной печи ума чести и совести той еще, считай именно вот как есть предыдущей эпохи.
Да и вообще любые социальные теории совершенно анемичны и безжизненны, ибо идти вперед путем света и добра можно будет только лишь каждому  разве что единолично…
Причем все — это именно потому, что никакое общество вовсе не сможет двигаться по пути духовного прогресса фактически совсем из-под палки.
И так — это именно во всем уж, считай поскольку, что ему никак явно не удастся до чего ведь весело вдохновившись чужим разумом бездумно и невозмутимо вполне до конца сходу поменять всю свою отчаянно безыдейную внутреннюю структуру.
Поскольку для всего того непременно еще понадобятся довольно долгие сотни и сотни лет и очень даже много всевозможнейших добрейших увещеваний, раз уж — это именно они и необходимы ради того чтобы все должные изменения и впрямь вошли в плоть и кровь всего народа.
Насилием его можно лишь от дикой анархии по мере сил разом ведь уберечь, но вовсе-то с его безумствующе резвой помощью и близко никак никому не заставить людей начать жить хоть сколько-то, значит, иначе, нежели чем жили и небо коптили все те сколь еще их далекие предки и прародители.

219
При большевиках Россия попросту разом попала в несколько иною кабалу и все!
Барин ныне был до чего совсем безупречно непутево новый, да только порядки при нем остались все теми же, в сущности, прежними.
Ну а кроме того буквально-то сходу было утеряно и отменено как есть абсолютно все, что сумело себе отвоевать то и дело восстававшее крестьянство за те самые лет уж двести до этого.

Всю ту былую вольницу фактически мигом довольно-то напрочь же упразднили, а кроме того на той самой весьма благодатной российской почве и проросли семена ярого идеалистического фанатизма.
Причем былые иконы сходу тогда были заменены на портреты вождей, но это никак не стало ярким проблеском надежды на лучшую жизнь, а только лишь и всего, что при советской власти явно уж сходу воскресли древние культы языческих божков.
Да и в том самом сколь чудовищно бездуховном смысле разом, и переплелась тогда вся та, так или иначе, сумрачно и мрачно вездесуще промозглая сталинская действительность именно со всеми теми до чего давно ныне минувшими временами некогда ведь считай всесильно над всем и вся правившей бал средневековой инквизиции.
И фактически уж той наиболее верной основой силы сталинских потемок, а именно, считай вполне еще новоявленного средневековья, и был дикий страх населения перед карательными органами готовыми вовсе незамедлительно раздавить, как муху всякого и любого за малейшую ересь или неуважение, так или иначе проявленное по отношению к самому величайшему в мире нынешнему вероучению.
Разве уж только и всего, что во времена новейшей истории те самые карающие органы верно служили на редкость надежной опорой всецело иной, куда поболее кровавой идеологии, ибо вместо того чтобы искать еретиков, скрытых врагов католичества новая инквизиция ревностно следила за чистотой отчаянно фанатической веры в марксизм.
И она всячески между тем пресекала даже и мысль о каком-либо отклонении от выбранного центрального властью курса всецело нацеленного на крайне суровую утряску всего ведь ныне имеющегося человеческого материала до так сказать самой полнейшей же его гомогенности.
И это именно в этаком деле и были вполне еще разом достигнуты, считай уж чисто как есть вовсе и впрямь небывалые успехи.
А все — это как раз именно потому, что этот новоявленный культ красного знамени и чисто агитационно плакатного пролетариата довольно-то быстро затем и заразил весьма же многие несносно недалекие умы.
И как есть, истово без конца и края залил тот режим все и вся совсем беспристрастно призрачным светом всегда и везде незыблемо верных истин.
И главное, были те единственно верные демагогические постулаты столь отчаянно и глумливо до чего уж основательно дьявольски взвешенными и глубокомыслеными.
Но сама их основа была разве что сколь еще весьма лихорадочно лицедейской, а все те благие намерения, выраженные с диким блеском в глазах были никак так не более чем самыми явными признаками страшной болезни поразившей весь тот необъятно большой общественный организм.

220
«Температура общества», что как есть, чересчур погрязло в самых диких противоречиях, а к тому же и вконец устало от бесконечно долгой войны и никак ни на миг непрекращающейся кровавой смуты, голода и нищеты всегда ведь откровенно близка именно к той, при которой и начинается самый явный горячечный бред.

И это как раз-таки те, у кого он и был в самой наивысшей же степени более чем многозначительно вот явно проявлен, собственно, и были людьми, давным-давно позабывшими труд, войну, как и все, так или иначе, связанные со всем этим физические лишения.
«Каждый по-своему зарабатывает свой хлеб» как про то до чего резко и веско некогда высказался Мильвертон в фильме «Король шантажа».
И именно нечто подобное и стало судьбой довольно многих профессиональных революционеров, их лакомым куском хлеба стала сущая анархия духа и плоти.
А именно поэтому для всех их истово нечестивых дланей и оказалось наиболее достойнейшим занятием непременно, как есть попросту сходу, да и по самую рукоятку более чем свирепо же вонзить длинный нож в спину всей той за всех разом, а не только вот лично за себя отважно воюющей России.
И ведь главное сколь дико оседлав в самой лихой и неумной спешке простой народ, большевики и принялись, затем всячески так сколь еще изощренно изукрашивать синяками чистопородную физиономию безбрежного, словно море прежнего православного общества.
Причем уж было оно в те самые времена никак не наспех всячески подчищено во всех тех до чего разнузданно бесчисленных чекистских чистках.
Причем подобного плана начисто уродующие людские души операции на сердце всего существующего общества новому строю и вправду на деле были нужны фактически рефлекторно, и, кстати, именно, что словно воздух для всего своего вполне упорядоченно ровного дыхания.
Ну а, в конечном итоге, довольно-то многие представители интеллектуальной элиты всецело же разом при этом лишались всех тех крайне немаловажных признаков весьма активного и яркого хоть сколько-то прилюдного своего самовыражения.
Но и это нисколько не все!
Поскольку извести под тот еще самый корень целые прослойки общества для товарищей большевиков и было без тени сомнения на редкость резонной мерой именно той самой чисто же наивысшей социальной защиты.
Да и как то вообще могло быть иначе, раз всему тому насквозь контрреволюционному населению и впрямь довелось совсем так наглядно и ярко никак невовремя вполне еще тогда оказаться всецело уж на порядок умнее своих властителей, а потому и надо было их попросту сходу согнуть вот в дугу.
А иначе советской власти всегда грозила опасность стать безнадежно же временной, а люди влюбленные во все свое полновластие сдавать свои твердые позиции были вовсе никак попросту ведь именно что совсем не намерены.
Ну а строить, куда поболее справедливое общество никто из них даже и намеривался. 
Да и вообще в самом своем принципе фанатично глаголить о некоем абстрактном добре и делать даже и самые малые его дела это и близко не одно ведь и то же.

221
Можно заявлять одно, а делать при этом нечто полностью так как есть фактически именно же противоположное, загодя при всем том до чего надежно и веско прикрывшись исключительно внешне пресловуто единой и светлой целью.
И уж всему тому некогда и послужили те самые исключительно бравые лозунги и воззвания о всемерной пользе, как и о благе всего того крайне неблагополучно живущего, беспредельно огромного человечества.

Причем — это как раз-таки именно в свете слепых надежд на лучшее будущее серые волки большевики и воплотили, в самом что ни на есть, наружном обличье народа столь вполне же естественно свойственное им самим весьма вот кичливо грязное чувство хвастливого собственничества.
И все, то отчаянно потное и скверное их мироощущение до чего неприглядно так отличалось от всякого полностью обыденного восприятия всех реалий и поныне в точно том же виде существующей общественной жизни.
А уж в том наиболее наихудшем смысле все — это проявило себя именно в сколь еще беспардонно яростном желании чего-нибудь именно себе всею силою более чем сходу разом урвать, а никак не получить его за свой честный и праведный каждодневный труд.
Да и вообще все те деспотически пролетарские веяния только-то и всего, что уж совсем безрадостно так во всем поспособствовали самому доподлинному отсутствию у населения буквально всяческого интереса к каким-либо большим общественным делам, на вполне полностью добровольной основе.

Моя хата с краю, в конце концов, разом и стало тем еще безотчетно подсознательным принципом всей жизни простого советского человека.
Да и сама по себе демагогия, как орудие языкато-клыкастых бездельников и впрямь-то хорошо же пришлась ко двору, именно оттого, что российская интеллигенция довольно массово обожала почесать своим длинным языком о забор всевозможных и всяческих общественных трудностей, а также и самых разных житейских напастей, да и всех прочих разных невзгод.
Но при всем том она с точно той же степенью изощренности довольно-таки болезненно отрицала всякую возможность весьма острого и пристального своего взгляда на все то, что повсеместно и беспрестанно только вот и творилось на грязных затворках всего того и по сей день совсем уж вовсе нечестивого общественного бытия.
Раз и впрямь прекрасно отдают себе российские интеллектуалы полный отчет в том сколь бессердечно там злобствует та безумно свирепая, словно неистово же злой, дикий зверь - духовная нищета.
А это как раз она и распахивает все свое бездонно черное и необъятное нутро пред всяким никак неосторожно же вглядывающимся во все те невзрачно незатейливые реалии ведь сколь так еще простейшей людской жизни.
А говоря поконкретнее именно что как есть чертовы будни тех еще самых всяческих и разных крайне недалеких обывателей.
До чего еще остро желая все и вся там в единый миг изменить некоторые люди разом ведь упирались в глухую стену тупого равнодушия…
Ну а всякое терпение и такт они оставляли