О российской истории болезни чистых рук

между тем и другим уж точно и близко даже и в упор никак не видит.
Да и всякий простой народ в то ныне весьма далекое время был безумно обижен из-за той еще резко усилившейся за годы Первой мировой войны нищеты.
Ну а собственно потому и поплелся он разве что вслед за тем, кто до чего отчаянно же резво пообещал его из нее и впрямь-таки достойно раз и навсегда более чем сходу всеми силами совсем уж незамедлительно вызволить.

263
Причем всякий средний человек ненавидит не только кнут и злого барина, но и всякого того, кто попадется ему на пути после того как его вполне всерьез уж сколь сильно обидели, а потому и является он в этаком вопросе неподдельно диким и совершенно никем неприрученным зверем.
Ну а люди образованные, гуманные и, кстати, очень при всем том очень даже хорошо воспитанные порою весьма пристально на все это глядят и попросту в сущем же неведении руками разводят…
Писатель Сергей Алексеев в своем романе «Крамола» выражает все это так:
«В любой войне есть пределы, через которые не может переступить человек. Андрей слышал о том, что японские самураи едят горячую печень убитого врага, индейцы снимают скальпы, азиаты бросают трупы шакалам… Но русский человек, Андрей был уверен, никогда не имел таких страшных обычаев и не зверствовал над своим неприятелем. Откуда же сейчас такое злодейство в людях? Какую черную силу пробудила в них гражданская война?!»

А все — это именно, что от одних лишь тех чисто вот сказочно блажных идей и это как раз они, родимые безрассудно и весело до чего многозначительно сходу творят с людьми вещи столь неописуемо же ужасающие всякую ту доподлинно праведную душу.
Причем вся та наиболее заглавная их суть была целиком взята, как раз из всех тех безупречно «мудрых книг», и уж наиболее главной первопричиной всему тому и было, что буквально всякое добро и свет неизменно уж можно будет сходу интерпретировать, до чего во многом, как есть сколь явно совершенно по-разному.
Можно ведь его и в то безумно дикое зло на сущую радость Люциферу, как есть ничтоже сумняшеся навеки уж враз вполне еще обратить.
Ибо всякое светлое вероучение без всего того вполне невозмутимого, да и донельзя неотъемлемо насущного своего переложения на абсолютно же неважно на какую вполне наглядную реальность никак немногого так поистине стоит.

264
И если некая «искрометно гениальная» идея и придаст бывшему холопу строгой осанистости, (да только никак не аристократизма), то уж никак, при всем том она его не лишит тех еще отвратно прежних, раз и навсегда в нем навек укоренившихся чисто плебейских черт его характера.
А как раз потому человек неистово вооруженный светлой мыслью и становится сущим исчадием ада.
И ведь этого вовсе никак не могло оказаться свойственно всякому тому, у кого ничего подобного нет, как нет за душой, а главное, что никогда уж явно так вовсе и не было.
И вот он всему тому более-менее верный, хотя и вполне до конца несколько сторонний пример из великой книги Джека Лондона «Звездный Скиталец».
«Я смотрел на всех этих тварей как на противную сорную траву, которую мне нужно убрать со своей дороги, стереть с лица земли. Как лев ярится на сеть, в которую он попался, так я разъярился на этих субъектов».

265
И это вот как раз подобного рода пылкой ненавистью к ближнему и заражает (награждает) человека идеология чрезвычайно уж быстрого, как и осатанело праведного чисто так будто бы всеобщего общественного переустройства.
А все те, кто данному бедламу столь иступлено некогда противостояли, явно оказались истово переполнены лютой ненавистью и она в них зачастую пылала сильнее и выше, нежели чем ею были чисто внешне наскоро припорошены яростные разрушители безнадежно же стародавнего жизненного уклада.
Правда, потом по мере продолжения убийств, насилия, разрухи, а также и самого яростного воздействия на ум необычайно простых тогдашних людей острых игл красной пропаганды довольно многие вчерашние мирные обыватели разом уж вполне превращались именно в тех диких и злобных тварей, которых вовсе никак не могла создать всякая нормальная и на редкость естественная природа.
Да и вообще истая ненависть ко всякому своему более чем безотрадно бедственному состоянию, что была именно так сколь вполне умело, раздута до состояния самой безупречной пламенности во взоре и сделала свое до чего только самое вполне отвратное дело.

И крайне невежественные люди при подобном раскладе сколь еще начисто вскоре так разом уж забывают о вполне неотъемлемо привычной, им житейской морали, поскольку у них чисто поневоле возникает весьма субтильно жалкое ее подобие, что непременно окрашивает всю человеческую данность и обыденность в те самые черно-белые тона, органично и естественно свойственные всякому животному.
И вот он тот всему тому наиболее конкретный пример из книги Савинкова
«То, чего не было»
«Болотов тоже стрелял. Он выбрал себе усатого рыжего вахмистра, первого в первом ряду, и стал целиться долго и тщательно, стараясь точно рассчитать расстояние и попасть непременно в цель.
Он не думал о том, что целится в человека. В эту минуту вахмистр был для него не человек и даже не враг, а тот неодушевленный предмет, та мишень, в которую он обязан стрелять и в которую промахнуться нельзя».

266
Да вот, между тем, и все те участники событий, которые были тогда с той противоположной стороны, тоже уж каких-либо живых людей пред собою явно так тогда вовсе так нисколько не видели.
Нет уж пред ними была одна только серая масса, и им ее надо было сходу до чего еще грубо взять в оборот, а никак не урезонить и весьма старательно всячески усмирить.
Так что ничего тут и близко никак не попишешь, даже если бы вполне ведь еще удался тот или иной антикоммунистический мятеж в начале 20 годов…

Да только все уж едино, поскольку никакого того вполне нормального и цивилизованного общества и тогда бы в России и близко никак вовсе совсем нисколько не вышло…
Ибо попросту никак неспособно тоталитарное государство хоть сколько-то сходу видоизменить всю свою структуру, раз для этого у него должны были выработаться те самые, чисто свои собственные корни, а не какие-либо вовсе вот откровенно чужие и сплошь иностранные.
И где-либо глубоко внутри, они более чем вполне неизменно всегдашне имелись, да только были они попросту уж до чего безнадежно уничтожены и затоптаны на корню, так что белогвардейская власть по всей Руси тоже была бы совсем не сахар, хотя право и не хрен вместо горькой редьки.

267
Однако та всецело свободная от лютых пут большевизма Россия вполне бы при этом сколь еще явно могла до чего еще запросто стать совершенно безвольной же вотчиной тех самых всевозможных иностранных наймитов, навроде того всесильного лишь в одной той сугубо военной области мистера Колчака…
Ну, а за подобную отчаянно злую свою несвободу, ей и пришлось бы, затем ведь строго расплачиваться всеми, теми будто бы разве что с виду до чего же только несметными своими ресурсами.
Да так еще и считай, почти вот задаром ими делиться со всем тем сколь так промозгло деловым западным миром.
Причем все тут дело было разве что лишь именно в том, что европейские союзники белых всенепременно являлись сколь еще угодливо страстными сторонниками чисто своих весьма свойских и шкурных интересов, ну а других побудительных факторов они не признавали считай попросту на деле ведь вообще.
Вся их помощь и заискивание, как и заигрывание с обеими сторонами никогда не имело буквально-то ничего действительно общего с какими-либо вполне же естественными принципами всякой той или иной настоящей морали.

268
Политика лжи и фальши по отношению ко всякому российскому государству на тот самый момент явно имела довольно-то стародавнюю, и сколь между тем до чего только вполне трагичную и многовековую историю.
Люди, главенствующие над западным миром, неизменно стремились к кровавому разобщению внутри российской державы, ее скорейшему планомерному раздроблению, а затем и ассимиляции необъятных ее территорий внутри весьма знатно широкой сферы их считай ведь общемирового геополитического влияния.
Причем им тем более всячески бы импонировала славная идея прямого, а не вассального владычества над всеми теми богатейшими землями на том уж самом крайне пока диком для них востоке.
Ведь весь тот запад был ими явно так давно покорен и обустроен чисто, как есть более чем благопристойно во всем уж явно так только по-своему.
И более чем оно возможно, что всею душою более чем страстно захотели западные державы до чего бесцеремонно и чисто по-братски подвергнуть Россию в точности тому «суровому разделу», что был ими не раз и не два доселе верною рукой вполне вот произведен над телом многострадальной Польши.
Да только явно так нашла уж коса на твердый камень…
Но то, конечно, вряд ли, что нечто подобное вполне произошло к той самой сколь еще превеликой и чисто всеобщей радости, поскольку вместо той внешней кабалы затем и возникла, куда и впрямь весьма так многозначительно наихудшая, большевистская внутренняя…

269
И главное вовсе не было тогда ровным счетом абсолютно ни малейшей альтернативы какого-либо рода довольно-то весомой и донельзя же существенной кабальной зависимости.
И при всем том она и близко никак не была бы, затем тем или иным образом сходу определена в рамках хоть сколько-то вполне же конкретного отрезка времени.
Но есть тут между тем и одно никак и впрямь совсем немаловажно но…
Раз чего — это тут вообще еще сходу на деле поделаешь, никакие иностранные захватчики кроме нацистов не стали бы столь упорно губить саму душу народа и всякую его до чего доподлинную самобытность… 

Да только все ведь едино, даже и одолев в боях красных, белому движению непременно так пришлось бы, иметь затем дело с теми непримиримо беспристрастными, как и весьма подобострастно алчными европейскими державами, чьи правители сразу-то полностью искренне забывают всякие вроде бы как есть только совсем недавно им оказанные великие благодеяния…
Хотя, разумеется, что никому и никак незачем бессовестно и огульно разом так обливать помоями европейских праводержателей до чего уж старинной европейской цивилизованной мудрости.
Да только вот те наиболее главные тенденции тогдашней западной дипломатии неизменно заключались именно в том откровенно гадком стремлении превратить бы Россию и Германию в двух рыцарей, которые и должны будут друг друга сколь еще последовательно обескровить.
Ну а как раз тогда те ведь другие игроки, на мировой арене вполне насладившись с трибуны их гладиаторским боем и стали бы новым Римом, то есть тем необъятно распластавшимся государством, в котором России чисто еще заранее и была уготована роль далекой колонии на самых задворках настоящего и вполне цивилизованного мира.
Причем Россия считай, так веками была для тех или иных элит западных стран тем еще разве что бельмом на глазу, а также и сколь невозможно странным как и нисколько никак непонятным средневековым придатком ко всей той остальной центральной Европе.
И может и была та Западная Европа весьма незамысловато во всем явно продвинутой, но речь тут только и шла о некоей