О российской истории болезни чистых рук

откровенно житейского состояния полнейшего маразма, а точно также и сколь безнадежного выворачивания всяческой той чисто ныне прежней морали совсем уж именно так вовсе  наизнанку.
И Петра Столыпина, как-никак действительно вполне так публично считали вешателем, причем только из-за того, что он посмел на редкость воинственно защищать старую каргу, царскую власть для кое-кого уж явно собой олицетворявшую долгие века непомерно мрачного и подвально темного прошлого.
А как раз потому и вина Столыпина перед либералами в этом вопросе была самым так безумно смертным грехом.
Но грех-то на самом деле был искать иные пути как раз от самого явного нежелания сколь медленно протаптывать тот основной путь.
А все потому что — это было чревато черную и нисколько не смываемую грязью на чьих-то до чего еще холенных руках.
И если кто-то хоть чего-то пытался сделать а может быть и сделал бы если бы его столь вот подло не убили… 
Нет это как-никак, а именно Петра Аркадьевича Столыпина, а не ту начисто ведь вовсе позабытую провидением царскую семью более чем еще давным-давно следовало бы на деле причислить к лику самых доподлинно же святых.   

288 
Ну а что уж касается тех сколь слащаво жеманных либералов то - это как раз-таки их заклятых врагов всяческого общественного зла и можно вот сходу причислить к его наиболее наилучшим, идейным просветителям в плане самого верного указания вящим перстом максимально легких путей к захвату власти и не над одними телами, но и над душами серых масс простого народа. 
И как им было до чего еще верно уразуметь, что все те корни совсем неправедных взаимоотношений до тех самых времен, весьма неспешно долгими веками складывавшихся промеж властью и народом никак и близко нельзя будет до чего простодушно выдернуть из сырой земли, всем миром на них как есть неистово вполне еще навалившись. 
И вполне так еще возможно, что у кого-то на этот счет может быть совсем иное мнение и оно, как и понятно будет вполне ведь теоретически обосновано, а заодно и все те никак не с потолка взятые предпосылки разом уж и послужат всему тому самую еще верную и строгую основою. 
Но тут уж все дело только в том, что у людей мыслящих заранее буквально ко всему четко же подогнанными стандартами все их суждения, как правило, носят именно так твердокаменно умозрительный характер.
А чисто потому и видят они подчас белое как черное и черное как белое. 
И это ведь исключительно из-за подобного рода «куриной слепоты» все, то искрометно же изначально хорошее явно останется на одной белой бумаге, да и будет оно сколь тоскливо существовать разве что в довольно долго живущих притчах и причитаниях народа о том самом ныне до чего уж отчаянно далеком и светлом прошлом.   

Да и вообще всякому народу неизменно так было свойственно весьма вот красочно идеализировать, то самое навсегда ушедшее в небытие кристально чистое и славное весьма многозначительно вот милое ему былое и минувшее. 
Причем и в самой в глубине неистово горячих сердец левых интеллектуалов и сегодня слишком уж много места занимает лютый пламень беспардонно воинственного растравления буйных людских инстинктов во имя более чем должного проявления самих так глубинных основ грубой и мозолистой справедливости. 
И ведь то наиболее главное счастье и будет уж при всем том до чего явно заключено как раз именно в том до чего бурном освобождении трудящихся масс из тех совсем так давно будто бы почти до конца проржавевших оков.
Да вот однако никак не во всеобщем людском вполне так полноценном же как есть только лишь дальнейшем экономическом процветании. 
Ну, а также в душах левых доброхотов всегда полным-полно и тех сколь необузданно яростных самоубеждений, что даже коли чего-либо некогда и вышло совсем не так, как то уж было действительно надо, а все-таки те еще самые изначальные намерения были на редкость во всем безупречно чисты и более чем невозмутимо благородны. 
Да только одних их явно так окажется довольно-то еще весьма маловато, а надобно бы иметь довольно твердое знание всех вех и препятствий необычайно долгого векового пути…
А если кто-либо всего того и близко не знает, то уж тогда и попрется он именно, что до чего только разом считай ведь вслепую и напролом.
А как раз потому и ярко красная кровь и будет тогда, так ведь сразу сочиться из всех же открытых ран и язв общества… 
И оно, будучи вполне до конца обескровлено разом и станет тем еще послушным стадом не только в некоем общем смысле.
Раз уж при данном раскладе каждая отдельная индивидуальность явно окажется всего-то навсего частью общего конгломерата, которому вовсе-то ничего отныне не будет уж нужно кроме разве что личного своего корыта…
Причем по тому самому строгому приказу подобные на грубом токарном станке наструганные люди более чем безропотно уж пойдут в самое пекло любой той или иной объявленной их государством войны.   

289
Да и вообще еще изначально уж действуя именно тем самым весьма так безупречно светлым именем построения принципиально иного грядущего и стало, куда попроще миллионы живых людей в кузницы муравьиного коммунизма безымянными массами безо всякого счета ссылать, а сколь многих именно сразу в извечно промерзшую землю довольно-то неглубоко уж закапывать.
Да только обо всем том никто ведь и близко никак тогда совершенно не думал. 
Хотя между тем именно тот до чего так безумно ярчайший пример французской революции и впрямь цвел и пах, словно майская роза. 
И главное — это все уж при том, что Франция в чем-то чисто исторически гораздо просвещеннее и культурнее довольно-то издревле во многом неизменно обойденной всяческим полноценно цивилизованным развитием из века в век одной и той всегдашне так чисто прежней России.
Правда то и близко еще вовсе не значит, что ее народ хоть в чем-либо действительно лучше, по скаредности, французы во всем этом мире самые первые.   

290 
Однако при всем том вопиющее невежество и бескультурье — это порою наиболее наихудшее из всех только возможных зол, раз та самая безрассудно злющая жадность ей-то подчас и в подметки никак не годится, да вот, однако объясняется это тем еще самым до чего только самым так простым отсутствием всяческого же должного воспитания, привитого кому-либо с наиболее раннего детства.
А при всяком подобном раскладе лишь тем более вовсе никак неразумное либеральничение и закладывание в рот западной культуре, до добра Россию довести, ну никак и близко попросту ведь никак явно так совсем не могло. 
Потому как сеяло — это на всей той благодатной российской почве одни лишь те довольно-то быстро всходящие семена ей уж безусловно, на редкость полностью чуждых представлений обо всем, чего именно, так или иначе и есть вся эта наша бесформенно грязная общественная жизнь.   

291 
А между тем все доктрины тех или иных общественных свобод нужно было почти так всецело обосновывать именно на трудах своих русских философов, а не на тех изначально во многом чуждых всем российским реалиям - иностранных. 
Причем уж тем более, что являли они до того сколь извилисто запутанный экстракт весьма ведь догматического абсолютизма.
А впрочем и светлые чьи-то мысли некогда оказались в полностью совсем чужеродной почве, а следовательно никаких сладостно ожидаемых наилучших всходов никак так никому вовсе так никак они явно не принесли.
Но зато вся та ярко искрящаяся и пенящаяся на губах сущая услада ожидания и по сей день никак несбыточных, да вот, однако, безумно же долгожданных перемен лучше любой микстуры, смогла облегчить страдания и боль всех тех, кто истово бредил грядущими днями светлого лика все «непутевое» прежнее в единый миг сметающей революции.   

Причем ладно бы обо всем том только-то и мечтали бы некие те одни лишь разве что рядовые граждане, да вот уж нет великие умы дореволюционного времени вбили себе пудовыми гвоздями в сознание, что тот единственно верный способ вылечить буквально все язвы общества заключен именно в том всеобщем очищении… 
А между тем пламя в отличие от воды грязь никак собой вовсе не смывает, а разве что там, где до чего еще бурно разгулялось пламя только и останется одни жалкие пепелища и люди все будут измазаны в саже и золе. 
Но те, кто яростно призывал на головы власть никак уж неправо имущих всеочищающий огонь революции - думал при этом никак не о тех начисто сожженных людских судьбах и разметанном в щепы гордом варяге вполне уж доселе нормальной истории…
Нет, они-то думали прежде всего о том, что придет свет вместо тьмы и все будет им отныне от края до края залито…
И, кстати, автору довольно-таки давно сколь еще незыблемо кажется, что и большой писатель Булгаков в своем «Собачьем Сердце» попросту и близко ведь не осмелился ткнуть пальцем в истинный первоисточник советов «космического масштаба и космической же глупости о том, как все поделить...» 

292
А между тем Чехов в своем рассказе «Дом с Мезонином» явственно же развивает - самые что ни на есть бредовые идеи.
«- Да. Возьмите на себя долю их труда. Если бы все мы, городские и деревенские жители, все без исключения, согласились поделить между собою труд, который затрачивается вообще человечеством на удовлетворение физических потребностей, то на каждого из нас, быть может, пришлось бы не более двух-трех часов в день. Представьте, что все мы, богатые и бедные, работаем только три часа в день, а остальное время у нас свободно».   

В этом рассказе ему никто всерьез нисколько не перечит, а, значит, именно таково и мнение самого автора. 
Тем более что и в другом его произведении он довольно-то весьма пространно повторяет практически то же самое. 
Антон Чехов «Моя жизнь» 
«- Образованные и богатые должны работать, как все, - продолжала она, - а если комфорт, то одинаково для всех. Никаких привилегий не должно быть». 

293 
Правда, надо бы при всем том довольно-таки твердо и многозначительно более чем сходу заметить, что в рассказе «Дом с Мезонином» как есть, несомненно, вполне еще присутствует логический ход событий, в конечном итоге, весьма благотворно приведший ко всему тому последующему устранению сущего засилья отъявленного кумовства в губернской администрации.
Но все — это было Чеховым сколь уж небрежно фактически вынесено за всякие рамки чувственного восприятия, а следовательно и всякий тот несколько невнимательный читатель может этого ведь никак попросту и не приметить.
Да и вообще Чехов в те самые последние годы своей жизни стал безумно рьяным либералом-утопистом…
А между тем нечто подобное было, как есть так еще зловредно для всех тех совсем уж вовсе нелегких времен, в которые ему некогда довелось жить и творить. 
Гениальный ум этого человека придавал всем его мыслям огромную силу - явно подтачивающую дамбу, сдерживающую дикую русскую вольницу, не знавшую ни меры, ни придела во всей своей безмерно лютой своевольности.   

А вот и свежий пример его вовсе никак неверных, несправедливых, да и как в будущем то оказалось же совсем ведь несуразных взглядов на весь тот его тогдашний «более чем никак неправедно живущий» мир и впрямь-то между тем полностью бесцветно обыденных