Известная персона или история одной старинной песни

Румянцева Александра Ивановича ( ему перешла усадьба в селе Щурово после казни Кикина ):

  "...царевича на ложницу спиною повалили и, взявъ отъ возглавья два пуховика, главу его накрыли, пригнетая, дондеже движенiе рукъ и ногъ утихли и сердце биться перестало, что сделалося скоро, ради его тогдашней немощи.... А какъ то совершилося, мы паки уложили тело царевича, яко бы спящего и помолився Богу о душе, тихо вышли...."

  Полностью это письмо можно прочитать здесь: ( там же, стр. 619, том 6, Приложения, № 202 )

  В доказательстве "подложности" этого письма существуют довольно-таки убедительные аргументы, но также есть исследования авторитетных лиц ( академик Пекарский П.П., историк Семевский М.И. ), которые приводили свои контрдоводы и признавали реальность подобного письма.

  Надо признать, что тема "подложных писем" в русской истории изобилует прецедентами. И как правило, все эти письма являются апокрифами.
  Вкратце упомяну два таких весьма интересных случая — это "третье письмо" Алексея Орлова будущей императрице Екатерине II из Ропши по поводу смерти 6-го ( 3-го – ?!! ) июля 1762 года уже отрёкшегося от престола её мужа Петра III.
  Якобы оно было обнаружено в кабинете Екатерины II графом Ростопчиным Фёдором Васильевичем. По словам графа, он собственноручно держал это письмо в течение 1/4 часа ( когда вскрыли кабинет Екатерины II ), но через день сам Павел I бросил письмо в камин ( зачем ? ), и потом об этом, якобы, сожалел. Ростопчин за то время, пока это письмо было у него в руках, успел сделать копию ( просто переписал его, опять-таки зачем ? ) и послал этот текст своему другу, российскому послу в Лондоне — графу Воронцову С.Р.
  Вот это письмо в современной обработке:

  "Матушка милосердная Государыня, как мне изъяснить описать, что случилось, не поверишь верному своему рабу, — но как перед Богом скажу истину. — Матушка, готов иттить на смерть, но сам не знаю как эта беда случилась. Погибли мы, когда ты не помилуешь — Матушка, его нет на свете — но никто сего не думал и как нам задумать поднять руки на Государя — но, Государыня, свершилась беда, мы были пьяные, и он тоже, он заспорил за столом с князь Федором ( Барятинский Фёдор Сергеевич, 1742 – 1814 гг. — И.Ш. ), не успели мы рознять, а его уже и не стало, сами не помним, что делали, но все до единаго виноваты — достойны казни, помилуй меня хоть для брата, повинную тебе принес и разыскивать нечего — прости меня или прикажи скорее окончить, свет не мил, прогневили тебя и погубили души на век"  "Списано 11 ноября 796 года 5 дней после смерти Екатерины II" 

  В этом случае мы имеем дело с явной "стряпнёй" ( такие неквалифицированные подлоги на нашем ТВ делаются на раз по щелчку пальца — "a Sergey Magnitsky" ), тут даже не надо быть лингвистом, чтобы понять, что стилистически третье письмо явно отличается от предыдущих двух, написанных несколькими днями ранее. В нём присутствует не допускавшееся ранее Алексеем Орловым ( вчерашний сержант гвардии ) "ТЫкание" Екатерине Алексеевне, совершенно другое употребление предлогов, местоимений, союзов ( к примеру, в подлинных письмах "што" и штоб" встречаются несколько десятков раз, а в подложном письме ни разу ), совершенно отличное использование заглавных букв, знаков препинания, прилагательных, глаголов и т.д.

  Я считаю, что никто из исследователей этого дела так и не расставил правильно акценты, начав выдвигать версии, что эта фальшивка была сделана Ростопчиным для решения своих карьерно–личных проблем.
  И даже те, кто, на мой взгляд, правильно посчитал, что эта идея исходила от нового государя, не смогли убедительно ответить на вопрос — зачем Павлу I уже на пятый день после смерти Екатерины II понадобилось "провернуть с Ростопчиным всю эту комбинацию с фальшивкой ?
  Моё мнение такое: официальная причина смерти Петра III даже после появления третьего письма Алексея Орлова осталась неизменной — он умер от "геморроидальных колик" и ещё целого ряда букета болезней, а значит возникшие "новые обстоятельства" нужно было распустить только на уровне слухов, "забетонировав" шаткую народную версию.
  Тем самым убивалось несколько зайцев — для внутреннего потребления отметалась проблема возникновения очередных "петров фёдоровичей" ( один только Емелька Пугачёв чего стоил ), а до этого они возникали с завидным постоянством даже в Европе, ( всего около 40 случаев ), но самое главное — наши "западные партнёры" этой фальшивкой получали сигнал, что больше не надо финансировать "лжецарей" и смену власти в России, ведь Пётр III УБИТ ! Не зря же это письмо было "запущено" через Лондон. У Павла Петровича была маниакальная потребность ограждать себя от возможных покушений на свою жизнь ( выстроенный им окружённый с четырёх сторон водой Михайловский замок — из этой же серии ).
  Обелять же свою покойную матушку, а значит и весь императорский дом Павел I не собирался — по официальной версии она и так была "чистая" в этом деле. Наоборот, все последующие шаги нового императора были направлены на дискредитацию всего того, что было сделано Екатериной II. Но это уже другая история...


    Теперь немного расскажу о другом, якобы "подложном" письме. Тут всё гораздо серьёзней с точки зрения доказуемости. Согласно этому письму считается, что император Павел I подозревал свою супругу Марию Фёдоровну в том, что она родила, по крайней мере, одного сына Николая ( будущий император ) от гоф–фурьера Бабкина ( Даниил Григорьевич, 1771 – 1858 гг. ).

  Копия старинного письма ( оригинал, якобы сгорел во время пожара в 1918 году ) была опубликована Павлом Елисеевичем Щёголевым ( 1877 - 1931 гг., крупнейший пушкинист, историк литературы, ) в журнале "Былое" в 1925 году.
  Павел Щёголев был одним из создателей Петроградского историко–революционного архива, а с 1920 года он был управляющим одного из отделений Государственного архивного фонда. Он имел доступ ко всем архивным материалам..., и о нём говорили — "Щёголев знает всё !"
  Вполне естественно, что после октябрьской революции 1917 года Павел Елисеевич "обслуживал" новую власть..., и поэтому выполнить "заказуху" по дискредитации царизма было ему по силам..., но абсолютно не факт, что такой заказ поступал и что это им было сфабриковано.
  Вот отрывок из письма ( от 15 апреля 1800 года ), якобы написанного Павлом I своему "доверенному другу" Фёдору Васильевичу Ростопчину ( именно через него Павел I организовал утечку "третьего письма" Алексея Орлова про убийство Петра III в Ропше ):

  "Сегодня для меня священный день памяти в Бозе почившей цесаревны Натальи Алексеевны ( первая жена Павла Петровича, которую он действительно любил. Она умерла в результате родов после долгих мучений в пять часов утра 15 апреля 1776 года. — И.Ш. ), чей светлый образ никогда не изгладится из моей памяти до моего смертного часа.
  Вам, как одному из немногих, которому я абсолютно доверяю, с горечью признаюсь, что холодное, официальное отношение ко мне цесаревича Александра меня угнетает. Не внушили ли ему пошлую басню о происхождении его отца мои многочисленные враги ?
  Тем более это грустно, что Александр, Константин и Александра мои кровные дети. Прочие же? (…..) Бог весть! Мудрено, покончив с женщиной всё общее в жизни, иметь ещё от неё детей. В горячности моей я начертал манифест о признании сына моего Николая незаконным, но Безбородко ( Александр Андреевич, канцлер. — И.Ш. ) умолил меня не оглашать его. Всё же Николая я мыслю отправить в Вюртемберг "к дядям", с глаз моих: гоф-фурьерский ублюдок не должен быть в роли российского великого князя — завидная судьба ! Но Безбородко и Обольянинов ( Пётр Хрисанович, 1752 – 1841 гг., генерал-прокурор. — И.Ш. ) правы: ничто нельзя изменять в тайной жизни царей, раз так предположил Всевышний.
    Дражайший граф, письмо это должно остаться между нами. Натура требует исповеди, и от этого становится легче  жить и царствовать. Пребываю к вам благосклонный Павел".

  Вот тут у меня закрадывается небольшое сомнение — если это письмо датировано апрелем 1800 года, то Павел I написал его как минимум через год после "начертания манифеста о признании сына моего Николая незаконным", так как канцлер Безбородко умер 6 апреля 1799 года. Получается, что это письмо было написано Павлом после каких-то ностальгических воспоминаний. Немного нелогично..., но с другой стороны — если бы это письмо являлось фальшивкой, то тогда бы те, кто его изготовил, наверняка, постарались бы подогнать датировку письма под годы жизни канцлера Безбородко. Тут больно уж всё очень тонко...

  Это письмо не является окончательной точкой в этой истории. Косвенным фактом того, что "щёголевское письмо" не подделка и оно существовало, является следующая запись Дениса Васильевича Давыдова ( русский поэт–партизан, 1784 – 1839 гг. ):

  "Граф Ф. В. Растопчин был человек замечательный во многих отношениях; переписка его со многими лицами может служить драгоценным материалом для историка. Получив однажды письмо Павла, который приказывал ему объявить великих князей Николая и Михаила Павловичей незаконнорожденными, он, между прочим, писал ему: «Вы властны приказывать, но я обязан вам сказать, что, если это будет приведено в исполнение, в России не достанет грязи, чтобы скрыть под нею красноту щек ваших». Государь приписал на этом письме: «Vous êtes terrible, mais pas moins très juste» (Вы ужасны, но справедливы. — Ред.).
  Эти любопытные письма были поднесены Николаю Павловичу, чрез графа Бенкендорфа, бестолковым и ничтожным сыном графа Федора Васильевича, графом Андреем." ( Давыдов Д.В. "Военные записки", глава "Анекдоты о разных лицах, преимущественно об Алексее Петровиче Ермолове" изд. Москва, Воениздат, 1982 г. ). Тут надо понимать, что слово "анекдот" раньше имело смысл "история".

  Но Денис Давыдов и сам не видел этого письма..., и знает о нём лишь через устные предания..., то есть, получается, что вся эта история тянется очень долго исключительно на уровне слухов. И это совсем неудивительно, так как предъявить такие письма общественной огласке означало взорвать вдрызг государственные "скрепы".
  Нам же можно констатировать лишь факты: в рождении будущего российского императора Николая I с самого начала всё было необычным. Ещё во время беременности Марии Фёдоровны её сын Константин ( тот самый, чей незаконнорожденный сын Константин Константинов стал учёным–ракетчиком ) подшучивал над матерью, мол, никогда в жизни не видел такого большого живота, в котором может уместиться четверо...
  25 июня 1796 года в 3 часа 45 минут утра Мария Фёдоровна родила Николая.
  Екатерина II спешит сообщить своему парижскому корреспонденту барону Мельхиору Гримму о семейной радости:

  "Monsieur .... est averti que Mamam est accouhee ce matin a trois heures d’un enorme garson, anquel on confere le nom de Nicolas....

  Сегодня в три часа утра мамаша родила громадного мальчика, которого назвали Николаем. Голос у него бас, и кричит он удивительно; длинною он аршин без двух вершков ( 71 см – 2 x 4,4 см = 62 см. — И.Ш. ), а руки немного поменьше моих. В жизнь свою в первый раз вижу такого рыцаря... Если он будет продолжать, как начал, то