всегда было много совершенно правильных круглых «жиринок» разной величины. В солнечную погоду, когда солнечные лучи падали на кухонный стол, они все удивительно сверкали на Солнце! И ещё, что было удивительно: эти «жиринки» совершенно не смешивались между собой, хотя постоянно, и очень тесно, соприкасались друг с другом своими круглыми краями.
И Анфиса, чисто эмпирическим путём, сделала открытие: если в место соприкосновения двух «жиринок» сверху слегка ткнуть ложкой — то две «жиринки» соединятся в одну! И если продолжить этот эксперимент дальше — то, таким образом, все «жиринки» в супе можно превратить в одну большую «жиринку»!
Когда она услышала от Герты про «жертвенное животное», которое пребывает с супе, то она подумала: ведь эти «жиринки», наверное, происходят от жира этого «жертвенного животного». И «жиринки» она стала называть: «жертвинки».
Потом её игра приобрела гораздо более творческий характер. Она представляла себе, что поверхность супа — это что-то вроде географической карты. И она выбирала из всех «жиринок-жертвинок» самую большую, сверкающую на Солнце, «жертвинку», обычно, где-нибудь ближе всего к центру тарелки. И она представляла себе, что эта «жертвинка» есть некое Солнечное Государство. Ну, скажем, вроде средневекового Московского княжества, которое начинает присоединять к себе более мелкие государства или княжества.
Анфиса очень любила рассматривать разные географические карты, в том числе, и исторические. И историческую карту под названием «Рост Московского государства» (в каких-то там веках) она особенно любила рассматривать. Для неё было загадкой: почему, всё-таки, стало так невообразимо расти, и присоединять всё к себе, именно Московское княжество? А не, скажем, Тверское? И не Казанское ханство? И не Новгородская земля — она ведь была такая большая?..
У Анфисы не было ответов на все вопросы, но многое ей казалось неправильным и несправедливым. И поэтому она, за каждой новой тарелкой мясного супа, стала представлять себе своё собственное Солнечное Царство, которое, под творческими усилиями кончика её суповой ложки, начинало энергический процесс своего исторического роста и развития. Мелкие государства-«жертвинки» присоединялись к нему одно за другим.
Бурные успехи столь быстро растущего Солнечного Царства Анфиса стала объяснять гениальностью его верховной правительницы, Солнечной Царицы, которой, конечно, была она сама.
В Солнечном Царстве Анфисы, наконец-то, уже почти закончились все исторические и природные катаклизмы, все междоусобные войны. Его жители уже готовились к полётам в Космос!..
Но няне, в конце концов, надоели эти её игры с абсолютно не еденным, каждый раз, супом. Она в очередной раз отчитала Анфису, хоть и не очень сурово, скорее сокрушённо. И — принесла ей какой-то журнал, может, «Огонёк», может, ещё какой, тоже широкоформатный, где на большой фотографии девочка, примерно, её возраста, радостно уплетает ложкой суп из большой тарелки перед ней.
Няня сказала:
«Вот, смотри, как девочка хорошо суп кушает!..»
Анфиса посмотрела на эту девочку с презрением и прокомментировала это фото так:
«Она ничего не понимает! Она не солдат!»
Больше мясных супов с «жертвинками» Анфисе уже никто не предлагал...
Два Города Солнца
А чисто растительные, овощные, вегетарианские супы Анфиса, в общем, любила.
На их ленинградской даче, прекрасным летним днём, няня, в тот раз, в обед, предложила Анфисе свежие «зелёные щи» из щавеля.
В тарелке была довольно густая, тёмно-зелёная, остро и аппетитно пахнущая растительная масса, в которой почти не растекалось плотное пятно густой и белой, как снег, сметаны. И в центре этой сметаны лежали две аккуратные половинки разрезанного вдоль, сваренного вкрутую, яйца, почти сверкая на летнем Солнце своими круглыми жёлтыми желтками.
Анфиса сразу же поняла: зелёная масса из щавеля в тарелке — это лес какой-то новой загадочной страны! Или джунгли?.. Нет, в джунглях слишком много разных змей. Просто лес. Вроде ихнего, что здесь, на Карельском перешейке. Сметана — это, значит, там сейчас зима. А половинка яйца — желток с белком — это Город Солнца?.. Но ведь их два!! И совершенно одинаковых!
В голове у Анфисы возник некий когнитивный диссонанс. Почти не соображая, она подхватила своей ложкой одну половинку яйца — и быстро отправила её себе в рот. И тут же почувствовала огромнейшее угрызение совести: разве так можно расправляться с конкурентами? А, может, это был вовсе и не конкурент, а союзник? Разве нельзя было как-то жить обоим, в мире и согласии?
Или это была ошибка Создателя? Намеренная?..
Но дело было сделано. Анфиса грустно посмотрела на оставшуюся половинку, мёрзнущую среди каких-то загадочных гиперборейских снегов. И, вздохнув, тоже поддела её ложкой — и отправила её в рот вслед за первой. Потом, не без удовольствия, заела их обе «жарким лесом» с «холодными снегами».
Пытаясь успокоить свою совесть, она решила, что обе половинки (обе «жертвинки») Солнечного Города должны как-то обязательно воссоединиться в её организме. И, насколько она могла судить по своим внутренним ощущениям, им это удалось, или почти удалось...
Да, это должен быть один Солнечный Город!..
Но какая-то трещинка в её сознании (или в её совести?), всё-таки, продолжала оставаться...
Одуванчик — Солнечный Герой
Анфиса в тот раз, доев свои «зелёные щи», вышла из-за стола и пошла во двор со смутным ощущением какой-то не до конца осмысленной и не до конца разрешённой проблемы.
По краям их обширного дачного двора ей сразу бросилось в глаза большое количество ярко-жёлтых одуванчиков среди прочей зелёной травы. Она сразу почувствовала, что чего-то она сейчас за своим столом не доиграла. Но это можно как-то доиграть теперь, вот с этими самыми одуванчиками.
Она пошла в сторону сада, где одуванчиков было больше, и где они были более крупные, более сочные и более красивые. Сорвала под корень один из них, самый, как ей показалось, красивый. Вгляделась в него...
Конечно, одуванчики — это люди! Это понятно. И этот одуванчик в её руке — это какой-то неведомый герой. Наверное, революционер. Или повстанец. Или партизан. И, конечно, его преследуют, и он скрывается от своих преследователей в этом лесу, среди этой густой, сочной травяной зелени!
Анфиса сорвала ещё несколько самых симпатичных ей жёлтых цветков. Да, это — отряд революционеров, или повстанцев! Она решила сначала — что это, наверное, кубинские революционеры. Но революция на Кубе уже победила. Нет, это — революционные повстанцы из какой-то другой страны в Латинской Америке, или ещё где-то, где ещё вовсю процветает капитализм, где идёт подпольная и партизанская борьба, и где борцов за Свободу преследуют и убивают!..
Анфиса расположила своих «повстанцев» рядком и «стоя», прислонив их к широкой доске небольшого заборчика. Они не очень могли так стоять из-за тяжёлых головок — и тогда она повесила их на верхний край доски головками, которые цеплялись за доску очень хорошо, и очень хорошо так держались у доски в вертикальном положении. Это — они нечаянно попали в засаду на почти открытом месте. И сейчас преследователи будут, почти в упор, в них стрелять...
Анфиса набрала себе небольших галечных камешков — и стала, с определённого расстояния (не слишком близкого), расстреливать ими своих «революционных повстанцев». При этом — она старалась не попасть в Него. Он должен был один остаться в живых!..
Вот, наконец, все повстанцы расстреляны и побиты. Остался Он один. Преследователи берут Его в плен. Берут в плен — чтобы казнить. То есть — расстрелять. И она Его — скрепя сердце (а что же делать?) — последнего и единственного — расстреливает...
Точное попадание камешком с острыми краями — и Его красивая жёлтая головка отскакивает от тонкого беловатого стебелька и падает на землю...
Всё. Он не сдался — и героически погиб. Он мёртв...
Но неужели Он окончательно погиб — и всё?.. Нет! Быть может, вместо Него казнили кого-то другого, приняв за Него. Или — просто Он оказался лишь очень тяжело раненым и без сознания, и враги Его приняли за мёртвого. Но Он потом пришёл в сознание — и ожил! И нашёл в себе силы — уползти подальше от преследователей и залечить свои раны. Чтобы потом — продолжить революционную борьбу! Будучи уже — гораздо, гораздо более опытным и умудрённым борцом. Благодаря чему — Он потом становится Вождём восставших...
Да! И теперь Он... Теперь она — это и есть Он!..
…
Анфиса действительно почувствовала, что теперь этот Революционер, Повстанец, Герой и будущий Вождь — в ней самой!..
Кто Он?.. Может, индеец?.. И в Северной, и в Южной Америке ещё много индейцев! И они ещё обязательно должны восстать против своих истребителей и поработителей, против капиталистов!
Он или индеец — или очень похож на индейца. И Ему очень долго — очень долго! — придётся скрываться от врагов и жить в одиночестве, среди постоянных опасностей и лишений...
Но когда-нибудь... Но однажды...
Однажды, Он будет идти через лес... Или — по берегу реки... Или ручья... И вдруг — увидит её!..
А что — если это именно она найдёт Его, всего израненного, и переправит Его в безопасное место, и потом вылечит от ран?..
А что — если ей удастся вообще спасти Его от расстрела? Прямо с места казни?..
Или — Его посадят сначала в тюрьму. Чтобы потом — как-нибудь казнить. И тогда она...
…
Анфиса даже как-то плохо помнила: как она прошла через сад, как дошла до леса, как бродила там, вся в своих мечтах... Сделала себе из кем-то срезанного тонкого и прямого ствола берёзки «копьё». Или, скорее, это было что-то вроде дротика. Это было — Его оружие. И это было — её Его оружие...
Да, Он (то есть, она) — индеец, и Он сейчас скрывается от врагов в лесу!..
Анфиса тогда ещё не очень хорошо умела читать, и не очень много успела прочесть, даже сказок. Но она уже успела услышать столько разных удивительных рассказов и историй, и посмотреть столько разных интереснейших и захватывающих фильмов — про войну, про революцию, про разные удивительные и опасные приключения, про разных героев!..
Он будет как Овод! Только она не позволит, чтобы Его расстреляли, и успеет спасти Его из тюрьмы!.. И ещё — Он будет как Сергей Тюленин, из «Молодой Гвардии», который зажигательными бутылками закидал и сжёг фашистскую комендатуру, и ему помогала та девушка (Анфиса Ему тоже поможет в этом деле)!..
И ещё — Он будет сильный, как Коммунист, который рубил огромные деревья и один их валил... Но неужели Он умрёт так же страшно, хотя и так героически?.. Нет, она и здесь должна суметь Его спасти! Этот трусливый бандит расстрелял этого замечательного человека из револьвера — но она сама перестреляет их всех из своего револьвера!..
…
Анфиса стала на даче играть с одуванчиками регулярно. Это были революционеры и индейцы. И у них был отряд. Но их повстанческий отряд всё время уничтожали — и им пришлось уйти в очень глубокое подполье, скрываться в самых глухих лесах, горах, и даже в пещерах, как первобытным людям.
И они для своей борьбы за Свободу создали совершенно подпольную индейскую революционную организацию, она же была и коммуной. И эта совершенно подпольная индейская революционная
