Книжная торговля – дело не быстрое. Только неделю назад мы смогли их разместить в магазинах, заключить договора. Ждите! Мы обязаны продавать ваши книги, значит мы будем их продавать… продавать… продавать… продавать…
14
Галя: - Ты не хочешь позвонить своей давнишней любовнице. Как там ее зовут? Алке, Алле, Аллочке.
Леонидов: - С чего ты взяла? Откуда ты знаешь?...
Галя: - Знаю, Леонидов, все я про тебя знаю.
Леонидов: - Ну, Галя…
Галя: - Короче. Сейчас не об этом. Прошел уже месяц.
Леонидов: - Она обещала! Значит позвонит! Обязательно сама позвонит! Как же еще? Четыре книги – это немало, несколько дней можно потратить на них.
Галя: - Месяц прошел!
Леонидов: - Месяц? Да, месяц!... Но у нее дети, у детей кружки, масса других дел, муж - крупный издатель, которому нужно уделять внимание... Просто, не успела, не было времени...
Галя: - Забыла твоя Алка, вот и все.
Леонидов: - Это невозможно. Это была одна компания. Ты не понимаешь. Как тебе это объяснить!?
Галя: - А ты ничего не объясняй. Меня не интересуют подробности о грешках твоей молодости.
Леонидов: - С чего ты взяла? Откуда ты знаешь?
Галя: - Просто позвони.
Леонидов: - Ну и позвоню. Просто позвоню… Грешках…
ИЗ ТЕЛЕФОНА ПРОНЗИТЕЛЬНЫЙ СВИСТ ВЕТРА.
Леонидов: - Смотри, Алка!
Галя: - Вон еще какие-то люди!
Леонидов: - На парашютах!
Галя: - Силаев!
Леонидов: - А вон издатель. Ну, тот самый - грузчик! Помнишь?
Галя: - Не расстается со своими книгами! Таскает свой груз даже на небесах!
Леонидов: - Грузчик и есть грузчик. Что с него взять!?
Галя: - А эти! Ты знаешь, кто это? Это же… Летающий Бомонд!...
ПОЯВЛЯЕТСЯ АЛКА. ДВЕ ВЕРЕВКИ ПРИВЯЗАНЫ К СТРОПАМ И УХОДЯТ В НЕБО. ОНА ВИСИТ НА НИХ.
Леонидов: - Алло!
Алка: - Леонидов!... Ты что ли? Как дела?... Куда ты пропал? (ветер из динамиков телефона)
Леонидов: - Алка! Ты летишь?
Алка: - Лечу, Леонидов! Лечу!
Леонидов: - Ни черта не слышно! Нет, так не пойдет.
СМОТРИТ НАВЕРХ. С КОЛОСНИКОВ СВАЛИВАЮТСЯ ВЕРЕВКИ. ОН ПРИСТЕГИВАЕТСЯ. ТОЖЕ ЛЕТИТ.
Галя: - Все в костюмах от Медильяне. А ты в джинсах и майке! Какой позор!
Леонидов: - Ты прочитала мои книги?
Алка: - Книги? Какие книги?
Леонидов: - Мои!
Алка: - Ах, да,… твои книги... Фу ты черт!... Ну, да... Твои книги... Леонидов, я не успела! Такая гонка, такая суета! Давай созвонимся позже!... Я сейчас в такой беготне, таком цейтноте!... Позже, Леонидов! Позже!... В другой раз… Потом!
Леонидов: - Когда?
Алка: - Позже... Через неделю... Через две-е-е-е!... Звони! (исчезает)
Галя: - Ну что?
Леонидов: - Замерз.
ПРИЗЕМЛИЛСЯ. В РУКАХ ОГРОМНАЯ СОСУЛЬКА.
Галя: - Что это?
Леонидов: - Сосулька.
Галя: - Ну и?
Леонидов: - Наверное, все они летят за своими детьми на кружки. Летят, торопятся. Некогда им…. Но это ничего не значит. Вернее, значит то, что позвонит она в другой раз... Не сейчас… Позже… Потом… Сказала - через две недели… Обязательно позвонит!
Галя: - Ну-ну! (уходит)
СЛАБАЯ ТЕМА ЛЮБВИ. СРАЗУ ЖЕ ЗАЗВОНИЛ ТЕЛЕФОН. ШУМ ОКЕАНА. РЕВ ДВИГАТЕЛЯ КОРАБЛЯ. НА ПЕТРОВЕ МОРСКОЙ КИТЕЛЬ И КАПИТАНСКАЯ ФУРАЖКА. ЛЕОНИДОВ БРОСАЕТ СОСУЛЬКУ В МОРЕ. ОНА ШИПИТ.
Петров: - Привет, старик! Как дела, как издательский “бизьнесь”?
Петров: - Как сказать…
Петров: - Алка тебе помогла? Алка... Ну, Алла, Аллочка?
Леонидов: - Пока нет.
Петров: - Нет?... Ты что, ей не звонил, старый скромник?
Леонидов: - Почему же, позвонил, отправил рукописи. Просто, она пока не успела. Была занята. Не было времени.
Петров: - Молодец. Вот и хорошо. Давай, тереби ее. Нечего тянуть. Можно один раз за 20 лет уделить внимание старинному другу...
Леонидов: - Все будет нормально. Поможет. Конечно, поможет, пока не успела…
Петров: - Ну, вот так-то. Вот и хорошо. Таким, значит, курсом.
Леонидов: - Как твой фильм, как министр?
Петров: - Все путем. (перекрикивая шум моторов) Фильм снимаю. Правда, министр денег на канал пока не дает... Ну, и ладно. Пусть не дает. Главное фильм. Главное Театр. Прорвемся.
Леонидов: - Прорвемся! Конечно, прорвемся! А канала вообще не будет?
Петров: - Почему же, канал будет. Только другой. “Трижды три” или “Пятью пять” - точно не помню.
Леонидов: - Канал о Театре?
Петров: - Не совсем. Развлекательный… Фильмы, шоу, “мьюзика”… Сам понимаешь!
Леонидов: - Экшен!?
Петров: - Точно! (смеется).
Леонидов: - А где же ты будешь показывать свой фильм?
Петров: - Найдем, обязательно найдем. Думаешь, мало людей, которые хотят посмотреть фильм о театре? Миллионы!
Леонидов: - Да, миллионы.
Петров: - Пришлось уволить сценариста. (Петров уверенно стоит на мостике, широко расставив ноги, и крепко держит штурвал.) Он получил выгодный заказ и теперь занят на объекте.
Леонидов: - Заказ на другой сценарий?
Петров: - На какой сценарий? На сварку. Он же сварщик.
Леонидов: - Ну и пусть себе варит.
Петров: - Вот и я думаю, пусть варит. Пусть... Алка тебя не приглашала на вечеринку?
Леонидов: - Нет. Какая вечеринка?
Петров: - Ну, как же! Да, ты не знаешь! Ты ни черта не знаешь! У нее собирается весь бомонд.
Леонидов: - А тебя пригласила?
Петров: - Нет… Пока нет.
Леонидов: - Значит, мы с тобой пока не бомонд. (смеется)
Петров: - Не бомонд! Точно - не бомонд! Но, мы еще свое возьмем, старик, устроим такую вечеринку, мало не покажется. Ну, давай, не пропадай!
ЕГО ГОЛОС ТАЕТ И РАСТВОРЯЕТСЯ В РЕВЕ МОЩНЫХ МОТОРОВ.
Леонидов: - Вечеринка! Вот почему все эти парашютисты были так одеты. Они летели на вечеринку. Сначала за детьми на кружки, а потом на вечеринку. Бомонд!… Летающий бомонд в костюмах от Медильяне...
15
ТАБЛИЧКА – “ИЗДАЕМ И ПРОДАЕМ!” ЛЕОНИДОВ СМОТРИТ НА КОРОБКИ СО СВОИМИ КНИГАМИ.
Галя: - Но, почему за два месяца не продано ни одной книги? Вы взялись за это! Мы заплатили деньги! Вы обязаны были их продавать!
Человек в нарукавниках: - Мы должны были напечатать ваши книги?
Галя: - Да!
Человек в нарукавниках: - Они перед вами. Дальше, по договору, мы должны были их продавать?
Галя: - Конечно!
Человек в нарукавниках: - Мы их и продавали! Они лежат в десятках электронных магазинах.
Галя: - Но, вы не продали ни одной книги! За два месяца!
Человек в нарукавниках: - Потому что их не покупали! (взвизгнул) А мы продавали! Продавали! Понимаете? Мы взялись их продавать, а не продать! А это большая разница! Это две разные вещи! Почитайте договор! Мы его выполняли! И будем выполнять до конца срока, то есть, до конца года!
Леонидов: - Что же теперь?
Человек в нарукавниках: - Теперь ничего... Ничего теперь... Мы будем продолжать их продавать,... как делали это раньше… Или можете их забрать - это ваша собственность... А хотите, они еще полежат здесь?... До конца года...
Леонидов: - Ну, уж нет. (начинает таскать коробки)
Человек в нарукавниках: - Мой вам совет, без рекламы и поддержки, без пиара их никогда и никто не купит.
Галя: - Что же вы молчали раньше? Если вы знали, что их никто не купит, зачем вы их печатали и морочили нам головы?
Человек в нарукавниках (грустно): - Мы просто делали нашу работу. Но все пункты договора мы выполнили! Абсолютно все! К нам не может быть никаких претензий. У нас договор…
ЛЕОНИДОВ ВЕСЕЛО ТАСКАЕТ КОРОБКИ.
Галя: - Веселишься?
Леонидов: - Впервые в жизни понял, что такое быть грузчиком! Значит, мы на верном пути! От грузчика до издателя - один шаг! А костюм у меня уже есть!
16
КАБИНЕТ. ОГРОМНЫЕ КОРОБКИ ПОДНИМАЮТСЯ ДО ПОТОЛКА, НЕБОСКРЕБАМИ СТРОЯСЬ В ШИРОКИЕ УЛИЦЫ И ПРОСПЕКТЫ. (РАЗРИСОВАННЫЕ ПАДУГИ, СВИСАЮЩИЕ С КОЛОСНИКОВ)
Леонидов: - Что будем с ними делать? (пауза)
Галя: - Алка! Черт тебя побери!
Леонидов: - Совсем забыл! Обещал ей позвонить через неделю-другую, а прошел уже месяц!
Галя: - Второй месяц!
Леонидов: - Неудобно получилось! Хотя, что такое два месяца, когда не виделись почти двадцать лет. Все равно неудобно! Видимо она давно сидит и ждет звонка, не решается позвонить, не хочет быть навязчивой. Всегда была аккуратной скромной девочкой. Алка! Алла! Аллочка!
МУЗЫКА ЛЮБВИ. ОН НАБРАЛ НОМЕР И ОТПРЯНУЛ ОТ ТЕЛЕФОНА. ТОТ ЗАДРОЖАЛ, ЗАВИБРИРОВАЛ И ГОТОВ БЫЛ РАЗЛЕТЕТЬСЯ ВДРЕБЕЗГИ. НАКАТИЛО ШУМНОЙ МОРСКОЙ ВОЛНОЙ. АЛКА ЗА РУЛЕМ МОТОРНОЙ ЛОДКИ.
Галя: - Целая флотилия!
Леонидов: - Армада скутеров и моторных лодок!
Галя: - Вон твоя Алка на маленькой ракете впереди всех!
Леонидов: - Снова, наверное, за ребенком на кружок летит, снова не вовремя.
Алка: - Леонидов?! Ты что ли? Леонидов! Как ты вовремя позвонил! Я так рада тебя слышать! (Рев мотора.) Леонидов, ты умница, что позвонил, но я тебя совсем не слышу! Говори громче!
ГАЛЯ БРОСАЕТ ТРОС. ОН, СЛОВНО НА ВОДНЫХ ЛЫЖАХ, КАЧАЕТСЯ НА НОГАХ.
Леонидов: - Так слышно?
Алка: - Д-а-а-а!
Леонидов: - Ну, как книги?
Алка: - Книги? (радостно) Какие книги?
Леонидов: - Мои книги!... Тебе понравились?
ОНА ОБЕРНУЛАСЬ, В УЖАСЕ НА НЕГО СМОТРИТ, КАК НА СУМАСШЕДШЕГО.
Алка: - Леонидов, я не читаю книг! Уже двадцать лет я их не читаю! И не буду читать!... Ой! Прости! Вспомнила! Это же твои книги. Фу, ты, черт!... Совсем забыла... Я не успела!... Такой цейтнот, столько дел, столько суеты, голова идет кругом! Позвони мне!
Леонидов: - Когда?
Алка: - Через неделю... (Рев двигателя)
Леонидов: - Через две! (радостно отвечает ей, он увлечен скоростью)
Алка: - Хорошо! Через две!
Леонидов: - Нет, через три!
Алка: - Да, да, через три!
Леонидов: - А еще лучше, через двадцать лет! Так будет лучше! Намного лучше! Чтобы наверняка! Через двадцать?!
Алка: - Хорошо, через двадцать лет. Но, ни днем позже! Поможем! Обязательно поможем! Какие могут быть вопросы! Звони ровно через двадцать лет!
ШУМ МОТОРОВ. РЕЗКИЙ ВИРАЖ. ОН ПАДАЕТ В ОКЕАН, ПЛЕСК ВОЛН И ТЕМНОТА.
17
КРИК ЧАЕК. ОНИ СИДЯТ В МАЛЕНЬКОЙ БЕЛОЙ ЛОДОЧКЕ. ПЕТРОВ МЕДЛЕННО ГРЕБЕТ. ОН В ФОРМЕ КАПИТАНА, НА ГОЛОВЕ МОКРАЯ ФУРАЖКА, С КОТОРОЙ СТЕКАЕТ ВОДА.
Петров: - Вот, гады, чуть лодку не перевернули! Намочили всего.
Леонидов: - Спасибо, что вытащил, не дал захлебнуться. Я плаваю не очень!
Петров: - Видишь, я же говорил, что поможет,… значит, поможет,… обязательно поможет... Через двадцать лет и ни днем позже... Теперь уже точно. А иначе и быть не могло. Это же одна компания. Ближе этих ребят по жизни никого и не осталось. А тут какие-то двадцать лет... Тьфу! (смеются) Можешь меня поздравить, я закончил фильм.
Леонидов: - Поздравляю.
Петров: - Правда, пришлось уволить всех. Деньги кончились... Ну, сам понимаешь. Один пошел на сварку, другой на монтаж, третий вернулся в электрики. Пришлось заканчивать самому.
Леонидов: - Слушай, а куда подевались настоящие композиторы, художники, сценаристы? Ведь раньше они были? Где они все?
Петров: - Не знаю, куда подевались. Были и куда-то делись. Сам не знаю куда... (пауза) Ты помнишь Балашова?
Леонидов: - Серегу! Конечно, помню! Работали в одном спектакле когда-то. Он лет на двадцать нас старше... Ему даже Народного дали, помнишь? Как он? Ты видишься с ним?
Петров: - Ты не знаешь?
Леонидов: - Нет. А что?
Петров: - Умер Балашов.
Леонидов: - Как умер?
Петров: - На стройке.
Леонидов: - Что он там делал? Дом себе строил? Несчастный случай?
Петров: - Работал. Каменщиком второго разряда. Несколько лет работал, потом сердце не выдержало.
Леонидов: - Каменщиком? Он же Народный артист!
Петров: - Народный. Да, Народный... А работал каменщиком... Понимаешь, в последние годы он был,… как это сказать,… не в “формате”. В рекламе не снимался, в “остальном” не хотел. Уж лучше каменщиком… Не формат! Это как приговор… (Долго сидят, глядя на воду.)
Петров: - Ну вот! Одежда подсохла!
Леонидов: - “Не формат”. А кто сегодня определяет этот формат? Кто эти люди? Нет цензуры, нет Отделов культуры. Помнишь,
