Древние анатолийцы и Евразия (часть вторая)

рели¬гиозных идей»).
Так, на знаменитом стеатитовом «кубке принца/вождя)» из «царской виллы» в посе¬лении Айя/Агиа Триаде, юг Крита (I раннеминойский - кон. I позднеминойского периода; Ю.В. Андреев. 2002. Рис. 45) изображено две рельефных композиции, интерпретация смыслового наполнения которых (их прочтение) весьма неоднозначна.
Обратимся к одной из них, на которой показано двое молодых безбородых мужчин, близко стоящих лицом друг к  другу. Фигура справа и более крупная (т.е. более сакрально значимая), стоит во властной и гордой позе, его волевое лицо (подбородок приподнят) свидетельствует о привычке повелевать. В повелительно вытянутой правой руке этого "властителя" - длинный посох власти (больше роста его обладателя). На его руках - по два браслета (всего 4), на шее - 3 нитки ожерелья (акцентируется его тесная связь с небом), а за "пояском" на талии - предположительно два кинжала (он - воитель). Весьма примеча¬тельны длинные (до талии) волосы "властителя", состоящие из пяти прядей (что в свете архаичной символики свидетельствует о его связи с земной водой). Весьма любопытно и навершие его посоха: оно раздвоено, -  "линии" (как части) верхнего конца расходятся в протипоположные стороны (ок. 15 град. к горизонтали) и ("упираются" в верхнюю "рамку" картины) образуют как бы "двузубец" (т.е. высвечивается очевидная (переход¬ная) связь с трезубцем (и функциональностью) более позднего Посейдона, да и им самим, как «Господином земли и воды» (богом вод и "колебателем земли"). Заметим, что, как из¬вестно, жезл ("уас")  египтян ("уас"  - иероглиф, обозначающий власть) - длинная трость (посох) с раздвоенным нижним концом (в виде хватающих клешней), и верхним - в виде головы Анубиса. И напрашивается предположение, что этот "властитель" - громовик (бог грозы) и воитель Зевс.
Возвращаясь к рельефной композиции, отметим, что фигура слева (т.н. "офицер") ниже ростом и стоит в приниженной позе покорного подчинённого, получающего наго¬няй (лицо опущено вниз, смотрит исподлобья). "Офицер" одет как миноец, на его шее ожере¬лье (одна нитка). В его правой руке длинный (рапироподобный) минойский меч, а "кожа¬ный доспех" покрывает руку от кисти и почти до локтя. Примечательно, что на его го¬лове, предположительно, микенский шлем (с "конским" хвостом). В его другой руке (прижата к плечу) - изогнутый посох (праарийский «пастуший крюк»), выражение «пас¬тушеского героизма». Этот «пастуший крюк» (Рис. 45) весьма напоминает египетский "хека" (крюк)  - сравнительно короткий  жезл (скипетр) с изогнутым верхним концом. Его носили не только боги и цари Египта, но также и высшие чиновники. "Хека" известен с додинастических времён и происходит, по-видимому, от длинного пастушеского посоха (атрибут власти др.-егип. пастушьего бога Ацепти). Как известно, в Древнем Египте знак "хека" служил для обозначения слова (понятия) "править". Следует отметить, что извес¬тен и "изогнутый посох с ручкой в форме головы овцы", тесно связанный с богом-отцом, владыкой Энки (109.). И тогда можно предполагать, что этот т.н. "офицер" - военачальник критской флотилии, в кои века потерпевшей поражение.
Предполагается (Enins A. Mycenaean "Tree and Pillar Cult". P. 121), что превращение Зевса, в бога-громовержца (и потому заместившего Посейдона в роли главного бога) про¬изошло уже после завоевания Крита ахейцами. Заметим, что, по мнению А.Б. Кука (1941 г), "автора монументального труда о Зевсе" (Э. Бенвенист), суп¬ружеский союз Зевса и Геры возник только к началу V вв. до н.э.. О том, что Зевс какое-то время считался супру¬гом критской "Владычицы" может говорить то, что А.Б. Кук "собрал факты, которые сви¬детельствуют о том, что в Дидоне, самом почитаемом святилище Зевса, супругой Зевса была (считалась) не Гера, а (другая богиня -) Диона" (Э. Бенвенист), что и констати¬ровал Аполлодор (Apollod. I 1,2). В последствии богинь отождествили, а Дидону назы¬вали Ге¬рой. Известно также и то ("Предметно-понятийный словарь греческого языка. Микенский период". 1986. стр.142), что Диона (по одной из версий дочь Геи и Урана, т.е. титанида как и Рея) в надписи из Микен (ареал крито-микенской культуры) соотносится с наиме¬нованием "Дивиа" (di-u-ja). Существенно, что богиню с именем "Дивиа" ("Ма-Ди-виа" - "Богиня-мать") называли также и «Владычицей» (имя "Дио-н(а)" означает "Высшая бо¬гиня", а "Ди-эн(а)" - Госпожа (владычица) богов"); и то что Диона почиталась у греков как богиня дождя, говорит о ней и как о (в прошлом) богине Неба.
Важно отметить (Уильям Тейлор. "Микенцы. Подданные царя Миноса". 2003), что "На основании полученных в ходе раскопок свидетельств можно говорить о единой сис¬теме минойско-микенской религии, поскольку имеющиеся в нашем распоряжении изо¬бра¬жения на религиозные сюжеты и культовые предметы почти идентичны. Боже¬ство обычно изображается в виде женщины, бог-мужчина выполняет подчиненную функ¬цию".
Обратимся к изображению на кольце из минойского Тиринфа (Ю.В. Андреев (2002); Ил. 92), которое Юрий Викторович описывает так: "Не менее загадочна и богиня, воссе¬дающая на складном стуле и принимающая сосуды с возлияниями от выстроившейся пе¬ред ней процессии «гениев»... на знаменитом золотом кольце из Тиринфа. И чинно шест¬вующие «гении», и солнечный диск у них над головами, и некоторые другие детали этой сцены слишком мало дают для понимания характера этого божества".
                           
                                                            Процессия

Итак, очевидно, что на данном изображении представлено минойское видение уст¬ройства Мира. Вверху, ограниченная волнистой линией (символика высокой, небесной, воды), показана "земля" небосвода (как "нижнее" Небо) с зародышами растений (точки-кружки), а также ко¬лесо с 6 (как 3 и 3) треугольными отверстиями (как эмблема необъят¬ности лона) вершинами к центру круга (символика женского (небесного) порож¬дающего начала (всё то, что порождено на небе - спускается на землю, на это указывают и хтони¬ческие 5 "полос" из точек); а также изображён серп молодой Луны (здесь как проявление Матери произрастания). Заметим, что в любом случае колесо с 6 "спицами" - эмблема не¬босвода (в патриархате - громовержца, как бога Неба), а (ниж¬нее) Небо в раннеземле-дельческой матриархальной культуре Ойкумены, - порождающее лоно Великой матери.
Внизу картинки, под длинной линией из вертикальных штрихов, расположено 5 по¬луовальных "розеток", образованных 10 полукольцами (штриховка из 10 линий) и 10 ма¬лень¬кими кружками; т.е. изображена преисподняя (недра земли, хтонический мир), кото¬рая в данном случае соот¬носится с культом Великой богини (полукольца, кружки, 3 раза по 10). Действо же со¬вершается между "верхом" и "низом", т.е. на Земле.
Сама "Владычица" восседает на троне (со специальной скамеечкой для ног), её го¬ловной убор - либо кольцо, либо диск (а за спинкой трона показана птица), т.е. она - бо¬гиня Неба (богиня-птица), на её шее - ожерелье. Плечи богини обвевает змея (её голова и часть туловища показаны между правой ногой и приподнятой рукой (т.е. присутствует и бог-отец)). В её правой руке - конусообразная чаша (как эмблема созидающего жизнь чрева). Одеяние богини являет собой покров из множества зародышей-точек на (в) земле Земли.
Четыре субъекта (т.н. «гении»), стоящие друг за другом перед Великой богиней, со¬вер¬шают перед ней возлияние: трое - на землю, а первый - в чашу, стоящую на высоком, светлом (небесном) постаменте (алтаре для возлияний) перед троном с "Владычицей" (но не в "чашу" богини). Как легко видеть, у этих синкретических (с руками) божеств тела крылатых насекомых. Их головы с короткими рожками и "бородками" весьма напоми¬нают головы коз (а их поросшие шерстью ноги - ноги коз). И тогда это - богини. При этом головы и шеи всех четырёх (до изгиба спины) снабжены 6  "шипами", а ниже изгиба спины: у первого - 14 (как 2 по 7) "шипов", у двух последующих - по 8 "шипов", и у по¬следней - 7 "шипов". Следовательно (в свете сакральной символики), две средние из них - чисто небесные божества (воплощают в себе только небесные явления, - это могут быть заря, радуга; заметим также, что женскими божествами были богиня влаги (у египтян) и росы (у ха¬наанеев)); первая же и последняя богини («гении») соотносятся и с Небом, и с Землёй; причём, первая связана с Землёй много теснее, чем последняя (это могут быть богини Луны (первая) и Солнца, как проявления Великой богини (заметим, что в мифоло¬гии шу¬меров бог Солнца - служка)). Знаменательно, что на груди каждой из богинь пока¬зана S-образная по¬луспираль, в данном случае - как эмблема змеи (видимо, как (бога)-Отца, породившего этих богинь будучи в облике Змея).
Обратимся к одной шумерской фреске (И.П. Вейнберг "Человек в культуре Древнего Ближнего Востока". 1986), на которой (сер III тыс. до н.э.) изображена совершаемая на небесах (в новолуние) сцена жертвоприноше¬ния богу Луны Наннару (акк. Сину), умираю¬щему и возрождающемуся божеству (в русле культа предков). Здесь Наннар си-дит на трёхъярусном престоле перед светлым (небесным) алтарём, на котором стоит ваза для возлияний. У алтаря стоят ещё две вазы (бог Луны - небесное божество). На фреске пред¬ставлены и молебствующие персонажи: друг за другом перед Наннаром стоят его дети - Уту и Инанна ("Древний человек и божество"). Возлияние в честь отца совершает сын - бог Солнца Уту, и жидкость (видимо, (высокая) вода из туч) изливается в три струи (на невысо¬кий алтарь и в две напольные вазы).  Богиня Инанна, стоящая позади брата, с поднятием рук воз¬носит моление во здравие отца (новолуние).
Таким образом, по аналогии, можно предполагать, что дети богини, как проявления "Вла¬дычицы" (которые ещё не персонифицированы, поскольку изображены, практически, одинаково), чествуют свою Великую мать (присутствует и бог-отец в облике Змея) в оз¬наменование некоего судьбоносного события (возможно, приход весны (начало произра¬стания растений)).
Важно отметить, что рассмотрение изображения на кольце из минойского Тиринфа, помимо прочего, показывает весьма низкую степень "расщепления" на персонифициро¬ван¬ные эпифании образа Великой критской богини на то время (это же можно сказать и об образе бога-отца). Так, ещё Артур Эванс  («Дворец Миноса») отмечал, что на Крите "мы не находим такого множества божеств, как в классическом мире, и в действительно¬сти постоянно возвращаемся все к той же самой Великой Матери с её [паредросом - бо¬гом-отцом] Младенцем или Консортом, почитание которых под разными именами и зва¬ниями простиралось на большую часть Малой Азии и лежащие за ней сирийские ре¬гионы". И далее о Великих Матери: "во всех этих изменчивых воплощениях мы ощущаем присутст¬вие в сущности одного и того же божества... Процесс дифференциации [расщеп¬ления об¬раза], хотя и начался, но, несомненно, еще не завершен". Так, Ю.В. Андреев пи¬шет: "Обращаясь к религии минойского Крита... нахо¬дим мощный пласт глубоко архаич¬ных верований и обрядов, несущих на себе ясно выраженную печать первобытного син¬кретизма. Минойский пантеон, если