Тоже Флот или чаепитие в доме на Лиговке

осталось всего 7 минут!» И выходит в коридор, направляясь в другой кубрик…



Старшина роты Печковский знакомится с первокурсниками. Он обходит строй и произносит: «Ваше основное выражение лица – широко, от удивления, открытый рот! Понятно?»



Печковский проверяет баталерку, в которой хранятся курсантские вещи. Он выходит в коридор и во весь голос: «Чья шинель подписана Левушкин?»



Печковский проверяет приборку в роте. Заходит в кубрик, видит Кононова и Волнухина: «Вы чем занимаетесь? Ничем? Тогда давайте быстрее…»



Командир 11 роты капитан 3-го ранга Степанов Г.В. на плацу:

«Курсант Лебедев! Что Вас больше занимает – то, что я говорю, или дохлый голубь, который летает над курсантской столовой?»



Капитан 3-го ранга Степанов проверяет самоподготовку: «Курсант Немыкин! Вы хотите что-то сказать? Встаньте! Закройте рот! Садитесь!»



Г.В.Степанов в с/х «Детскосельский»: «Ну, если я китель снял, значит, холодно не будет!»



Однажды удивил командир роты Георгий Вячеславович Степанов. В то время у меня был роман с лаборанткой кафедры иняза.

Захожу в ротную канцелярию и слышу голос Степанова: «Ильин, епрст, закрой дверь, епрст, ты же не к любовнице пришел….» Я чуть в осадок не выпал….



Леву Атояна принимают кандидатом в члены КПСС. Комсорг факультета старший лейтенант Борисов задает Леве вопрос: «Расскажите свою автобиографию». Лева задумался и отвечает: «Вопрос понял, ответ… думаю».



На занятиях по водолазной подготовке подполковник Слуцкий: «В баллоне с воздухом давление составляет 150 атмосфер. К его днищу приварено отверстие, к которому, в свою очередь, можно подсоединить, через дыхательную трубку, дыхательный, так сказать, автомат».



Он же на практических занятиях по борьбе с огнем: «Вид огня обворожителен! Глаз от этой красоты не оторвать. Но… если долго глядеть на огонь, товарищи курсанты, то все сгорит в пепел, черт подери! В пепел!»



Зам.нач.фака капитан 2-го ранга Воробьев проводит беседу со старшиной 122 класса Ильиным, из питонов который. Воробьев фальцетом: «Товарищ Ильин, я Вами очень не доволен! Да! Да! Да! Займитесь срочно личной самодисциплиной! В противном случае, завтра, ею займусь я!»



1970 год. Учения «Океан». Борт крейсера «Октябрьская Революция». Командир крейсера капитан 2-го ранга Мажаров: «Вы – не матрос знаменитого крейсера, а… а… а «Буратино»! И я … я порублю тебя в щепки, и ты… ты сгоришь в пламени революции, в… в топке паровоза, что стоит на Финляндском вокзале! Пшел вон! Вооон!!!»



Дежурный по училищу капитан 2 ранга Романов инструктирует старшину 15 роты мичмана Колю Ткачук: «Товарищ мичман, зимою, т.е. ночью, караульных менять через один час!»



Капитан 3-го ранга Миша Готальский Диме Щепкину: «Если, товарищ главный старшина, у Вас вместо головы шишка, заведите себе записную книжку. Вот, как у меня!»

Он же: «Кононов, Вы, где были? В гальюне? Вы бы еще на сампо в театр сходили….»



Незабвенный Стас Казеннов: «Товарищи курсанты, мы будем изучать каждый раз новое, но… почти одно и то же….»



Капитан 2-го ранга Александров на практических занятиях в лаборатории, обращаясь к держащему в руках купроникелевый «слухач» Толе Астахову,саркастически говорит: «Товарищ Астахов, чего Вы его держите, как палку? Слухач нужен для прослушивания турбины, а не для ковыряния в носу и чистки ушей. Понятно?» Тоша только икнул в ответ.



Математичка Мамай: «Один миллиард – это огромная сумма, почти, как сто миллионов!»



Капитан 1-го ранга Земляк командиру 15-й роты Степанову: «Самое хорошее время – это, когда курсанты твоей, Жора, роты спят. Вреда меньше!»



Капитан 1-го ранга Земляк «распекает» капитана Клосса, главного старшину Витю Кулакова: «Чем отличается курсант моего факультета от корабельного матроса или старшины? Мы из бывших двоечников, товарищ главный старшина, делаем отличников учебы, чтобы они стали достойными офицерами, даже из подобных Вам самовольщиков. А флот, флот тоже делает из двоечников отличников, правда, только боевой и политической подготовки. Вам это надо? Я бы Вас выпустил из училища старшим лейтенантом, но Вы уже имеете звание «Гауптман». Вот им и оставайтесь. Все – идите…»



После поличной поверки, главный боцман крейсера «Адмирал Сенявин» давал команду: «Отставить команду «Разойтись». Садись! Начинаем травлю!»

Главный боцман поучает своих чертей: «Это борта танков не моют, а красят. А наши борта – щеткой и мылом, как в бане!»

Главный боцман: «Запомните и от этого успокойтесь – вы охраняете сон не только своей подруги, но и сон того парня, который сейчас спит с вашей подругой….»

Главный боцман: «Бери в пример себе героя! Он даже погиб!»



Крейсер «Адмирал Сенявин» стоит на рейде острова Сокотра в Индийском океане. Корабль проводит полеты вертолета «Ка-25».

Вертолет зависает над кормой корабля, и летчики проводят фотосъемку для газеты «Красная Звезда». В это время появляется Командир Бч-5 крейсера в сопровождении командира Трюмной группы – они ждут водолей.  Вот К5 крейсера «Адмирал Сенявин» Валерий Григорьевич Пирожков, стоя на юте и вглядываясь в небо, произносит: «Трюмный! Чего это над нами вертолет завис – керосин кончился, что ли?»



К5 крейсера «Адмирал Сенявин» Тауфик Хабибуллин. Вызывает к себе командира КГ Шурика Ильина: «Паспорт на мазут посмотрел? Не говно прислали? Принимай. Хотя самое лучшее топливо – это смесь овса и сена!»



Он же инструктирует очередную ходовую вахту: «Всякий матрос БЧ-5 обязан подчиняться слепому инстинкту своего командира! По местам вахты! Бегом!» Матросы называют его между собой «Черный капитан»….



Крейсер «Адмирал Сенявин» находился на БС в Индийском океане. Напал внезапно, как это там бывает, на него жестокий шторм с ураганными порывами ветра. На следующий день, приведя себя и корабль в порядок, вызывает командира корабля капитана 2 ранга Владимира Петровича Затулу командующий ТОФом адмирал Маслов: «Вова, что прикажешь мне докладывать Горшкову по поводу неожиданного проведения совместных маневров флагманского корабля 10-й ОПЭСК с кораблями ВМС США? А?» И слышит в ответ: «Так это – шторм виноват, условия, так сказать, погодные….»



Начальник тыла КТОФ Вице-адмирал Ярослав Куделькин публично «разносит» опоздавшего на дежурство молодого капитан-лейтенанта: «Вот собака. Она не имеет, ни образования, ни воинского звания; и офицерского пайка не получает, но… выполняет все команды… в отличие от некоторых наших офицеров!»



Командир батареи главного калибра Леха Кобузев в очередной раз попал на гауптвахту, что очень разозлило командира ЭМ «Блестящий» Валентина Алексеевича Литвинова. Ну, очень разозлило! Он вызвал своего замполита Лешу Сыренкова и, чуть ли не стуча ботинками по палубе, закричал: «Сыренков! Выгнать подлеца из комсомола! Выгнать, к чертовой бабушке, трепанг ему в прямую кишку! Как не комсомолец? Это еще – что такое, не комсомолец!!! Принять немедленно, и еще быстрее выгнать!»



Адмирал Ясаков на 33-м причале Владивостока «поймал» матроса и отчитывает его: «Ты, сынок, думаешь, что все остальные дураки, один я умный! Вам, товарищ матрос, голова дана, чтобы думать, а мозги, чтобы соображать!»



Техническое Управление КТОФ. Капитан 2-го ранга Леша Сошин в пятницу в конце рабочего дня: «Ставлю вопрос ребром: или мы будем, или не без этого!»



Фонд «Содружество». Из кабинета с табличкой «Депутат Ельцин» появляется ЕБН. Он протягивает Володе Кайгородову листок бумаги:

«Отпечатать в 3-х экземплярах, но первый экземпляр должен быть готов к обеду!»



Включил приемничек и, наконец-то, за последние месяцы услышал радостное для сердца сообщение: «Вы слушаете новости из Люксембурга. Сегодня Люксембург начал вывод своего солдата из Ирака».



Позвонила старшая дочка: «Папа, твои внуки идут в Армию. Они так решили. Что скажешь?» Ну, я и ответил, старый дурак: «Успокой их, теперь в Армии дедовщины нет. Теперь, так как срок службы сокращен до одного года, призывники получают табуретом по башке вместе с повесткой.  Да, и, кстати, МО РФ решило не закупать автоматы Калашникова. Оно приняло решение закупать табуретки Сердюкова. В рукопашной – это самое то». В ответ слышу коллективный хохот внуков: «Как раз для нас, мы же боксеры»….



                            ЧАШКА ЧАЮ… НА ПОСОШОК…



      Все мои предыдущие книги заканчивались стихами. Не будем отходить от традиции, все-таки, мы же ребята флотские.



    НАШИМ КОРАБЛЯМ И ИХ ЭКИПАЖАМ…



Корабли возвратились, и смолк гул турбин.

По отсекам неспешно течет тишина…

Еле слышно у борта играет волна

В белой пене, похожей на пряди седин.



Много-много воды утекло с той поры,

Повзрослел экипаж, а кого-то уж нет…

И ржавеют в отстое мои корабли,

Словно рыжих подсолнухов старый букет.



Жизнь несет вместо волн суету городов,

Звон трамвая и уличный гомон людей,

Электричку на дачу, с поленницей дров,

И вопрос – что сегодня для дела нужней? 



Но все ж снится мне ночью крутая волна,

Корабли вновь в походе на полном ходу,

И ребята мои, все живые – друзья,

И забыть это прошлое я не могу.



Не могу, пусть окончится скоро мой путь,

И уйду я в поход – жаль последний, но свой,

И пойдет дальше жизнь – с курса ей не свернуть,

Но я рад – жизнь мою не поставить в отстой….



Да, много лет прошло с тех пор, как произошли описанные выше события. Выросли наши дети, подросли внуки, а у кое-кого и правнуки.

      Нам есть, что вспомнить. Наша жизнь, можно сказать, удалась.

      Это при нас полетела первая баллистическая ракета, знаменитая королевская «Семерка», а следом за ней и первый искусственный спутник Земли. Это наше поколение гордилось первым атомным ледоколом «Ленин».

      А как мы удивлялись и, одновременно, завидовали капитану 2-го ранга Жильцову и всему экипажу атомной подводной лодки К-3 «Ленинский комсомол», водрузившим на Северном полюсе наш Советский красный серпасто-молоткастый флаг.

      А разве мы забыли, как писали рапорта с просьбой отправить нас на остров Даманский, чтобы с оружием защитить нашу Родину?

      Нет, мы ничего не забыли. Мы не забыли и наших друзей, с кем рядом учились, жили и служили, и кто, уйдя в свой последний поход, навсегда остался в нашей памяти.

      И, чтобы не произошло в этом мире или с кем-то из нас, наше прошлое навсегда останется в нашей памяти, как и мы сами, которые писали историю нашей Великой Родины, стали, и останемся ее историей .

    Выпит чай, друзья покидают дом на Лиговке…

    Покидают, чтобы встретиться вновь, и вспомнить:

    «В скольких земных океанах я плыл,

    Древних, веселых и пенных…»









P.S. Автор благодарит своих друзей за рассказанные ими истории, за добрую память о том времени, в котором мы все жили и живем. Особая благодарность хозяйке Дома на Лиговке Танечке Левушкиной за ее терпение к этой ораве флотских мужчин и добросердечность.