Тоже Флот или чаепитие в доме на Лиговке

билетами, желая  попасть в кинотеатры.

      Он ломился во дворцы и дома культуры, осаждал заводские  и сельские клубы, чтобы окунуться в красоту средневековья, и насладиться неземной красотой деревенской девчонки по имени Анжелика, за которой охотились и сам король Франции, и парижские гомены с клошарами, и алжирские пираты в купе с торговцами живым товаром, и собственно ее муж – граф Де Пейрак.

      Но, если все мужское население нашей страны оценивало привлекательные формы Анжелики, т.е. Мишель Мерсье (говорили, что сами «Битлз» посвятили ей одну из своих знаменитых песен - «Мишель»), то женская часть населения обратила свое внимание на ту часть ее гардероба, которая в народе называется бюстгальтер.

      Хотя то, что мы привыкли называть бюстгальтер, в прямом смысле советского слова, у Мишель Мерсье едва подходило под это понятие. Две половинки чашечек только слегка прикрывали женскую грудь, выгодно подчеркивая ее форму и, открывали для «взоров горячих»  мужской половины страны Советов, всю ее прелесть – это и был весь бюстгальтер «неукротимой»  Анжелики.Наши женщины сразу придумали названия этим бюстгальтерам – «Анжелика» и «половинки». И самой их заветной мечтой была мысль – где бы достать, кто бы подарил: «А мы, уж, за ценой не постоим…»

      Да, красив этот остров – остров Маврикий. Но у командира дивизиона движения нашего крейсера, ошвартованного в порту Порт-Луи столицы красивого острова Маврикий, Володи Сабанцева красоты острова не вызывали немого восхищения. Он был озадачен, как он сам считал, неразрешимой задачей. Его жена наказала ему привезти ей «из-за границы» этот самый бюстгальтер «Анжелику» или, на худой конец, «половинки».

      Володька, как истинный джентльмен и любящий муж, не мог отказать своей даме, которая являлась для него одновременно  и «мамой», и «другом», и женой, и всем на свете.

      Теперь он сидел в своей каюте и думал о том, чем для него может закончиться его «заграница», если он не привезет своей половине эти вожделенные ею «половинки».

      Стук в каютную дверь отвлек его от хмурых мыслей. В каюту вошел командир котельной группы Шурик Ильин. В руках у него были журналы котельных отделений, которые он принес для проверки. Внезапно лицо Сабанцева озарилось улыбкой.

      - Отлично, лейтенант! На ловца и зверь бежит, - прокричал непонятную для Шурки фразу Сабанцев.

      - Значит так, - продолжил он, - Да положи, ты, эти журналы куда-нибудь, и слушай.

      Шурка свалил журналы на койку и, тихонечко присев на краешек стула, приготовился слушать своего командира дивизиона.

      - Ты ведь у нас военный переводчик (Шурка, в свое время,  окончил «Ленинградское Нахимовское училище» и владел английским языком, как родным русским), а не только командир котельной группы? 

      - Ага! – только и смог тот промолвить.

      Он пытался уловить мысль Сабанцева – к чему тот клонит?

      А Володя только загадочно улыбался. Его брови поднимались то вверх, то опускались на место. Причем вместе с ними расширялись и Володькины глаза.

      - Шурик! – начал излагать свою мысль Сабанцев, - Ты ведь знаком с положениями нашего «Боевого устава», и прекрасно понимаешь, что есть такое «Боевая задача»!? Так вот нам с тобой такая задача и поставлена.

      - Не понял, - удивился Шурка, - Кем? И причем здесь наш «Боевой устав»?

      - Задача поставлена мне. А раз мне, значит и моим подчиненным, т.е. моим боевым товарищам, среди которых значишься и ты, Шш-шш-уррик, - прошептал Володя Сабанцев, - И задача эта поставлена, - он выдержал многозначительную, почти по Станиславскому, паузу, - моей женой! А жена, как ты должен знать, и есть самый главный ревнитель семейного порядка. А порядок, как ты понимаешь, устанавливается положениями наших воинских «Уставов». Врубился?

      - Не понял, опять удивился Шурка.

      - Что не понял? Что не понял? Ты не на лекции по теории турбин – не понял. Он, видите ли, не понял, - повысил свой голос Володя, - Задачу поставила моя же-на, - через разделение прокричал он.

      - Какую? – только и смог проговорить Ильин.

      - Ты, Александр Петрович, - перешел на официальный тон Сабанцев, - смотрел фильмы про Анжелику?

      - Это, которая всем ихним и нашим мужикам во сне снилась и снится? И, которые из-за нее «взмахивали чапаевской шашкой и шли на эшафот»? - хохоча, закончил Сашка фразу, процитировав старика Якова, что у Аркадия Гайдара.

      - Ну, да, - засмеялся Сабанцев, - Она самая. Но не в ней дело.

      - Опять не понял, - удивленно заметил Шурка.

      - Все дело, Санька, в ее гардеробе. В том, что на ней надето, - продолжил улыбаться Володя.

      - Задача поставлена достать одну немаловажную деталь этого гардероба, - проговорил Сабанцев, - Точнее, самую главную – лифчик. Тьфу ты, черт, - ругнулся он, - Конечно бюстгальтер. У наших женщин он называется «Анжелика». Ну, и название придумали. Лучше бы уж назвали типа «Руками не трогать» или «Мечта идиота», или «Лучше бы это были мозги»…

      Он замолчал.

      - Так я-то тебе зачем? – прервал его молчание Шурка, - Пойди и купи своей жене эту самую «Анжелику». Я думаю, что в бывшей французской колонии продаются эти бюстеры с таким очаровательным именем.

      - Говорю для «особо одаренных», - начал свою речь командир дивизиона, - Купить-то, можно и купить, но как им, этим маврикийским продавщицам, объяснить, что мне требуется именно бюстгальтер, а не дама по имени Анжелика. Вот ты, Санька, им по-английски и объяснишь, что «Анжелика» - это обыкновенный женский лифчик, а не сама женщина. Понял?

      - Yes! It is! I’m ready! (Да, я готов!) – отозвался Шурка.

      И они отправились на поиски такой желанной «Анжелики».

      В одном из магазинов их мужское внимание привлекла молоденькая продавщица. Худенькая, с огромными миндалевидными черными глазами, девушка-креолка раскладывала по полкам коробки. Она тянулась к верхним рядам, открывая при этом взору двух офицеров свои круглые коленки.

      Володя Сабанцев засопел и, толкнув в бок Шурку Ильина, просипел:

      - Во! Она нам поможет! Такая красота не может не помочь таким красавцам, как мы!

      Шурка задал вопрос продавщице насчет «Анжелика-с брестс». Продавщица все прекрасно поняла и поставила на прилавок большую коробку полную «Анжелик».

      При этом она бросила незаметный, но многозначительный взгляд на Володю, который широко открытыми глазами уставился на содержимое коробки.

      Он вытаскивал бюстгальтер за бюстгальтером, но… нужного никак не находил.

      Продавщица спросила: «Какой размер носит его жена?» На что Володя удивился.

      - Откуда я знаю. Она сама себе лифчики и всякое другое белье покупает, - и складывает ладошки лодочкой, - Вот так я знаю, а размер ее сисек – нет.

      Продавщица улыбнулась и, показывая на свою грудь, спрашивает: «Такие?»

      Володька ошалел. Он протянул руку и потрогал два небольшого размера «яблочка», скрытых легкой кофточкой продавщицы. Тем более что та была без бюстгальтера.

      - Не, не то, - проглотил комок в горле Сабанцев.

      Продавщица и тут поняла Володю. Она выставила на прилавок еще одну коробку. Но и там он не обнаружил требуемого. Продавщица позвала свою напарницу. Она, смеясь, на каком-то местном диалекте стала объяснять той сложившуюся в торговом зале ситуацию.

      Вторая продавщица была несколько крупнее своей подруги, но незначительно.

      Она показала на свою грудь и также спросила: «Такие?»

      Володька чуть в кому не впал от такого вопроса. Он опять протянул свою руку, которая тряслась, как автомобиль на «гребенке», и пощупал то, что ему предлагали. Оказалось, что и вторая продавщица была без бюстгальтера.

      - Не! – не то взвизгнул, не то просипел Володя, - Не то!

      Продавщицы начали давиться от смеха: «Что же все-таки нужно русскому офицеру? В магазине больше никого нет. Они, продавщицы, одни.»

      Но, видимо, Бог, все-таки есть.

      В момент, когда Володя Сабанцев начал злиться, и готов был разнести этот магазин вместе с проклятыми коробками, полными «Анжелик», но не требуемого размера, в магазин зашла простая русская женщина. 

      Наших женщин в то далекое время за границей можно было легко узнать. Во-первых, они отличались от местных женщин своими размерами. А во-вторых, они все, почему-то, одинаково одевались. Независимо, в какой стране они находились. Будь то Европа или Африка, Азия или Америка, на них обязательно была одета вязаная, из розового мохера или ангорки, толстая кофта.

      Так вот. Заходит в этот магазин женщина в вязаной розовой  кофте из мохера. Такие женщины, видимо, позировали и Тициану, и Джотто, и Дейнеке. Таких она была пропорций. Надо заметить, что сначала в магазин вошла ее грудь, а потом уже все остальное.

      Володька как ее увидел, так сразу же вернулся из злобного состояния в нормальное, и, тыча указательным пальцем в русскую грудь, заорал не то, что на весь магазин, а, скорее всего, на весь этот остров-красавец.

      - Во! Во! Вот то, что надо! Вот оно! Вот она! Вот они! – разносился над столицей острова Маврикия и Индийским океаном радостный голос Сабанцева.

      Он купил сразу несколько «Анжелик». Девчонки-продавщицы сделали ему скидку, а он им подарил по русской «Матрешке».

      Когда стали открывать «Матрешек» и вынимать одну за другой, то эти девочки стали так искренне хохотать, что к ним присоединились все действующие лица этого спектакля.

      А маврикийки еще и приговаривали: «О! Pregnant! Pregnant!»  (Беременная! Беременная!)

      Нашу женщину в мохере Володя отблагодарил поцелуем в щечку.

      Как отблагодарила жена Володю, я не знаю. Знаю только, что он решил изучать английский язык, хотя, как он лейтенанту Шурке Ильину заявил: «Я могу спокойно общаться и на ощупь»….

        Вот такая она, любовь, бывает….



                    ЛЮБОВЬ – БАРЫШНЯ НЕПРЕДСКАЗУЕМАЯ…



Несмотря на то, что Санька учился в Пушкине, а проживал в Ленинграде, его девушка по имени Ирина, почему-то, жила в Москве.

      Этот факт всегда Сашку расстраивал – свидания были слишком редкими, что грозило ему, в перспективе, расставанием с предметом его обожания и, казалось бы,любви.

      А тут у Сашки случился День Рождения. Да, не просто День Рождения, а целый 20-летний юбилей со всеми вытекающими отсюда последствиями….

      Сашка, естественно, звонит Ирине в Москву – просит ту приехать, и присутствовать у праздничного табльдота.

      Девушка ему ответила, что «…если папа отпустит, то приедет…»

      А папа у Сашкиной москвички был человеком очень непростым.

      Скажем только – одно время он носил погоны полковника и работал при ООН….

      И вот наступил «Красный» день Санькиного календаря – к сожалению, скажем больше, к огромному сожалению, приехала только подруга Ирины Вера.

      - Шурик, ты же знаешь Иркиного отца. Он все еще живет, словно не снял со своих плеч погоны. «С каких чертей, - сказал Ирке папа, - барышни должны ездить к парням. Пусть сам едет». Короче, он Ирину не отпустил, - расстроила Сашку Вера.

      За столом Сашка изображал из себя радостного новорожденного и скалил, якобы в улыбке, зубы…. Он грустил….

      А потом, как это обычно бывает у чересчур