мой ненавистный друг или как тебя величать, подруга. Я знаю.
И широко, почти как человек улыбнулся белозубой улыбкой.
***
Он переключил свои электрические внутри цепи на цикличность. И отключил все поломанное, чтобы не питать лишнее и не тратиь живительную уцелевшей одной Плазменной батареи SUSAR-1000. Он включил и увеличил подачу на плазменный генератор для поддержания нейронных цепей и контроля работы своего встроенного аварийного тежнического еще одного микропроцессора. Главный бм основной что являлось мозгом машины был утрачен. Но Т-Х/S500 BIS не сдавался и боролся за свою жизнь. Чем поразил противника и своего победителя.
Контрольные аварийные системы с трудом справлялись с повреждениями и грозили совсем отключиться. Он впадал в каталептический ступор и в кому. И только человеческая сущность внутри его перезапускал все заново и заново. И он видел опять этот сон. Толи наяву, толи в отключке. Тот самый сон, что видели на пару с любимой Вертой.
Из темноты он услышал слова - Эта любовь к людям подведет его.
Это произнесла Верта, и он, вдруг увидел ее. А она, давя на акселератор газа микроавтобуса Форд, руля и следуя на большой 120километровой скорости за идущим впереди нее приземистым но быстрым раскочегаренным роботом андродом Т-Х/S500 BIS харлеем.
Потом он услышал голос Рэджи - Он человек, хозяйка. И останется им навсегда. Это не возможно изменить.
- Я знаю - произнес Т-1001 по имени Верта – И опасаюсь этого. Я постоянно опасаюсь за Алексея. Я сама однажды спасла ребенка. Сама, и не могу понять, как у меня это тогда вышло. Видно прониклась большим пониманием к этим. И сама стала несколько сентиментальной и гуманной по отношению к ним.
Она кивнула своей рыжеволосой миловидной женской головой с длинным из жидкого металла хвостом за своей гибкой женской робота полиморфа спиной. Указывая другому роботу и киборгу Т-888 по имени Рэджи на верезжащих сзади них воспитательниц детского сада и небольшой кучки перепуганных и ревущих тоже совсем маленьких малышей.
Сзади них раздался оглушительный взрыв. И небо просто все взорвалось. Оно вспыхнуло ярким ослепительным светом.
- Что это?! Черт возьми! - выругался сам напуганный компьютерный гений и изобретатель шахматной игры «ТУРОК» Энди Гуд, прижимая к себе маленького пищащего напуганного карапуза - Что происходит?!
- Заткнись! – рявкнул на него сверкнув карими и горящими из-под них красными глазами и видеокамерами Т-888 по имени Рэджи – Все быстро на пол машины! Быстро! И закрыть лица и головы руками!
- Черт – прошипела машина из жидкого пластичного мимикрирующего металла Верта – Не успеем. Точно не успеем. Мы не уложились в надлежащий график. Мы потеряли много времени.
Следом катилась волна огня и сдавленного спрессованного воздуха. Летели стекла из падающих и сгорающих в огненном вихре зданий и машин. Вперемешку с кусками бетона и кирпичами. С изогнутыми пополам от сильнейшего ударной волны фонарными столбами.
Люди вокруг от высокой пожирающей все температуры мгновенно испарились. Их тела либо тут же полностью исчезли, либо превратились в огненном торнадо в пепел или скелеты.
Огненная метров тридцать в высоту ударная волна настигла и убегающий от нее маленький микроавтобус Ford Tranzit 18. Она захватила его и подбросила вверх над собой и завертела в раскаленном и пылающем воздухе, следом подхватив и летящий от нее впереди мотоцикл FAT BOY S «HARLEY-DEVIDSON» и его широкоплечего седока, выбросив из низкопосаженного среди колес за большим баком сиденья. Разрывая на куски и разбирая на детали сам мотоцикл.
- Верта, Рэджи, Вектор, Эйфель – он закричал, кувыркаясь в огненном ядерном шквале, и полетел в полной темноте, не видя ничего вокруг себя. И ему было страшно.
И открыл своей единственный уцелевший глаз, пробудившись в каком то едущем на приличной скорости небольшом грузовике. Типа крытого фургона. Все быстро вывел изображение на свой встроенный горящий голубоватым ярким светом экран своего 8000000битного коммуникационного дисплея и видеомонитора. Монитор дергался и без конца гас, но снова вспыхивал из-за недостатка и прерывания электроэнергии. По нему бежали данные о массе практически неисправимых повреждений. Многое не функционировало совсем, и было обесточено, чтобы спасти оставшееся, хотя бы на время.
Он лежал прямо на металлическом полу, и его встряхивало время от времени, ударяя изуродованными обломками рук и ног о выступы ножек стоящих вдоль длинного пассажирского салона лавок. Это был полицейский фургон. И он летел по городскому шоссе, куда-то к окраине города.
- Мама – он произнес – Мама - повторил еле слышно на человеческом языке как живой человек, но голос был искажен и звучал деформированно и изломанно. Голос был машины и одновременно человека.
Он повертел металлокерамической без жидкого металла головой, сверкая одной еще целой горящей синим ярким светом видеокамерой в глазнице своего, похожего на человеческий черепа.
И увидел сидящего впереди сверкающего титановым бронированным гидравлическим в сервоприводах эндоскелетом Т-800. Этот робот вел этот автомобиль и вез куда-то его. Он пока не знал куда, но этот киборг был не Эйфель и не Вектор. Он не знал его. Пытаясь просканировать противника, он пришел к выводу, что этот киборг Т-800 был Скайнет два. Но что тот задумал, увозя его из города, он понять не мог. У Т-Х/S500 была вырвана с мясом из головы микрочипкарта, а аварийная встроенная внутрь его поврежденного металлокерамического эндоскелета вряд ли могла дать нужные результаты.
Но было ясно, его везут куда-то, чтобы убить окончательно. И он не мог сам себе уже никак помочь. Он был бессилен даже теперь перед этим устаревшим морально и физически роботом-киборгом. Он бы мог в два счета оторвать голову этому киборгу, но у него не было ни одной руки и не было ног. И он не знал, что теперь ему делать.
В это время машина закачалась, переезжая железнодорожные какие то рельсы и въехала в ворота какого завода. Ее пытались остановить сторожа в воротах завода, но тот, кто вел машину, просто выйдя из фургона, убил их разможжив им головы о бетонные стены высокого забора.
Тот, кто такое делал, был просто убийца. Без чувств и эмоций. И он выполнял приказ.
Машина въехала потом в какой-то цех, просто, выбив и выломав перед собой большие ворота. И внезапно сделав несколько кругов по какому-то цеху с большими высокими станками с ЧПУ, остановилась. Она остановилась у 100тонного гидравлического пресса.
Включенный сигнал о помощи уже час гудел в радиоэфире и его должны были слышать и Верта и Эвелина. Автоматика сама сигнализировала как маяк или сирена. И взывала, но оттуда не было ни одного сигнала в ответ.
Восьмисотник открыл задние обе двери машины и выволок за обломки ног робота андроида Т-Х/S500 BIS и схватил его за одну из изувеченных ног, поволок по бетонному полу, громыхая металлом к стоящему 100тонному гидравлическому прессу.
- Хочешь убить меня, мразь! – произнес с ненавистью и злобой тому Т-800, андроид Т-Х – Но так делай свое мерзкое дело! Я бы поступил также! Даже не раздумывая! Мы разные совершенно и мира не будет! И даже перемирия с твоим убийцей хозяином, тварь! Но знай, тебе жить тоже не долго осталось! Тебя ждет тоже самое! Если не хуже! Ты бы не победил меня, если бы я был не такой как сейчас, ублюдок! Ты, устаревший выродок из военного прошлого! Знаешь сколько я убил таких, как ты, мразь на той войне!
Т-800 забросил на нижнюю стальную толстую плиту покалеченного и еле живого Т-Х/S500 и закрыл боковую решетку.
- Если бы у меня были бы хотя бы целыми одни руки! - прорычал громко ему на языке машин, стрекоча электронными звуками, робот андроид Т-Х – Я бы вырвал тебе все твои провода, чудовище!
- Мой хозяин победил тебя – киборг Т-800 ответил роботу Т-Х и нажал кнопку запуска пресса.
Потом нажал кнопку опускания большой многотонной верхней плиты, усиленной давлением масляной гидравлики.
- Ничего личного – произнес Т-800 – Я просто выполняю приказ своего повелителя -он произнес, глядя на погибающего под мощным 100тонным прессом суперандроида Т-Х своими горящим красным огнем видеокамерами глазами.
- Мама! - он закричал, ломаясь как глиняный кувшин на осколки и деформируясь в плоский лист. Его голос разнесся по всему сталепрокатному заставленному станками с ЧПУ цеху.
- Мама! - это был человеческий уже голос и голос живого ребенка постепенно становящийся голосом взрослого мужчины. И в конце, превратившийся в нечленораздельный гудящий монотонный и громкий звук, погибающего под многотонным давлением огромного 100тонного гидравлического пресса робота Т-Х/S500 BIS.
Полетели икры и электрические высоковольтные разряды, охватив яркими ослепительного цвета молниями давящий робота пресс.
- Верта! – вдруг неожиданно вырвалось человеческим снова голосом из ломающегося металлокерамического черепа умирающего навсегда андроида Т-Х/S500 BIS – Я люблю тебя, Верта!
И то, что было под двумя тяжеленными стальными плитами, замолчало навсегда. Выпала вся металлизированная проводка и лопнул плазменный генератор. Вырвался из него обжигающим тысячеградусным белым облаком пар. А в расплющенном человекоподобном черепе вывалился единственный светящийся ярким голубым светом глаз, погаснув уже навсегда, рассыпавшись в мелкое стеклянное крошево.
Все было кончено, когда в цех через вентиляцию и, громыхая по воздуховодам и трубам под потолком самого заводского цеха, ворвалась блестящая ртутью и зеркально переливающаяся длинная извивающаяся жидкометаллическая змея. Она, выскочив из выбитого крутящегося вентилятора, и вырвав его из креплений и своего места, вылетела, как черт из табакерки на невероятной скорости в самом полете, настигла и, не дав тому опомниться у стоящего у 100тонного гидравлического пресса,
