который раз, наблюдал за аспирантом.
- Всё понятно. – подвёл итог сказанному молчавший до этого Станкаускас, облокотившись спиной на стену около штатива с вазой. – Берём предыдущих пять сценариев, выбираем по чуть и готово. – многозначительно усмехнулся он. – Не жили красиво и нечего начинать.
- А что вы предлагаете, Владас? – вызывающе спросила бойкая крупная Нина.
- Вам решать. – пожал плечами аспирант. – Моё дело скоординировать ваши усилия. Естественно вы понимаете, что можно отбросить надоевшие сценки, стандарты и отправить фантазию в полёт, придумать сногсшибательное представление, сделать праздник незабываемым, доставить огромное удовольствие себе и окружающим. Но вы думаете, что это не тот случай. Вот мои жизненные наблюдения, друзья. – он снова усмехнулся. – Ещё раз замечу: не поучения, а наблюдения. Мне тридцать лет. Не так много, но, анализируя кое-что, я прихожу к выводу, что так вам всем необходимый полёт, и это касается не только творчества, но и любых аспектов жизни…будь то отношения с другим полом, зарабатывание денег, даже здоровье…всё это можно делать старыми проверенными методами, ходить исхоженными тропами, не всегда эффективными… А можно делать обычные привычные дела по-другому. Вернее внешне это будет выглядеть похоже, но внутреннее состояние будет иным…позитивным, радостным.
- А к нашей ситуации какое это имеет отношение? – скорчилась Нина.
- Я лишь говорю о том, что наиболее эффективно использовать фантазию и полёт мысли везде, где только возможно. Это умение, если хотите, нужно тренировать…с ним нужно жить. Не получится включать полёт мысли время от времени, это должно стать образом мышления…привычкой.
- Вот я и смотрю. – заржала Нина. – Весь вы, Владас, такой летучий…а сидите тут за копейки без особых перспектив.
- Ясно. – абсолютно без эмоций воспринял укол Станкаускас. – Давайте подумайте группами…время ещё есть. Больше не задерживаю. До свидания.
Студенты разом выдохнули. Им совсем не хотелось проводить последние тёплые солнечные деньки в аудиториях да ещё после занятий. Игривая четвёрка, уже не стесняясь, обменялась чувствительными щипками. Одна из девушек, громко взвизгнув, отскочила в сторону и толкнула штатив с вазой…бутафорская посудина скользнула вниз.
Дима словно в замедленной съёмке много раз прокручивал потом, как неуклюжий на вид Станкаускас, почти не поворачивая головы и не меняя выражения лица, протянул левую руку и с безошибочной твёрдостью поймал вазу за узкое горлышко почти в полёте. Подобное он видел в каком-то кино. Сам по себе подобный факт почти ничего не говорил, но при наложении на слова профессора о развитии неких сверхспособностей и странном свете в глазах аспиранта, пойманная ваза мгновенно вернула Диме интерес и придала решимости прямо сейчас попробовать поговорить с Владасом.
- Ты что-то хотел, Дима? – спросил Станкаускас, когда студент остался в подсобке, дождавшись ухода остальных.
- Да. – пожал плечами тот. – Давно хотел, Владас, спросить вас о воздействии цветов на психику человека. Случайно вопрос этот меня очень заинтересовал, а Альберт Петрович посоветовал мне с вами поговорить.
- Вот почему ты меня уже несколько месяцев так разглядываешь. – закивал аспирант. – А я думал, что мне кажется.
- Вы это заметили?
- Конечно.
- Это ваша программа?
- Да.
- А что это за программа?
- Знаешь, Дима. – выдохнул Владас. – Я, словно дурачёк, уже набегался с этой идеей без всякой обратной реакции…не хотят люди ничего в своей жизни менять. А чем больше им плюсов и доводов приводишь, тем больше они уверены, что их в чём-то обманывают. Тебе правда это интересно?
- Да.
- А откуда появился такой интерес?
- Артура Калинина помните?
- Конечно.
- Он служил на севере и его потрясло северное сияние. Вернее сказать он так ярко и страстно рассказал мне о позитивном воздействии игры цвета конкретно на него…вплоть до интереснейших совпадений, значительно повлиявших на его жизнь.
- Интересная мысль. – задумался аспирант, загадочно улыбаясь. – Действительно. Все радугу вспоминают, а про сияние совсем забыли. А ведь это цвета в движении. – рассуждал он вслух, словно ведя дискуссию. – А ты можешь, Дима, устроить мне с ним встречу?
- Нет.
- Почему?
- Он уже несколько месяцев в больнице в тяжёлом состоянии.
- Что случилось?
- Пьяная драка. Он как из армии вернулся – словно с цепи сорвался. Про сияние рассказывал – сам сиял, а в остальном пил и приключений искал. Злой стал, дерзкий. – Дима виновато пожал плечами. – Вот и результат. Я вам честно скажу, Владас, у меня такое впечатление, что он именно для меня эту весть принёс…сделал дело и сошёл со сцены. Самонадеянно?
- Почему же? Зря мы постоянно боимся на себя ответственность взять. Знания о озарения стучатся со всех сторон и самыми неожиданными способами в жизнь каждого человека. Сомнения в своих силах и способностях всему помеха. Жаль Артура, конечно…неплохой ведь парень. Но слишком уж особенным себя считал, выделиться старался изо всех сил. Ладно бы за счёт творчества или способностей. Он же дерзостью и агрессивностью свою необычность насаждал. – Станкаускас подмигнул собеседнику. – Не смущайся, Дима.
- В смысле? – не понял тот.
- Ну тебе, в некотором роде неудобно, что мы его так обсуждаем.
- Да. Вот говорить вам начал, а внутри ругаю себя за сплетни…друг ведь был.
- Я всё же верю в почти мифическую способность человека учиться на чужих ошибках. Так что ничего страшного и предательского в этом разговоре нет…я так полагаю. Нужно всё же учиться на чужих ошибках. – аспирант мечтательно закатил глаза. – Представляешь сколько сил, времени, средств можно сберечь, если внимательно наблюдать за жизнью, не проверять всё на себе, если не стучаться по очереди лбом в одни и те же стены?
- Можно, наверное. – кивнул Дима. – Я всё же о программе вашей узнать хочу.
- Давай так, Дима. – хлопнул в ладоши Владас. – Я тебе ничего рассказывать пока не буду…обжёгся я на этом. Я тебе завтра книгу принесу, ты сам почитаешь, если интерес сохранится – поговорим подробно. Идёт?
- Идёт.
Дима был заворожён. Монография «Ключ к будущему» профессора Константина Сельчёнка, данная Станкаускасом, открыла ему абсолютно новый мир. Впервые в жизни он жалел о том, что почти восьмисотстраничная книга подходит к концу. Можно было сказать, что работа просто гениальна, но гениальность всё же представлялась ему как нечто импульсивное, прорывающееся откуда-то из глубин… мощное, но, как бы, скачкообразное, нуждающееся в паузе для накопления энергии.
Эта же книга производила впечатление того, что автор просто подключён к постоянному ровному и неограниченному источнику, без преувеличения, глобальных знаний. Подобный масштаб, размах, полёт мог напомнить научную фантастику, но ясная аргументация и относительная простота изложения убеждали в реальности всего написанного.
В работе рисовался грядущий прекрасный мир принципиально новых людей. Мир недалёкий и уже обнаруживающий своё приближение. Автор, обезоруживающе аргументируя свою позицию, утверждал, что с помощью регулярного питания мозга красотой индивидуально предпочитаемых цветных анимаций, любой человек сможет мягко и ненасильственно перестроить свои внутренние программы, исправить ошибочные, мешающие жить глубинные установки, гармонизировать свой внутренний мир, открыть доступ к неограниченным энергетическим ресурсам…одним словом разрешить себе быть абсолютно счастливым. Ведь именно сам человек стоит у себя на пути к полной саморелизации и возможностности.
Книга попала Диме вечером в пятницу, прочёл он её, почти проглотил, к полудню воскресенья. Пробовал выписывать интересные мысли, но таковых оказалось так много, что стало обидно от ограниченности своей памяти, которую, кстати сказать, по утверждению автора монографии можно улучшить в разы с помощью всё того же «Ключа к будущему».
Поверх многочисленных эскизов и зарисовок, развешанных по комнате, Дима приколол листки с несколькими десятками наугад вырванных цитат, полученных из могучего источника знаний, подключиться к которому он уже желал всем своим существом.
Лёжа на диване, он то и дело, улыбаясь, переносил взгляд с одной строчки, выведенной крупным аккуратным почерком, на другую.
«Невозможное в голову не приходит».
«Чем чаще сравнивать имеющееся состояние с желаемым, тем быстрее оно наступит. Ни одно состояние не выдерживает рассматривания в упор».
«Поток жизни охватывает собой всё сущее и в состоянии справиться с любой преградой, являющейся по отношению к нему лишь отдельной частью».
«Люди, до поры до времени по тем или иным причинам не развившие в себе дар смелого исследования нового и мужественного опытного изучения действительности, привычно боятся того, что пока не познано. Это не более чем дурная привычка: опасаться незнакомого и стремиться опираться пусть на малоэффективное, зато понятное и освоенное».
«Большинство проблем попросту галлюцинируется людьми. За проблему принимается необходимость потрудиться».
Почти после каждой цитаты в душе Димы вспыхивала всеохватывающая радость, благодарность жизни за возможность читать это и, главное, понимать, о чём идёт речь. Следом приносилась зависть к способности генерировать подобные идеи…зависть сменялась жгучим желанием обрести хотя бы часть этого мастерства.
«Логика – операции с данными, а интуиция – чувствование самой организационной структуры изучаемого предмета».
«Совершенство – такая же абстрактция, как мгновенность или законченность. Жизнь по определению динамична, поточна, процессуальна, поэтому её подлинная красота неизменно текуча и переменчива. Вряд ли можно любоваться мертвенно застывшим морем, но размеренное набегание волн на берег вызывает ни с чем не сравнимое ощущение беспредельности покоя».
«Как только человек научается преодолевать свои опасения и решается вступить в борьбу с самими страхами, победа над ними одаривает его неслыханно могущественной энергией, которая всегда была его собственной. Просто из-за сомна привычных тревог и непрекращающихся сомнений в собственных силах он не был в состоянии вступить с нею в прямое взаимодействие».
«Расширение сознания есть не что иное, как избавление от ложных страхов. Развитый человек отличается от незрелого именно способностью властвовать над собственными внутренними состояниями. Первыми дрессировке и окультуриванию должны быть подвергнуты именно те душевные процессы, которые ответственны за возникновение, развитие и преодоление страхов».
«Волшебные сказки не раз предупреждали об опасности пожеланий. Человек, как и мир, есть реальность возможностная. Как ты о ней подумаешь, таковой она и становится. Достаточно воспринять Вселенную как нерушимую и твёрдую, как она тот час же становится таковой. Но стоит подумать о ней как о пластичном и текучем материале, подвластном не только рукоделию, но и мысленному приказу, как волны материи начинают резонировать в ритме мыслящего сознания и слушаться приказов того, кто уважительно предоставил мирозданию возможность быть творчески пластичным».
«Стоит лишь разрешить себе быть талантливым и
