(«Святилище-монумент»), по всей вероятности, является погребением (некой гробницей).
Характерно, что и пирамидальное устройство кровель (крыш) башен и склепов сакрально регламентировано. Можно предполагать («Древние анатолийцы и Евразия». Инет), что пирамидальная форма кровель (а также и наличие на них «ступенек») склепов и боевых башен (связанных со смертью в бою) унаследована урартами и вайнахами от хурритов-гиксосов, знатные из которых (например, цари-гшиксосы) в Египте погребались в пирамидах (а ступенчатые пирамиды Египта - наиболее древние). Знаменательно, что количество ступеней пирамидальных кровель башен (в т.ч. и крыш святилищ) соотносится с конкретной числовой сакральной символикой. Так, кровля Шаройской боевой башни содержит 10 ступеней (хтоническая символика, связанная с преисподней), а на Рис. «Башня», сделано 12 ступеней (астральная символика), кровля боевой башни селения Хайбахой содержала 14 ступеней (как 2 раза по 7 (символика, связанная с землёй)). В Чечне встречаются башни и с 16 (как 2 раза по 8 (символика, соотносимая с богиней Неба)) ступенями (Гучанкалинская башня). Двускатные крыши святилищ (рисунок «Святилище») могли содержать по 7 («Мятер-дэла», высота 3 м) 8, 10 (близ села Баркин в Ингушетии) или 12 ступеней (святилище Мятцил на горе Мат-лам), по-видимому, в зависимости от того, какому божеству (женскому или мужскому) святилище было посвящено. Кровли склепов также могли содержать по 3 (см. выше), 8 (гробница в селе Хамхи, Ингушетия) или 12 ступеней.
Так, кавказовед Владимир Иванович Марковин, основываясь на своём богатом археологическом опыте, пишет следующее (1988 г): «Действительно, хотя невелик набор (простых геометрических) знаков, встречающихся в петрогли¬фах (Кавказа), но они составляют определенные группировки и далеко не так примитивны, как это кажется на первый взгляд [ибо в каждом из них заложено глубокое культово-мифологическое представление, за которым стоит тысячелетняя история веры]. Если же к ним (знакам) относить¬ся как к символам, отражающим вполне осознанные понятия и обобщения [что несомненно], то их «шаблонность [невариабельность] - средство недопущения вольничания [недопустимость (ересь и греховность) сакрального изобразительного волюнтаризма (что и обусловило строгий консерватизм символизма)]» (Б.Ф. Поршнев. 1971). Очевидно, что подобную «шаблонность нужно понимать как вполне осознанный и стандартный набор знаков в виде изображений, смысл ко-торых в свое время был вполне понятен определенному кругу лиц... [таким образом, архаичные] петроглифы представляют собой, вполне определенные систе¬мы знаков (и символов), отражающие мир духовной культуры народов ... Заключенная в них информация о реальных и религиозно-мифиче¬ских... образах явится богатейшим источником (информации) о мире, окру¬жавшем» древнего человека.
При этом выясняется, что изображения на петроглифах, писаницах или орнаменте сосудов, их графическое либо описательное (введённое) терминологическое различие не существенно (т.е. дискутируется вопрос: какой знак интерпретируется на графеме: символ или эмблема? - при толковании графемы эти понятия синонимичны), хотя и «символы всегда абстрактны, а эмблемы [более-менее] конкретны, хоть и стилизованы» [К.М. Королёв «Энциклопедия символов, знаков, эмблем». М. 2005]. И как полагал Манфред Луркер (1987 г), будучи солидарен с В.И. Марковиным: «Для религиозных людей символ является конкретным феноменом, в котором мысль Божественного и Абсолютного в такой степени становится имманентной, что она достигает более чёткого выражения, чем через (какие-либо) слова... Священная история (веры) символична, ибо она - выражение неразрывной связи между Создателем и его творением».
Один из основоположников символизма в русском искусстве акад. Вячеслав В. Иванов писал так: «Символ только тогда истинный... когда он изрекает на своем сокровенном (иератическом и магическом) языке намека и внушения нечто неизглаголемое, неадекватное внешнему слову. Он многолик, многосмыслен [заметим, что сакральный символ, соотносимый с определённым культом, однозначен]... Подобно солнечному лучу, символ пронизывает все планы бытия и все сферы сознания и знаменует в каждой сфере иное назначение. Поистине, как всё нисходящее из божественного лона, и символ... «знак противоречивый», «предмет пререканий» т.е. требует истолкования.
И знаменательно, что этнограф и археолог Валерий Николаевич Чернецов пришёл к прискорбному заключению: если «трудно бывает расшиф¬ровать письменность... то еще труднее проникнуть в содержание и смысл наскаль¬ных изображений». При этом должно отметить, что значительный вклад в систематизацию и понимание (толкование) архаичных знаков и символов внесён энциклопедией древних изображений «Миф и символ» Ариэля Голана (приведено ок. 500 графем).
В данной же работе (как и в статьях о петроглифах и писаницах Забайкалья и Сибири) для раскрытия (понимания) се¬мантики архаичных символов и «прочтения» содержания графем (совокупности знаков и символов) применён метод сакральной символики, подробно изложенный в книге «Древний человек и божество».
Как известно, к классу графических символов (знаков) относятся не только различные геометрические фигуры (начиная с точки или отрезка прямой линии), но и знаки письма (в т.ч. пиктограммы (в знаках символики обычно усматриваются прототипы пиктограмм) и буквы алфавитов), и цифры (в любом представлении). И если некоторые знаки письма нередко неоднозначны (к примеру, такие буквы финикийского алфавита как шин-син (ש), пе-фе (פ), бе-ве (ב)), то сакральное наполнение простых чисел однозначно (за исключением числа 6 («Древний человек и божество»)). Сакральное же содержание двузначных чисел неоднозначно и зависит (трактуется) от того, из каких простых множителей (либо суммы цифр числа) их представлять согласно предполагаемому контексту (за исключением, в частности, таких чисел как 13 (астральное число), 19 (соотносится с Солнцем), 30 (эмблема бога Луны) и 40 (амбивалентное число)). К примеру, число 21 рассматривается как 3 раза по 7 (3х7), но не как 1+3). Сакральный смысл трёх- или четырёхзначных чисел оценивается по сумме цифр, их образующих. Так, по др.-евр. традиции 1312 г. до н.э. - год Исхода евреев из Египта; здесь сумма цифр данного числа составляет 7, что соотносит Исход с богом Земли (а поскольку ха-ибри - потомки «черноголовых» [М.И. Зильберман «Отцы Авраама. Канада. Альтаспера. 2016], то это божество - шум. Энлиль (число 7 у шумеров - его эмблема), у аккадцев же это - Эл-Шадду («Бог Гора»), а у евреев - библейский Эль-Шаддай (бог Авраама)).
Характерно, что и многие знаки репертуаров различных письменностей изначально носили сакральный характер (Михаил Зильберман «Архаичные письменности».). Так, начальные (первые) знаки репертуара протосинайского письма связаны с именами шумеро-аккадских богов, порядок следования которых соответствует их (богов) рангу в империи III династии Ура (Син соотносится с «алеф» (акк. «бык»), Энлиль - с «гимель» (акк. «милость (царя богов)»), Энки - с «далет» (акк. «дверь»)). Знак «бет» («дом») вполне может символизировать главный храм («дом» бога) в Уре или Ниппуре (а четвёрка этих знаков сакрально однородна). В частности отметим, что такие геометрические знаки (эмблемы) как треугольник, круг, крест, угол или дуга, вошедшие во многие письменности, всегда однозначно (в любом месте, при любой ориентации) соотносятся с определёнными характеристиками культа Великой матери, богини Неба. То же (в части сакральной однозначности одинаковых символов на различных петроглифах) должно сказать и о ряде таких знаков как, в частности, ромб, окружность с точкой в центре, две или три концентрические окружности (иногда с точкой в центрк), кольцо, диск; а также и о некоторых животных (к примеру, об осле, быке или змее, олене, лосихе, козлах и козах, рыбе)).
Известно также, что петроглифы, писаницы и орнаменты посуды могут содержать (в соответствии с изображением (определяется визуально)) как отдельные (автономные) простые знаки, так и их совокупность. При этом, начиная с двух простых элементов, любая выделенная совокупность знаков (символов) петроглифа являет собой графему, выражающую некое «развёрнутое» сакральное содержание («текст в символах», по аналогии с - «текст в картинках»).
И, как выясняется, некоторые знаки (графические символы), используемые ещё в верхнем палеолите и унаследованные без изменения их содержания (сакрального наполнения) раннеземледельческой культурой, с наступлением эпохи патриархата (примерно с нач.-сер. V тыс. до н.э.) воспринимались уже в ином контексте (и нередко несли в себе иное сакральное содержание, обусловленное заменой матриархальных религиозных представлений на патриархальные и дискредитацией Великой богини-матери, богини Неба (низведённой до статуса «мать-земля»)). Так, к примеру, произошла модификация солярной символики: в раннеземледельческой религии функции божества Солнца исполняла богиня Неба (в частности, в Гебекли Тепе солярная символика даже не обнаруживается), а позднее - её дочь (см. миф о её побеге из преисподней, восстановленный Ариэлем Голаном), как проявление Великой матери в ипостаси богини Неба (рудименты чего отчётливо высвечиваются в мифологии хатти). И, как известно, даже в мужском облике первоначально бог Солнца - второстепенное божество, находящееся в статусе «слуги» даже у патриархальных протошумеров (на Дильмуне Уту (Шамаш) был на посылках у бога-отца Энки). Так, в «табеле о рангах» богов шумерского пантеона если «ранг» Ана составлял 60, Энки - 40, то «ранг» Уту - только 20. И в Эламе бог солнца Наххунте занимал, судя по тек¬сту, дат. XXIII в. до н.э., всего лишь пятое место в иерархии богов. Любопытно, что уничижительная трактовка термина «Шамаш» сохранилось и у древних евреев: слово «шамаш» на иврите означает «служитель»; а «шамес» на языке «идиш» значит «служка» (в синагоге, где он исполняет текущую рутинную работу).
В патриархате со временем появляются и новые солярные эмблемы (и переосмысливаются прежние матриархальные), к примеру, образ «солнечных» коней (упряжки Гелиоса или Сурьи); кони же и приносились в жертву именно богу Солнца; а ранее (у протогреков) бык-конь - архаичный (и совсем не солярный) Посейдон; близнецы Ашвины - жеребцы; в облике кобылы представлялась богиня Эпона.
И бог Солнца становится «хозяином городов» (владыка Сиппара - солярный бог Баббару) и даже главой пантеона (у ряда арийских этносов Европы, а также и иных народов, испытавших влияние патриархальной культуры; к примеру, в Древнем Египте - бог Ра, а у ряда этносов Кавказа бог Солнца получает наименование М(а/е)лх (семит. Мелех) - царь).
Показательны и метаморфозы сакрального восприятия (в качестве эмблемы) колеса со спицами (окружность с несколькими диаметрами). Обратимся к изображению колёс, и, в частности, рассмотрим колесо на кольце из матриархального (раннеземледельческой культуры) минойского Тиринфа (Ю.В. Андреев. 2002).
Это «ко¬лесо» (Рис. 1 «Колесо из Тиринфа») с шестью спицами (здесь как 3 и 3 - небесная символика), образующими шесть треугольных отверстий вершинами к центру круга (небосвода), символизирует порож¬дающее начало Великой
