брёвнами, выставил кремлёвских курсантов, завёз продукты, воду и секретарш. Говорят, его бастион штурмовала ревнивая Надежда Крупская, но грубиян Джугашвили отбился матами.
Лев Бронштейн, наоборот, поселился в бронепоезде, ощетинился пушками и пулемётами, прицепил несколько вагонов с продуктами, водой, секретаршами, а на случай эвакуации - с авто, мотоциклами, лошадьми - и метался меж фронтами, нигде надолго не останавливаясь.
Тактика последнего оказалась действеннее: если Ульянова смертельно ранила слепая террористка, то о громких покушениях на Бронштейна История не упоминает.
Более того, едва бронепоезд «Троцкий» прибывал на какой-нибудь фронт, как его хозяин сразу посылал в бой десант секретарш.
- С бабами не воюем, - обижались беляки и отступали.
Так они отступили до Ялты. Дальше было море, и баба Землячка посадила их на баржи и утопила.
… Прошло 3 года. Как-то, проезжая из Кремля на подмосковную дачу, Ульянов заметил, что городское население почти исчезло: кто воевал, кто умер от несчастного случая. Несчастными случаями тогда руководил Дзержинский.
Тогда Ульянов собрал партию, эффектно, по-ленински выбросил в сторону руку и объявил:
- То-ва-ли-щи! Глажданская война, о котолой всё влемя говолили большевики, завелшилась. Тепель начинается малая глажданская война.
Удивлённые большевики замерли с открытыми ртами.
- Всё алхиплосто. В большой глажданской войне мы победили голожан, сгинуло 25.000.000. Тепель надо лазоблаться с делевней: плодуктов по-плежнему не дают, уголовников, котолых мы по сталой сибилской памяти, назначили в плодлазвёлстку, убивают…
- Как 25? – изумился Бронштейн.- На мне только один миллион. Я же не
18
Марат.
- Голод, батенька, - разъяснил Ульянов,- эпидемии лазные: тиф, испанка, сифилис…Медицины-то нет. Ласстлеляли-с. Опять же бегут от нас. Весь Пител в Палиже, весь Новолоссийск в Стамбуле, весь Владивосток в Халбине.
Большевики повернули Красную Армию внутрь страны и штурмом овладели большинством сёл и хуторов. По всем правилам военной науки применялись артиллерия, авиация и отравляющие газы. Многие командиры получили за геройство награды: ордена и красные шаровары. Некоторые районы брались осадой. Так Ульянов запретил провозить продукты в Поволжье, и в засуху умерло 5 миллионов его врагов, включая грудных детей.
Глава 9. Польская война
Чтоб стать вождём мирового пролетариата, Ульянов выбрал себе в предки немцев, евреев, калмыков и мордву, фамилию взял русскую, а, едва родился, заговорил на всех европейских языках. Таких людей тогда называли интернационалистами.
Выиграв большую и малую гражданские войны и освободив россиян от свободы, демократии, собственности, а многих и от жизни, Ульянов вспомнил, что он с рождения интернационалист и до переворота выступал за право наций на самоопределение.
- Пола нациям опледелиться,- объявил он партии.
- Дак они это…уже,- ответили ему. - Все объявили независимость. Определились, так сказать…
- Эх, не поняли, глупые,- усмехнулся так по-доброму, по-ленински Ульянов.- Мы всем нациям даём плаво на то, что сами опледелим, как им жить.
- Дак вы ж финнам разрешили независимость.
- Финны - длугое дело. Они позволили мне в Лоссию велнуться.
Красная Армия вторглась в национальные окраины бывшей империи и воссоздала её почти в тех же границах. Только с Польшей вышел казус.
- Осчастливим поляков: освободим от свободы, демоклатии и собствен-
ности! - призвал вождь.
- Осчастливим!- подхватила партия.
Красная Армия дошла до Варшавы, но польский народ решил остаться несчастным – со свободой, демократией и собственностью – и разбил армию большевиков.
- Ничего стлашного,- утешил партию Ульянов.- Я договолюсь.
Он вспомнил Брестский мир и отдал Польше западную Украину и западную Белоруссию.
- Наш вождь - всем вождям вождь,- похвалила партия. - Умеет
19
договариваться.
Глава 10. Эпоха НЭПа
К 1921 г. правительство Ульянова ограбило всех, кого можно было, и против него начали восставать даже красноармейцы, которым надоело голодать и ходить оборванцами. Коммунисты удивлялись и с трудом подавляли восстания.
Наконец, через некоторое время, самый сообразительный из них, Ульянов, догадался, что надо не только самим кушать, но, если находишься у власти, ещё и кормить народ.
Сначала никто в партии ему не поверил. Но он настойчиво убеждал и приводил примеры. К тому времени забастовки «За Советы без большевиков» охватили всю центральную Россию. К Ульянову начали прислушиваться. Заглянули в Маркса. Маркс советовал поделить капитал. Но капитал давно растащили и проели, а капиталисты разбежались.
Чтоб решить, где взять еду и одежду, собрался съезд РКП (б). Проблема оказалась трудноразрешимой. Тем более что среди присутствующих образованных людей не было: вместо учёбы все потратили молодость на борьбу с проклятым царизмом. Наверное, самым грамотным был Джугашвили. Но в семинарии, где он учился, еду давали даром и не объяснили, откуда она берётся. Тогда вспомнили, что их вождь пару месяцев учился на юрфаке, и дали ему слово.
Ульянов отличался парадоксальностью мышления, чем всегда удивлял не только врагов, но и друзей. Так было и на этот раз.
- Лаботать мы всё лавно не будем, так?- спросил он навостривших слух делегатов, естественно, выбросив по-ленински вперёд руку.
- Само собой!- ответил зал.- Мы ж революционеры!
- Так…А клестьяне не хотят нас далом колмить, хоть мы их и победили?- продолжал Ульянов, хитро и тоже по-ленински прищуриваясь.
- Не, не хотят,- согласились с ним.- Продразвёрсточники уже сами голодают, а в городах паршивой собаки не встретишь: всех поели. Даже крысы - только членам партии…
- Вот так товалищи. Ежели не у кого отоблать, то надо завести тех, у кого можно отоблать.
- А-а?! – вдохнул зал удивлённо.
- Да-да, товалищи, нам слочно нужны те, кто наколмит и оденет стлану.
-А мы? – испуганно спросил кто-то.
- А мы по-плежнему будем командовать.
- А-а!..- облегчённо выдохнул зал.
- Лазлешим толговлю, магазины и даже деньги. Влеменно, товалищи, влеменно. А потом, когда плидумаем что-нибудь длугое, снова всех оглабим.
Так в стране начался НЭП. Через 6-7 лет большевики придумали другое, а
20
нэпманов ограбили и пересадили.
Глава 11. Эпоха террора
Пожалуй, это единственный период в истории России 20 века, когда вообще не было смеха, так что давать ему юмористическую интерпретацию – нелёгкая задача.
Говорят, в 30-е перестали смеяться даже полные идиоты в психушках. Впрочем, полные, скорее всего, тогда собрались в Кремле. Иначе как объяснить, что накануне войны тысячами отстреливаются собственные офицеры?
Ульянов в угоду немцам вывел страну из Первой мировой. Джугашвили накануне Второй оставил армию без командиров. Может, оба в самом деле были немецкими шпионами?.. То-то у обоих такие странные акценты…
Причина «большого террора» - страх за власть. Иначе зачем расстреливать ежедневно по 1000 человек и губить в год по полмиллиона своих граждан?
Джугашвили боялся народа, народ боялся Джугашвили. Те, кто сейчас заступается за Джугашвили, боятся его до сих пор. Что ж, впечатлительные люди всегда боятся мертвецов и привидений.
Чтобы убивать людей, надо было, хотя бы для виду, найти какой-нибудь повод. Для этого по приказу Джугашвили убили товарища Кострикова (Кирова). Затем в убийстве Кострикова начали обвинять каждого встречного- поперечного.
К концу 1930-х оказалось, что в убийстве Кострикова участвовало около 4 миллионов человек. Это только расстрелянных. А ещё плюс «замышлявшие» поучаствовать (была такая статья в уголовном кодексе - умысел в мыслях о замысле) и получившие «всего лишь» по 5-10 лет турпоездок по Сибири и Колымскому краю!
Известно, что Джугашвили очень поощрял искусство. Кое-кто своим режиссёрским талантом очень даже угодил самодержцу всесоюзному. Были поставлены грандиозные спектакли под названием «Московские процессы» №1, 2, 3, 4, имевшие шумный успех. Мейерхольд умер от зависти. По всей стране тысячи людей, спектаклей не видевших, выходили на митинги, чтобы выразить восхищение режиссурой. Наиболее отличившихся шоуменов – Ягоду, Ежова, Крыленко – Джугашвили наградил дефицитными цветными металлами – по 9 грамм каждому.
Актёры тоже были известными и талантливыми. Большинство участвовало ещё в спектаклях под названиями «Революция» и «Гражданская война». Джугашвили обещал этим бывшим революционерам главные роли в будущем в обмен на правдоподобное признание в убийстве товарища Кострикова. Некоторые так увлекались, что даже перед расстрелом, уже будучи обманутыми, кричали «Да здравствует товарищ Сталин!» Впрочем, на финальных сценах Главный Режиссёр никогда не присутствовал,
21
Говорят, когда руководителем «органов» стал Берия, он произнёс исторические слова: «Хватит стрелять…Уже некого». И то сказать, ни
Деникин с Колчаком, ни фашисты в отечественную не убили столько коммунистов, сколько Джугашвили. Очень уж он ненавидел большевиков - ленинцев.
Чёрная ночь террора, опустившаяся на страну, заразила всех страхом и жаждой доносительства. Жена обвиняла мужа в отравлении стада племенных крокодилов, муж приплюсовывал к своей «группе» жену с её любовником, его родными и друзьями детства…
Каждый честный гражданин вставал утром с мыслью, кто ещё из близких завербовался за ночь иностранным разведкам. Засыпая вечером, каждый мучался над другим вопросом: «А не враг ли я ? Может, донести, пока другие не опередили?»
Люди с недоверием посматривали друг на друга и в зеркало, и только попав в лагерь, наконец, вздыхали с облегчением: «Ну, хоть спать теперь буду спокойно. Слава Богу, разоблачили».
Народ стреляли и стреляли. Москву и другие города окружили десятки тайных кладбищ, расширявшихся каждую ночь. В магазинах стали появляться продукты и товары: покупателей не было. По ночам в столице ездили исключительно хлебовозки, набитые горячими и нежными от домашнего уюта свежеарестованными.
Страх захватывал всё и вся. Ночь какой-нибудь энкэвэдэшник работал - арестовывал других, потом отдыхал, и приходили арестовывать его.
- Извини, коллега, - говорили ему. - Иначе наш отдел не выполнит план. Так Джугашвили отблагодарил за службу 20 тысяч работников «органов».
Даже у Скрябина (Молотова) и Кагановича (Кагановича) арестовали близких, оказавшихся врагами. В Кремле до утра в одном окошке горел огонёк. То не спал Главный Вампир: он тоже боялся ареста.
Никогда русские массово не сдавались в плен врагу. А в Великую Отечественную сдавались. Потому что боялись Родины.
Глава между 11 и 12. История России как явление
многовариантное.
Как писала в те годы жёлтая пресса, Сталин – лучший друг лётчиков, пулемётчиков, акушерок,
