САМОЗВАНЕЦ (роман)

её сердце.
А Вадик всё целовал и целовал Таню на глазах у Яны. Потом они стали раздеваться. Таня была уверенна, что за ними никто из знакомых не наблюдает, и вела себя раскованно.
Но нет, такого зрелища Яна была не в силах перенести. Она быстро засобиралась домой. Теперь она знала, что больше никогда не полезет на проклятую скалу.
-- Куда ты, детка, давай ещё полежим, -- удивился Пупсик.
-- Не хочу, живот болит.
-- Говорил же, не ешь черешен, тебе нельзя.
-- Да отстань ты. Пошли, -- грубо прикрикнула она на Пупсика.
Тот, пыхтя, карабкался за нею вверх по берегу и сильно отставал.
Таким образом, роль Вадима  на сегодняшний день была сыграна. И он остался ею доволен, видя издалека, как Яна со своим Пупсиком «сматывают удочки» и удаляются с пляжа. Это означало, что сердце Яны затронуто всерьёз и вот-вот будет принадлежать искусному сердцееду всецело. А потом он оставит в её памяти печать о себе навсегда. А, может, она утопит свою печаль о нём, быстро найдя себе другого партнёра. Впрочем, кто может знать об этом. Сейчас будущее Вадима волновало очень мало.
Яна в ответ на неслыханную дерзость пыталась ответить тем же. Она везде и всюду, особенно у Вадима на глазах, пыталась продемонстрировать пылкую страсть к своему необъятному мужу. Но шансов на победу у неё было меньше, чем у Вадима. Ему было проще убедить постороннего зрителя в том, что он без памяти влюблён в свою хрупкую газель и у них полная взаимность. Но такие сценки, казалось, волнуют больше Пупсика, чем Яну. Всякий раз, видя где-нибудь Вадика и Таню, друг у друга в объятьях, он останавливался и неотрывно смотрел на них жадным взглядом, пуская слюни.
-- Чего ты смотришь туда? Неужели тебе меня мало? -- отдёргивала  его Яна.
-- Во,  дают. Голубки, -- не обращая на её слова внимания, произносил  Пупсик, будто сам для себя.
-- Пошли, -- строго командовала Яна и Пупсик нехотя подчинялся ей.
И, наконец-то, сердце Яны не выдержало. Её гордость рухнула в один из вечеров перед самым отъездом обоих пар. Они вчетвером решили собраться у Вадима в номере и отпраздновать закрытие плавательного сезона в этом месяце.
В этот вечер Вадим приготовил сюрприз для обеих женщин. Для Тани он купил самый дорогой букет экзотических цветов и колечко с бриллиантиком.  А для  Яны он решил вручить подарок любимой прямо перед её носом. Выбрав удачный момент, когда было выпито уже немало вина, он торжественно произнёс, став перед Таней на колено:
-- Моя любовь! Я преподношу эти скромные дары тебе и перед всеми прошу тебя стать моей женой.
Таня была в восторге от этого, хотя не слишком удивилась происходящему, ведь в последнее время Вадим был особенно милым, пылким и внимательным с нею.
А на Яну эта сценка произвела шок. В ту же секунду, на её глазах блеснули слёзы отчаяния, тушь поползла по щекам и она выбежала из комнаты в ванную, чтобы умыться.
-- Детка, что с тобой? -- не понял, ошарашенный происходящим, Пупсик.
-- Насморк. У меня аллергия на такие редкие цветы, -- почти крикнула Яна, добегая до умывальника.
-- Хорошо, что предупредила, а я хотел такие же подарить, -- промямлил Пупсик, уплетая салат и запивая его вином.
В тот же вечер, уложив заботливо спать свои вторые половины, Вадим и Яна встретились во дворе на скамейке под туей. Яна сама вызвала Вадима поговорить якобы о том, чтобы в следующем месяце встретиться здесь же и провести сезон так же хорошо. Но Вадим знал, что в этом году на море уже не поедет, здесь его мало что привлекало, ведь его поклонников здесь не было. Каждой клеточкой своего тела он ощущал, что Яна просто желает его. И на этот неразумный поступок её побудила сегодняшняя сценка с цветами и колечком, разыгранная специально для неё.
Она завела непринуждённую беседу о всяких пустяках, а Вадик хладнокровно слушал её и молчал. И вдруг Яна кокетливо спросила как бы,  между прочим, глядя в чистое звёздное небо, а не на Вадима. Ему, в этот момент, даже показалось, что она довольна всем происходящим.
-- Вы кого хотите, мальчика или девочку? -- Вадим просто опешил от этого вопроса. В ту же секунду, он почувствовал непреодолимую жгучую страсть внутри. По интонации Яны он понял, что она вовсе не собиралась быть с ним, да и впрочем, никогда не будет его.
-- Да никого я не хочу! -- почти выкрикнул он, -- Я тебя, тебя всё это время  хотел!
Он схватил Яну ловким движением за плечи и впился поцелуем в её алый ротик. Но, кажется, переусердствовал. Просто Вадим ожидал, что Яна будет сопротивляться или вынудит его ответить на вопрос: «Зачем ты хочешь жениться на ней?»
Но ничего этого не произошло. Яна оказалась мягкой и податливой. Хуже того, она была намного пассивнее Тани и не вызвала у Вадима столько эмоций, сколько вызывала она. Но всё же своего Яна добилась, Вадим сегодня был её.
На его удивление секс с Яной не был таким захватывающим, как с Таней. Вадик как вспыхнул, так быстро и остыл. Жалкие трепыхания на лавочке, несколько несложных движений -- и всё готово. Вадику не нужно было изображать из себя романтичного любовника, она была довольна тем, что уже есть. И он тоже остался доволен этой связью, потому, что оставался самим собой. Они оба остались довольны, и каждый из них чувствовал себя победителем.
А после они разбрелись по своим номерам, и каждый из них в эту ночь спал спокойно.
А завтра нужно было собираться в дорогу. К счастью, обе пары жили в разных уголках земли, и шансов встретиться у них было мало. Хотя Яна всё ещё лелеяла в себе надежду, что в следующем месяце они с Вадимом встретятся снова и проведут обалденную недельку в объятьях друг друга. А если повезёт, то она, Яна, даже разведёт Вадима с женой. Ведь он остался от неё, первой королевы пляжа, без ума. Да и кто бы не остался?! Теперь он будет вздыхать о ней по вечерам, вспоминая упругое смуглое тело, пахнущее дорогой французской парфюмерией. Прибежит сюда как миленький, не выдержит. Яна была уверенна в этом. При одном только воспоминании о Вадике у неё зажигались искры, и разгорался спортивный интерес с новой силой.
Но Вадик больше не появился в этом райском уголочке земли ни на следующий месяц, ни на следующий год и вообще никогда. Впрочем, Яна о нём быстро забыла, найдя утеху с другим любовником. А о нём она вспоминала лишь иногда в разговорах с подругами, по телефону, когда их не слышал Пупсик. Она рассказывала, какой романтичный красавец попался ей этим летом на пляже. Из-за неё он чуть не бросил свою серенькую жену. Яна была для него просто богиней, королевой. Он носил её на руках и умолял остаться с ним. Но она не смогла этого сделать, ведь у неё есть Пупсик. А теперь Яна умеет развлекаться и с другими парнями, не очень красивыми. Но ей они всё равно нравятся. Ведь все женщины хищницы, не могут жить без новой добычи. И ничего осудительного в этом нет даже для замужних и счастливых женщин, на то мы и бабы, чтобы мужиков побеждать.
И все подруги были с ней весьма согласны и солидарны. Хотя, каждая из них понимала, почему Яна так себя ведёт. Но никто никогда не говорил об этом вслух, даже за её спиной. Многие боялись оказаться на её месте и быть осуждёнными другими.
Вадим потерял интерес к Яне сразу же после  близости. Она для него утратила свою загадку. Он соблюдал правила хорошего тона только внешне.
На вокзале пары распрощались, пообещав друг другу встретиться вновь, и разбрелись по своим вагонам, заняв свои купе.

Глава 7.
Как только Вадим и Таня расположились поудобней, поезд тронулся. К ним снова вошла проводница и спросила, чего они хотят. Вадим опять стал заказывать вино и конфеты для Тани.
-- Я не пью, меня же укачивает в дороге, -- зашептала Таня ему на ухо.
-- Так я пью. Меня же не укачивает, -- напомнил ей Вадим, -- а ты  немного, пару глоточков, от них не укачает.
Таня согласилась. Но одна только деталь удивила её. Проводница, которая обслуживала их, была та же молоденькая девчонка в короткой мини-юбке, что была в поезде по дороге к морю. Таня не стала слишком вникать в эти мелочи. Быть может, Вадик и вправду взял обратные билеты на тот же поезд. Обо всех бытовых подробностях заботился только он. И Таня была весьма довольна этим. Сейчас она была одной из счастливейших невест на свете.
Вадим сразу стал откупоривать принесённую в купе бутылку. Налил себе полный фужер, Тане половину.
-- Ой, этого много, -- запротестовала Таня.
-- Пей, пей. Дорога ещё длинная. А не нравится здесь, пойдём в ресторан.
-- Нет, не хочется. Кажется, я немного утомлена отдыхом и путешествиями.
-- Это хорошо. Значит, мы отдохнули, как положено.
-- Да, конечно. Чудесный полуостров. А какая  там природа. Кажется, что плохой погоды и зимы вообще никогда там не бывает. Уж находились мы по горам, до следующего года не захочется.
Таня восхищалась, вспоминая недавние прогулки по «чудесной стране снов», а Вадик тем временем, размышлял, как бы подсыпать ей несильное снотворное в вино, чтоб она заснула, а самому вильнуть к проводнице. С чаем или водой это снадобье давало не такой эффект, как в сочетании с алкоголем. Да и спихнуть потом  это всё можно было на то, что ты, Таня, мол, пьянчужка, чуть что и пьянеешь, да и в поезде укачивает. А, может, организм просто слабый. Сам Вадик при таких экспериментах всегда оставался кристально чистым и непорочным. Так, что опыт в таких делах у него уже имелся.
Видя, что Таня едва сделала два глотка и дальше этого дело не идёт, он решил, что порошок надо сыпать именно сейчас. Больше этого она может не выпить. Но как это сделать? Необходимо было её отвлечь. Вадик не спеша, допил своё вино, затем взял Таню за руку и пристально посмотрел ей в глаза:
-- Какая ты красивая, я только сейчас по настоящему понял, как я счастлив.
Видя счастливую улыбку у Тани на лице и румянец, он продолжал в том же духе:
-- Уже опьянел. Так мало выпил и опьянел. Ты заешь, я знал, что буду счастлив, когда впервые увидел тебя. Тогда я тоже опьянел. Даже закурить захотелось.
Он стал суетливо крутиться, ища вокруг сигареты. Наконец-то нашарил их на своей постели в небольшом беспорядке, созданном спешкой.
-- Ах, вот, то, что мне сейчас так нужно, -- продолжал он, не выпуская Танину руку из своей, -- Слушай, пойдём, выйдем в коридор, я покурю. Так не хочется одному, и от тебя отрываться.
Таня с радостью безропотно подчинилась. Казалось, она опьянела от двух глотков. Сладкие речи обольстительного красавца производили куда более сильное влияние, чем любое самое крепкое вино.
Они вышли в тамбур и, прислонившись к оконной раме, Вадим обнял её за талию. Он хотел что-то ещё прошептать ей, но в этот момент провёл рукой по своему нагрудному карману.
-- Ох, зажигалку забыл. Солнышко, ты производишь на меня такое влияние, что я и себя скоро забуду. Постой здесь секундочку, я сейчас приду.
Таня, очарованная,  осталась у окна в узком  коридорчике. А Вадим юркнул снова в купе.
И нельзя было сказать, что он вообще не любит Таню, в глубине души ему было жаль её. Его мучила совесть, когда он сыпал проклятый порошок ей в фужер с остатками вина. Он ненавидел себя при этом, но иначе поступить просто не мог. Жажда авантюры тянула его с большей силой, влекла на новые приключения, чего бы ему это всё не стоило. И он знал, что не может быть другим. Если он будет другим, то перестанет творить, удивлять публику своими стихами. Ведь он поэт, а поэты люди необычные. И,