Ну-ка, собирай манатки и спускайся в низ. Я жду пять минут.
Даня вышел. А Стефани упрашивать долго не пришлось. Она уложилась в три минуты и скатилась по ступенькам, даже не дожидаясь лифта.
-- Куда мы едем?
-- Ко мне.
-- На долго?
-- А ты спешишь куда-то?
-- Я хотела французский начать изучать.
-- Ты где работаешь?
-- На мебельной фирме переводчиком.
-- Стараешься, я вижу. Да только зря стараешься. Вот так за талмудами просидишь, а жизнь пройдет коту под хвост. Ну, кому, скажи, все это надо? Твоему начальству? И ты думаешь, что когда-нибудь начальником станешь?
-- Я об этом не думала.
-- Напрасно.
Даня открывал ключом красивую дверь своей ухоженной квартирки.
-- Проходи. Располагайся. Сейчас я тебе покажу, как жить надо.
Стефани прошла и присела в кресло. Даня поставил перед ней фужеры. Налил ароматную пьянящую жидкость дорогого вина.
-- Ну, что, за нас, красивых.
Они выпили.
-- А теперь рассказывай все о себе. Зачем приехала. Как меня нашла. Чего хотела?
-- Я... да ничего я не хотела, -- смутилась Стефани.
-- То есть как, ничего? Ведь это ты мне письма строчила мелким почерком? Помню, как этот город называется, Павло...
-- Павлодаль.
-- Такое название романтичное. И что-то ты о нем такое писала. А теперь рассказывай.
-- Наш город легендарный, только не все это помнят. Скорее всего – никто. Он стоит на пересечении всех дорог, которые идут с запада на восток и с севера на юг. С Крыма на Москву и с самой Праги на Донецк. Еще до семнадцатого года он считался центром перевозов ценных грузов. В годы войны его хотели захватить немцы. И, если бы захватили, не жить бы сейчас Москве. Но этот городишко выстоял, отстоял сам себя... Я пишу об этом роман. Я хочу, чтобы люди вспомнили об этом и снова полюбили друг друга. Как в те времена.
-- А на передачу зачем обратилась?
-- Это я по личному.
-- Говори, что личное?
-- Я ищу... ищу человека, который знает правду. Который может мне помочь. Я не знаю своего отца. Но, говорят, он был в подполье и защищал город. Говорят, у меня есть родной брат от моей матери и отца. Этот человек, наверное, знает правду. Он может мне помочь.
-- Этот человек знает тебя?
-- Да. Но я не знаю, помнит ли. Это мамин знакомый.
-- Ты знаешь его имя, фамилию, отчество, хотя бы.
-- Да, знаю.
-- Хорошо. Вот все, что ты мне сейчас так красиво рассказала, давай пиши на бумаге.
Даня достал чистый лист, положил рядом свою фирменную ручку рядом со Стефанией.
Глава 13.
В кармане у Данилы затрещала мобилка. Он взял трубку, вышел на кухню. Звонил Владимир Кузьмич. Необходимо было срочно явиться в студию.
-- Послушай, -- обратился Даня к Стешке, -- Ты тут посиди, похудожничай. А мне, тут, выйти надо. Я думаю, не надолго.
Даня вышел. А Стефани опять осталась в полном одиночестве. Ей стало грустно. Писать вовсе не хотелось. Чисто формальные строки, написанные один раз с душой, и не зацепившие никого, второй раз не лезли в голову. Потом напишу, когда Даня придет, поможет.
Стефани стала бродить по комнате. Она была обставлена просто, но со вкусом и аккуратно. Ничего лишнего. Мебель совершенно новая, недорогая. Стефани подошла к стеклянному шкафчику. Там, совершенно странно, старомодно на полочке стояли фотографии. Они были почти скрыты от глаз людских за сервизом, но для хозяина, видно, имели большое значение. Стефани замерла на месте. Она почувствовала, что сейчас ей откроется дверца. Дверца в чужую жизнь, чужое сердце, чужую тайну.
Очень аккуратно она открыла стеклянную дверцу и достала из-за фарфоровой чашечки фото. Сначала одно, потом другое...
Кто это? Это Даня, сразу видно. В юности. Озорной взгляд ясных светлых глаз. Вот он в футболке и футбольных шортах с лампасами стоит на вратарских воротах и держит футбольный мяч. А вот его друг. Он стоит в обнимку с ним. Но, кто это? Как знаком ей этот взгляд карих глаз. Друг его такой же вихрастый, но темноволосый. Они, даже, чем-то похожи друг на друга... Стефани почувствовала, как кружится у нее голова. Не может быть... Она едва успела поставить все на место. Смотреть на снимки не было сил. Так тяжело...
Перед глазами все поплыло. Все тот же приторный туман обволок комнату. Она почувствовала, что туман превращается в облако, и она летит. Летит и сама превращается в синеватую дымку. Стефани покинула место, где стояла.
Она теперь летела, а под ее ногами раскинулся все тот же майский луг в цветах, и песнях жаворонка. Вдалеке река. Она летела не одна. Рядом, маленький темноволосый мальчик. Они стали мотыльками и парили над цветами. Потом мотылек снова стал мальчиком и протянул Стешке ромашку, сорванную на лугу.
-- Иди домой, тебя будут искать, -- строго говорит ему Стешка, как старшая сестра.
-- Если меня будут искать, то тебя будут искать... твои родители – мои родители...
Мальчик лепечет непонятно. Стешка не понимает. Нет, она умом не понимает, но сейчас понимает все. И они вместе решают не идти домой в такой чудесный день. Они отправляются к реке. Там можно искупаться и позагорать, пока их мама на работе.
По пут к реке они встречают еще одного мальчика. Светловолосый, дерзкий... Он старше их и крупнее. Знает здесь все и этим гордится. Он говорит, что приехал сюда ненадолго, повидать отца. И они вместе идут купаться....
Перед глазами Стефани опять все обволакивает туман. А жаль, такой погожий светлый день бывает только в детстве. Больше никогда запахи трав и пение птиц не будут таким ярким и особенным.
Стешка летит в тумане одна. Она приземляется на своей родной улице. Возле своего родного дома. Чувствует тяжесть в ногах и шум, от усталости, в голове. Это состояние ей нравится. Только оно бывает спасением от того, что она услышала за день и пережила. Ноги едва передвигаются, и тропка домой кажется длинной. Спасительный туман безразличия. Да и что может интересовать в конце трудового дня, кроме отдыха.
Стешка стоит за деревом и видит, как она идет по этой тропинке. Видит саму себя. Она видит, как впереди нее прячутся за деревьями двое парней. Один из них – Саня. Второго она не знает. Но чувствует, что-то очень близкое. Так, словно всю жизнь знала его. Они следят за ней, Стешкой, той, что идет по тропинке домой. Вдруг Стешка оборачивается... еще немного, и она увидит... но ей кажется, что это ветер сорвал желтый осенний листик с тополя и уронил ей на голову. Она продолжает устало плестись домой...
Туман опять сгустился перед глазами. Стефани почувствовала облегчение и снова... полет...
Она опять летела одна. Но летела очень легко и беззаботно. Она приземлилась в каком-то уютном кафе. Столик и цветы на нем. Цветы для нее. Две чашечки чая. Напротив – до боли знакомое лицо. Огромные грустные глаза. Глаза, испытанные жизнью. Это он. Ошибки нет. Тот парень, что прятался за деревом. Он сжимает теперь Стешкину руку и говорит: останься. Но Стешке надо торопиться. Она хочет остаться, но не может. «Я буду тебя ждать...» -- слышит она вслед... «Возвращайся, я буду тебя ждать...»
-- Господи, что же это?
Стешка приоткрывает глаза. Видит перед собой Данилу. Он встревожен. Стешка пытается приподняться с дивана, на который ее уложили.
-- Даня? Я заснула...
-- Прямо на полу?
-- А что? Так бывает...
-- Часто?
-- Дома бывало чаще. От усталости.
-- Не нравится мне эта, твоя усталость. Ты лечиться пробовала?
-- Нет. А за что? Все дорого.
Глава 14.
-- Я не могу тебе отдать все сразу, Виталик. Ты можешь подождать? – Стефани виновато смотрела в сторону своего недавнего спасителя.
Виталик покачал головой:
-- Это только потому, что я питаю к тебе огромную симпатию. А так, сам в долгах, как в шелках. Ты ж не думай, что жизнь в Москве – сплошной праздник.
-- Я не думаю. Мне директор сказал, что фирма обанкротилась. Надо потерпеть. Пока они мне платят только четверть того, что должны. Но обязательно отдадут, когда выйдут из кризиса. Надо только работать. Работать и ждать. Мы ведь все пересилим, правда?
-- Ну, конечно, ты все пересилишь. Ты сильная. Там, а Павлодали, не такое переживать приходилось?
-- Да, там вечный кризис. В войну и не такое люди терпели. А здесь что, подумаешь, в кафе лишний раз не схожу.
-- Это не главное.
-- Да, конечно, не главное. Для тебя это не главное. Ты, это, сиди, учи уроки... То есть, языки. Старайся и выведешь фирму из кризиса.
-- Я стараюсь.
-- Вот что, зубрилка, кидай свое барахло и давай нормально живи.
-- Даня, на фирме кризис. Надо работать. Мне отдавать долги за квартиру надо. А зарплата – копейки... пока...
-- Какие долги? Кому?
-- Знакомый снял мне эту квартиру. А я теперь ему должна.
-- Какой знакомый?!
Даня отвернулся. На лице у него появился пунцовый румянец. Он незаметно сжал кулаки: « Я ж тебе за все заплатил...»
-- Вот что. Никому ты не должна, -- он резко повернулся к Стешке, -- Я за тебя все выплачу.
-- Зачем?
-- Да потому, что так надо. Когда же ты поумнеешь?! Садись письмо пиши. Быстро!
-- Даня, я не могу?! – на глазах у Стешки появились слезы.
Даня снова достал чистый лист, кинул его перед Стешкой:
-- Пиши: Я, Стефани Чайка, жительница Павлодаля. Ищу отца, пропавшего без вести. Его знает один только человек, и я хочу его найти. Помогите...
Стешка, как первоклассница только успевала писать все, что с таким ожесточением диктовал Данил. Когда все было написано, Данила аккуратно свернул листик в четверо, положил в заранее приготовленный конверт с обратным адресом, отпечатанным на компе. Заклеил конверт и сунул себе во внутренний карман куртки.
По дороге на студию Даня свернул в местное отделение почты. Улыбнулся молоденькой работнице, принимавшей заказные письма:
-- Девушка, пожалуйста, мне нужен один маленький штампик во-о-от сюда... а, лучше, два.
Девушка осуждающе посмотрела на Данилу:
-- Да вы что, хотите, чтоб меня с работы выгнали?
-- Не выгонят. А, если выгонят, я вас у себя устрою.
-- А где вы работаете? – девушка с интересом подняла глаза.
-- В студии передачи «Ищу тебя», слышали о такой?
На лице девушки застыло удивление:
-- Так вы – ведущий! Как я вас сразу не узнала... Даниил Агниев...
-- Он самый, собственной персоной.
-- Для вас хоть сотню штампов. Но не за так.
Даня полез в карман.
-- Нет, нет. С вас автограф и вход на вашу передачу.
-- Ах, это... легко... Сегодня вечером.
Девушка деликатно взяла письмо за краешек конверта и унесла в подсобную комнату. Через несколько минут вынесла. На конверте красовалось два штампа: один с числом отправки, другой с числом прибытия на почту.
-- Благодарю.
Даня взял конверт таким же деликатным жестом и положил себе в нагрудный карман куртки:
-- Так я вас жду сегодня вечером у входа. Возможно продолжение после съемок...
Девушка кокетливо улыбнулась ему в след.
Глава 15.
В коридоре Данила встретил угрюмую фигуру главного редактора. Настроение у Дани было отличным, и он с удовольствием передавал его приветствием каждому, кто встречался на его пути. Но Владимир Кузьмич был не весел и никакие радужные улыбки не могли его развеселить. В ответ он только коротко ответил:
-- Даниил, зайди ко мне.
Даня последовал за редактором в его кабинет. Тот уселся за стол в свое кресло. Мрачно уставился на Данилу. Тот не придал его плохому настроению никакого значения, наверное, опять поджелудка... Он как фокусник вынул из кармана письмо и весело произнес:
-- А к нам хорошая новость. Хотите почитать?
-- Потом.
-- То есть как, потом? Это письмо от той прекрасной незнакомки, которая поведала мне тайну о своей нелегкой и загадочной
