его гибелью – Поднимайся солдат. Я люблю тебя,
и всегда буду любить.
- Я тоже всегда буду любить тебя Кайл – она произнесла Кайлу и расплакалась, обнимая его.
- Запомни послание - произнес он ей – Будущее еще не определено. Наша судьба зависит от самих нас.
Сара прижала его к себе и целовала как безумная, боясь нового расставания. Она не хотела его отпускать от себя.
- Останься со мной – она произнесла Кайлу, который уже стоял в открытых дверях ее камеры одиночки.
- Сара – произнес ей Кайл уже уходя – У нас очень мало времени. И кайл пошел по больничному коридору.
Сара соскочила с постели и бросилась за ним, выскочив тоже в коридор, глядя в спину уходящего своего навсегда потерянного любимого.
- Кайл не уходи!- она крикнула ему уже идущему по длинному коридору и бросилась за ним бегом.
Она бежала за ним, а он все удалялся и скрылся за поворотом длинного коридора. Сара добежала до поворота и остановилась, глядя ему уходящему в спину. Он был в той серой длинной шинели, в какой был всегда, приходя к ней. На правом рукаве была нашивка красного цвета. Цвета крови. Знак повстанческого сопротивления.
Она снова бросилась за ним вдогонку.
- Кайл! – Сара кричала ему - Кайл, подожди меня, Кайл!
Свернув снова за угол и уже не, видя, его она добежала до дверей идущих на улицу и толкнула их руками. И двери опять распахнулись настежь. И Сара оказалась на улице перед детским садиком, где были крутящиеся с ребятишками карусели и качели. Там была одна воспитательница в лице которой был она. И она играла с детьми на фоне стоящего, на отдалении от этой детской, зарешеченной высоким забором из проволочной сетки площадки Лос-Анжелеса. Хорошо был виден сам центр города и его высокие в том центре стоящие небоскребы национального US-BANK. Вдали было жаркое марево летнего утра. Там где-то вдали был Тихий океан. И сюда дул издалека легкий свежий ветерок и жарило жаркое летнее июньское солнце.
Сара выскочила из дверей и пошла в сторону забора и детской площадки где веселились маленькие дети.
Ее снова не покидало чувство леденящей душу тревоги, и она обернулась.
Больницы и дверей больше за ее спиной не было. Там уже был цветочный с ярким цветами сад, заросший ветвистыми красивыми высокими зелеными деревьями. С летней густой шелестящей листвой.
Она снова повернулась и подошла к сетке забора. И вцепившись руками в эту проволочную клетку, стала кричать всем, кто был с той стороны забора. Но ее не услышали те, что там был. Ребятишки просто веселились играли. Самые маленькие копались в песочнице и играли игрушками. Те, что постарше качались на качелях и крутились на каруселях.
Сара все кричала им в надежде, что ее услышат, но все было бесполезно. Но она все кричала им и только повернула голову их воспитательница. Так похожая на саму Сара Коннор. Но и она, не обратила внимания на нее, а отвернулась, продолжая играть с маленькими, лет трех и пяти ребятишками.
И в это время, где-то на отдалении раздался взрыв. И все небо закрыла яркая вспышка. В виде огромного полыхающего ослепительного шара. Эта вспышка накрыла весь Лос-Анжелес и ослепила всех. И сама Сару Коннор. Яркий сжигающий все вокруг ослепительный свет отбросил ее от забора и сетки и всех, кто был за тем забором, уронив всех на землю с каруселей и качелей. Он затмил и заполнил все собой. Превращая яркий солнечный день в белое яркое пятно. И раскаленный жар как из доменной печи обжог Сару и ее женское все тело, сжигая верхнюю кожу на ее теле пробираясь вниз к мясу и костям. Но она, соскочив на ноги, бросилась ему навстречу к той снова решетчатой сетке забора и снова вцепилась в нее своими руками, намертво сжимая металлическую сетку своими пальцами. Ослепленная и обожженная до костей раскаленным ярким все поглощающим испепеляющим светом. Превозмогая чудовищную боль, она все кричала туда, оттуда катилась в сторону детского садика и маленьких ослепленных и перепуганных ребятишек и их воспитательницы ударная огненная волна. В вихре высотой метров в сто раскаленного газа и огня.
Эта волна настигла здесь все в считанные секунды, воспламеняя воспитательницу и маленьких ребятишек и сжигая все кругом и ее саму Сару Джанет Коннор.
Все охватило огнем и чудовищной температурой, сжигая все и сжигая ее саму Сару. Она сама вспыхнула как яркая горящая свечка на ветру, вся и целиком, вцепившись в эту проволочную сеткой ограду.
Последовала ударная волна. Она лавиной катилась по Лос-Анжелесу, снося все вокруг и расходясь волной во все стороны, уничтожая все стоящие здания. И национальный US-BANK города ангелов и все стоящие в центре города небоскребы. Эта ударная чудовищной мощности сокрушительная волна сметала все. От низких построек до высотных зданий, унося с собой все, что на улицах города, машины и автобусы. Фонарные оплавленные высокой температурой столбы и самих превращенных уже в пепел людей, рассеивая их и вперемешку с бетонной и каменной пылью неся в своем огненном все пожирающем бурлящем огненным шквалом чреве. Она докатилась и до горящей Сары Коннор и этого детского превращенного уже в застывший мертвый серый пепел садика. Накрывая его своей мощью и силой и разнося все здесь в серую сожженную огнем пыль. Эта волна, ударила в лицо горящей в огне Саре Джанет Коннор. Срывая ее горящую кожу и плоть с ее женского в пузырях чудовищных ожогов лица, рук и всего ее молодого тела. Заставляя вцепиться еще сильнее мертвой хваткой от боли в этот плавящийся от высокой температуры сетчатый высокий забор. На, котором, уже оставался висеть только ее почерневший от огня женский скелет. А огненная волна, несущая в себе только смерть, прокатилась через нее и понеслась дальше за ее спиной, сметая тот красивый растущий яркий и теперь горящий сад и вырывая обугленные деревья с корнями и захватывая их в свое ненасытное пожирающее вихревое чрево.
Сара проснулась, мокрая вся от леденящего ее пота и вжалась в стену своей больничной палаты. Она увидела надпись на противоположной стене своей больничной одиночной камеры: - «Судьбы нет».
Она и сама не знала, откуда это. Но считала, что это оставил ей Кайл Риз. Оставил как память в ее голове о себе. Она и понятия не имела, кто это был на самом деле. Но это глубоко врезалось в ее голову и ее Сары Коннор память. Это послание она решила оставить и своему сыну Джону. Полностью оно звучало так: - «Судьбы нет, кроме той, что мы сами себе выбираем».
***
Майлз Беннет Дайсон сидел за своим компьютерным столом в своем кабинете на первом этаже полустеклянного большого богатого особняка. Стол был завален кучей дискет и бумаг с какими-то математическими логарифмическими схемами и чертежами. Он, не отрываясь от своего рабочего большого видеомонитора крутил и вертел на экране его какой-то увеличенный многократно почти квадратный предмет. Это была микрочипкарта, пока до конца ему не понятная. Но как считал сам Майлз Дайсон он был на верном пути к достижимому.
Ему удалось кое, что тут разгадать. Но еще придется работать и работать в поте лица, чтобы докопаться до ряда непознанного, но жутко интересного.
Эта микросхема была передовой, хоть и испорченной и практически мертвой. Говорят, ее вынули из какого-то раздавленного прессом металлического хлама, похожего на некий человеческий череп. Вероятно, как и сам понял Майлс, то была какая-то механическая электронная машина. Но безнадежно разрушенная, практически целиком. Причем от нее остались детали. Но ему не дали их толком рассмотреть. Все прибрало ЦРУ и военные. И часть получила в качестве разработок его фирма и корпорация «Кибердайн Рисеч Системз». То немногое, что было позволено ему самому руками потрогать и глазами посмотреть. И то, над чем пришлось ему с позволения высшего руководства теперь усиленно работать. Делать свои на этой основе разработки пользуясь аналогом того, что он сейчас вертел взад и вперед на экране своего видеомонитора.
Сроки разработок поджимали. И Майлс практически не отрывался от своего рабочего мощного самого современного компьютера. Обеспеченный всем необходимым от своей корпорации он старался оправдать их к нему доверие как главному разработчику и программисту отдела программных новейших разработок.
Майлз Беннет Дайсон, наверное, был самым главным человеком на земле. Именно сейчас. Возможно, даже самым во всей истории самого человечества. Он был прекрасным и первоклассным биологом и химиком. Но когда-то мечтал о карьере баскетболиста. Но с баскетболом не сложилось. Но зато сложилось с математикой. Он так в ней преуспел, что получил фетеральную стипендию. В то время в США был огромный спрос на выдающихся математиков. Америка состязалась в этом с Японией. Власти из кожи вон лезли, старясь затащить в университет всех, у кого имелись хоть какие-то математические способности. Вот Майлз и оказался в нужное время и в нужном тогда месте, чтобы изменить свою полностью жизнь и стать впоследствии ведущим разработчиком кибернетиком и программистом. Прямо с университета его практически целиком взяли в корпорацию «Кибердайн Рисеч Системз». Тогда еще мало кому известную, и не такую влиятельную как теперь в разработках по всей Америке.
Здесь Дайсон обошел всех конкурентов и соперников. И стал ведущим в разработках специалистом, а корпорация выросла в буквальном смысле в своих достижениях до небес и ворочала миллиардами. Сотрудничала с Пентагоном и военными в области робототехники и продвижении искусственного интеллекта. И вот благодаря ему и его углубленным кропотливым стараниям, кажется, корпорация была близка к намеченной своей цели.
Майлз все крутил и крутил вычерченную на экране своего видеомонитора микросхему. И что-то записывал в свой личный производственный рабочий дневник. Это т дневник был, пожалуй, самым
