зелёной рубашке, с щетиной, и сильно уставший. Он тут же узнал Андрея и слабо кивнул. Андрей остался на своём месте, наблюдая как он приближается.
- Привет, - протянул он руку. Андрей пожал ей, встав с места. – нет, нет, сиди. Я так, поздороваться подошёл. Как дела? – Голос у него тоже был непривычно пустой.
- Хорошо, Василий Андреевич, спасибо, - Андрей успешно не выдал своего страха. Вроде бы.
- Загляни ко мне после обеда. Разговор есть, - Сказал Василий Андреевич и пошёл за подносом. Андрей болезненно сглотнул.
- Опять дела какие-то ведёшь? – безразличным голосом спросил Лёха.
- Пока не знаю, - Андрей пожал плечами. Обдумывая возможный диалог, потом, будто как следует расслышав слова ответил, повернувшись к Лёхе. – Ты вообще о чём?
- Ну как? Три месяца назад ты сходил к нему, потом на неделю в Москву катался.
- Так это ж на учёбу. Я рассказывал.
- На учёбу, - он усмехнулся. - Знаешь, сколько я себе пытаюсь что-то подобное выбить?
- Так в этом дело? Завидуешь? – Андрей чуть разозлился.
- Нет, - подумав, ответил Лёха, потом с улыбкой добавил. – Просто понимаю. В твоём положении, я бы поступал также. Поэтому – молодец.
- В моём положении?
Лёха странно усмехнулся, и снова обратился к Максу:
- Раз уж ты заговорил про плойку, как насчёт зарубы по-взрослому?
- В мортач? – улыбнулся Макс.
- В мортач! – ответил Лёха.
В пять минут второго Андрей постучал в дверь.
- Заходи! – позвал Василий Андреевич. –Дверь прикрой только. Присаживайся.
Андрей послушался. На столе стояла открытая бутылка. В стакане покачивалось что-то прозрачно-коричневое. Он молчал, ожидая худшего, хотя Василий Адреевич был спокойнее обычного.
- Давно тебя не видать. Как в Москву слетал? – Василий Андреевич дружелюбно смотрел на Андрея. – Без происшествий?
- Продуктивно, - сухо ответил он. – Жаль времени погулять было немного.
- Где был?
- В центре в основном. На Арбате. На Никольской.
- А на Красной площади?
- Не дошёл. Да и не хотел, если честно.
- Ну, в другой раз сходишь.
- В другой раз?
- Если захочешь ещё съездить, не обязательно на курсы – скажи мне. Я что-нибудь придумаю.
- Спасибо, конечно, но… неудобно как-то.
- Да брось! – Он махнул рукой. – Ты мне почти как сын, - что-то странное было в этой фразе, чего Андрей не мог понять.
Он хотел сказать, что Владу этого лучше не слышать, но предпочёл оставить эту мысль при себе. Василий Андреевич тем временем вытащил из стола белый конверт, размером сильно меньше почтового.
- В подтверждении моих слов хочу пригласить тебя на свой юбилей,- Василий Андреевич протянул ему конверт. – В эти выходные.
- Спасибо, Василий Андреевич, - он принял конверт с нервной улыбкой, - но можно было просто на словах передать.
- Нельзя было. Мероприятие закрытое, пускать будут только по приглашениям.
Андрей вытащил из конверта скромного вида лист с простым и, очевидно, дорогим дизайном. Размашистым почерком было написано его имя под датой проведения.
- Или ты не один пойдёшь? – Василий чуть расстроился, увидев смущение на лице Андрея.
- Один, - торопливо ответил Андрей. – Спасибо. Я приду.
- Вот и хорошо, - он улыбнулся. – Найдём тебе там кого-нибудь.
Последняя фраза показалась Андрею какой-то двусмысленной. Он озадаченно посмотрел на Василия Андреевича, решаясь об этом спросить. Но не спросил. Положил приглашение в конверт, попрощался, пожал протянутую руку и пошёл к двери. Уже выходя за дверь, он обернулся. Вид у Василия Андреевича был совсем потерянным. На его лице застыла та же приветливая улыбка, но глаза… Такой муки Андрей не видел никогда.
Глядя в них, Андрей, как совсем недавно Максим, готов был забиться на вискарь, что Василий Андреевич знает о случившемся. Он всегда всё знает.
История третья. Два отца.
Озеро было спокойным. Едва ощутимый бриз ласкал водную гладь и терялся в листве прибрежных деревьев. Резиновая лодка дрейфовала на его середине, почти не нарушая утренней тишины. Сидящие в ней мужчины с какой-то театральной вальяжностью закидывали спиннинги по разные стороны.
- Тебе Шалимов больше не звонил? – спросил Николай Фёдорович.
- После свадьбы – нет, – ответил Василий Андреевич, медленно вращая катушку. – И не думаю, что позвонит. На последней встрече я его послал, грубо говоря.
- А что так?
- Да дело у него… Слишком уж мутное.
- А у нас когда-то были другие?
- Нет, конечно, просто… Чувствую, что поиметь нас хочет, но не понимаю, где. Не люблю это чувство. А почему ты спросил о нём?
- Пресануть его просили, напугать немного. Вот я и спрашиваю, могу ребят послать или мы его оберегаем?
- Тогда надо подумать. Не каждый день коттеджик предлагают всё-таки.
- Большой коттедж-то?
- А ты не видел?
- Да откуда ж?
- Хммм… Помнишь, в 2004-ом Володю Киргиза вязали?
- Помню. Он ещё почему-то бане спрятался и оттуда отстреливался.
- Нет. Это Рашид был в 2000-м. Киргиз на лодке уплыть пытался.
- Да, точно! Мой капитан ещё угорал, как он профессионально вёслами работает.
- Воооот. А помнишь в соседях у него дом строился?
- Не очень. Да это когда было-то?
- Ну вот этот дом, короче.
- Дом не помню, а место козырное!
- О чём и речь.
- А тогда Шалимов разве дела какие-то вёл?
- Нет. Я понятия не имею, как к нему попал к нему дом. Это ещё один момент, который меня смущает. Не люблю, когда от меня что-то пытаются скрыть.
- Да от тебя разве скроешь? – с ободряющей улыбкой бросил Николай Фёдорович
- Докопаться можно до чего угодно, Коля. Вот только потом разгрести последствия этого бывает сложно. Тут важно уметь понять, когда копать дальше лучше не стоит и вовремя остановиться. Тогда проживёшь значительно дольше, а может даже и по службе продвинешься.
- Тогда что мы тут обсуждаем? Если Шалимова кто-то выше нас крышует, то может просто сделать то, что он хочет?
- Если его крышуют, то почему, он с этим не обратился к своей крыше? Печёнкой чувствую, тут либо подстава, либо он с кем-то посрался и пытается нас втянуть в свои разборки.
- Тогда может, ну его в жопу?
- Да уж место, как ты сказал, больно уж козырное. Сам знаешь, детям дом нужен. Квартира – это хорошо, но это не свой дом, тем более у реки.
- Ты сам заешь, что жадность с фраерами делает, Вась…
- Да какая там жадность, Коля? Если б я ради себя, то одно, так я ж для детей. А работать мне не так долго осталось. А на Влада, сам понимаешь, надежды немного. Надо использовать возможности, которые появляются.
- Момент! – сказал Николай Фёдорович и сильнее схватился за свой спиннинг. Тот упруго выгибался, а мужчина тащил его в противоход уплывающей рыбе.
Минут пять поборовшись, он, наконец, вытащил карпа чуть больше своей массивной ладони и бросил его в лодку к другим рыбам.
- Вот как ты это делаешь? – без какой-либо обиды спросил Василий Андреевич.
- Вот честно Вась – если б я знал!
Василий Андреевич чуть вздохнул и закинул спиннинг далеко вперёд.
- Кто, говоришь, просил его пресануть?
- Да армянин какой-то, не запомнил имя. Как я понял «Колизей» отжать у него хочет.
- Не отожмёт, даже если поможем. Тут завязаны более важные люди. Так что пусть идёт нахрен.
Василий Андреевич смотал леску и убрал спиннинг, усаживаясь на одну из лавок. Николай Фёдорович продолжал вальяжно сматывать катушку. Лодка чуть покачивалась. Едва ощутимый ветер гладил лицо. Царившее умиротворение нарушали только дёргающиеся на дне лодки рыбы. Василий Андреевич смотрел на водную гладь и думал о чём-то своём.
- Почему мы здесь, а Коль? Неужели для того, чтобы в лишний раз о делах говорить?
- Рыбалка меня успокаивает и отвлекает.
- От чего?
Николай Фёдорович долго молчал, смотря на след от лески на водной глади.
- Мы с Катей разводимся.
Василий Андреевич сочувственно молчал, обдумывая услышанное.
- Я могу чем-нибудь помочь? – наконец, спросил он.
- Да чем уж тут поможешь?
- Ничем?
Николай Фёдорович чуть мотнул головой.
- Тогда давай действительно порыбачим, чего уж там!
Он встал со своего места и в одно движение закинул спиннинг.
За столом неловко молчали. Влад усиленно поглощал нежнейшее мясо. Света скромно ковыряла салат. Екатерина Павловна налегала на вино. Николай Фёдорович пытался быть весёлым.
- … а я ему и говорю «На жопу себе фуражку повесь!» - закончил он шутку, которую рассказывал, наверное, уже раз десять и засмеялся. Никто его смех не поддержал. Влад чуть кивнул головой. Света из уважения улыбнулась. Екатерина Павловна лишь фыркнула и глотнула вина.
- Когда-нибудь эта история станет смешнее, - холодно сказала женщина. Когда её муж, наконец, отсмеялся. Он будто бы не слышал её комментария и продолжал улыбаться своей шутке
- Ну мам, чего ты? – вмешалась Света.
- Да… - махнул рукой Николай Фёдорович, - Чего мы всё о нас да о нас. Сами как, а Влад? Обживаетесь?
- Понемногу.
- Никаких нареканий по ремонту нет?
- Да вроде нет.
- Хорошо. А то занимались толковые, ребята, но самому проверить после них всё времени не было.
Екатерина Павловна на миг состроила странное лицо, чуть закатив глаза, но продолжала молча выпивать из бокала.
- Может поменьше налегать будешь? – Тихо сказал Николай Фёдорович, наклонившись к супруге. – Бутылку уже почти добила.
- Сколько надо, столько и буду налегать – ответила женщина, сверкнув оскалом улыбки.
- Мы, наверное, пойдём… - сказала Света быстро. Влад посмотрел на неё, она едва кивнула. Влад глубоко вдохнул.
- Да. – сказал он как-то неискренне. – Хотели вместе вечер провести, простите уж нас.
Теперь уже Света странно посмотрела на Влада.
- Да-да. Конечно. – Николай Фёдорович встал со своего места и протянул руку Владу и слишком недвусмысленно улыбнулся. – Дело молодое – знаем.
- Мам, пап – увидимся, - сказала Света, и они покинули ресторан.
Муж с женой долго молчали, оставшись одни.
- Зачем ты так меня перед детьми-то? – наконец, спросил он.
Женщина не ответила.
-За что ты меня так ненавидишь, Кать?
Она одним большим глотком допила бокал.
- Ты правда дурак, Коля или прикидываешься? – решительно сказала она, поставив бокал на стол. – Мало мы с тобой ругались из-за Светы! Твоей, между прочим, дочери! А ты заладил – за Влада замуж пойдёт – и точка.
- Мы с тобой это обсудили.
- Обсудили? Мы с тобой? Это с Васенькой своим ты обсудил всё, меня даже слушать не стал. Готова поспорить, будь он бабой, ты бы на нём женился, а не на мне. Сколько можно? Вася это, мы с Васей то. Если у вас с ним такая благодать, то что же ты ко мне в постель приходишь? Не так чтобы часто, но всё таки.
- Кать, ты пьяная. Не знаешь, что несёшь. Давай без сцен на людях
- Я может и пьяная, но не слепая. Ты видел их. Думаешь они счастливы друг с другом? Да чёрта с два! Посмотри на свою дочь! Ты понимаешь, на какую каторгу ты её обрёк?
- Ты как маленькая, ей Богу. Будут дети – будет Свете и счастье. А до тех пор – стерпится слюбится.
- У нас с тобой за двадцать три года стерпелось и слюбилось?
- Ты всегда своевольной была. А Света… Девочка хорошая и послушная. Она сделает всё правильно.
- Коля… Ты себя вообще слышишь? Это дочь твоя, а не бизнес-проект! Да… знатно же тебе твой Вася мозги прополоскал.
- Катя, хватит! – Николай Фёдорович сказал это громче, чем хотел. – Василий Андреевич хороший человек, который сделал себя сам. Он не какой-то бандит или пришлые торгаш. В нём я уверен как в себе. Если вдруг с нами что-то случится, то и наши дети, и внуки не будут ни в чём нуждаться. Ты можешь назвать более выгодную партию для Светы?
- Да
