что угодно, то от магнитных бурь, то из-за нерадивого сисадмина, Павел всегда был готов, немало раздражая этим своих оппонентов. – Мы с вами уже много раз встречались, и мне хотелось бы, чтобы мы, наконец, пришли к пониманию.
- Да, очень рада, что вы это сказали! – с жаром воскликнула Маргарита Федоровна. – Мне бы этого тоже очень хотелось. Вы же понимаете, что судьба ребенка, а тем более, после такой серьезной трагедии, это вам не рыбу поймать, понимаете?
- Интересная у вас аналогия, - усмехнулся Павел. - Я это отлично понимаю и уверен, что Марине будет лучше с теми, кто ее любит, и кого любит она.
- А вы считаете, что мы ее не любим? – возмутилась Маргарита Федоровна. – Да я каждого ребенка люблю как своего!
- Давайте не будем мериться тем, кто больше любит Марину, по-моему, это нечестно по отношению к ней.
- Давайте, давайте не будем, не я же этот разговор начала, - картинно обиделась Маргарита Федоровна, подернув мощными плечами.
- Отлично, тогда перейдем к делу, - Павел стал выкладывать на стол документы. – Вот, это справка о наших доходах, это о доходах соопекуна. Это характеристика с работы моя, Виктора…
- Не надо, я получила эти документы, - прервала она его. – Но что это меняет? Разве вы в состоянии заботиться о ребенке? Вы разве понимаете, что его надо учить, кормить, одевать, наконец! Разве вы сможете это делать, находясь все время в плавании?
- Это не так, у меня строгий план по вахтам. Вот, посмотрите, пожалуйста, сюда. Одну вахту с Мариной буду я, во вторую она будет жить у Виктора, через полгода мы будем все вместе, потом опять по очереди. Марина никогда не будет одна, не стоит беспокоиться.
- Да что вы мне эти бумажки показываете! Я вам про ребенка говорю, а вы мне про какие-то графики! – возмутилась она.
- А это решение главного управления по делам детей при… - Павел достал еще один документ, но она резко прервала его.
- Я вижу, что вы хорошо подготовились, - прошипела она и встала. – А знаете ли вы, что ваша Марина ведет себя так, что я прямо сейчас могу отправить ее на принудительное лечение в дурку?! Вот, мне стоит сделать только один звонок, и она будет полгода лежать под капельницей, ведя преимущественно вегетативный образ жизни? Не вынуждайте меня это делать!
- Простите, но я не понимаю, почему вы так отрицательно и ожесточенно настроены против меня, - спокойно сказал Павел, лицо его стало бледным как бумага, но больше ничего не выдавало его волнения. – Как вы знаете, Марина уже прошла психиатрическую экспертизу, и в предложенном вами лечении нет надобности. Вот этот документ как раз об этом говорит.
Он выдвинул вперед заключение комиссии клинических психиатров. Маргарита Федоровна даже не взглянула на него, отвернувшись к окну.
- Я не имею права не отдавать ее вам, - сказала Маргарита Федоровна, успокоившись. В ее лице появилось новое выражение, в нем не было ни презрения, ни ненависти, только усталость и грусть. – Я не просто так ставила вам палки в колеса. Понимаете, Марина не готова жить среди людей, здесь ей будет лучше. Она плохо вживается в коллектив, она постоянно дерется, сбегает.
- Да, знаю, мне брат много рассказывал об этом. Я уверен, что смогу найти подход к ней, более того, как я уже говорил, она провела с нами одно лето.
- Одно лето, - усмехнулась Маргарита Федоровна. – Хорошо, раз уж вы настроены серьезно, то я вам ее отдам. Единственно что, запомните, она не прощает предательства.
- В этом она очень похожа на своего отца, мой брат был точно таким же, поэтому так и не смог построить свою жизнь.
Маргарита Федоровна подошла к сейфу и достала пачку документов, уже сложенных в прозрачную папку. Протянув ее Павлу, она улыбнулась.
- Надеюсь, что вы знаете, что делаете.
- Знаю, и спасибо за помощь.
- Не за что. Мне будет очень тяжело с ней расстаться, хотя я и знаю ее всего полгода. Марина очень хорошая и добрая, она не похожа на остальных детей, я встретила такую впервые, а знаете, сколько их у меня было?
- Боюсь даже представить.
- А я помню каждого. Они иногда приезжают к нам, уже взрослые, так интересно их увидеть, какими они стали, - на ее глазах чуть блеснули слезы. – Все, не буду вас задерживать. И Виктору скажите, чтобы не злился.
- Он не злится, он все понимает.
- Вот и хорошо, - со вздохом сказала она, протягивая ему руку. – В добрый путь.
Виктор вышел из курилки и неспешно направился обратно к входу в главный корпус. Сзади раздались чьи-то шаги, один был явно тяжелее другого. Виктор обернулся, за плотными кустарниками, набитыми мокрым снегом, шли двое. Слух Виктора уловил шелест спортивного лыжного костюма и тяжелую поступь уже немолодой женщины.
- Пусти! Да пусти же ты! – раздался звонкий детский крик. Девочка с трудом вырвалась от своего конвоира и бросилась сквозь кусты к Виктору. К нему бежала раскрасневшаяся от радости, смеха, слез Марина. Капюшон, полный снега, болтался позади, зеленая шапка съехала назад, освобождая туго стянутые косы. – Дядя Виктор! Дядя Виктор!
Она бросилась к нему на шею, сильно обхватив ее руками. Ее маленькое тело сотрясалось от слез, смеха и радости.
- А я ей сказала, что это ты! Ты! Я тебя еще там унюхала, это же ты трубку курил, ты же? Ты, да?! А она не верила, она не верила мне!
- Ну, что ты, - опешил Виктор, прижимая ее к себе. Из кустов вышла недовольная женщина, отряхивая пальто от налипшего снега.
- Вы меня заберете, правда? – прошептала девочка. – А то я убегу, убегу! Честное слово!
- Заберем, не переживай. Мы же за тобой приехали, - Виктор поправил на ней шапку и сбил снег с капюшона. – Сейчас Паша вернется и поедем.
Воспитательница что-то хмуро проворчала и ушла, Виктор удивленно посмотрел ей вслед.
- Это старая ведьма, - сказала Марина. – Я вообще не понимаю, как таких людей допускают до работы с детьми?
- Это ты откуда понабралась? – спросил Виктор, ведя ее к входу в корпус, Марина не отлипала от него, словно боясь, что если она ослабит объятья, то ее снова уведут в эту тюрьму.
- Да так, просто нашла одну книжку в библиотеке, нам задание задали по литературе, но я эту чушь делать не буду! Пока все делали, я полазила по хранилищу и нашла несколько методических пособий. Я вот удивляюсь, они их даже не запаролили! Представляешь, какие глупые?
- Да, это глупо с их стороны. А задание не сделала?
- Нет, зачем? – искренне удивилась Марина. – Нас здесь держат как обезьянок, к чему стараться, до стандарта и так можно подтянуться, без лишних усилий.
- А это ты откуда знаешь?
- Это все знают, - ответила Марина, сильнее прижавшись к нему. – А когда мы пойдем с тобой в плаванье? Ты обещал показать мне океан!
- Обещал, помню и покажу, - ответил Виктор, щелкнув ее по носу. – Но это будет ближе к лету, а пока ты должна будешь учиться.
- Не хочу, это неинтересно, - замотала она головой. – Не хочу учиться.
- А что хочешь?
- Я хочу отсюда уйти, - спокойным твердым тоном взрослого сказала девочка, поглядев на него широко открытыми серыми глазами, полными решимости. – Это главное, что я сейчас хочу.
- Это понятно, мне тоже здесь не по себе, - согласился Виктор.
- О, ты даже не представляешь, как тут! – воскликнула Марина, оторвавшись от него и став размахивать руками. – Я вам такое расскажу, но, когда мы уедем отсюда!
- Правильно, молодец.
Из-за туч вышло солнце, осветив крохотный плац около входа. Марина вбежала в его лучи, срывая с себя шапку, подставляя свое красивое, полное радости и счастья лицо под теплые лучи. Они путались в ее русых волосах, подсвечивая их до легкой рыжины. Она стала походить на молодую лисичку, озорно поглядывающую на Виктора, пытаясь смутить его подхваченными от старших девочек двусмысленными взглядами, значения которых она сама еще до конца не понимала, но уже чувствовала, что на них реагируют мужчины, и ей это нравилось. Она запрыгала на месте, радостно крича всякую чушь, раскидывая руки во все стороны, просто радуясь солнечному теплу и уже повеявшему запаху свободы. В этой пляске ее и увидел Павел, выходя из здания. Он подошел к Виктору, стоявшему с глупой улыбкой.
- Все, дело сделано, - сказал Павел.
- Ну, хвала всем богам, - выдохнул Виктор.
- Дядя Паша! – закричала Марина и бросилась на шею дяде, осыпая его поцелуями и крича в ухо. – Дядя Паша! Мы едем домой!
- Да, Мариночка, едем. Ну, не задуши, - говорил он, склонившись к ней, чтобы ей было удобнее его душить. – Пошли в машину.
Они сели в автомобиль, Виктор задал команду роботу, и машина поехала. На заднем сиденье сидела довольная Марина, глядя на самых дорогих для нее людей.
- Мы едем домой, - сказала она, когда робот выехал за ворота, а потом громко закричала. – Мы едем домой!
В небольшой съемной квартире царил легкий беспорядок. В малую комнату, определенную Павлом под рабочий кабинет, были перенесены все его вещи, уставленные нестойкими столбами вдоль стены. Рабочий интерактивный стол был задвинут к самому окну, его гладкая поверхность экрана была завешана вещами, скрывая карту океанического дна, выполненную в трех измерениях. Павел никогда не убирал ее с экрана, долгими вечерами пытаясь представить, как будет выглядеть станция после строительства. Да, определенно стоит попросить Леру, чтобы она помогла ему наладить новый быт, в квартире не хватало женского чутья. Он подумал о том, как познакомит Марину с ней, понравятся ли они друг другу. От этих размышлений его оторвал Виктор, вошедший в комнату.
- Ну чего ты застрял? – спросил Виктор, хлопнув его по плечу. – Я уже все приготовил, сало нарезал.
- Не шуми, разбудишь, - Павел кивнул на соседнюю комнату, где спала Марина.
- Не разбужу, - засмеялся Виктор. – Сразу видно, что ты мало общался с детьми. Она столько съела, что не проснется до утра, я тебе гарантирую.
- Да, сегодня был тяжелый день, - согласился Павел.
- Глупости, сегодня был счастливый день. Пойдем, а то я смотрю, ты что-то стал расклеиваться, а у меня как раз есть микстура!
- Ну, пойдем, ты и мертвого уговоришь, - засмеялся Павел.
Они пришли на кухню, на столе все уже было аккуратно сервировано. Стояла замерзшая снаружи бутылка водки, по тарелкам веером лежали тонко нарезанное сало, соленая рыба, домашнее мясо, которое приготовила жена Виктора, Лена, и еще куча всего, Виктор был мастером сервировки, превращая обычную попойку в нечто приличное и достойное. Это он умел еще с училища, где они и познакомились с Павлом. Потом уже судьба разбросала их по разным академиям, но встретились они все равно в одном и том же городе.
- Ленке не забудь спасибо передать, она очень выручила, - сказал Павел, садясь за стол и кивнув на холодильник, весь забитый домашней едой.
- Конечно, передам, ей будет приятно, - Виктор профессионально наполнил рюмки и, стоя, поднял свою. – Ну, за Маринку, пусть все у нее будет теперь хорошо, итак намучилась, бедная.
- Да, пусть так и будет, - Павел встал, они чокнулись и выпили. Быстро
закусив, Виктор налил по второй. Павел медленно жевал бутерброд с салом, только сейчас поняв, что за всеми этими хлопотами позабыл нормально поесть. Когда они привезли Марину домой, теперь это был ее настоящий дом, сонную от дороги и переживаний, накормили ее до отвала, у девочки был отличный аппетит, а вкус другой еды, не казенной, будоражил мозг, заставляя объедаться. Марина смела все, что ей поставили на стол, и сама, без уговоров, побежала умываться, и, как была, рухнула
