Марина

Виктор меня и отвезет, а потом вы поедете к нему домой, к тебе домой, у тебя же там есть свой уголок.
- Ага, я могу жить, где захочу, - мечтательно произнесла Марина, увлекая его за собой на кухню.
Основательно порывшись в холодильнике, она сама сильно проголодалась и стала собирать из всего, что нашла, грандиозный омлет. Закинув на сковороду все, что ей понравилось, были там и остатки колбасы, лук, нарезанная соломкой картошка и даже креветки. Все шкварчало, пузырилось и брызгало маслом во все стороны. Она быстро открывала крышку и отбегала назад, ожидая, когда разбушевавшаяся стихия поутихнет, перемешивала и вновь закрывала сковороду, доводя ее содержимое до бешеного каления. Затушив все взбитыми яйцами с молоком, Марина успокоила накал и села за стол, подперев голову руками. Павел сидел на своем месте у стены и просматривал документы. Он искоса поглядывал на нее, ловя в ее хитрых глазах вопрос, который она не решалась задать.
- Говори, что ты хочешь спросить? – сказал он, поймав ее взгляд и задержав его.
- Да так, ничего, - попыталась уйти от ответа Марина. – Ой, у меня же там все подгорит!
Она вскочила и принялась активно перемешивать без всякой надобности. Павел отложил планшет и подошел к ней, накрыв сковороду крышкой.
- Ты хочешь спросить, зачем я еду?
- Да! – выпалила Марина и осеклась, поняв, как она быстро выдала себя. Ей не хотелось вмешиваться в это дело, видя, как дядя болезненно к нему относится, но любопытство распирало ее изнутри.
- Хорошо, я отвечу. Ты же помнишь, я тебе говорил, что Лера болеет.
- Да, но она же в больнице, ей еще два месяца лежать, верно?
- Вот именно, еще надо лежать больше двух месяцев, - он закашлялся и посмотрел в сторону. – Но она не хочет.
- Но почему? – Марина округлила от удивления глаза. – Ей же это помогает, почему она отказывается?
- Да в том-то и дело, что не помогает. Это сложно объяснить, и более того, я не хочу ничего об этом говорить. Если она захочет, она тебе сама все расскажет, но, я думаю, что она будет об этом молчать, не такой она человек.
- Я не понимаю, она умирает, да?
- Да, - Павел отвернулся, бесцельно глядя на часы, голос выдал его волнение, но он этого не заметил.
- Она умрет? – с ужасом спросила Марина.
- Да, умрет, - вздохнул Павел. – Марин, давай есть, хорошо?
Марина засуетилась, раскладывая еду по тарелкам. Он сел и стал медленно жевать. Она села рядом, осторожно, словно боясь помешать ему звуком.
- Ты чего не ешь? – спросил он ее, видя, что девочка застыла над тарелкой, смотря в стол.
- Прости меня, - прошептала Марина. – Я такая дура!
- Тебе не за что извиняться, - ответил он, погладив ее по руке.  – Я должен был тебе с самого начала все объяснить.
- Нет, я - дура! – Марина вздернула голову, на глазах у нее блестели крупные слезы, но лицо было решительным. – Я видела ее фото. У тебя на столе. Я должна была догадаться, должна!
- Ты видела фото? Хм, в этом нет ничего плохого. Если хочешь, я тебе покажу и другие ее фотографии, какой она была раньше.
- Я испугалась, - честно сказала Марина.
- Я тебя понимаю, но не показывай ей этого, никогда не показывай, хорошо?
- Я попробую, но ты же знаешь, я не умею врать! – воскликнула девочка.
- Врать, - он постучал вилкой по столу. – Ты знаешь, я об этом раньше никогда не думал. Может, нам действительно уже пора перестать врать друг другу. Ладно, ешь, а потом я тебе покажу ее фото.
- А видео есть?
- Нет, она не любит сниматься на видео, вот такая она старомодная, говорит, что фотография живее движущейся картинки. На фото ты видишь отдельную жизнь, а на видео лишь ее фрагмент.
- Я не поняла, объясни?
- Я сам до конца не понимаю, но она действительно на фото выглядит живой.
- А как вы познакомились?
- Все тебе расскажи, - усмехнулся он.
- Конечно, можешь не сейчас, но потом ты мне все расскажешь, ведь так?
- Расскажу, но позже.
- Вот и славно, - Марина разулыбалась и принялась за еду. – А чего ты не ешь, тебе же еще собираться.
- А тебе тест надо сделать.
- Сделаю, вот поем и сразу же сделаю.
- Не хвастайся, еще не сдала.
- Я сказала, что сдам. Я свое слово держу, - важно ответила Марина. Она заметила, как Павел тихо смеется. – Что такое? Разве это не так?
- Нет, просто ты мне кое-кого напомнила.
- Папу?
- Именно, он всегда так говорил.
- Это передается на генном уровне, так мама говорила. А еще  говорила, что я вся в папу пошла.
- Нет, не вся, ты такая же красивая, как и твоя мама.
- Я знаю, - гордо ответила Марина. – Мне уже говорили, что я красивая.
- И кто тебе этого говорил?
- Да так, один врач в Комбинате, тренер по гимнастике, - она стал вертеть косичку в руках, Павел нахмурился, и она весело добавила. – Да ты не переживай, я им сказала, чтобы они шли к черту!
- Все правильно сделала, - похвалил он, а сам внутри весь напрягся от нехороших мыслей, накинувшихся на него, как рой злых ос.
После ужина Марина полностью ушла в решение теста, добившись на предпоследней попытке удовлетворительного результата. Время растаяло как запоздалый снег на майском солнце, в дверях уже стоял Виктор, хмуро смотревший то на нее, то на Павла. Он был чем-то озадачен и отказывался разговаривать, сказав, что лучше он помолчит, а то кого-нибудь точно укусит.
- Ты чего такой злой? – спросил его Павел, передавая в руки одну из своих сумок.
- Ну, злой и злой, - промычал Виктор. – Пошли, уже.
- Слушаюсь, - ответил ему Павел.
Марина схватила Виктора за руку, заставив посмотреть ей в глаза. Он долго хмурился, но не выдержал и стал улыбаться в ответ на ее широкую улыбку и быстрые взмахи пышных ресниц, не способные оставить равнодушным даже самого хмурого мужчину.
- У, обольстительница, - буркнул он.
- Но ты же меня любишь, да, дядя Виктор?
- Иди уже вперед, а то укушу, - грозно сказал он, сделав игровое движение в виде удара, она ловко увернулась, показав ему язык.
До аэропорта они доехали быстро, Марина сидела на заднем сиденье с Павлом, болтая без умолку. Павел только и успевал вставлять односложные предложения или короткие вопросы, на которые она отвечать и не собиралась. Виктор посматривал на них в зеркало заднего вида и посмеивался. По городу он любил ездить сам, вечером дороги были свободные, и можно было, как в былые времена, чувствовать машину, изредка добавляя скорости там, где это можно, заставляя двигатель наращивать обороты, выводя в салон синтетическую мелодию рева атмосферного бензинового мотора. В молодости Виктор пару раз даже участвовал в заездах на треке, кожей впитав этот запах бензина, масла и скорости, но это было все забыто и непонятно в обычной жизни города, навсегда забывшего гарь и копоть автомобилей больше ста лет назад.
Когда Павел скрылся в здании терминала, он не захотел, чтобы его провожали на посадку, Марина сразу притихла и прижалась головой к стеклу. Водя ногтем по потемневшей улице за окном автомобиля, она еле слышно всхлипывала. Виктор, молча, вел машину, не зная, что делать в таком случае, с одной стороны ему хотелось отвлечь ее, а с другой - все слова казались ему сейчас глупыми.
- Дядя Виктор, - жалобно протянула Марина сзади.
- Что? – спросил он, встрепенувшись от своих размышлений.
- А ты чего сегодня такой злой? Тебя кто-то обидел, да?
- Почему это я злой? Я не злой, просто слегка недовольный. Ты меня злым еще не видела.
- А увижу? – Марина села ровно, оторвавшись от окна.
- Надеюсь, что никогда не увидишь, - прошептал он, но она все расслышала и хмыкнула себе под нос что-то нечленораздельное. – Ты что-то сказала?
- Да так, ничего, - по слогам ответила она. – А я же могу и сама пожить, я уже большая и все сама умею. Может, ты отвезешь меня обратно?
- Не могу. А ты не хочешь  с нами пожить? Разве у нас плохо?
- Нет, неплохо. Но ты завтра тоже уедешь, а я там мешаться буду, наверное.
- Не придумывай, никому ты там мешаться не будешь. Заодно с моими пацанами уроки подтянешь.
- Не думаю, что я с ними что-нибудь подтяну, они же все - балбесы! – громко воскликнула она.
- Да, это правда, балбесы и еще какие. И в кого они такие? Мы с женой вроде неглупые.
- Я помню, что мне мама рассказывала, что дети не похожи на своих родителей. Но я же похожа на своего отца, а лицо у меня как у матери.
- Может, и не похожи, а представь, что все бы становились точными копиями своих родителей, какой бы мир был однообразный, ужас просто.
- Да, мне бы не хотелось иметь свою копию, я одна такая во всем свете.
- Ты - хвастунья и воображала.
- Ну и что, а может это не так уж и плохо, а? Как думаешь? Представляешь, я была бы такой серьезной, такой серьезной, не знаю, как ты, например? Страшно уже?
- Это был бы кошмар, даже представить страшно.
- Вот и я о том же, так что радуйся, что я такая воображала и балбеска, наслаждайся, пока я не повзрослела!
- Мне кажется, что ты никогда не повзрослеешь, - засмеялся он. – Так и останешься хвастливой макакой.
- А ты - грозным бабуином!
- Но-но, осторожнее со словами, - погрозил он ей пальцем в зеркало заднего вида.
- Бабуин! Бабуин! Виктор - грозный бабуин! – запела она. – Я тебя обидела, да?
- Да нет, просто не думал, что похож на бабуина.
- Все серьезные мужики похожи на бабуинов или горилл, суровые такие, серьезные. Ходят, пузо чешут, банана в руках не хватает.
- Так, ты сегодня, я чувствую, договоришься! – погрозил он ей большим кулаком.
- Ух-ух-ух! – изобразила Марина обезьяний рык.
Через полчаса они подъехали к многоэтажному комплексу, где Виктор снимал квартиру. Этот жилой массив разительно отличался от небольшого дома из старой части города, где жил Павел. Огромные корпуса, стоящие плотно друг к другу, образуя каменный колодец. Во дворе комплекса пряталась подземная парковка, вся территория была засажена деревьями, кустарниками, стоявшими сейчас с голыми ветвями, напоминая деревянный забор. Внутри проглядывались освещенные яркие детские площадки, спортивные зоны, люди еще гуляли, кто-то издевался над собой на спортивных снарядах, встретились несколько бегунов, меланхолично наматывавших круги по двору.
Во время пути Марина прикидывала, сколько времени она будет тратить на езду в школу. Хорошо еще, что она будет ходить в другую школу, чем сыновья Виктора, дополнительный контроль ей был ни к чему. Школа находилась значительно дальше отсюда, она уже подсчитала, сколько времени она может приписывать себе в качестве оправданного опоздания, но это будет не сразу, стоило пару месяцев быть настоящей паинькой, а потом она разберется, пропадать все время в школе она не намерена! Раздумывая об этом, она не заметила, как к ней подошли два парня. Оба были высокие, почти одинаковые на вид, один был младше, но это не сильно бросалось в глаза. Лица у них были точь в точь как у Виктора, а вот ростом они пошли явно в маму.
- Маринка, привет, - гаркнул прямо в ухо ей старший сын Роман. – Ты чего, уснула что ли?
- А, это вы, - Марина не повела и бровью. Хотя ухо заболело от его крика. – А я думаю, откуда это понесло, думала, что с канализации.
- Чего? – возмутился Рома, но, увидев идущего к ним отца с сумками, замолчал, шепнув быстро злым голосом. – Ты мне поговори еще.
- Как дела? – спросил ее второй сын Саня, он был спокойным и никак не отреагировал на их разговор.
- Ничего, спать хочется. У тебя что нового?
- Ничего, «tomorrow never comes», - процитировал он слова одной старинной песни, услышанной им в школьной библиотеке, когда он отрабатывал свою неуспеваемость по гуманитарным