актиниями анемонам Pachycerianthus fimbriatus, питающимся осадками падающего сверху в глубину океана разного съестного мусора и планктона. Получить болезненный сильный ожог прямо через сами начиненные электроникой, как и весь скафандр перчатки. Особенно в области самих кончиков пальцев, где были и другие датчики в системе глубоководного самого совершенного костюма. Вплоть до того, что от боли потерять даже сознание. А на такой глубине, да и вообще в воде это чревато самой смертью. Но можно было снизить эту осязаемость до нуля и ничего бы не произошло. Но случилось другое. Просто стало трудно сначала дышать. Он передал наверх, что начинает подъем к подводной висящей над ним глубоководной плавающей в толще воды передвижной как подводная громадная транспортная лодка станции РИФ В15 «ОКЕАН». Чтобы там готовились к его прибытию на борт. И больше уже плохо помнил, что случилось. Просто начал свой экстренный вверх подъем и отключился из своего сознания. Вообще в таких случаях надо меньше двигаться. Это было ошибкой. Но он, Данил Столяров начал подъем, включив гидроусилители в системе самого скафандра в районе ног с большими плавательными соединенными в один большой широкий рыбий плавник ластами.
Он пришел в себя уже на самой глубоководной станции РИФ В15 «ОКЕАН». А могло все закончиться плачевно. Но гидроскафандр спас его сам. Эта аварийная спасательная система. Она сама включилась и без его помощи. Помощи акванавта глубоководника. Просто сработала аварийка. Она сработала на полный бессознательный отказ живого срощенного со скафандром человеческого организма. Это была не новинка. Такая система была и у скафандров предыдущей серии Глубина, и спасала не раз акванавтов и раньше. Например, известного всему мировому сообществу акванавтики теперь уже ветерана глубоководника акванавта Игоря Соболева. В Индийском океане, с глубины в 5000метров. В другой раз в Тихом океане двоих акванавтов Диану Лебедь и Анатолия Красикова с гибнущей глубоководной станции «АТЛАС IV» с вершины горного шельфового хребта с глубины 1450метров. Но в этот раз спасла акванавта глубоководника Данила Столярова, подняв его с глубины порядка более 3000метров с учетом поэтапной декомпрессии. Возможно, это было самым уникальным в самом скафандре «Рубин/28». Но в нем было много чего итак уникального. Например, поисковый широкого обзора и дальности биолокатор. Плюс, приборы ночного видения, превращавшие полную темноту в воде в день. Делая возможным видеть далеко впереди себя и таким образом хорошо ориентироваться в самой глубине даже при выключенных квазифонарях. Тот же квазифонарь, освещающий четко черную скальную опускающуюся вниз в саму океанскую бездну батиальную практически местами вертикальную стену горного шельфа Гаккеля вдоль глубокого каменного разлома, где должен был застрять все еще сигналящий о помощи сигналами SOS! разведывательный поисковый глубоководный радиоуправляемый модуль ВАТ-12 «БОКОПЛАВ».
- Рельеф 5! Рельеф 5! - раздалось по радиосвязи со станции К22 голос профессора биолога Леонида Войцеховского - Ответьте! Ответьте немедленно! Командир группы акванавтов Данил Столяров! Выйдете немедленно на связь со станцией!
Данил посмотрел на правую свою руку, где был прибор глубины и красный синим светом светился кристалл циферблата, что говорило, что глубина вполне приемлема для погружения и опасности пока нет. На лицевом видеообзоре панели перед лицом акванавта было число 2367метров. И все работало в полной рабочей исправности. Он включил радиосвязь на прием со станцией.
- Рельеф 5 на связи! – он произнес и приостановил свой во главе команды спуск вниз. Его быстро догнали, освещая все вокруг своими квазифонарями на блестящих сверкающих титаном гермошлемах гидроскафандров «РУБИН/28» в ярком узконаправленных лучей свете три акванавта, швед Дагер Ван Халлен и японец Тошику Ямагоши.
- На связи командир группы Данил Столяров! – он громко произнес, чтобы там лучше его слышали.
Данил посмотрел на свои на скафандре на левой руке глубоководные электронные, работающие от гидрокостюма часы. От ядерного встроенного в «РУБИН/28» миниреактора и батареи. От которой работала вся система жизнеобеспечения глубоководного скафандра Серии: Глубина-9.
Циферблат ярко светился голубоватым светом в полной океанской темноте.
- Это профессор Войцеховский - прозвучало по связи со станцией.
- Здравствуйте, профессор - произнес Данил Столяров - Как станции?
- Данил Столяров – произнес профессор биолог Леонид Войцеховский по связи –Вы нарушили заведенный устав станции. Такого еще никто не делал.
- Я, значит, буду первым – произнес Данил Столяров по связи Леониду Войцеховскому.
- Это вообще-то не шутки, командир –за профессора впрягся друг Данила Столярова Антон Свиридов – Ты еще и не один там за бортом на большой глубине. В неизвестном пока нам районе. Неизвестно, что может случиться, а ты идешь на погружение никого, не поставив в известность. Даже меня
- Ты хочешь, что-то мне возразить как своему командиру? - произнес несколько нагловатым тоном другу Данил – Или ты думаешь, я не справлюсь один и сам в другой команде?
Последнее время, они вдвоем были, вообще не разлей вода везде. В любом погружении. И Данил решил отдохнуть от своего друга, которого приставили к нему постоянным напарником в погружениях. Данил Столяров был, сорвиголова, по своей натуре. Порой лез под водой, куда не надо. В одиночных своих погружениях. Вот и приставили напарника по распоряжению командира русских акванавтов Илья Дробич.
Антон Свиридов был тоже отличным акванавтом глубоководником. Был более осторожен, чем Данил Столяров и осмотрителен под водой. В одной команде они были отличной парой. Если один лез, куда не следует, второй его контролировал. И порой даже удерживал от рискованных поступков, граничащих с возможной катастрофой и гибелью.
Но на этот раз все случилось совсем иначе. Глубина 2367метров. Чуть ниже там, где-то в темноте в районе 3100метров работал сигнал SOS!
- «733метра» – показывал на лицевой панели гермошлема прибор глубины.
- Все нормально, приятель - произнес Данил Столяров Антону Свиридову.
- Мы еще поговорим на тему ответственности и безопасности - произнес другу Антону.
- Поговорим – ему ответил Данил.
- Держите непременно с нами постоянную связь – услышал теперь снова голос профессора биолога и океанолога Леонида Войцеховского - Если не прислушиваетесь к голосу своего ровесника по возрасту, то из уважения к моему пятидесятилетнему возрасту слушайте меня.
Данилу Столярову как и многим здесь акванавтам было не более 30-45 лет. Они относились к среднему уже поколению людей больших глубин. Были акванавты и моложе, но здесь на станции К22 таковых не было. Самому Данилу Столярову было 40 лет. Его напарнику Антону Свиридову 37, японцу акванавту Тошику Ямагоши 47 лет. Шведу Дагеру Ван Халлену 40. Эдмунду Смоуки 38 лет. Его коллеге из Америки акванавтке глубоководнице Тори Замески 35, а русской акванавтке и биологу Людмиле Сокольской как и ее коллеге биологу и акванавтке из Германии Эльзе Вальтрауб 34.
Чего нельзя сказать о научном исследовательском и техническом составе глубоководной станции К22 «ПОСЕЙДОН».
Тут все были уже прожженные жизнью временем и наукой ветераны. Все были уже далеко не молоды. Данил еще тогда подумал, когда прибыл сюда на станцию, что коснись, не дай, конечно, Бог, но вдруг случиться какая-либо катастрофа и станции придет гибель, то он даже не мог точно сказать, кого из них первым спасать. Все ученые здесь были возрастом от пятидесяти и выше, кроме техников, которые были приблизительно возраста Данила и Антона. Лет от 30 и до 45. Но спасать придется. Он теперь здесь за самого старшего. Вернее, они поделили власть на станции между профессором биологом и океанологом Леонидом Войцеховским и собой. Профессор командует составом науки, а он акванавтами глубоководниками. Так решили наверху, раз станция русская, то и командный состав выбрали из русских. А вообще сняли ответственность с себя все, кто там наверху и переложили на русских как всегда. Так проще будет, если что отвечать за неудобные, потом трагические последствия и сваливать ответственность на других.
- Я все понял, профессор – произнес Данил Столяров – Мы уже близко от своей цели. Не можем же мы все бросить и вернуться с пустыми руками.
- Хорошо, Данил – произнес, обращаясь к нему по имени, профессор Войцеховский и его голос уже не был такой категоричный и жесткий в своих требованиях - Но никогда больше так не делайте, никого не поставив в известность. Случись, что мы даже не будем знать, где вас искать.
- Профессор, на наших всех костюмах глубоководников имеются радиомаяки для поиска и обнаружения – произнес Данил Столяров и продолжил свой путь вниз, работая широкими, как плавник рыбы ластами гидроскафандра «РУБИН/28».
- Знаю – ответил ему по радиосвязи со станции К22 «ПОСЕЙДОН» Леонид Войцеховский – И, тем не менее, не делайте больше так. Жду вас обратно через пару тройку часов. Надеюсь, вам этого времени хватит, чтобы подняться обратно и доплыть до станции.
- Вполне, профессор – произнес Данил Столяров и посмотрел на своих плавающих рядом над почти пятикилометровой бездной двоих товарищей.
Часть III.БАТ-12 «БОКОПЛАВ»
Данил Столяров включил глубинный сонар и принял посланный им в глубину сигнал. Сонар показывал вдоль склона Батиали вниз по скалам 4660 метров. Давление на скафандр растет по 100 кг с каждым метром и уже более тонны на сантиметр этого чудо скафандра. Но все в норме и система жизнеобеспечения работает в норме, как и у его товарищей по погружению. Давление меняется, но в этом защитном костюме, достаточно подвижном, ты не ощущаешь ничего.
- Ну что ж, неплохо – произнес он сам себе вслух.
мимо проплыла, вынырнув из темноты, глубоководная гидромедуза Botrynema brucei.
-
