когда-то и его дядю – он спустился вниз, делая знак молодым людям последовать за ним.
Итак – потайная зала просто приводила в изумление своим наличием золотых предметов и скульптур, величественной статуи прекрасной незнакомки, имени которой пока никто не знал, однако пока Беренис и Ставро на миг застыли от невиданной красоты и роскоши – принц почувствовал, как его охватила паника – здесь не было никаких останков – ни французских аристократов любовников, ни беспутного принца.
Немой вопрос повис в воздухе.
В любом случае письмо подтверждало тот факт, что принц-игрок в ту ночь не погиб, но также потайная зала свидетельствовала о том, что гибель не настигла и прадеда Беренис, а как же тогда Флоранс? Ведь её привезли сюда уже убитой? Что всё это значило?
Парфия.
20 год до н.э.
Царский дворец.
Правление царя Фраата IV
Безлунная глубокая ночь.
Страсть моря
Она покрыла мир своим прекрасным иссиня-чёрным покровом, рассыпав на небе хаотично яркие звёзды.
На удивление стояла такая тишина, что казалось мир погрузился в сон навечно, и от этого становилось как-то даже не по себе.
В покоях Бисфейбанапс не горела ни одна свеча. Ни одна душа в этот час не пребывала и не прислуживала властной царице. Казалось все покинули её жилище, если бы не осторожное волнение воды в бассейне…кто-то медленно передвигался и нарушал уснувший мир.
Некто тихонько подплыл к краю бассейна и положил на него локти – это была сама хозяйка.
На удивление на каменных плитах находилась ещё какая-то сидящая безмолвная фигура, к которой молодая женщина улыбнулась так, что если бы глаза фигуры не увидели это, то она почувствовал бы это сердцем.
— Я бы хотел видеть тебя и не отводить моих глаз, но мы должны благодарить ночь, что она скрывает нас, хотя и отбирает возможность насмотреться на друг друга. – Прошептал чуть слышно он.
— Ни одна свеча не может полыхнуть для нас, если мы не хотим сгореть в пламени немилости царя. – Зашевелила губами, скорее, чем прошептала в свою очередь, молодая женщина.
— Что будет с нами? – Продолжал дальше некто.
— Ты будущий царь, а я уже царица, но наши тела так далеки друг от друга, что только души тянутся быть вместе.
— Если я паду к твоим ногам с мольбой последовать за мной ты мне откажешь. Ты царица, а я стану царём. Так почему мы не можем вершить наши судьбы?
— Ни ты ни я не родились в царских покоях. Цена утраты дороже наших жизней. Это была ошибка встретить друг друга, но если бы повторить всё опять мы поступили бы так же. Влюбились……
Тиберий вошёл в покои легата и тут же сорвав с плеч белоснежный плащ швырнул его у мраморного фонтана.
Эстела, сидящая за бездумным перебиранием браслетов тут же оживилась и пытливо посмотрела на радостного «брата».
Было видно, что у него какая-то новость, однако он не знает, как её сейчас подать.
— Утренние вести привели меня в уныние, и я не знаю, как поступить. Говори, что узнал.
— То, что поведали мне сегодня мои люди – повергло меня просто в трепет. Ты была права – Бисфейбанапс есть чего боятся и даже не представляешь себе, как! Знаешь, кто на самом деле тот шпион, написавший о тебе? Будущий царь Армении, Тигран, воспитанный Римом. Октавиан Август готовит свержение действующего царя и метит его на место старого, и если это случиться, то Парфия ощутит угрозу Рима. Об этом шла речь ещё в прошлом году.
Эстела смотрела на своего «брата» с невообразимым изумлением.
— Тогда что он тут делает?
— А вот это более чем для меня загадка. Его место сейчас в Риме, а этот сумасшедший каким-то странным образом прибывает в Парфию под видом странствующего философа. Поначалу на него и особого внимания то не обращали, если бы он не стал появляться при любом скоплении людей на улицах. Не было случая, когда он не был замечен в толпе зевак, уличных драках или же среди недовольного правления Фраата. Уж не знаю, как ему удалось оказаться среди свиты Бисфейбанапс, что было весьма и не просто. Однажды охранники вытащили его среди приближённых и бросили под ноги царице. Вот тогда он, валяющийся в порохе, распростёртый на земле и протянул ей свиток с написанной красивым почерком поэмой, посвящённый её красоте и уму. Она не осталась равнодушной и велела дать ему скромную должность писца, которая позволяла ему вести скромное существование. Но совсем скоро царской жене пришлось посмотреть на этого скромного поэта совершенно другими глазами, когда, однажды войдя в его покои она нашла на его столике гору исписанных свитков с такими признаниями о жизни при дворе, что повергло Бисфейбанапс в шок. Вот только загадка кому он их адресовал? Нигде не указывалось имени. Было такое ощущение, что Тигран нарочно выложил все послания, ожидая, когда женщина увидит это. Он сразу же признался ей с порога кто он на самом деле, едва ступив на порог своей комнаты увидел изумлённый вид молодой женщины, держащей свитки. Но даже влюбившись в красивого наследника царице так и не удалось выведать кому же он на самом деле адресовал эти письма, но его наблюдательность сразили Бисфейбанапс полностью.
Женщина у фонтана
— Ещё один сумасшедший. – Молодая женщина уронила голову на руки и громко застонала.
— О чём это ты?
— О родном брате Фраата, верховном жреце-врачевателе.
— А что с ним не так?
— Ты знаешь где он бывает каждую неделю? В заброшенном дворце. Месте ссылки жён Фраата. И так, как уже трое из них покоятся в могилах он каждый, раз приходит в залу их упокоения, садится у надгробного камня и часами говорит…
Теперь быть в изумлении была очередь Тиберия.
— О чём говорит? – Почему-то легат сменил свой голос тут же на шёпот.
— Приблизиться к нему никто не решается, так как нет места или колонны, за которую можно спрятаться. Известно только, что никого живого нет вокруг, только он и могилы трёх цариц. По ком он держит траур?
Тиберий потёр пальцами переносицу и задумался.
— А теперь, когда мы знаем правду какова она есть за всех троих, что приходит тебе на ум?
— Бисфейбанапс попала в любовные сети, а Тигран и жрец-целитель поступают отнюдь не как безумцы…
— Как ты помнишь, что тот самый Тигран написал, что тобой кто-то руководит невидимой рукою, так не происходит ли с ними тоже самое? Только вот они знают чью волю исполняют, а ты нет.
— Мне кажется я становлюсь похожа на Бисфейбанапс, любовные сети опутывают меня, и я никак не могу совладать собой, но я не имею права допустить этой ошибки. Царица не понимает, что больше не играет с огнём, она уже окружила себя им и вскоре он испепелит её, но я не должна последовать её стопам. – Тяжело вздохнула Эстела. – Октавиан Август грезил создать из меня возлюбленную Фраата и продолжить служить Риму, а я влюбилась в его брата.
— Император должен быть безмерно глуп, если полагает что отвергнутая им женщина продолжит служить ему.
— Я сжигаю каждое его послание, которые он не перестаёт посылать, и оставляю его без ответа.
— Тогда ты должна чем скорее сблизиться с Фраатом, дабы навсегда уйти от влияния Октавиана-Августа.
— Мне нужен его брат, а не он сам.
Тиберий только с ужасом посмотрел на девушку, однако она тут же поймала его взгляд и громко расхохоталась.
— Я никому не доверяю, Тиберий. Даже если моё сердце наполнено любовью – разум мой твердит сомневаться в этом человеке. Что-то подсказывает мне внутри, что он будет не до конца честен и открыт со мной. Как я ни за что не поверю в наивность и простоту Бисфейбанапс. Разве может она быть столь безрассудной, чтобы позволить себе после гибели трёх цариц пасть под чары чужеземца под носом Фраата? Тигран полагает, что сразил её? Эта женщина не глупа. Никто не способен завоевать её сердце и душу, а неискренность Тиграна будет жестоко ею наказана.
Жилище скромного писца не составило много труда, дабы найти его.
В своих скромных покоях сидел довольно красивый молодой мужчина.
Прекрасно сложенное тело всего лишь немного прикрывали какие-то жалкие одежды, скорее напоминающие облечение раба, чем будущего наследника престола.
В этой убогой хижине находилось только деревянное ложе, письменный стол, полон свитков, табурет, на котором он сидел и маленький столик только для одного глиняного кувшина с водой.
Эстела вошла без стука во внутрь, застав полураздетого хозяина нищенского жилья за работой.
Он что-то писал.
Гостья сразу же отметила его красоту, правильные и строгие черты лица, очень длинные тёмные волосы, а главное эта царственная осанка.
На первый взгляд условия нищего его совершенно не смущали.
«Сестра» легата предстала перед ним и протянула свиток.
Будущий царь поднял на неё голову, и они встретились взглядами.
В этот момент девушка ощутила, что ей стало почему-то не по себе от его глаз, в которых она тут же утонула, однако это было отнюдь не очарование. Тут было другое – от него повеяло холодом.
— Так значит это ты написал? А Бисфейбанапс утверждала, что не знает автора. Я бы тоже так поступила на её месте. Разве можно открывать чувства перед носом своего мужа к другому, даже если этот другой обладает такой неотразимостью? – Слова были произнесены с такой надменностью, что Тигран поднялся с табурета и тут Эстела отметила, что он не просто хорошо сложен, он ещё и довольно высок. В одно мгновение он уже смотрел на неё сверху вниз.
— Я ожидал тебя. – Голос молодого человека отталкивал ещё сильнее чем холод, идущий от него. – Октавиан – Август в бешенстве. С момента твоего прибытия он не получил ни от тебя, ни от Тиберия ни одного послания.
— Я пришла сюда не об Октавиане поговорить! Кому ты писал обо мне и что тебя заставляет думать, что мною кто-то руководит?
Кроме как ничем не прикрытого пренебрежения его глаза ничего более не изображали:
— Мне недоело читать твоё имя в каждом письме, которое посылает своим шпионам Октавиан. Но после того, как Бисфейбанапс пожелала понизить твою самоуверенность в себе и передала тебе одно из моих посланий я понимал, что твой визит ко мне всего лишь вопрос времени.
— Я могу помочь понизить и твоё упрямство, стоит мне только поведать о твоих ночных визитах к царице. Фраату будет весьма любопытно послушать о чём вы шепчетесь в ночи, кто тот кому ты пишешь о Парфии, а Октавиану будет тоже не менее интересно узнать, что именно человек, которого он претит на престол Армении перечитывает его послания шпионам в Парфии и доносит, а вот кому доносит — это прозвучит от тебя уже под пытками. Я бы могла сказать, что твоё место в Риме, а не здесь! Спросить, что ты потерял тут наследник престола Армении? Но всё и так очевидно. Ты выступаешь против двух враждующих между собой держав в пользу третьей…….
— Знай своё место. Ты всего лишь рабыня, которую подарили Фраату! – Взвизгнул Тигран.
— Не ниже чем ты! Полагаешь можешь быть свободным от рук императора? Твоя судьба служить Октавиану, даже если будешь на троне! – Прокричала ему в ответ Эстела.
Неожиданно сильная рука наследника бесцеремонно схватила запястье молодой женщины и приблизила к себе так, что теперь она чувствовала на себе его тяжёлое от гнева дыхание, а налитые кровью глаза впились казалось просто в её душу.
— Я не тот, кого можно подчинить какой-либо воле. Никто в этой жизни! Никто
