Герой

тобой, а ты реальным. Достаточно ли ты верен самому себе? Поверь в себя, поверь в мечту. Но самоуверенность заставляет верить в иллюзию. Опять соблазн, опять подмена. Верить можно только тому, кому можно довериться. Кому, как не Богу, если он Творец, Создатель всего. Верить можно только тому, кто подает надежду. Вера с надеждой приводят к любви. В любви и появляется вдохновение для воплощения мечты в реальность.
        И вот тут-то и возникает проблема контакта с теми, среди которых мы теперь живем. Это инопланетяне, обитатели потустороннего, параллельного мира. Казалось бы, они такие же, как и мы. Но они другие. Встретившись с ними, я осознал и познал свою собственную инаковость. Без них я так бы ясно и очевидно не понимал бы этого. Чтобы быть самим собой, следует стать другим. Здесь все видится в ином, более резком свете. Здесь нам не жалко себя и нас не жалко. Да и что жалеть пришельцев. В зазеркалье мы сами за себя. Этот параллельный мир действительно можно уподобить тому, что находится в зеркале. Что же представляется зеркалом в нашем мире? Естественно, наше сознание. Значит, можно сказать, что, находясь в параллельной реальности, мы пребываем в сознании, в самом сознании, там, за горизонтом сознания. Но что скрывается за гладью сознания? Океан бессознательного. Зазаркалье для мира – это наше сознание как зеркало мира для нас. Но что является зазеркальем для сознания? Бессознательное?  Как сделать так, чтобы в нем проявилось не то, что мы видим в городе Мудрове, но то, что скрывают от нас, подсовывая нам его под нос? Ведь именно это интересует тебя. Так? Тебя интересует, что ждет нас вне стен города. Что там? Другие города безумия и ума?
        - В самую точку.
        - Но как нам выйти за черту города, за границы зеркала потусторонней, параллельной реальности, если этим зеркалом отражения стало наше сознание?
        Что нужно сделать?
        - Нужно сконцентрироваться на этом, - с воодушевлением предположил Адам.
        - Совершенно верно. Следует смедитировать, точнее выражаясь, помедитировать. Но осторожно, ибо в противном случае просветлению случится затемнение сознания. Мы просто сожжем его и окажемся не в граде мудрых, а в граде безумных. Пока что, напомню, мы находимся в граде дураков.
        - И как мы будем медитировать? Вместе? Кстати, в граде безумных царствует бессознательное?
        - Там само сознание находится в бессознательном состоянии. Здесь же бессознательное находится в сознании.
        - Мне надо это осмыслить. Пока спрошу: как, будучи в сознании, контактировать с общественным бессознательным? Я имею в виду его воплощение в граде дураков?
        - Вот это вопрос – всем вопросам вопрос! Ну, что ж, постараюсь ответить и на этот вопрос. Обыкновенно к нам является бессознательное во сне в виде образов сновидения, удивительно похожих на то, что мы встречаем в древних мифах.
        - Ты имеешь в виду архетипы «коллективного бессознательного»?
        - Не только, но, можно сказать, и их тоже. Однако это общее место в психологии, которое не то, что набило оскомину, но мало, что объясняет в таком необычном деле. Наше пребывание здесь можно уподобить такому сновидению. Это своего рода греза наяву. Важно, пребывая в этой грезе, быть в сознании относительно пути к сверхсознанию.
        - Но что такое сверхсознание?
        - Неужели ты еще не понял? Это ничто иное, как сам разум собственной персоной. Если истиной бессознательного является сознание, то истиной сознания является не самосознание, а сверхсознательное. Что может быть им? Только разум. За сознанием, за горизонтом сознания скрывается разум.
        - И как его увидеть? – спросил нетерпеливый Адам.
        - Нет ничего проще, как заняться медитацией, - отстраненно ответил Каин, смотря невидящими глазами на Адама.
        - Почему же ты еще здесь?
        - Потому что я все еще не могу сосредоточиться в этом месте.
        - Странно. И сколько ты уже здесь находишься?
        - Я постоянно сбиваюсь с чета. Казалось бы, тут все так же, как и на Земле, но с этим есть проблемы.
        - И чем это можно объяснить?
        - Не знаю. Но у меня есть некоторые предположения.
        - С медитацией у тебя всегда получалось в нашем мире?
        - Как правило.
        - Тогда почему ты уже там не оказался в царстве идей? В этом случае здесь тебе не пришлось бы ломать голову над этой проблемой, - утвердительно заметил Адам.
        - В нашем мире медитация, как я предполагаю, не является естественным занятием.
        - Ты хочешь сказать, что она является сверхъестественным занятием?
        - Ну, куда ты торопишься? – сказал Каин в раздражении. – Спокойнее. Медитация предполагает отсутствие торопливости.
        - Так. Не сердись. Хорошо? Теперь я понимаю, что ты так настраиваешься на медитацию, - стал догадываться его собеседник.
        И вдруг он, как если бы тут же его осенило, воскликнул: «Может быть, эта настройка и есть уже медитация»?
        - Ты поверхностно судишь. Да, конечно, медитация предполагает настроенность на мысль, которая приходит к нему в сознание, если мыслящий уже готов ее принять, собрался с духом и находится в нем. Почему мысль приходит к нему? Потому что он находится с ней в резонансе. Он внимательно призывает ее, и она откликается на его зов, ему отвечает.
        - Мысль отвечает?
        - Так он предполагает, принимая мысль за идею, которая говорит с ним на своем идеальном, мыслимом языке.
        - Ты хочешь сказать, что когда к нам является мысль, то мы находимся в диалоге с идеальным существом?
        - Ну, конечно. Если это беседа имеет место в тот момент, когда мы думаем, то наша дума есть акт медитации.
        - Значит, по-твоему выходит, что в медитации мы контактируем с духом?
        - Естественно. Но в нашем мире, медитируя, мы продолжаем быть людьми, физическими, плотскими существами. Когда я впервые здесь очутился, то подумал, что, наконец, медитация сделала меня реально метафизическим существом, то есть, таким ментальным существом, каким Аристотель полагал бога как идеального философа. Я думал, что это был тот случай, когда медитация стала действительным событием в нашем мире, равным ему, своей реальностью изменившей его до неузнаваемости. Мир ментально изменился. Он стал мыслящим, то есть, таким, что в нем мысль есть уже со-действие моему мышлению. В нем мышление есть уже действие. В таком мире усилием мысли можно творить вещи, создавать саму реальность. Но я ошибся, когда увидел, что оказался в граде дураков, в параллельной реальности.
        - Я понимаю тебя, - ты очень огорчился.
        - Это мягко сказать. И я, и ты, мы вместе, я думаю, оказались здесь, а не там, в граде мудрых, - слава богу, что не в граде безумных, - потому что немного не дотянули до предела мысли. Оказывается, нельзя двигаться со сверхсветовой скоростью, скорее самого света знания, каким является мысль, освещающая им наше сознание. Мы действительно вышли из нашего мира, а не просто отвлеклись в сознании от того, что непосредственно является нам в чувствах, что привлекает и развлекает наше внимание, отвлекая от самого мира. Мы очутились в параллельной реальности и тут же скатились на самое ее дно, слились в город дураков, оказались в дураках у этой реальности. И здесь до сих пор пребываем.
        - Но мы все же в ней уже находимся. Значит, у нас есть шанс попасть туда, где исполняются все мечты.
        - Это твоя иллюзия. Ты уже соблазнился, попался на ее крючок. Мы находимся в зыбкой реальности и рефлекторно, в силу адаптации, не обращаем внимания на эту зыбкость, чтобы приспособиться к ней, полагая, что только так можно утвердиться в ней. Такова участь таких, как мы, населяющих город дураков. Более или менее все жители этого города оказались в дураках у параллельной реальности и, чтобы как-то выжить в этих дурацких условиях, они делают вид, что все нормально, обычно, как в той, в бывшей, в нашей жизни. Мы живем в зыбком настоящем, и все цепляемся за свою прошлую жизнь, чтобы не оказаться в граде безумных, в хаосе будущего. Ведь сумасшедшие живут в настоящем хаосе.
        - Следовательно, все мы оказались в медитативном тупике?
        - Можно и так сказать. Все жители города дураков неправильно медитировали и замкнулись в медитации. В целях выйти из затруднительного положения в мысли они замкнулись на ней в своем сознании. Это и есть параллельная реальность, в которой все повторяется. Поэтому, выходя из нее, мы в нее же и возвращаемся. Вот почему, выходя за стены города, мы парадоксально входим в него, опять оказываемся в дураках. Параллельная реальность стала для нас навязчивой идеей.           
        - Нет ничего проще, как просто не думать. И тогда, может быть, мы снова вернемся на родную землю.
        - Ну, попробуй. Я столько раз пробовал, но у меня ничего не получилось, - сказал в сердцах Каин и потом обреченно продолжил, – В том то и дело, что медитация именно для нас изменила реальность. Мы реально, физически находимся в мире для нас, в субъективной, точнее, интерсубъективной реальности размером с мир.
        - Так, значит, параллельный мир существует не объективно, а субъективно? 
        - В том то и проблема, что, как я полагаю, он стал объективным. Он и прежде был, но только в нашем сознании. Однако теперь он стал полностью сознательным. Чтобы снова вернуть реальность на ее объективное место следует стать сверхсознательным. Вот чего я добиваюсь уже какое время. Но у меня ничего не выходит из мысли, кроме того, что ты видишь вокруг себя.
        - Лучше сказать «вокруг нас». Эта параллельная реальность есть плод нашего общего, коллективного фантазма.
        - Так можно было бы сказать, если бы этот фантастический плод находился в нас. Мы же, напротив, находимся в нем.
        - Да, совершенно верно. Мы не в духе, мы просто свихнулись.
        - Ты опять ничего не понял. Это не мы свихнулись, а сама реальность свихнулась, обезумела. Она не в нас, как это бывает в обычном безумии, но мы в ней. Подумай, что бывает с обычным психом. Тот придуманный мир, в котором псих вязнет своей мыслью, своей фантазией, становится для него более важным, чем мир, в котором он живет. Один, иллюзорный мир просто заслоняет собой другой, реальный мир. Он прямо бредит им, крутится в нем, как белка в своем колесе. Мы же находимся в первобытном хаосе, в той реальности, которая обезумела. Мы застыли в ней, заглянув в медитации за той край, который положен человеку. Образно говоря, мы попали в мир титанов, который будет разрушен, а сами титаны будут ниспровергнуты главным богом Олимпа в Тартар.
        Путем медитации мы попали в щель, в дыру бытия, в то его состояние, которое предшествует акту, событию творения космоса, и стали эту расщелину как расщелину в своем сознании обживать, зашивать, как это заведено у нас в мире, чтобы она полностью не разлезлась, и мы полностью не расщепились, не упали бы в бездонную пропасть ада бытия – ничто. И вот мы зашились, закодировались этим городом дураков. Мы натянули его как презерватив на сырую реальность, разрушительную для нашего слабого, ранимого сознания.
        Вот в чем заключается необычность нашей пограничной ситуации. Обычно презерватив здравого смысла натягивается на наше сознание, чтобы предохранить его