лишь ради интереса и эксперимента, что тот служил главе Янь забавой, развлечением, спасающим от скуки достопочтенного. Янь Уши не мог признаться самому себе, что уже тогда ему нравился Шэнь Цяо и эта симпатия часто выплескивалась в случайные навязчивые поцелуи, чтобы позлить и подразнить даоса. На самом деле, Янь Уши уже тогда хотел чего-то большего, хоть и сам не понимал чего именно, ведь настоящие чувства постучались в его душу несколько позже.
Янь Уши так много говорил, будто выговориться было для него жизненной необходимостью. А Шиу не смел перебивать старших, тем более Янь Уши. В конце концов он просто заснул.
Прошла неделя, но состояние Шэнь Цяо так и не изменилось. Янь Уши каждый день вливал в него всю свою духовную энергию, что оставалась у него, но это не действовало. Закралась мысль: а что, если Шэнь Цяо пролежит остаток жизни так и не приходя в сознание? Эта мысль ужаснула. Но все же, даже это было куда лучше, как если бы он умер. По крайней мере, оставалась надежда. Янь Уши подумывал о том, как перевезет этого даоса домой и останется подле него, даже если Шэнь Цяо никогда не придет в себя.
Рана Янь Уши постепенно заживала, кроме того, ему помогал Шиу. Глава Янь охотился, Шиу приносил воду, ягоды, готовил и следил за костром. Пока Янь Уши не было, он не отходил от своего учителя и верил, что рано или поздно учитель придет в себя.
Дни летели. Янь Уши каждый раз разговаривал с Шэнь Цяо, будто тот был в сознании и мог его слышать.
— А-Цяо, ещё один прекрасный солнечный день! — проговорил Янь Уши. — Если бы ты мог насладиться прогулкой с этим достопочтенным и составить ему компанию!
Но в ответ, конечно же, снова была тишина. Шэнь Цяо не ответит ему, не улыбнется, не возмутится и ни на что не обидится. Он не испытывает больше никаких эмоций, будто живой труп. Янь Уши начал тосковать.
— Сиди тут и никуда не отходи от своего учителя, — сказал он Шиу. — Тут неподалеку есть деревня. Я схожу туда за одеждой, вещами и продуктами, я устал питаться воробьями!
Шиу безропотно согласился. Для него было честью ухаживать за учителем и охранять его, ведь этот даос был всегда к нему добр и сделал много хорошего.
У Янь Уши оставались мелкие предметы, на которые он мог выменять у жителей деревни все необходимое. Нужна была сменная одежда для него и А-Цяо, пара плащей, посудина, в которой было бы можно кипятить воду, лекарства и продукты. Янь Уши давно не ел по-человечески.
Глава 100. "Думаешь, этот достопочтенный выкован из железа?"
Янь Уши вернулся поздно вечером и притащил с собой все, что смог унести — то, что он выменял у жителей деревни на разные мелочи. Если бы жители только знали стоимость этих "мелочей".
Янь Уши принес два комплекта одежды — для себя и Шэнь Цяо. Одежда была довольно простой, ну да ни к чему привлекать к себе внимание других людей. Взял два больших плаща и один, поменьше, для Шиу. Кое-что из посуды и небольшой котел, в котором можно было варить. Несколько кусков баранины, лепешки с ослиным мясом на пару, пару корней лотоса, клейкий рис, соевые бобы и шаоцзю (крепкая водка). Все, что можно было раздобыть и утащить с собой в этой, не слишком богатой, деревне.
Шиу ждал его и уже распалил костер, который давал свет и тепло. Не смотря на то, что днём было жарко, ночи здесь стояли холодные. Все это создавало атмосферу семьи и домашнего очага. У Янь Уши создавалось странное впечатление, будто бы он в первый раз в жизни почувствовал себя отцом.
— На вот, — проговорил он, швырнув мальчику плащ. Шиу не ожидал, что Янь Уши что-то купит для него, поэтому был удивлен.
— Спасибо, глава Янь! — воскликнул мальчик, поклонившись Янь Уши. Тот пропустил благодарность мимо ушей, спросив:
— Изменений нет?
— Нет, — ответил Шиу, примеряя плащ. Плащ был на него великоват, но сейчас было не до того, чтобы выбирать. Шиу с благодарностью закутался в этот плащ, подкладывая хворост в костер.
— А-Цяо, я купил тебе новую одежду! — сказал Янь Уши, подойдя ближе к неподвижно лежавшему даосу. Лицо Шэнь Цяо казалось прекрасной нефритовой маской. — А когда ты проснешься, этот достопочтенный сварит тебе суп из баранины и лично накормит.
Но Шэнь Цяо, конечно, не ответил, да и вряд ли вообще слышал его. Янь Уши стало грустно. Он кинул Шиу лепешку с ослиным мясом и отломил кусок для себя. Он не думал, что придется питаться такой едой, но все же это казалось лучше, чем есть воробьев и ягоды каждый день.
— Завтра сваришь суп из баранины и приготовишь рис, — сказал Янь Уши, схватившись за грудь. Рана давала о себе знать.
— Да, глава Янь, — ответил Шиу, уплетая лепешку.
— Не чавкай! — раздражённо сказал Янь Уши. Он достал целебный бальзам, который выменял в деревне, и сделал глоток.
Янь Уши каждый день разговаривал с Шэнь Цяо, будто тот мог слышать его или отвечать. Но сейчас глава Янь, как никогда, почувствовал пустоту и одиночество. Ему никто не ответит, никто не присядет рядом, никто не сможет ему возразить, обидеться или покраснеть от стеснения.
От горечи на душе Янь Уши достал шаоцзю и сделал большой глоток из кувшина. Он скривился, но все же проглотил. Это не те изысканные вина из собственных погребов, которые он привык пить, это крепкая деревенская водка. После первого глотка, казалось, водка обожгла все его нутро и стало горячо. Нужно забыться. Как же кстати эта водка! Янь Уши сделал ещё один глоток и закашлял. Он не привык пить такие напитки. Но сейчас и это хорошо. Янь Уши помотрел на неподвижное лицо Шэнь Цяо, освещённое пламенем костра, и снова выпил. И чем больше он на него смотрел, тем больше хотелось выпить. В голову начали закрадываться различные мысли. Что, если Шэнь Цяо умрет, что тогда делать? Для Янь Уши рухнет целый мир. На старости лет ему посчастливилось встретить свою любовь, почему жизнь так сурова к этому достопочтенному!
Янь Уши подумал о том, что если Шэнь Цяо действительно умрет, тогда он заключит с ним посмертный брак. По традиции, посмертные браки были разрешены и если даос все же умрет, он сможет соединиться со своим возлюбленным.
Янь Уши начал продумывать все детали, до мелочей, касательно проведения церемонии посмертного брака с Шэнь Цяо и его нервы не выдержали. Выпив ещё шаоцзы, он разрыдался на всю пещеру.
— Глава Янь! — воскликнул Шиу.
Янь Уши пьяными глазами посмотрел на него.
— Что думаешь, такие, как я, не плачут? Думаешь, им не бывает больно? Думаешь, этот достопочтенный выкован из железа? Иди сюда! — сказал он. Шиу неуверенно подошёл.
— Хлебни! — сказал Янь Уши, протягивая ему кувшин. — Сегодня этому достопочтенному настолько тошно, что нужен компаньон.
— Глава Янь, я не пью...
— Хлебни, говорю!
Шиу послушно сделал глоток из кувшина и начал сильно кашлять. Мало того, что водка обжигала, его ещё и начало тошнить. Шиу выбежал прочь из пещеры, чтобы не вырвать прямо там. Янь Уши задумчиво посмотрел ему вслед, подумав о том, а почему бы ему не усыновить этого ребенка? Потом он выпил ещё, начал разговаривать с Шэнь Цяо и с самим собой. В конце концов, он так напился, что упал и, обняв ноги Шэнь Цяо, с громким храпом заснул. Шиу рвало половину ночи.
Утром Янь Уши проснулся с больной головой от того, что кто-то навязчиво зудел над ухом:
— Глава Янь, я сварил суп из баранины и рис, как вы просили!
— Ты дашь поспать или нет?! — рассвирепел Янь Уши. Он ненароком вспомнил, как вчера в его пьяном мозгу промелькнула мысль усыновить этого ребенка. Этого нищего приблуду, выскочку, которого хотели отдать на съедение в другую семью собственные родители (во время голода некоторые семьи обменивались детьми, чтобы пустить их на мясо). Ах, и придет же в голову подобная чушь! Янь Уши встал, ласково погладив Шэнь Цяо по ногам.
— Доброе утро, А-Цяо, как тебе спалось? Ты видел, какие этот достопочтенный купил тебе обновки? Хочешь супа из баранины?
Конечно же, Шэнь Цяо молчал. Его лицо было недвижимо, выражение не менялось. Янь Уши взял его за руку и влил свою духовную энергию, что делал каждый день, даже, если это не приносило результатов. Потом он встал, потянулся к тыкве горлянке, в которой была вода, и опустошил ее.
— Глава Янь, я налил вам супа из баранины, — тихонько проговорил Шиу, боясь, что Янь Уши снова накричит на него. Янь Уши взял миску. В нос ударил запах свежего, горячего супа из баранины. Он тысячу лет, казалось, не ел такого.
Подув на суп в ложке, чтобы тот поскорее остыл, Янь Уши нетерпеливо отхлебнул бульон. Надо сказать, что Шиу постарался на славу.
— А-Цяо, так ты хочешь супа из баранины? — повернулся Янь Уши. Но прекрасная нефритовая статуя не шевелилась. Янь Уши начал продумывать о том, как перевезти Шэнь Цяо отсюда к себе домой, наняв в деревне повозку. Не станет ли ему хуже в дороге? Но "хуже" — это могла быть разве что уже сама смерть.
Глава 101. "Ты собрался шутить шутки с этим достопочтенным?!"
Прошла ещё неделя, но никаких изменений она не принесла. Янь Уши уже начал мириться с мыслью, что теперь так будет всегда. Шэнь Цяо вроде бы есть, а вроде бы его и нет. Янь Уши снова задумался о посмертном браке. В жизни и смерти он жаждал быть именно с этим человеком.
Рано утром Янь Уши разбудил голос Шиу.
— Глава Янь, глава Янь! Учитель, он пошевелился!
Янь Уши подскочил, как ошпаренный, сон будто рукой сняло.
— А-Цяо!
Он повернулся к Шэнь Цяо, но не увидел никаких изменений.
— Ты собрался шутить шутки с этим достопочтенным?! — вызверился Янь Уши.
— Небожителями клянусь, учитель пошевелился! Я сам видел! — Шиу обиженно надул губы.
Янь Уши начал внимательно наблюдать за Шэнь Цяо и тоже заметил, что даос слегка пошевелился.
— А-Цяо! — закричал Янь Уши.
Шэнь Цяо приоткрыл глаза. Все вокруг будто бы окутала пелена тумана. Он видел, как над ним склонились какие-то люди. Постепенно, картина начала проясняться и Шэнь Цяо смог разглядеть мальчика и красивого, статного мужчину, склонившегося над ним. На их лицах было волнение. Даос не знал, кто эти люди — в его голове был чистый лист. Он не знал, где он и не помнил, кто он.
— А-Цяо, мой А-Цяо, ты живой, хвала Небожителям!
— Учитель! Мой учитель живой! — повторял мальчик. — Я знал, что он не может умереть!
Хоть что-то стало ясно. "Меня зовут Цяо?" По всей вероятности, он был учителем этого мальчика. Но Шэнь Цяо не мог понять, кем ему приходится этот мужчина и почему он так фамильярно обращается к нему? Может, он его брат или близкий друг? Шэнь Цяо ничего не помнил, будто проснулся после долгого сна и полностью забыл свое прошлое. Видя, что он открыл глаза, мужчина начал хватать его за руки как-то странно и очень многозначительно. Шэнь Цяо ничего не понимал. Он поднялся и присел на своем месте, пытаясь прийти в себя.
— А-Цяо, ну скажи хоть что-нибудь этому достопочтенному, прошу тебя! Я так сильно переживал!
Шэнь Цяо посмотрел на Янь Уши и опустил взгляд. Янь Уши продолжал хватать его за руки и обнимать, рядом суетился мальчик, повторяя:
— Учитель, учитель!
— Прошу прощения, господин... — проговорил Шэнь Цяо. — Не могли бы вы... не хватать меня за руки?
Янь Уши так и застыл на месте.
— А-Цяо, ты решил начать свое пробуждение с неуместных шуток?
— Простите меня, но я... я... ничего не помню! —
