помощи?
Сан Цзинсин изобразил скорбь на лице.
— К сожалению, он умер...
— Умер?! — Шэнь Цяо подскочил на своем месте.
— К несчастью, мы опоздали... Этот человек был совсем плох.
— Это я виноват! — с горечью воскликнул Шэнь Цяо. — Если бы мне не стало плохо так невовремя, наверняка мы бы успели и можно было бы что-то сделать...
— Ни кори себя, А-Цяо, ты ни в чем не виноват.
"А-Цяо?!" — даос посмотрел на Сан Цзинсина.
— Откуда вы знаете как меня зовут, разве я представлялся вам?
Сан Цзинсин театрально вздохнул.
— Я знаю, что ты потерял память, Шэнь даочжан, и не помнишь даже меня...
— Как вас зовут, кто вы? Я действительно ничего не помню... Мы были знакомы ранее?
— Меня зовут Сан... — он осекся. — Сан Бэй. А-Цяо, нас связывали слишком тесные отношения... — Сан Цзинсин, как хороший актер, изобразил грусть. — Мы любили друг друга...
"О небожители!" — испугался Шэнь Цяо. — "Неужели мне и правда в прошлой жизни нравились мужчины?!"
Пока он размышлял над этим, Сан Цзинсин уже присел на краешек кровати и начал гладить его по руке. В одно мгновение он приблизился к Шэнь Цяо и его губы слились с губами даоса. Его язык проник в рот Шэнь Цяо. Поцелуй этого человека был грубый, наглый и властный. Если уж выбирать из двух зол: то даже поцелуй Янь Уши было легче стерпеть.
— Э-э... — пробормотал Шэнь Цяо, оттолкнув Сан Цзинсина от себя.
— Прости! — воскликнул Сан Цзинсин. — Я не должен был, просто не сдержался... Это так тяжело... Так тяжело вновь видеть тебя и не иметь возможности прикоснуться! Мы так сильно любили друг друга!
Конечно же, Сан Цзинсин рассчитывал на куда более интимные вещи, чем просто поцелуй. Он уже возбудился и пылал от желания, но ему пришлось стерпеть, чтобы все не испортить. Сан Цзинсин решил не торопить события. Беспамятного Шэнь Цяо легко одурачить и заставить плясать под свою дудку. А потом он с удовольствием отпразднует свой реванш над Янь Уши.
— А почему вы сразу не сказали мне, что мы знакомы? — поинтересовался Шэнь Цяо.
— Не помня ничего, разве ты поверил бы мне? — с сожалением сказал Сан Цзинсин. — Тем более, насколько мне известно, ты находился под влиянием негодяя — демона Янь Уши! Это страшный и коварный человек, который использует тебя в своей игре. Этот чудовищный, жестокий демон издевается над маленькими детьми.
Шэнь Цяо вскочил со своего места.
— С ним остался ребенок! Мне нужно немедленно вернуться туда!
Сан Цзинсин надавил пальцами на лицо даоса, усаживая его обратно.
— Не волнуйся, А-Цяо, я уже послал туда своих людей за этим ребенком. Этот демон очень опасен, не стоит тебе встречаться с ним наедине.
В уголках губ Сан Цзинсина играла торжествующая ухмылка. Он даже не думал, насколько просто будет одурачить Шэнь Цяо и в душе ликовал.
Находясь в непосредственной близости от этого даоса, Сан Цзинсину, одержимому похотью, все труднее становилось сдерживаться и он несколько отстранился. Смотря на Шэнь Цяо, он уже представлял себе, как разрывает на нем халат и впивается зубами в нежную кожу. Как целует и истязает его одновременно, овладевая им снова и снова, наслаждаясь стонами и мольбами. Мысли об этом будоражили все внутри. Чтобы ненароком не испортить свой план, Сан Цзинсин отошёл подальше.
— А сейчас, мой возлюбленный А-Цяо, пойдем со мной. Ты должен переодеться в достойную тебя одежду и утолить свой голод. Я верю, что скоро ты все вспомнишь и мы будем счастливы, как и прежде.
Такая перспектива не слишком прельщала даоса, ведь этот человек казался ему совсем чужим и незнакомым. К Янь Уши за некоторое время он хотя бы успел привыкнуть. И каким же подлецом оказался этот человек! Шэнь Цяо сильно переживал за Шиу, чтобы этот мужчина не причинил ему никакого вреда, но Сан Цзинсин заверил, что его люди вскоре отыщут мальчика.
Шэнь Цяо переоделся в роскошный зелёный халат. Слуги помогли ему привести в порядок волосы, отделив от них прядь, скрутив ее на затылке и заколов нефритовой шпилькой.
Сан Цзинсин, радушно улыбаясь, уже ждал его за столом.
— Присаживайся, А-Цяо, ты должен хорошо поесть. Теперь мы снова вместе и все наладится.
Аромат еды просто сводил с ума, напоминая Шэнь Цяо о том, насколько давно он не ел. Аппетитные куриные грудки с креветками, рыбным и устричным соусом так и просились в рот. Гунбао с белым вином, жгучим перцем и вареными каштанами, говядина с имбирём, кисло-сладкая свинина, паровые булочки, вонтоны, суп из красной фасоли, сушеных семян лотоса и жемчужин тапиоки с рисовыми шариками — это только то, что Шэнь Цяо успел заметить.
— Не стесняйся, Шэнь даочжан, ешь и пей сколько душе угодно, — сказал Сан Цзинсин, поднося ко рту вонтон и, не торопясь, надкусывая его.
Шэнь Цяо не мог вспомнить, когда в последнее время настолько вкусно и сытно ел. Сан Цзинсин с лёгкой улыбкой наблюдал за ним, представляя, что бы сделал с этим даосом прямо на столе.
Ничего не подозревая, Шэнь Цяо продолжал наслаждаться пищей, стараясь не смотреть на Сан Цзинсина, так как испытывал некоторое смущение.
Глава 108. "Почему она меня так называет?!"
Сан Цзинсин разглядывал себя в зеркале. Смотрел на то, как уложены его волосы, как струится по телу шелк дорогих одежд. Он не мог припомнить, чтобы когда-то его настолько волновала собственная внешность. Он хотел понравиться. Понравиться Шэнь Цяо. И это было удивительно, ибо до остальных своих жертв, с которыми он обычно совокуплялся, ему не было никакого дела.
В планы Сан Цзинсина не входило убивать Шэнь Цяо, когда они сражались на горе. Но в тот момент стоял выбор между собственной жизнью и жизнью Шэнь Цяо. Разумеется, Сан Цзинсин выбрал собственную жизнь. Этот даос тогда готов был его уничтожить, столько злости в нем скопилось. Всю эту энергию он вложил в Шаньхэ Тунбэй, который просто сверкал в его руке, переполненный праведным гневом. Узнав, что Шэнь Цяо всё-таки жив, Сан Цзинсин неслыханно обрадовался. Он всегда любил добиваться желаемого, поэтому, любой ценой хотел заполучить Шэнь Цяо, покорить, словно горную вершину, подчинив его своим желаниям.
Сан Цзинсин задумчиво продолжал разглядывать себя в зеркале. Его волосы были белыми, как горные снега. Они поседели уже давно, хотя Сан Цзинсин был ещё не настолько стар. Если Янь Уши пока что отделался парой седых прядей в волосах, то волосы Сан Цзинсина были белыми полностью. Он не знал, почему это произошло раньше, чем следовало бы ожидать. Впрочем, в этом была какая-то экзотика.
Сан Цзинсин подумал, что было бы неплохо уметь менять свою внешность при необходимости. Он вспомнил своего ученика Хо Сицзина, который сдирал с красивых людей лица, надевая их на себя, и решил, что было бы недурно использовать подобную практику.
Его талантливого ученика, Хо Сицзина, убил даос Шэнь Цяо, какая наглость! При воспоминании об этом, Сан Цзинсин сжал кулаки. Внезапно он представил на себе красивое лицо Шэнь Цяо, которое мог бы носить, будто вторую кожу! Это было бы неплохо, включая тот факт, что смена лица будет вводить людей в заблуждение. Но нет, он может сделать это со всеми, только не с Шэнь Цяо. Этого даоса он любил представлять в своей постели. Полностью подчинённым своей воле и прихотям. Сан Цзинсин издал смешок, представив на себе лицо Янь Уши. Ох, сколько дел можно было бы безнаказанно наворотить, имея такое лицо! Но и сколько врагов приобрести...
Бай Жун приоткрыла дверь и увидев, что Сан Цзинсин о чем-то размышляет, также неслышно закрыла ее. Сколько раз Бай Жун приходилось заниматься с этим человеком двойным совершенствованием! Она очень боялась его и не смела ослушаться. Но в последнее время Сан Цзинсин перестал обращать на нее внимание. Бай Жун знала, что сейчас его мысли были заняты тем же самым человеком, что и ее собственные. Шэнь Цяо. Ей очень хотелось увидеть этого даоса и ее сердце отчаянно билось в груди, но она боялась Сан Цзинсина. Однако, пока учитель занят, она могла позволить себе хотя бы одним глазком посмотреть на Шэнь Цяо... совсем недолго.
Шэнь Цяо пытался отвлечься, читая книги каких-то философов эпохи Хань, которые принесли ему слуги из библиотеки Сан Цзинсина. Но чтение не шло даосу на ум. Он никак не мог привыкнуть, что теперь живёт здесь, с этим незнакомым ему человеком, с которым, по его словам, они любили друг друга. Шэнь Цяо боялся даже мысли допускать о близости с мужчинами, а этот человек был для него совсем чужой и Шэнь Цяо ничего не чувствовал к нему. А Янь Уши? Неужели он так талантливо играл, пытаясь одурачить его? Неужели боль в его глазах тоже была так искусно разыграна? Неужели некоторые люди, чтобы добиться своих целей, способны на такую подлость и обман... А ведь с ним остался ещё и ребенок! Эта мысль угнетала Шэнь Цяо особенно. Вдруг, даос поднял глаза и увидел, как на него внимательно смотрит красивая молодая девушка.
— Шэнь лан... — пробормотала она.
В голове Шэнь Цяо возник немой вопрос: "Почему она меня так называет?! У нас с ней что-то было?!"
С одной стороны, это могло обрадовать его, если учесть тот факт, что у них в прошлом что-то было с этой молодой женщиной (следовательно, Шэнь Цяо нравились не только мужчины). А с другой стороны — не слишком ли много бурных романов он имел в прошлом?! При мысли об этом, Шэнь Цяо покраснел и отвёл глаза в сторону.
— Прошу прощения, госпожа, я потерял память и не могу вспомнить вас, — сказал Шэнь Цяо, откашлившись перед своей репликой.
— Я знаю, — ответила Бай Жун. Как же ей хотелось предупредить этого даоса! Сказать ему: "беги отсюда!" Беги из этого дома! Но она вспомнила, как Сан Цзинсин грозился содрать с нее кожу живьём и прикусила свой язык. От этого человека можно было ожидать чего угодно.
Бай Жун продолжала смотреть на Шэнь Цяо, ещё больше вгоняя его в краску. Шэнь Цяо не осмелился задать девушке вопрос, какие отношения их связывали в прошлом. Во-первых, это было бы не совсем прилично, а, во-вторых, он боялся услышать ответ.
В конце концов, Бай Жун не выдержала и бросилась к Шэнь Цяо, принявшись хватать его за руки.
— А-Цяо, я так соскучилась по тебе, если бы ты только знал! Я уже думала, что ты умер, какое счастье, что ты жив!
Шэнь Цяо шарахнулся в сторону, пытаясь высвободиться из ее назойливых рук. Только этого ему сейчас не хватало!
— Простите меня, госпожа, но я ничего не помню... — прошептал Шэнь Цяо. Бай Жун почувствовала, что сюда приближается Сан Цзинсин.
— Шэнь лан, молю, не говори господину, что я была здесь, иначе он накажет меня! — проговорила она на ходу и поспешно покинула комнату.
Сан Цзинсин не заставил себя долго ждать. С улыбкой радушного хозяина, он открыл дверь:
— А-Цяо, как тебе спалось, как ты чувствуешь себя?
Шэнь Цяо не нравилось, что люди, которых он не помнил, так фамильярно обращаются к нему, но ничего не мог с этим поделать.
— Я думаю о том человеке, которого мог бы попытаться спасти... — удручённо проговорил Шэнь Цяо. — То, что он умер, это моя вина...
— Не вини себя, Шэнь даочжан, этот бедняга был совсем плох и все равно бы умер, — ответил Сан Цзинсин.
Шэнь Цяо было невдомёк, что никакого человека не было и в помине.
Глава 109. "А-Цяо, ты ведь ещё не всю правду знаешь"
— А-Цяо, не соизволил бы ты прогуляться
