с этим достопочтенным в нашем парке? Сейчас пора цветения лотосов и тебе пошло бы на пользу насладиться их невероятной красотой, — с улыбкой проговорил Сан Цзинсин.
Шэнь Цяо отложил в сторону книги.
— Пожалуй вы правы, глава Сан, я действительно засиделся и мне не мешало бы прогуляться.
— Замечательно! — воскликнул Сан Цзинсин. — Только не забудь зонтик, на улице печет солнце, — он протянул Шэнь Цяо лёгкий бамбуковый зонтик и тот неуверенно взял его в свою руку.
Они вышли в парк. Солнце действительно палило нестерпимо и зонтик оказался как нельзя кстати.
В прудах парка Сан Цзинсина расцвели лотосы всех мастей.
— Прекрасны, не так ли? — повернулся к нему Сан Цзинсин. — Лотосы — символ совершенства и чистоты, они так похожи на тебя, А-Цяо...
На лице Шэнь Цяо появился лёгкий румянец, он смутился и опустил голову, а Сан Цзинсин продолжал:
— Корни лотоса глубоко в иле, а проворные стебли стремятся к свету, сам же цветок лотоса всегда обращён к солнцу.
Лотосы действительно были прекрасны. За весь день, под воздействием ветра и солнца цвет их лепестков менялся — от нежного, белого, бледно-желтого, до розового и нежно-красного. Одно из преданий гласило, что на небе есть "лотосовое озеро", в котором эти уникальные цветы являются перевоплощением человеческих душ. Лотос в нем либо благоухает, либо сохнет — в зависимости от земных деяний человека. Цветок лотоса — восхождение от темного к цветущему и ясному, путь к просветлению.
Среди лотосов цвели и водяные лилии. Если лотосы поднимались из воды высоко и прямо, то водяные лилии приникали к поверхности воды.
Видя задумчивое состояние Шэнь Цяо, Сан Цзинсин принялся декламировать стихи:
Вброд идя, через реку, лотосов я нарвал.
В орхидеевой топи много душистых трав.
Все, что здесь собираю, в дар я пошлю кому?
Тому, о ком мои думы, слишком далёкий путь.
Я назад обернулся, глянуть на дом родной.
Бесконечно дорога тянется к пустоте.
Тем, кто сердцем едины, тяжко в разлуке жить!
Видно, с горем-печалью к старости мы придем...
— Это же шестое из девятнадцати древних стихотворений! — воскликнул Шэнь Цяо.
— У А-Цяо блестящее образование, — улыбнулся Сан Цзинсин.
Шэнь Цяо снова смутился.
— Я не знаю, почему помню это стихотворение, но почему не помню, кто я такой...
В тени деревьев, возле пруда с лотосами, Сан Цзинсин остановил Шэнь Цяо и сжал его руку в своей, притягивая как можно ближе к себе, но даос мягко и вежливо отстранился. В душе Сан Цзинсин просто бесился из-за того, что до сих пор не мог получить желаемого, но виду не подал и лишь грустно улыбнулся.
— А-Цяо, ты ведь ещё не всю правду знаешь...
Шэнь Цяо вздрогнул и будто бы сжался в комок. Какую ещё правду он должен узнать?! Ну что ещё?! Он уставился на самый крупный белый лотос в пруду.
— Ты ведь никакой не даос... — безжалостно продолжал Сан Цзинсин.
— Не даос... кто же я?
— Наверняка, демон Янь Уши внушил тебе, что ты был даосом, но, на самом деле, ты всегда состоял в нашей секте Хэхуань и дрался только за нее... Как и в тот день, когда демон Янь Уши столкнул тебя с горы и ты потерял память!
Шэнь Цяо не мог больше выносить такую болезненную "правду" и его глаза наполнились слезами.
— Это был он, да? — тихо спросил Шэнь Цяо и слезы потекли из его глаз по щекам.
— Да! — воскликнул Сан Цзинсин. — Из-за этого лжеца и негодяя ты едва не свел счёты с жизнью и лишился памяти!
— Зачем же тогда он выхаживал меня столько времени? — тихо всхлипнул Шэнь Цяо.
— Затем, чтобы использовать тебя в своих целях, — хмыкнул Сан Цзинсин. — Остерегайся этого коварного демона!
Шэнь Цяо стоял возле пруда с белыми лотосами и по щекам его катились слезы. Такие же чистые и невинные, как эти распустившиеся белые цветы. Воспользовавшись ситуацией, Сан Цзинсин снова взял его за руки, прижимая как можно плотнее к себе, чтобы почувствовать жар его тела под тонкой одеждой.
— А-Цяо... — глубоким голосом прошептал Сан Цзинсин, — не желаешь ли выпить этим вечером со мною хорошего вина?
— Нет, глава Сан, благодарю вас, — отстранился Шэнь Цяо, вытирая слезы широким рукавом халата. Он напоминал поникшую в пруду лилию, печально лежащую на воде. — Я бы хотел отдохнуть и немного помедитировать, — Шэнь Цяо поднял над головой бамбуковый зонтик и устремился назад, к дому.
Парк Сан Цзинсина был прекрасен не только цветущими в прудах лотосами — здесь были беседки, павильоны, галереи, скульптуры животных и птиц, каменные стелы со стихами и изречениями мудрецов, а также видовые площадки. Секта Хэхуань лишь немногим уступала в роскоши секте Янь Уши. Но Шэнь Цяо не помнил, как и где жил Янь Уши, потому что не помнил больше ничего.
В расстроенных чувствах из-за лжи и предательства, даос вернулся в свою комнату и начал медитировать, а когда закончил, на дворе уже стояла глубокая ночь. Сна не было и Шэнь Цяо обдумывал слова Сан Цзинсина по поводу Янь Уши. Неужели Янь Уши мог так подло лгать ему, а сам был тем самым человеком, который столкнул его с горы? Почему-то от этой мысли сердце Шэнь Цяо сжалось от боли. Он старался не думать об этом, но мысли снова возвращались к этой же теме. Неожиданно, даос услышал чей-то отдаленный стон. Вначале он решил, что ему послышалось, но стон снова повторился. Шэнь Цяо поднялся с постели — сон был окончательно испорчен. Даос не мог спокойно спать, пока кто-то страдал и нуждался в помощи. Стон перерос в отчаянный, однако кратковременный, крик. Шэнь Цяо выбежал из своей комнаты, пытаясь понять в чем дело, кто и где кричит. Все смолкло. Но даос не мог успокоиться. Он взял свечу и принялся обыскивать дом, который оказался огромным, со множеством потаённых комнат.
Глава 110. "Что случилось, мой дорогой А-Цяо?"
Сан Цзинсин сидел возле пруда с прозрачной чистой водой. Он кормил собравшихся в стайку карпов кои червяками и моллюсками. Кормление карпов успокаивало нервы. На его мизинце красовался драгоценный массивный перстень. Возле Сан Цзинсина уже некоторое время скромно стоял старик-лекарь, ожидая, когда же, наконец, на него обратят внимание. Этот старик уже долгое время служил Сан Цзинсину, находясь при Хэхуань. Он лечил раненых людей из этой секты. Наконец, заметив старика, Сан Цзинсин оторвался от кормления карпов кои и посмотрел на него.
— В чем дело? Ты что-то хотел?
Старик переминался с ноги на ногу, не зная, как начать.
— Глава Сан... я знаю, у вас живёт один человек, у которого была серьезная травма головы и который потерял память... Я бы мог попробовать вылечить его, чтобы к этому человеку поскорее вернулась память...
— Что?! — гневно воскликнул Сан Цзинсин. Он представил, что будет, если к Шэнь Цяо вернётся память. Скорее всего, этот даос просто убьет его на месте. Во всяком случае, любой другой вид отношений между ними, кроме вражды и ненависти, будет невозможен.
— К этому человеку никогда (ты слышал? Никогда! ) не должна вернуться память! Если он вдруг все вспомнит, я снова сброшу его с горы, чтобы он больше никогда ничего не вспомнил!
Испуганный его экспрессией старик попятился назад, не желая попадать под горячую руку хозяина. Внезапно Сан Цзинсин переменился в лице. Он увидел, что к ним направляется Шэнь Цяо.
— Пошел вон, — сквозь зубы проговорил Сан Цзинсин и старик поспешил исчезнуть. На Шэнь Цяо был светло-синий халат, подпоясанный широким поясом. Его волосы были аккуратно зачесаны назад и собраны в хвост на затылке. Он был до такой степени привлекателен, что Сан Цзинсин почувствовал в области паха нестерпимое желание, которое с трудом удавалось подавить: лицо даоса выглядело взволнованным.
— Что случилось, мой дорогой А-Цяо? — губы Сан Цзинсина растянулись в улыбке. — Тебя что-то беспокоит?
— Глава Сан... Ночью я слышал в доме громкие крики и стоны, я вышел посмотреть, что случилось, но внезапно все смолкло...
— А-Цяо, такого просто не может быть, — с уверенностью ответил Сан Цзинсин, — все обитатели моего дома ночью крепко спят. Тебе показалось.
— Глава Сан, мне не могло показаться, я отчётливо слышал!
Сан Цзинсин поднялся и подошёл к Шэнь Цяо, взяв его за руку.
— А-Цяо, послушай меня, ты очень переживаешь из-за своей травмы, из-за того, что ничего не можешь вспомнить. В таком состоянии тебе что угодно может показаться или послышаться. Тебе нужно успокоиться и расслабиться, — с этими словами Сан Цзинсин многозначительно провел пальцами по его руке. — Давай сегодня вечером выпьем хорошего вина? Оно успокоит и расслабит тебя. Людям, которые плохо спят, очень часто мерещится то, чего на самом деле нет.
— Спасибо, но мне совсем не хочется вина, — ответил Шэнь Цяо и вырвал руку из руки Сан Цзинсина. — Глава Сан, ваши люди нашли ребенка?
— Они продолжают поиски, А-Цяо. Этот коварный демон наверняка как следует спрятал этого мальчика, но мои люди его непременно найдут.
— Я буду надеяться, что с ребенком ничего не случилось, — удручённо ответил Шэнь Цяо, направляясь обратно в дом. Он размышлял о криках, услышанных ночью. Неужели Сан Цзинсин прав и от переживаний он просто начал сходить с ума? Вспомнилось испуганное лицо Бай Жун, которая просила не рассказывать о своем визите. Неужели такой добрый и внимательный человек, как Сан Цзинсин, способен кого-то наказать?
— Кто сегодня ночью посмел громко кричать? — Сан Цзинсин обвел взглядом перепуганных мальчиков, которые, будто мышата, забились в свои углы, боясь поднять глаза на своего хозяина. — Я спрашиваю ещё раз: кто посмел кричать? Я делаю вам последнюю поблажку, подумайте хорошенько над своим поведением. Если же кто-то из вас впредь посмеет издать хоть один звук, вас постигнет участь Хэна.
Мальчики затряслись от страха. Хэн был одним из них. Недавно, за непослушание, его забили насмерть палками. Конечно же, никто не хотел повторить судьбу Хэна.
— Мы поняли, господин! Мы будем вести себя очень тихо, обещаем!
— Приступайте к своей работе, — бесцеремонно сказал Сан Цзинсин, — я устал и желаю расслабиться.
Мальчики принялись раздевать своего господина. Сан Цзинсин развалился на ложе. Трое мальчиков сразу же принялись ублажать его. Двое устроились по обе стороны, чтобы ласкать грудь своего господина, а третий пристроился у него между бедер. Из груди Сан Цзинсина вырвался вздох. Он был очень возбуждён. Закрыв глаза, он представлял, что это Шэнь Цяо ласкает его и возбудился ещё больше. Не выдержав, он поднялся с ложа, схватил одного из мальчиков, развернул его к себе или сразу же вошёл, издав глухой стон. Мальчикам приходилось кусать губы до крови, чтобы не закричать от боли. Сан Цзинсин представлял, что обладает Шэнь Цяо, фантазии его бурно разыгрались.
— Вы, двое, — сказал Сан Цзинсин,— я хочу, чтобы вы с друг другом начали совокупляться!
Перепуганные мальчики, не смея ослушаться, подчинились. Наблюдая за их совокуплением, Сан Цзинсин возбудился до предела.
— Ах... — прошептал он. — А-Цяо... Скоро, очень скоро, ты станешь моим и я сделаю с тобой все, что захочу.
Глава 111. "А-Цяо, посмотри, что ты творишь со мной"
Весь день лил дождь, как из ведра. Шэнь Цяо сидел в своей комнате, спасаясь книгами. Ему было грустно и больно. Из-за предательства Янь Уши, из-за
